– А я, с вашего позволения, пойду в трактир, – сказал Ринальдо. – Раз уж я выбрался за стены крепости, было бы просто глупо упускать такую возможность. Расскажете мне потом, что вы решили, ладно?
Вот так всегда.
Влезешь в чужой конфликт с изяществом пьяного бегемота, толком в нем даже не разобравшись, наследишь, натопчешь и тут же выяснится, что ты нарушил чьи-то планы, нажил себе очередную порцию врагов и приключения, которые ты считал закончившимися, на самом деле только начинаются. А ведь каким простым и элегантным казалось это решение… Есть человек – есть проблема, нет человека – нет проблемы… Но в жизни эта формула почему-то не работает. Есть человек – есть проблема. Нет человека – есть другая проблема, и, чаще всего, не одна.
Ложа Чародеев, варвары с юга, Джемаль ад-Саббах, военный союз между северными королевствами, которому теперь быть не суждено. Когда Ланс дрался на Золотом Луге, он ничего об этом не знал. А если бы знал, могло бы это что-нибудь изменить?
Ланс решил, что нет.
Скорее всего, военный союз рухнул в тот момент, когда молодой король и его первый министр объявили себя врагами. Если бы Алый Ястреб выиграл бы эту войну, ему пришлось бы искать стране нового короля и заключать совсем другие союзы.
Если угроза вторжения с юга реальна, то Леонард, без сомнения, молодой дурак, способный привести свое королевство к гибели. Но даже если бы Ланс знал обо всем с самого начала, он не влез бы в эту войну на стороне Алого Ястреба. У него тогда был свой план, с дальнейшими судьбами Эталии никак не связанный.
Зато теперь Ложа назначила его крайним. На самом ли деле Балор считает, что Ланс может убить Льва Пустыни так же, как он убил Алого Ястреба, или это просто такой вид мести за смерть члена Совета? Почему глава Совета пришел сам? Потому что его обязывает имидж. Кто-то поднял руку на его брата, и он не может не отреагировать, свои же уважать перестанут.
Любопытно только, Балор боится вторжения, как политик, или опасается Джемаля ад-Саббаха, как волшебник? Или и то и другое сразу?
– Вот карта, – сказал Плачущий, разворачивая на столе кусок плотного пергамента. Рисунок на нем мало отличался от начертанного кинжалом на морском берегу. К континенту в форме бумеранга добавилось несколько островов, кроме того, карта была испещрена сделанными мелким шрифтом названиями. А в остальном ситуация мало изменилась, и озарение на Ланса не снизошло.
– Расскажи мне о юге, – попросил Ланс.
– На побережье находятся девять Вольных Городов, – сказал Плачущий. – По сути, каждый из них является небольшим государством, контролирующим территорию вокруг. У каждого есть армия, но между собой они практически не воюют. Сейчас, когда каганат успокоился, солдаты нужны им в основном для защиты от разбойничьих набегов, которые совершают кочевые племена.
– Там еще и каганат есть?
– Да. Вот здесь, – Плачущий указал, где именно. – Контролирует большие территории и до появления ад-Саббаха являлся самой значительной силой в той части мира. Раньше он был главным источником беспокойства, но с тех пор, как к власти пришел Субэтей, военные экспедиции с его территории практически прекратились.
– Какие у него отношения с ад-Саббахом?
– Вооруженный нейтралитет. Ходят непроверенные слухи, что лет двадцать назад они заключили договор, согласно которому ад-Саббах обязуется не вторгаться на территорию каганата, а взамен Субэтей не станет вмешиваться в планы ад-Саббаха и не будет ничего иметь против претензий Льва Пустыни к остальной части мира, но мне неизвестно, сколько в этих слухах правды.
– А ведь Ринальдо прав, – сказал Ланс. – Это странно. На месте Ложи я бы первым делом попытался натравить Субэтея на Джемаля. Это такое очевидное решение, что до него и ребенок бы додумался.
– У Ложи нет влияния на юге. Ее власть простирается только по эту сторону Великой пустыни.
– И тем не менее, – сказал Ланс. – И тем не менее.
– Ад-Саббах появился здесь, – Плачущий указал на область между границами каганата и Великой пустыней. – Это Карнейские степи, населенные многочисленными племенами кочевников. Когда-то каганат пытался покорить их, но кочевники применяли тактику партизанской войны, избегали крупных сражений, которые они неминуемо бы проиграли, и укрывались в пустыне.
– Значит, им известно расположение оазисов.
– С их стороны пустыни – наверняка.
– За это время они могли бы разведать путь на север.
– Рельеф пустыни постоянно меняется, оазисы заносит песком… я бы не рискнул отправиться в поход, зависящий от умения ориентироваться по звездам и полагающийся исключительно на удачу.
– Вот поэтому тебя зовут Плачущий, а его – Лев Пустыни, – заметил Ланс.
– Лучше быть живым Плачущим, чем мертвым Львом.
– Это, скорее, философский вопрос, – сказал Ланс. – А значит, единственного правильного ответа на него не существует. Лучше расскажи мне об этом парне.
– Я знаю не слишком много. Первая информация о ад-Саббахе появилась лет двадцать назад, – сказал Плачущий. – Он был шаманом небольшого племени, который осмелился бросить вызов вождю. Вождь дуэль проиграл, и, согласно варварским законам, царящим в той части страны, шаман занял его место. После этого он провел несколько набегов, увеличил свою армию и осадил Бахр, один из вольных городов на побережье. Через полгода он снял осаду, получив хороший выкуп от купеческой гильдии Бахра. На эти деньги он перевооружил своих людей, подготовился к войне, вернулся в степи и за несколько лет покорил остальные кочевые племена. А тех, кто отказался присоединиться к его армии, он уничтожил.
– Позволь, я угадаю, что было дальше. Потом он вернулся в Бахр.
– Да, потом он снова обрушился на побережье, – сказал Плачущий. – Бахр был не первой его целью, но в конце концов он добрался и до него. Сейчас на побережье осталось только два непокоренных им Вольных города, но возможно, что моя информация уже устарела. В последних донесениях, которые получил Алый Ястреб, говорилось о том, что ад-Саббах захватил Рияд и объявил его временной столицей своего государства.
– Балор тоже считает, что ад-Саббах сидит в Рияде, – сказал Ланс. – Морской путь до Рияда… Сколько времени он займет?
– Кораблю нужно будет обогнуть северное побережье и выйти в Грозный океан, – сказал Плачущий. – Если плаванию ничего не помешает, то потребуется полтора-два месяца. Но если ты хочешь успеть до сезона штормов, то отплыть тебе следовало еще вчера.
– Если не считать штормов, насколько безопасен морской путь?
– Военные суда северных королевств не заходят дальше этой отметки, – указал маркиз Тилсберри. – А там, где проложены торговые маршруты, всегда есть пираты. Тут уж как повезет.
– Это путь вдоль восточного берега, – сказал Ланс. – Можно ли пройти с запада?
– Западный маршрут длиннее в полтора раза. Тебе не успеть до сезона штормов.
– А как там с пиратами?
– Меньше, потому что меньше купцов. Но, знаешь, я бы на твоем месте не о пиратах волновался.
Ланс промычал что-то невразумительное.
– Я не задаю тебе вопросов, – сказал Плачущий. – Я не в том положении, чтобы спрашивать, но я вижу, что ты кое-чего не понимаешь. Точнее, ты неправильно оцениваешь ситуацию. Я не знаю, что ты видел на вершине башни, с которой сбросил моего учителя, но Алый Ястреб был не способен убить тысячи людей. Сотни – может быть, но не тысячи.
– Я так понимаю, что его не человеколюбие останавливало.
– Отнюдь. У каждого есть предел возможностей, выше которого ему уже не прыгнуть. Алый Ястреб был больше политиком, чем магом. Да, у него был талант, он мог творить заклинания, но остановить идущую на штурм армию короля Леонарда он бы не смог. Задержать, может быть, обратить в бегство, но не уничтожить.
Ланс вспомнил начертанную пентаграмму и тучи, сгущавшиеся над башней, но ничего не стал говорить. Возможно, Плачущий прав, возможно, нет. Наверняка они уже этого никогда не узнают.
– Другое дело – Балор, – сказал Плачущий. – Он старейший член Ложи и его талант куда больше, его знание искусства безупречно, его возможности намного шире и разнообразнее, чем у моего учителя. Балор вполне способен убивать тысячами. Но я могу представить себе, где находятся пределы его возможностей. А вот пределов возможностей Пустынного Льва не знает никто. Он возник словно из ниоткуда и прогрессировал слишком быстро. Словно один из легендарных магов древности вернулся из мира мертвых, чтобы преподать урок всем живущим ныне.
– Это тоже слухи?
– Ложа уже посылала к нему убийц, – сказал Плачущий. – И не только убийц. Пять лет назад двое учеников самого Балора отправились на юг, чтобы бросить вызов Джемалю ад-Саддаху. После того, как они сошли с корабля на берег, о них никто ничего не слышал. А потом ад-Саддах прислал Балору их головы. Как ты понимаешь, они были не в лучшем состоянии, но их владельцев все же можно было узнать.
– Это были всего лишь ученики.
– Самые талантливые волшебники севера, которых годами натаскивали в области боевой магии, – сказал Плачущий. – Это были не просто ученики. Они были абсолютно бесполезны в других областях, но любой из них мог остановить небольшую армию.
– Возможно, на юге им пришлось иметь дело с большой армией, – сказал Ланс. – Не обижайся, Джеймс, но я видел волшебников севера в бою, и это зрелище меня не впечатлило. Даже Балору не удалось меня напугать.
– Тем не менее, ты раздумываешь над его предложением.
– Позволь мне иметь свои мотивы, которые не имеют отношения к сути обсуждаемого вопроса, – сказал Ланс.
– Каждый из нас живет в плену своих заблуждений, – Плачущий чуть склонил голову. – Это твое право, сэр Ланселот.
– Оставим мои заблуждения в покое, – согласился Ланс. – Лучше объясни мне, зачем чародеям нужна Ложа и чем она занимается.
– Ложа создана для блага людей, она призвана служить и защищать…
– Не, ты меня, видимо, не понял, – сказал Ланс. – Уставные документы и высокие лозунги меня не интересуют. Чем Ложа занимается на самом деле? Стремитесь ли вы, ребята, к мировому господству? Ставите ли вы спектакли, используя людей в качестве марионеток? Навязываете ли свою волю королям, при дворах которых служите? Желаете ли вы контролировать все политические процессы, протекающие в этой части мира, или твой учитель пошел против воли Совета и действовал на свой страх и риск?
– Ты слишком цинично формулируешь.
– Это здорово экономит время.
– Ложа стоит на страже человечества.
– Ну, это как раз очевидно, – сказал Ланс. – А от каких угроз вы его защищаете? Держу пари, что по большей части от внутренних?
– Ты не любишь чародеев, – констатировал Плачущий.
– Вовсе нет, – сказал Ланс. – Я не люблю тайные ложи. А уж кто в них состоит, это дело десятое. И особенно я не люблю людей, которые имеют наглость заявить, что стоят на страже человечества и денно и нощно пекутся о всеобщем благе. Этими заявлениями очень просто оправдать любые действия. Вплоть до геноцида.
– Ты ведь пришел не просто издалека, – сказал Плачущий. – Ты пришел из какого-то другого мира, да?
– А ваша система взглядом допускает наличие других миров? – поинтересовался Ланс. – Исключая, конечно, преисподнюю, в существование которой принято верить вообще везде?
– Я волшебник, – сказал Плачущий. – Волшебники знают, что вселенная намного больше той ее части, которую мы можем увидеть глазами. И неизмеримо сложнее.
– Ах, если бы вы еще не объединялись в эти чертовы Ложи, цены бы вам не было, – сказал Ланс. – Но мне любопытно, чем был вызван твой вопрос.
– Твоим незнанием истории, – сказал Плачущий. – Люди не всегда были владыками севера. Когда сюда пришли первые поселенцы, эти земли принадлежали совсем другим хозяевам.
– Они были высокими, стройными, и с заостренными ушами? Жили по тысяче лет, предпочитали строить свои города в лесах, были изящны в движениях, любили петь заунывные баллады, слыли знатоками искусства и отменно стреляли из лука?
– Нет, они были могучими и свирепыми, жили на равнинах, одевались в шкуры убитых животных и звон оружия предпочитали любой другой песне. Мы называли их нордами. Что же до их умения стрелять из лука… Полагаю, ничего особо выдающегося они не показали, иначе об этом говорилось бы в легендах.
– И в чем проблема? – спросил Ланс. – Дикари жили на своих землях, потом туда пришли «цивилизованные» люди и перерезали всех дикарей. Обычная история, случается сплошь и рядом.
– У нордов была своя магия, магия мертвых, – сказал Плачущий. – Даже после того, как поселенцы разбили их в открытом бою и загнали выживших в горы и болота, норды продолжали наносить нам урон.
– Согласись, у них были на то веские причины, – сказал Ланс. – Я могу их понять.
– Используя силу мертвых, норды насылали на людей созданий, порожденных самой преисподней, – продолжал Плачущий, не обращая внимания на ремарку Ланса. – Даже в городах, обнесенных высокими крепостными стенами, люди не чувствовали себя в безопасности. В конце концов, вопрос встал так: «либо мы, либо норды». И эту задачу нельзя было решить одним только мечом.
– И тогда для магов настал звездный час.
– Маги не могли противостоять угрозе в одиночку. Каждый из них пытался бороться на своем участке, но силы одного, как правило, оказывалось недостаточно. Лишь объединившись в Ложу чародеи смогли найти путь к победе и сумели указать его людям. После этого война длилась еще пятьдесят лет, и были пролиты реки крови, но закончилась все полным разгромом нордов.
– Однако, Ложу не распустили, – заметил Ланс.
– Зачем разрушать инструмент, уже показавший свою эффективность?
– Ну да, ну да, – сказал Ланс. – Ты говоришь, люди пришли на север. А откуда?
– С юга.
– Но ведь они не на кораблях приплыли? Пешком шли, да? Через Великую пустыню? – уточнил Ланс.
– В те времена Великой пустыни еще не было.
– А норды? Вы убили их всех?
– Надеюсь, что так. Ходят слухи, что некоторые норды обитают под землей, в глубинных провалах и сложных системах пещер, в заброшенных шахтах и прочих труднодоступных местах, но я думаю, что это всего лишь сказки, предназначенные для того, чтобы пугать непослушных детей. Никакими свидетельствами, что норды существуют и по сей день, Ложа не располагает.
– Как часто в вашем мире возникают угрозы такого уровня? – поинтересовался Ланс. – Когда-то давно были норды, теперь вы озабочены планами Джемаля ад-Саббаха. А в промежутке что-то было?
– Почему ты спрашиваешь?
– Просто любопытно, как Ложа оправдывает свое вмешательство в политику в мирное время.
– А когда оно было, это мирное время? – спросил Плачущий. – Короли воюют друг с другом, пираты нападают на торговые суда, разбойники грабят купцов на суше и разоряют небольшие города…
– С такими задачами можно справиться и без помощи магии, – заметил Ланс. – Вы же не отряжаете чародеев для сопровождения каждого каравана, не так ли?
– У нас просто не хватит чародеев.
– Но при каждом королевском дворе свой чародей все-таки есть.
– Королей в мире куда меньше, чем торговцев.
– И манипулировать ими куда выгоднее.
– Ложа просто дает советы.
– О да, – сказал Ланс. – Алый Ястреб наглядно продемонстрировал, что случается, когда ваши советы перестают слушать. Хранитель мира развязал в королевстве войну.
– Это исключение, а не правило, – сказал Плачущий. – В защиту моего учителя могу сказать, что лишь угроза со стороны Пустынного Льва заставила его пойти на крайние меры.
– Мне вот что любопытно, – сказал Ланс. – Ад-Саббах представляет для вас угрозу, потому что он воплощенное зло, или потому что он чародей, не состоящий в Ложе и не признающий ее власти? Жаждали ли бы вы его смерти так же страстно, если бы он не был чародеем, а был просто вождем варваров, возомнившим себя великим полководцем?
– Ты знаешь, что я скажу.
– Знаю, – согласился Ланс. – Говоря по правде, твой ответ меня не слишком-то и интересует. Мне было бы интересно выслушать версию Балора, но вряд ли он будет со мной честен.