– Да, осмотрел, – сказал Ланс. – Нет, скорее всего, не выдержит
– Это печально.
– Не думаю, что нам стоит беспокоиться о соседях, – сказал Ланс. – Когда они услышат о моей репутации, они дважды подумают, прежде чем выступят против меня.
– Ты еще недавно творил чудеса на поле боя, – сказал Ринальдо. – Но здесь и сейчас это мало что значит. Непобедимых бойцов нет. Все когда-нибудь проигрывают.
– Ты просто пышешь оптимизмом.
– Оптимизм разобрали люди твоего роста, для карликов там ничего не осталось, – сказало Ринальдо. – Впрочем, ты отчасти прав, в первую очередь тебе стоит беспокоиться не об отношениях с соседями. Я думаю, более влиятельные союзники Алого Ястреба подошлют к тебе убийц раньше, чем соседи решаться выступить в поход.
– Ты уверен?
– Я знаю этих людей, – сказал Ринальдо. – Я наблюдал за ними, когда они гостили в замке Алого Ястреба. Они безжалостны, мстительны и у них очень хорошая память. Не все открыто поддержали моего бывшего хозяина, и не все они подверглись гонениям со стороны молодого короля. Многим удалось сохранить и земли и титулы, но они потеряли влияние, и вряд ли очень этим довольны.
– Значит, нам следует ждать убийц?
– Да. А против убийц не помогут ни стены, ни гарнизон. Убийцы – это тени в ночи, это тихие шаги за спиной, это отравленный кинжал, вонзающийся тебе в грудь в тот момент, когда ты совсем этого не ждешь.
– Чудесная перспектива, – сказал Ланс.
– Но в этом есть и приятная сторона, – сказал Ринальдо. – Если тебя убьют, тебе не придется думать, как поступить с молодой леди Катрин.
Во дворе Джори упражнялся с длинным луком, пытаясь поразить ростовую мишень с тридцати шагов. В мишени уже торчало несколько стрел, но у Ланса возникли сомнения по поводу того, как они туда попали. За время наблюдения Джори сделал пять выстрелов и ни разу не попал.
И это теперь моя гвардия, подумал Ланс. Когда (если) сюда заявятся убийцы, о которых разглагольствует Ринальдо, мимо привратника они пройдут с такой же легкостью, как и мимо столба, к которому привязана мишень.
Промахнувшись в шестой раз, Джори выругался, потянулся за следующей стрелой и заметил наблюдающего за ним Ланса.
– С мечом я управляюсь куда лучше, милорд, – сказал он извиняющимся тоном.
– Не сомневаюсь, – сказал Ланс. Потому что куда хуже-то?
– Мой отец говорил, что в бою один мечник стоит трех лучников, милорд.
– Если успеет до них добежать, – согласился Ланс. – Твой отец сейчас жив?
– Не знаю, милорд. Он ушел на войну вместе со старым графом.
Еще один, мысленно простонал Ланс. О чем я думал, когда просил для себя крепость, принадлежавшую мятежнику? Только о том, чтобы убраться подальше от столицы и молодого короля с кликой его советников. Глупое решение, продиктованное моментом. Очередная ошибка из очень длинного списка.
– Вы сражались на Золотом луге, милорд? – самый популярный в последнее время вопрос. Долгие годы история этого королевства будет определяться теми, кто сражался на Золотом лугу, и от ответа каждого конкретного человека на этот вопрос в его жизни будет зависеть очень многое.
– Войска Алого Ястреба дрались умело и храбро, – сказал Ланс. – Они дрогнули только тогда, когда был убит Смеющийся.
Когда Ланс зарубил Смеющегося, ученика Алого Ястреба, молодого рыцаря в сверкающих золотом доспехах. Смеющийся не носил шлема, и черный клинок Ланса снес ему половину головы. Жаль, самого Алого Ястреба не было на том поле, иначе все могло бы закончиться гораздо быстрее, и Лансу не пришлось бы лезть в замок, становиться рыцарем и принимать дары от молодого короля.
А может, бросить все и сбежать, подумал Ланс. К черту этот замок с его старым кастеляном и молодой девицей, к черту похотливого пьяницу Ринальдо, к черту этого Джори, отца которого я вполне мог прикончить на Золотом лугу и даже не заметить этого. Я уже слишком стар, чтобы ввязываться в очередную местечковую склоку, чреватую наемными убийцами и отравленными кинжалами. Но и слишком устал, чтобы снова становиться бродягой. Мне нужна хотя бы небольшая передышка.
– А я еще не побывал ни на одной войне, милорд, – сокрушенно сказал Джори.
– Оно тебе и не надо, – сказал Ланс. – Я побывал на слишком многих войнах, так что можешь мне поверить.
На лице Джори отразилось сомнение.
– Я понимаю, о чем ты думаешь, – сказал Ланс. – О славе, которую можно обрести на поле боя. Славу там обретают немногие. Гораздо больше тех, кто на поле боя находит лишь смерть.
– Я хотел бы стать рыцарем, милорд, – сказал Джори. – Когда нет войны, человеку вроде меня очень сложно показать себя.
Ланс не стал объяснять Джори, что рыцарство это просто приставка «сэр» к имени человека. Джори бы ему не поверил. Впрочем, были времена, когда и сам Ланс в это не верил.
Честь, доблесть? В большинстве случаев это просто миф. Слава? Она не накормит в голодный год и не согреет кости долгой зимней ночью. Земли и титулы? Одним только мечом этого не заработать. В лучшем случае Джори мог бы стать межевым рыцарем и закончить свои дни, как сэр Гант, служа в чужом замке. Хотя для Джори и это будет слишком большой удачей, потому что вряд ли он справляется с мечом намного лучше, чем с луком. Настоящего рубаки из этого увальня не выйдет и через годы тренировок, а поля брани завалены молодыми дураками, которые хотели стать рыцарями, а стали лишь кормом для воронов и бродячих собак.
А вот Ринальдо никогда не хотел стать рыцарем. Носить на себе железо, протыкать железом других людей и постоянно подвергаться риском быть проткнутым самому? Нет, это удовольствие явно не для него.
Впрочем, сколько он себя помнил, у него никогда не было стремления быть кем-то конкретным. Ему вполне хватало просто быть. Крыша над головой, вино, еда, женщины. Может быть, книга, забытая кем-то из посетителей борделя или украденная из хозяйской библиотеки. Что может быть лучше, чем просто плыть по течению жизни и никогда не хотеть невозможного?
Если ты карлик, то тебе повезло, что от тебя не избавились сразу после рождения. Ты сумел продраться сквозь детство, полное насмешек и издевательств других детей? Тебе повезло вдвойне. Тебе удалось дожить до двадцати восьми, ладно, черт с ним, пусть будет до двадцати семи, лет? Ты просто баловень судьбы.
Когда войска молодого короля осадили Штормовой замок, Ринальдо уже был готов попрощаться с этим миром. Встреча с Лансом, кем бы ни был этот человек, дерущийся, как спущенный с цепи демон, стала для него вторым шансов. Она дала ему возможность что-то изменить в своей жизни. Он стал не героем, нет, карлики никогда не становятся героями, но помощником героя. Может быть, он даже попадет в одну из героических баллад, пусть и в роли комического персонажа.
Ринальдо не нравилось быть шутом, и после войны он перестал им быть. Но теперь он понятия не имел, что ему делать с остатком его жизни.
Он шел по галерее замка с полупустым кубком в руке, когда из тени выступила вчерашняя служанка. И совсем не та, которая согласилась остаться с ним на ночь.
– Пойдем со мной, маленький человечек.
– Карлик, – сказал Ринальдо. – Если тебе так уж нравится акцентировать внимание на моих размерах, то называй меня карликом.
В ответ она молча поманила его пальцем.
– Ты передумала? – поинтересовался Ринальдо. – Интересно, и что же тебя заставило передумать? Подруга рассказала о вчерашней ночи и ты тоже захотела попробовать?
Он последовал за ней на лестницу, и они поднялись на верхний этаж замка.
– Мы могли бы пойти ко мне, – сказал Ринальдо. – Тогда нам не пришлось бы подниматься по лестнице.
Служанка не удостоила его ответом и только прибавила скорости. Чтобы не отстать, Ринальдо пришлось перейти на легкий бег.
– Неужели тебе настолько не терпится? Что же твоя подруга тебе про меня наговорила?
Длинный коридор закончился небольшой крытой террасой. На террасе стояли два очень удобных на вид кресла, и одно из них оказалось уже занятым.
– О, – сказал Ринальдо. – Видимо, я неправильно оценил ситуацию. Леди Катрин, как я понимаю?
– Да. И я рада приветствовать тебя в моем… в этом замке, – у леди Катрин был приятный голос. Если бы он услышал этот голос несколько лет назад, он назвал бы его «волнующим». А десять лет назад один звук этого голоса доставил бы карлику несколько бессонных ночей.
Ринальдо склонился в поклоне. Леди Катрин одарила его легким кивком, но руки для поцелуя не предложила. Зато она предложила ему сесть.
Ринальдо втиснулся в свободное кресло и заметил, что служанка, которая привела его сюда, бесследно испарилась. Приватный разговор? Он даже догадывался, о чем эта девица на выданье хочет с ним поговорить.
– Как тебя зовут, маленький человечек?
– Ринальдо. И я карлик, миледи. Если позволите.
– Ты служишь оруженосцем у сэра Ланселота?
– Ну, можно и так сказать. Хотя я должен заметить, что с оружием он прекрасно управляется и без меня.
– Расскажи мне о нем, Ринальдо.
– Что вы хотите знать, миледи?
– Хороший ли он человек?
– Не знаю, – честно сказал Ринальдо. – Думаю, что да, но точно сказать не возьмусь. Мы с ним знакомы меньше месяца, и познакомились при весьма специфических обстоятельствах.
Я был пьян и прощался с этим миром, а он вылез из-под земли и сбросил моего хозяина с башни. Этого Ринальдо вслух произносить не стал.
– Знатен ли он? Влиятелен ли его род?
Ринальдо покачал головой.
– Боюсь вас огорчить, миледи, но сие мне неведомо. Лучше бы вам поговорить об этом с самим сэром Ланселотом.
– О, безусловно, я с ним поговорю, – сказала леди Катрин. – Но прежде мне хотелось бы узнать о нем хоть что-нибудь.
– Он – доблестный воин, не ведающий страха,- сказал Ринальдо.
– Он бился на Золотом лугу?
– Да, миледи.
– Именно там он проявил себя перед королем Леонардом?
– И там тоже, миледи, – сказал Ринальдо, не желая вдаваться в подробности. – А потом еще при осаде Штормового замка.
– А ты тоже участвовал в сражениях?
– Нет, миледи. Я для этого ростом не вышел.
– И ты не знал сэра Ланселота до войны?
– Нет, миледи.
– Как же вы познакомились?
– Во время осады Штормового замка, миледи. Тогда мы увидели друг друга впервые, но по-настоящему мы познакомились уже после того, как замок был взят, – а я хоть немного протрезвел.
– Похоже, ты знаешь о нем не намного больше, чем я, – заметила леди Катрин. – Или просто не желаешь мне рассказывать.
– Я на самом деле не слишком много о нем знаю, миледи, – сказал Ринальдо. – Но я думаю, что он не откажется ответить на ваши вопросы.
– Посмотрим, – сказала леди Катрин. – Ты можешь идти, Ринальдо.
– Всегда вашим услугам, миледи.
Ланс уселся в глубокое кресло рядом с камином, набил трубку табаком из кисета, прикурил от горящей щепки и бросил ее обратно в огонь. Табака в кисете оставалось мало, еще раза на два, поэтому Ланс экономил, как мог. Похоже, что на этом континенте табак не выращивают. По крайней мере, за все время он не видел тут ни одного курящего человека.
И чтобы ему не задавали лишних вопросов – а ему и так задают слишком много вопросов – сам он курил только тогда, когда был уверен, что его никто не побеспокоит.
Зачем я это делаю, подумал Ланс. Зачем я опять это делаю? Какого черта я опять влез в чужую войну, к чему мне этот замок, к чему мне расположение короля, которое принесет мне больше неприятностей, чем благ? Какого черта я сказал кастеляну нанять в замок еще людей, если за мной в любой момент могут явиться убийцы? Чтоб случайных жертв было больше? Или я уже совсем не соображаю, что делаю?
Еще эта чертова девица, которая за все время даже не соизволила показаться мне на глаза. Что мне с ней делать? Да пусть она катится на все четыре стороны, я ничем ей не обязан и не собираюсь взваливать на себя еще и эту ответственность.
Ну почему же я не могу остановиться? Почему вокруг меня все время одно и то же? Войны, интриги, кровь, борьба за власть. Лица меняются, декорации меняются, а действие все одно и то же. Неужели я и в самом деле проклят? Или это вселенная окончательно сошла с ума?
Ланс сидел в апартаментах старого графа, курил и смотрел на огонь. Мысли в его голове текли все медленнее и медленнее. Он устал. Он слишком устал. Черт побери, неужели за все это время он не заслужил хоть немного отдыха?
Глава третья. Ученик чародея
.
– Обоз так и не прибыл, – заметил Ринальдо за завтраком.
– Я в курсе.
– Ты все еще уверен, что стоило забираться в такую дыру?
– Если выпало в империи родиться, лучше жить в глухой провинции у моря, – продекламировал Ланс.
– У нас не империя.
– Зато есть море, и провинция вполне глухая.
– Я – шут, – сказал Ринальдо. – Я не люблю глухие провинции, потому что у их обитателей плохо с чувством юмора. Ну, и еще тут зачастую плохо относятся к карликам.
– Ты вроде больше не шут.
– Но я все еще карлик, – вздохнул Ринальдо. – Кстати, об обитателях глухих провинций. Я вчера имел аудиенцию у леди Катрин, молодой девицы на выданье.
– И как?
– Ну, она не так уж молода для первого брака, – сказал Ринальдо. – А если учесть, что ее жених теперь вряд ли вернется, у молодой девицы на выданье есть хорошие шансы превратиться в старую деву.
– Чего она от тебя хотела?
– Расспрашивала о тебе.
– И что ты ей рассказал?
– Почти ничего, – сказал Ринальдо. – Кстати, во время этого разговора я понял, как мало я о тебе знаю.
– А о моих военных заслугах…
– Об этом я не проронил ни слова. То есть, я, конечно, сказал, что ты герой и бла-бла-бла, но без подробностей.
– Спасибо и на этом.
– Чем ты собираешься сегодня заняться?
– Ничем, – сказал Ланс.
– Хороший план, – одобрил Ринальдо. – Знаешь, я хотел бы прояснить вопрос наших с тобой взаимоотношений.
– А у нас есть какие-то взаимоотношения?
– Ты понимаешь, о чем я.
– Нет, – сказал Ланс.
– Ну, мне нужен какой-то статус, – сказал Ринальдо. – Какая-то должность, какая-то непыльная работенка…
– Иными словами, тебе нужны деньги
– И это тоже.
– Зачем тебе деньги?
– В соседской деревне есть трактир.
– Тебя здесь плохо кормят?
– Это другое, – сказал Ринальдо. – Трактир – это вино, женщины, игры…
– Ты уверен, что в соседней деревне все это есть?
– Я как раз собирался сходить и разведать.
– И сколько тебе надо денег?
– Хотя бы пару золотых.
– Неужели ты ничего не скопил, работая у Алого Ястреба?
– Э… я проигрался в пух и прах накануне как раз осады, – сказал Ринальдо. – Думал, что легко отыграюсь потом, но тут началась война и всем стало не до игр.
– И если я дам тебе денег, то ты пойдешь в трактир? Даже несмотря на то, что в глухих провинциях зачастую плохо относятся к карликам?
– К карликам, у которых есть деньги, как правило, относятся гораздо лучше. И не только в глухих провинциях, но и вообще везде.
– Ладно, – сказал Ланс. – Будешь моим виночерпием. Полагаю, это область, в которой ты лучше всего разбираешься.
– О, да, – сказал Ринальдо. – А как насчет денег?
– Два золотых, – сказал Ланс, доставая из кармана кошелек. – И будь осторожен.
– Я всегда осторожен.
– И сдержан на язык.
– Я всегда сдержан на язык.
– И постарайся не проиграть все сразу.
– Да, мамочка.
– Выпороть бы тебя, сынок, – задумчиво потянул Ланс. – Тебе повезло, что я никогда не был сторонником телесных наказаний. С другой стороны, все мы люди, все мы меняемся, так что я могу и передумать…
– Я уже ушел, – Ринальдо сграбастал деньги со стола. – Если к вечеру не появлюсь, значит, у меня все получилось. А если не появлюсь и утром, то высылай за мной стражу.