Последний четвертый роман цикла "Рок" и одновременно окончание "Хроник пяти планет".
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
Пролог
Меня зовут Георг Проквуст, во вселенной меня знают как Гора, что означает идущий к солнцу. Я родился на далёкой от Земли планете, пережил невероятные приключения, получил могущественные дары, вовсе не заслуживая ни того, ни другого, но однажды я выполнил своё предназначение, потеряв при этом жизнь.
Я был безымянным духом, но меня нарекли именем и я стал духом блуждающим по космосу, затем хоравом, и наконец, человеком. Теперь я живу на Земле, здесь моя любовь, семья, сын. Я счастлив и я думал, что все мои приключения позади, но я ошибался.
*****
Георг любил приезжать на виллу Пилевича. Огромное поместье в вековых деревьях на скалистом морском берегу, дорожки вдоль ухоженных кустов, одинокие статуи, грустно провожающие слепыми глазами посетителей. Человеческий рай в отдельно взятом кусочке Земли. Впрочем, собственное поместье Проквуста тоже было шикарным, но его роскошный модерн бледнел в сравнении с почтенной стариной и изысканностью поместья Станислава Львовича.
Георг безошибочно определил, где находился хозяин дома: в беседке, у самого обрыва. Пилевич сидел в кресле, и прикрыв глаза, грел лицо под заходящим солнцем. Его седые волосы волновал легкий бриз. На столике стояла бутылка вина и два наполненных бокала.
- Заходи, Георг, - сказал Пилевич, не оборачиваясь, - давно не виделись, рад тебя видеть.
- Здравствуй, Станислав Львович, - Проквуст сел на свободное кресло. - Ты меня тоже увидел?
Пилевич посмотрел на своего гостя, улыбнулся и взялся за бокал.
- Выпьем?
- С удовольствием.
Они чокнулись, сделали по глотку вина.
- Да, Георг, когда ты искал меня, я тебя почувствовал.
- Станислав Львович, тебе не кажется, что твои способности растут?
- Заметил, - кивнул Пилевич. - Как Елена прекрасная?
- Воюет с Артёмом.
- Что так?
- Переходный возраст.
- Понятно. Ты с ним занимаешься?
- Конечно.
- И что?
- Не знаю, что сказать. Очень чувствительный слух и способность дальнего видения, больше ничего пока не проявляется.
Пилевич задумался.
- Странно, даже мои скромные способности ощущают внутри твоего сына нечто мощное.
- Это 'нечто' меня пугает. Представляешь, если оно вдруг пробудится и вырвется наружу?!
- Георг, тебе надо отвезти Артёма к Чару.
- Не могу, мой сын не повод, чтобы беспокоить великого дракона.
- Не думал, что он столь недоступен для своих друзей.
- А с чего ты взял, что он мой друг?
- Из твоих рассказов и взял! Как же иначе можно расценить ваши отношения?!
- Как почетную службу. Понимаешь, все мои рассказы не могут передать специфику отношений с этим мифическим существом, - Проквуст вздохнул, - к тому же и полететь к нему не на чем. Хоравов в системе нет, а арианцев я просить не могу.
- Почему?
- Не люблю я их. Знаю, что всё в прошлом, что неспроста они гонялись за мной по всей вселенной, а всё равно не могу до конца простить. Да, и не верю им до конца.
- Почему? Даже Чар....
- Чар далеко, Станислав Львович, а арианцы близко. У них и раньше не было чётких позиций, нет и сейчас, вечно они между 'нет' и 'да' топчутся. Не удивлюсь, если арианцы и с Богом продолжают играть в прежние игры.
- Отдаю должное твоей интуиции, Георг.
- Так они на прекратили переселение в тела диких арианцев?
- Конечно, нет! - Пилевич усмехнулся. - Только теперь у них дикие самцы и самки перестали давать потомство. За тех, что остались идёт настоящая охота. Хочешь, не хочешь, а придётся им размножаться, как положено.
- Зато, - усмехнулся Проквуст, - скоро благородные арианцы вновь смогут заселить свою родную планету.
- Это точно! - Станислав Львович хитро прищурился и глотнул вина.
- Позволь, - спохватился Георг, - а ты откуда всё это знаешь?!
- Арианцы рассказали.
Георг лишился дара речи. Чтобы эти гордецы контактировали с презренным землянином, да ещё и делились с ним такой интимной информацией?! Пилевич с улыбкой посматривал на своего гостя.
- Друг мой, я и сам был в шоке, когда побывал на их корабле.
Проквуст встал.
- Станислав Львович, мне это не нравится!
- Да не всовывали они в меня своих чипов.
- Можно проверить?
- Проверь.
Георг закрыл глаза, вспомнил зелено-голубое свечение арианского корабля. Вот оно, плавает перед ним призрачным облаком. Он мягко совместил его с полупрозрачной фигурой Пилевича.... Чисто.
- Ничего нет.
- Вот видишь!
Георг сел на кресло и строго посмотрел на Пилевича.
- Станислав Львович, как же тебя к ним в гости угораздило?!
Пилевич отставил в сторону бокал и встал.
- Пошли, друг мой, сначала тебе надо кое на что посмотреть.
Они подошли к лестнице, огибающей скалу и ведущей на небольшой галечный пляж. Примерно на её середине Пилевич остановился и приложил к плоскому кругу на камне ладонь, часть скалы бесшумно ушла внутрь, открыв проход. Узкий коридор с грубо обтесанными стенами и цепочкой тусклых светильников привёл их к крутой лестнице. Пилевич толкнул внизу ничем не примечательную дверь и они неожиданно оказались в круглом, шикарно обставленном алькове. Огромная кровать, напитки, кресла, толстые ковры на полу и стенах, стойка с современной аппаратурой, просторный душ за матовой перегородкой.
- Станислав Львович, ты хоть раз эту комнату использовал по назначению?
- Ещё чего! У меня места и поуютнее имеются!
Пилевич подошел к бару, просунул в него руку, чем-то щелкнул там и потом призывно махнул рукой. Огромное зеркало на стене, едва приняв его отражение, тут же уехало в сторону. Пилевич и Проквуст зашли в ярко освещенный просторный коридор, зеркало встало на место, свет в алькове погас.
*****
Проквуст огляделся. Он и предположить не мог, что здесь прячутся такие обширные подземелья. В широкий длинный коридор выходили несколько массивных круглых стальных дверей.
- Ого! - восхитился Георг.
- Это всё Смит сконструировал.
- Шикарное наследство тебе от него досталось!
- Здесь его самые важные лаборатории были.
- И сотрудники через зеркало на работу ходили?
- Нет, конечно, есть проход попроще.
- А сейчас почему пусто?
- Места мало, я в горах новый исследовательский центр построил. Мы же с тобой там были.
- Ах, вот ты о чём? Значит и там есть подземелья?!
- Георг, зачем тебе моей рутиной голову забивать? Я же от Смита не только наследство получил, но и кучу исследовательских программ, вот ими и занимаюсь. Всё, пришли.
Они остановились у последней двери. Пилевич поколдовал над маленькой панелью на стене, внутри что-то лязгнуло, дверь медленно отворилась и оказались на пороге круглого зала с огромным прозрачным кубом посредине. Больше здесь ничего не было, даже мебели. Внутри куба на треноге стояла большая металлическая коробка, а над нею висело черное пятнышко, от которого веяло тьмой. Были в нём и следы арианского зелено-голубого свечения, но задавленные, едва заметные.
- Что это?! - внезапно осевшим голосом спросил Георг.
- Предполагаем, что кусочек обшивки арианского крейсера, который буквально испарился во время погони за тобой.
- Нашли в Израиле?
- Нет, в Ливане, недалеко от Баальбека. Кстати, ты не находишь символичным, что одна тайна притягивает к себе другую?
- Не нахожу, - Проквуст повернулся к Пилевичу. - Станислав Львович, а почему Ливан?
- Что значит почему? Ведь крейсер потерпел крушение над Баальбеком.
- Ты не ошибаешься? - Георг удивлённо посмотрел на Пилевича. - Я ведь в Израиле был.
- Я твой рассказ помню, только в Израиле полная тишина, а в Ливане мои люди получили кучу свидетельств о красно-огненных сполохах над Баальбеком.
- Как такое может быть?! Ничего не понимаю... надо посмотреть карту. Потом.
Проквуст подошел к кубу и принялся вглядываться в толстую продолговатую пластинку. Сзади за ним наблюдал Пилевич. Пластинка висела без подвески внутри прозрачного колпака.
- Магнитное поле?
- По свойствам похоже, но нечто другое, от хоравов досталось.
- Станислав Львович, - сказал Проквуст, медленно обходя куб, а ведь ты скучаешь по хоравам!
- Не скрою, скучаю, - кивнул со вздохом Пилевич. - Они были так обворожительно наивны.
- И щедры?
- И щедры.
- Станислав Львович, пластину исследовали?
- А как же, только бестолку. Ток она не проводит, на магнитные поля не реагирует, такое впечатление, что она вообще всё экранирует.
- Спектральный анализ?
- Так не царапается же! А нагревать я запретил.
- Хоравские приборы применял?
- Не стал, вдруг во взаимодействие войдут?
- Понятно, что ничего непонятно. Скажи, Станислав Львович, а на человека как эта штука реагирует?
- Очень избирательно, только к единицам тянется.
- Тянется? А были случаи, чтобы отталкивалась?
- Не было. Ты же понимаешь, условия эксперимента ... не в толпу же тащить это инопланетное чудо.
Проквуст кивнул.
- С тобой как?
- Неоднозначно: то не видит, то вздрагивает.
- Что ж, продолжим эксперимент? - Проквуст весело глянул на Пилевича.
- Я бы не советовал.
- Что так?
- Есть основания. Пойдём отсюда, расскажу.
- Нет, дорогой Станислав Львович я должен зайти, а за заботу, спасибо.
- Ну, смотри, Георг, я предупредил, - буркнул Пилевич и приложил ладонь к красному кругу на кубе.
Часть стенки, размером с большую дверь, уехала вниз. Толщина стекла поражала - больше стопы человека.
- Георг, колпак поднимать не буду.
- Хорошо, и так сойдет.
Как только Проквуст вошёл, пластина вздрогнула и повернулась к нему боком.
- Обалдеть! - прошептал Пилевич.
Георг пошёл по кругу и синхронно крутилась пластина, чтобы оставаться боком. Проквуст медленно потянул к ней руку, пластина шарахнулась прочь.
- Невероятно, она тебя боится!
- Ничего она не боится, - Проквуст опустил руку и пластина вернулась на место. - Это всего лишь отторжение света.
Проквуст вышел из куба.
- Станислав Львович, пошли на воздух?
- Давно пора!
*****
Они сидели в креслах и следили за гаснущим у горизонта закатом. Проквуст поставил пустой бокал на столик, Пилевич наполнил его.
- Станислав Львович, неужели от всего огромного корабля арианцев осталась эта маленькая пластинка?
- Вряд ли, свидетели видели много падающих обломков.
- И я видел, они ярко горели налету, - Георг наклонился к Пилевичу, - Где же тогда они?
- Мои люди ничего не нашли. Арианцы тоже искали и с тем же результатом.
- Не верю я им!
- А я верю. Они ведь пытались тебя захватить после разрушения крейсера?
- Ну, пытались.
- А зачем ты им, если столь желанная тьма свалилась бы им в руки?
- Ну, ради прикрытия иных целей или из мести.
- Тебе конечно, лучше знать, но зачем тогда они меня на свой корабль таскали?
- Тебя, зачем?!
- Для беседы с какой-то арианской шишкой.
- Зовут не Аор?
- Нет, его имя Смарл. Он сказал, что обломков они не нашли и попросил меня включиться в поиск.
- И ты бесплатно согласился?
- Ещё чего! Обещали три слитка золота.
- Обманут.
- Хрен с ними, мне и так интересно.
- Что ж получается, Станислав Львович, выходит, обломки кто-то прихватил?
- Не исключено, но кто?
- Я выясню. Мне давно надо было об обломках подумать, а я расслабился, размяк. Спасибо, хоть ты напомнил!
- Георг, что ты себя винишь, может крейсер действительно весь сгорел?
- Да? А пластина? Кстати, как она к тебе попала?
- Георг, ты даже представить себе не можешь, насколько огромна армия моих агентов. Люди живут в самых различных точках Земли, занимаются своим делом, но всегда помнят, что если что-то необычное попадет им в руки, неважно, информация, камень, похожий на метеорит или древняя рукопись, то это можно продать. Я щедро плачу.
- Представляю, сколько хлама тебе притаскивают.
- Ну, не мне же его тащат. На меня работают лучшие профессионалы, так что до меня доходят реальные артефакты.
- И как же ты определил, что пластина арианская?
- Это ты определил, а я лишь установил, что она внеземная.
- И как же?
- Мои ребята специальный детектор смастерили. Мы через него метеориты пропускаем, надёжность сто процентная.
- А твои люди руками находки не трогали?
- Нет, я сразу приказал соблюдать максимальную осторожность.
- Ну и чутьё у тебя, Станислав Львович!
- Да, уж, Бог не обидел.
- Но ведь всё равно были люди, которые пластину руками брали, ну агенты, торговцы, что с ними?
- А ничего, - Пилевич развел руками. - Такое ощущение, что пока пластину не замечаешь, она вроде бы тебя тоже не видит.
- А если замечаешь?
- Вот об этом, - Пилевич горестно кивнул, - я и хотел рассказать. Один мой ученый, Алфий, очень способный был мальчик, взял пластину в руки.
- И что?!
- Внешне ничего не изменилось, но у меня во всех лабораториях скрытая сигнализация и наблюдение имеется. Охрана успела перехватить парня, он с пластиной наружу торопился. Хорошо и я был на месте.
- Охрана не заразилась?
- Парня усыпили дротиком, потом меня дождались. Я пластину в ту хоравскую коробочку и поместил.
- А с парнем что было?
- Проснулся, сел на табурет и замолчал, словно все слова забыл. Мы к нему по динамику и так и этак, молчит. Живой истукан. Вот я и принял решение засунуть его в камеру анабиоза. Мне хоравы оставили парочку. Хочешь посмотреть?
- Парня? Нет, потом. Ты лучше скажи, что, кроме поведения заметил?
- Аура у него серая стала.
- Вся?!
- Вся.
- Станислав Львович, арианцам говорил о пластине?
- С какой стати? Я же не знал, что она арианская.
- И даже не догадывался? - усмехнулся Проквуст.
- Подозревал. И раз пластина арианская, ты и решай.
- Спасибо за доверие, Станислав Львович, тогда пока молчим. Сначала я должен срочно побывать на месте гибели крейсера. Как можно скорее я должен вылететь в Израиль, а потом попасть в Ливан. Поможешь?
- Я всё организую. Отель, где заказать?
- Отель ты знаешь.
- 'Парк', это старьё?
- Обнюхаю старые следы.
- Понятно, сделаю. Завтра, скажем, в семь утра за тобой придёт машина. Устроит?
- Станислав Львович, ты что, волшебник?
- Нет, волшебником Смит был, а я только учусь. Но секрет уже знаю: большинство людей любят деньги, особенно, если это большие деньги.
- Спасибо, тогда я домой, с твоего позволения.
- Удачи, Георг.
*****
За машиной Проквуста автоматически закрылись ворота, он приехал домой. Вот он, блистающий стеклом и металлом, даже ночью в них отражаются звезды и пологие звуки прибоя. Разве ж это не сказка? Ему так хорошо здесь со своей семьёй. Георг много раз спрашивал себя: и это всё? Все его страдания, потери и невероятные приключения, это всего лишь прелюдия вот к такой спокойной жизни? Награда герою состоялась? Но почему тогда от этой мысли холодно на душе?
Сыну уже почти шестнадцать. Взрослый, настолько, что сам рассказал отцу, что с друзьями ему не везет. Георг очень серьёзно ему тогда ответил, что школа не имеет права занимать в жизни человека слишком большое место. Она очень скоро станет воспоминанием, приятным или не очень, но всего лишь воспоминанием. И если при этом даже самые невероятные успехи школьных лет останутся вершиной всей жизни - это катастрофа. Кажется, Артём понял. Он очень разумный, не по годам.