- Зачем, Гора?
- Вдруг вам опять будет нужна помощь?
Жрец прикрыл глаза и стал плавно водить головой из стороны в сторону. Проквуст явственно ощутил, как яростно борются внутри динозария диаметрально противоположные мысли: забыть или помнить?
- Гора! - Жрец приблизил к нему свою голову. - Давай свой зов, я готов тебя помнить.
Георг привычно позвал огонёк на кончик пальца. Динозарий протянул свою трёхпалую когтистую лапу, огонёк легко спрыгнул ему на кончик когтя. Проквуст кивнул, и махнув рукой, шагнул в марево перехода. Мир динозариев померк.
*****
Он вновь стоял на площадке туманного Баальбека, обломка арианского корабля не было.
- И когда только успели?! - прошептал Георг.
Перед ним стояла нелегкая задача: идти сразу за странными похитителями или сначала вернуться к Пилевичу? Очень хотелось ринуться вдогонку и это как раз и останавливало. Проквуст тянул с решением, поэтому позвал на кончик пальца подарок хоравов. Он вспыхнул зеленоватым пятнышком, слишком ярким и неуместным в окружающем туманном безмолвии. 'Интересно, сработает или нет?' - подумал Георг.
- Леночка, любовь моя! - прошептал он.
Он приготовился терпеливо вслушиваться в себя, ожидая ответа, как вдруг в его голове громко прозвучал любимый голос.
- Георг, у тебя всё в порядке?! - в голосе жены слышалась неподдельная тревога.
- Да, родная, всё нормально, не волнуйся, просто хотел услышать тебя.
- А по телефону нельзя? Я за тебя испугалась!
- Телефон здесь не работает.
- Где это, здесь?!
- Лена, что за паника, я завтра приеду!
Проквуст улыбнулся - вот и конец сомнениям: его Елена превыше всех тайн вселенной! К тому же он был почему-то уверен, что обломок недалеко и время терпит.
Георг благополучно вернулся к сосне на холме, с серьёзным видом поблагодарил её за дежурство и охрану автомобиля. День клонился к закату, самое время начать путь домой.
Проквуст так устал, что явившись следующим вечером пред ясны очи любимой супруги, чуть не уснул в кресле, ожидая семейного ужина. Его безжалостно выдернули из сна, усадили за стол, но хотелось одного - спать. Как не расспрашивали его жена и сын, он лишь отмахивался и шептал: 'Потом' - в связи с чем скоро был милостиво отпущен в спальню. Георг уснул, едва его голова дотронулась до подушки.
Он проснулся посреди ночи, на душе было тревожно и ещё хотелось есть. Рядом безмятежно спала Леночка, за окном едва брезжили первые лучи утра, а с его лба стекал пот. Проквуст тихо встал, накинул халат и спустился на кухню. Кофемашина фыркнула, докладывая, что работу закончила, Георг как раз изготовил себе солидный бутерброд. Он ел, урча от удовольствия, и размышлял. Итак, что он имеет? Динозариев он спас и это хорошо. Но ещё есть некий народ, владеющий пространственными переходами и говорящий на мёртвом древнеперсидском языке, который собирает осколки арианского корабля. И молятся они Заратуштре. Скрытая секта огнепоклонников? Надо почитать о них. Георг хмыкнул и отхлебнул остывший кофе. Значит, огнепоклонники выходят в наше пространство? И живут они в соседнем пространстве, и скоро он к ним наведается в гости. Что ещё? Пластины арианцев. С ними вообще непонятная история. Проквуст давно уже понял, что они не часть конструкции корабля, тогда что? Вопросов было больше чем ответов, но не это пугало, он никак не мог избавиться от ощущения глобальной опасности.
- Надо лететь к Чару! - тихо сказал Георг.
- Куда?! К Чару? Без меня не полетишь!
Проквуст вскочил и недоуменно уставился на Елену в пеньюаре.
- Ты давно здесь?
- Достаточно, дорогой, чтобы понять, что ты собираешься бросить меня и детей!
- Леночка, ты что! - Георг бросился к плачущей жене, обнял, принялся поглаживать её по плечу. - Леночка, я же вас так люблю. Как ты даже подумать такое могла?!
- Любишь? А я не верю! Нас с Артёмом тебе мало для счастья, ты закис здесь от безделья и ищешь малейший повод, чтобы вернуться к вселенским приключениям. Я Пилевичу глаза расцарапаю, за то, что он тебе этот повод предоставил.
- Но Леночка, что ты такое говоришь?
- Что надо, то и говорю! А вот ты ответь честно, разве я не права?
Проквуст машинально хотел сказать: 'Конечно же, не права!' - но с ужасом почувствовал, что его захлёстывает волна сомнений. Ну, утащили тайные зороастрийцы кусок обшивки разрушенного корабля, ну динозарии себе кровопускание устроили, разве это повод к ощущению планетарной угрозы?! Или он действительно ищет повод, чтобы увидеться с Чаром? Каким же идиотом он пред ним предстанет, если все его подозрения окажутся полным бредом?! Проквуст поцеловал жену в макушку, та тихо всхлипнула.
- Леночка, пошли ещё поспим.
- Нет, ты мне не ответил.
- Мне надо подумать.
- Хорошо, пошли, - Елена отодвинула себя из объятий мужа и посмотрела ему в глаза, - только не вздумай ко мне приставать!
- Это ещё почему?
- Потому!
- И всё?!
- Всё! Женского 'потому' вполне достаточно для объяснения мужчинам чего угодно.
- Железная логика.
- Нет, женская!
Утром Проквуст проснулся с умиротворенной душой и ясной головой, сомнения исчезли. Конечно же, визит к Чару с туманными подозрениями недопустим, надо разбираться на месте. В глубине сердца тонко всхлипнула тоска по огромному дракону, но Георг её прогнал. Он наклонился и нежно поцеловал ушко жены, та мгновенно обхватила его рукой за шею.
- Куда?! - строго спросила она, не раскрывая глаз.
- К Пилевичу.
- Ладно, езжай, я ещё посплю, - Елена поудобнее зарылась в подушку. - Привет перед.... - Конец слова затерялся в дрёме.
Пилевич восседал за столом в пустынной столовой.
- Завтракать будешь?
- Спасибо, не откажусь.
Некоторое время они молчаливо завтракали. Пилевич изредка бросал на своего гостя пронзительные взгляды, но Проквуст их не замечал или делал вид, что не замечает, и с аппетитом отрезал очередной кусочек омлета. Пилевич отодвинул тарелку и промокнул салфеткой губы.
- Георг, ты что, поесть приехал?!
Проквуст лукаво посмотрел на Пилевича.
- Станислав Львович, а твои знаменитые кремовые булочки к кофе будут?
- Пошли, обжора, - усмехнулся Пилевич, вставая, - в беседку принесут.
В беседке их игривое настроение улетучилось, лица стали сосредоточенными и серьёзными. Проквуст задумчиво прихлёбывал кофе, не обращая внимания на тарелку с булочками. Пилевич тоже пил кофе и терпеливо держал паузу. Георг поставил чашку и задумчиво посмотрел на друга.
- Станислав Львович, я тебе всё расскажу, хотя не уверен, что правильно делаю.
- Георг, - мягко ответил Пилевич, - я не настаиваю, хотя, конечно же, изнываю от любопытства.
- Пожалуй, без твоего совета мне не обойтись.
Проквуст принялся подробно рассказывать о своих недавних приключениях. По мере его рассказа глаза Пилевича наполнялись изумлением и тревогой. В конце рассказа Георг вытащил из кармана найденную пластину и со стуком положил её на столик, Пилевич от неожиданности отпрянул в сторону.
- Вот, Станислав Львович, она собственной персоной. Не волнуйся, тьмы на ней нет.
- Извини, Георг, но я бы проверил на всякий случай.
- Интересно, как?
- Можно я попробую? - предложил Пилевич и медленно протянул к пластине руку.
- Валяй! - кивнул Георг.
Пилевич закрыл глаза и с минуту водил над пластиной открытой ладонью, по его лбу стекла капелька пота, потом ещё, и ещё. Станислав Львович тяжело вздохнул, открыл глаза и налил себе воды. Проквуст с интересом наблюдал за своим старым другом, такое он видел впервые.
- Есть что-нибудь?
- Сейчас, Георг, дай попить, - Пилевич залпом выпил стакан воды. - Уф, утомительное это занятие.
- Какое?
- Да все эти магические пассы. Порою думаешь, не сошёл ли ты с ума, не обманываешься ли.
- И что?
- А ничего, стараюсь об этом не думать, - Пилевич опять налил себе воды и сделал глоток. - Скорее всего ты прав, я зла на пластине не почувствовал и думаю, она безопасна.
Пилевич задумался.
- Станислав Львович, а ведь ты ещё что-то заметил!
- Заметил, мне кажется, пластинка не просто кусок металла. В ней словно что-то живое шевелится.
- Весьма образно, но непонятно.
- Ну да, я на пределе ощущение живого зацепил, так что....
- Давай, - оживился Проквуст, - я тоже просканирую?
- Нет, вот этого как раз не надо!
- Почему же? - удивился Проквуст.
- Ты её своей энергетикой спалить можешь!
- Ладно, Станислав Львович, не буду я её палить, - Проквуст взял со стола пластину и вернул в карман. - Думаю, она для арианцев имеет ценность.
- Да, и скорее всего они искали не куски крейсера, а эти пластины.
Георг кивнул
- Весьма вероятно. Кстати, может быть, они наврали тебе насчет того, что ничего не нашли?
- Вполне возможно, - Пилевич задумался. - Георг, ты не помнишь, скольких арианцев ты угробил на крейсере?
- Станислав Львович, не я их угробил!
- О, прости!
- Да, ладно, - смутился Проквуст, - если честно, я всё же виноват.
- Готов, как говорилось у классиков, открыть дискуссию по этому поводу.
- Кое-кто из классиков сказал: 'Дискуссии - дело длительное, дорогое и бесперспективное: всех не переспоришь'.
- Гумилёв?
- Он самый.
- Георг, думаю, пластины к кораблю отношения не имеют.
- Более того, - поддержал его Проквуст, - они связанны непосредственно с жизнью арианцев.
- Дневниковые записи?
- Ну, да, этакий индивидуальный регистратор. Странно, что я этого не почувствовал.
- Георг, ты не то искал.
- Станислав Львович, а вдруг мы ошибаемся?
- Не исключено, но я уверен: за эти пластины, арианцы щедро заплатят.
- Ага, или опять начнут бегать за мной по всей вселенной.
- Хм, весьма возможно. Георг, значит помалкивать надо?
- Даже намекать нельзя!
- Хорошо, и что дальше?
- Дальше, Станислав Львович, заряди своих агентов, пусть всё перероют, может, найдут ещё такие пластины?
- Принято. Что ещё?
- Свою пластину изолируй.
- Это понятно. Георг, а твою пластину тоже запереть?
Проквуст с сомнением покачал головой.
- Нет, Станислав Львович, пусть со мной побудет. Объяснить не могу... - Георг развел руками.
- Как скажешь. К огнепоклонникам пойдёшь?
- А как же!
- Тогда, всё, расходимся?
- Подожди, Станислав Львович, не всё.
- Что ж ещё?
- Моя Леночка беременна.
- О, поздравляю! - лицо Пилевича радостно засияло.
- Что ты улыбаешься?! Она не успела сказать, а мне опять на сторону топать!
- Ты ж ненадолго.
- Она всё равно плачет. Станислав Львович, я тебя как друга прошу, глаз с моей Елены не спускай!
- Не волнуйся, обложу со всех сторон. Только вот с сыном твоим как быть?
- В каком смысле?
- Да разве можно обеспечить надежную безопасность подростка?
- Ты думаешь, ему что-то угрожает? - в глазах Проквуста мелькнул испуг.
- Нет, конечно, просто подростковый возраст...
- Всё, решено, я Артёма с собой возьму!
Пилевич недоуменно посмотрел на Проквуста. На его лице удивление постепенно сменилось пониманием.
- А ведь ты прав, отец! При тебе он будет под постоянным присмотром, а заодно и его способности вдруг проявятся?
- Да, - нахмурился Проквуст, - а стоит ли, чтобы они проявились?
- Прости, Георг, но дары господь просто так не раздаёт.
- Ты прав, я его всё равно не удержу, рано или поздно....
- Вот-вот, так лучше уж ты рядом будешь.
- Ох, Леночка мне голову оторвёт.
Пилевич серьёзно кивнул.
- Это точно, давай-ка я с тобой к ней поеду.
- Отличная идея, поехали!
*****
- Пап, это же отстой!
Артём вышел из машины и критически разглядывал 'Парк' отель. Проквуст тоже вышел, открыл багажник.
- Ну, да, отстой на три звезды. Сын, иди сюда, получи свой рюкзак.
Артём закинул за спину рюкзак, продолжая смотреть на отель.
- Пап, мне даже ребятам будет стыдно сказать, где я отдыхал.
- Во-первых, ребятам и вообще никому ничего говорить не надо и не вздумай выкладывать в сеть свою физиономию с глупыми улыбками. Привыкай к молчанию.
- Вообще-то, я не собирался.
- Вот и молодец, тогда выслушай 'во-вторых'. Мы не отдыхать сюда приехали. А в-третьих, для того, чтобы ценить роскошь, надо ощутить бедность. Смысл понятен?
- Понятен, - кивнул Артём, - в принципе, логично. В-четвертых, будет?
- Будет. Этот отель уже два раза послужил началом серьёзных событий, поэтому мы сюда и приехали.
- Пап, не смеши меня, что путного может начаться в таком отеле?!
Проквуст вздрогнул, и высунувшись из-за багажной крышки, пронзительно посмотрел в глаза Артёму. Тот смутился.
- Пап, ну ладно, я так...
- Так? Может быть ... а знаешь, сынок, ты ведь сказал очень важную вещь. Путное, это когда путь известен, а если мы с тобой пути не знаем, то это вполне можно назвать беспутным, имея в виду прямой, а не переносный смысл этого слова.
- Пап, я ж пошутил, а ты такие серьёзные выводы делаешь.
Проквуст вытащил дорожную сумку и хлопнул багажником.
- Запомни, Артём, иногда источник истины содержится в самых неожиданных местах, даже в устах такого безусого и амбициозного подростка, как ты! Пошли, нам еще поужинать надо.
Пока оформляли заселение и ехали в лифте, сын не проронил ни слова. Георг посматривал в сторону сына, прикидывая, не переборщил ли он с отеческим наставлением, но пока держал паузу. Лишь в номере, когда Артём уже стоял на балконе и всматривался в темнеющее сумерками море, он вышел к нему и спросил:
- Артём, ты что, обиделся?
- Нет, пап, не обиделся, - отозвался сын, продолжая вглядываться вдаль, - наоборот, я над твоими словами задумался.
- Ты не шутишь?
- Мне не до шуток. Думаешь, я не понимаю, почему мама плакала и не хотела меня отпускать?
- И почему же?
- Потому что ты и дядя Стас всё время что-то разглядываете внутри меня и я боюсь, пришло время узнать, что именно.
- Боишься? - после паузы спросил Проквуст.
- Ну, да, страшновато.
- Артём, а если мы с Пилевичем ошибаемся, и ты окажешься вполне здоровым и нормальным человеком? Ты огорчишься?
- Ничего себе, вопросик! - Артём задумался. - Наверное, огорчусь.
Проквуст молча смотрел на сына, словно предлагая продолжить.
- Пап, даже моих собственных приключений, которые я смутно помню, достаточно, чтобы чувствовать себя особенным, а твоя одиссея вообще удивительна, хотя я могу только догадываться, ты ведь мало что мне рассказывал.
- Но ты был терпелив и я высоко ценю это.
- Я всегда знал, что придёт время....
- Думаешь, пришло?
- А разве нет?
- Хм, хороший вопрос, - задумался Проквуст. - Вот что, сын, я расскажу тебе часть своей истории. Договорились?
- Договорились.
- Отлично! - Проквуст улыбнулся и встряхнул рукой густые волосы сына. - И спасибо тебе за откровенность.
Артём кивнул.
- Пап, а ты расстроишься, если я окажусь пустой?
- Нет, скорее вздохну с облегчением, а как мама твоя будет рада!
- Да, уж....
- Понимаешь, господь раздает дары не за заслуги. Избранность это тяжкая ноша и обязательства.
- Рок?
- Рок.
- Но разве не мечтает каждый быть избранным?
- Конечно же, мечтает, потому что это придает смысл и жизни, и смерти, - Проквуст обнял сына за плечи, - пойдём, сын, ужинать, завтра рано вставать.
Георг давно уже был готов к этому неизбежному разговору, десятки раз проигрывал в уме всевозможные варианты: от полной откровенности до краткого и ущербного изложения. И то и другое ему не нравилось, с одной стороны негоже отцу полностью раскрываться перед сыном-подростком, у того просто может не хватить жизненного опыта, чтобы всё принять и всё простить, а с другой стороны, и врать не хотелось, вроде как выгораживая и обеляя самого себя. Поэтому после многих раздумий Проквуст принял решение рассказать подробно, но только часть своей жизни.