Вячеслав Головнин
(Глава из романа: «Маг на практике в СССР», роман еще пишется. Кое-какие второстепенные детали будут неясны, но это не принципиально, фантазия читателя легко восполнит пробелы.)
Вчера перед сном дед Егор сказал Евгению, что завтра они идут покупать Евгению костюм.
- Выходим завтра после твоих уроков.
- Деда, а я с завтрашнего дня на каникулах. Можно прямо после завтрака идти.
- Тогда пойдем после завтрака. Только выспимся как следует. Выйдем около полудня, пообедаем в городе.
Евгений действительно вырос за последние три месяца еще сантиметров на пять, раздался в плечах, возмужал. Кроме того, улучшения, которые с некоторых пор стал проводить Евгений со своим телом начинали приносить свои плоды. Евгений стал сильнее и гибче, пластичнее. У него стала мягче походка. При переходе на ускоренный режим он как бы переливался из одного положения в другое, перемещаясь при этом с гораздо большей скоростью, чем обычно. Его сознание при этом тоже начинало работать быстрее, подстраиваясь под скорость тела. Память стала просто абсолютной и быстрой. Скорость реакции увеличилась раза в три. При желании Евгений легко делил свое сознание на пять независимых друг от друга параллельных потоков, из которых три могли работать на повышенной скорости.
Костюм ему они с дедом купили в ГУМе по талону, который дали деду на работе к новому году. Костюм был импортный, чешский. Ткань была темной, ближе к черному, и с блестками. Костюм сразу сел хорошо, Евгению в нем было уютно. Три рубля, которые дед сунул продавцу на примерке не пропали даром. Тот сразу унес обратно костюм, с которым он сначала пришел на примерку и вскоре вернулся с другим, вот этим, чешским.
После магазина прошлись по Красной площади, поглазели на новогоднюю ель, красиво запорошенную снегом, и людей в очереди к мавзолею, которая непрерывно двигалась и медленно исчезала в его чреве. Но очередь не уменьшалась, ее хвост скрывался за историческим музеем. Евгений обратил внимание на живописную пару, одетую в яркие одежды, явно иностранцев, громко смеявшихся над чем-то. Это было очень редкое зрелище. В СССР придерживались политики умолчания, будто в стране инвалидов нет, соответственно и коляски для инвалидов были в жутком дефиците. Скорее можно было увидеть на улице советского города разгуливающего крокодила из сказок Корнея Чуковского, чем инвалида на коляске. Да и столь раскованно вести себя на Красной площади могли только иностранцы. И не потому, что нашим гражданам кто-то мешал здесь смеяться и шалить. Нет, здесь причины сдержанного поведения лежали совсем в другой плоскости.
Заинтересованный Евгений решил подойти ближе. Еще на подходе он услышал, что разговор шел на английском языке. В инвалидной коляске сидела девочка, подросток, лет 13-14. Ее лицо разрумянилось, она весело смеялась. На ее голове красовалась беличья шапочка с длинными ушами, на шее вязаный шерстяной шарф поверх ворота беличьей же шубки. Ноги были укрыты шерстяным одеялом. Коляску катил впереди себя высокий мужчина средних лет, с гладко выбритым тяжелым подбородком, типичным для англосаксов. Рядом с ним шагала худая высокая, под стать мужчине, женщина, также, как и мужчина с ярко выраженной для их нации внешностью. С лошадиной мордой, как сказали бы где-нибудь в глубокой российской провинции. В отличие от них, девчонку можно было назвать красавицей. Ну, почти.
- Вполне даже симпатичная девчонка, - подумал Евгений. У него еще не было практики живого общения с носителями английского языка, и он решил воспользоваться случаем проверить глубину своих познаний и главное, произношение. Заодно выясню, что с девчонкой случилось. Он поздоровался с ними, запуская одновременно заклинание диагностики:
- Hi.
Дальнейший разговор тоже происходил на английском языке.
- Привет, - ответила девчонка с интересом глядя на Евгения.
- Как вам нравится наша елка? – спросил ее Евгений.
- Это здорово, я никогда в жизни не видела такую большую елку.
- А вы, значит, из Америки, судя по вашему произношению, - сделал вывод Евгений.
Тут к ним подошел дед, который сначала потерял внука, а потом, когда понял, что он делает, побежал его выручать.
- Познакомьтесь, это мой дедушка, он военный, сейчас почти на пенсии, преподает в академии.
- А где ты так хорошо научился говорить на английском?
- Я некоторое время жил за границей, вместе с родителями, отец у меня тоже военным был.
- Был?
- Да, он погиб. Ты знаешь, профессия военного очень опасная.
- Да, я понимаю. А мой папа дипломат. Мы приехали совсем недавно. Но я уже выучила одно русское слово.
- Да, и какое?
- Spas Ibo.
- Отлично, молодец. А как тебя зовут?
- Сара.
- Красивое имя, насколько я знаю, это имя означает «знатная».
- А я и не знала этого.
- Теперь будешь знать. А меня зовут Евгений.
- Ежени, о прости, мне не выговорить твое имя.
- Зови меня Генри. Мне нравится это имя.
- Хорошо Генри.
Взрослые стояли рядом, поглядывая друг на друга и не мешали общению подростков. Родители Сары тихонько перешептывались друг с другом, рассматривая русских собеседников.
Тут диагност выдал результаты своих исследований. У девочки был ДЦП – детский церебральный паралич. Неизлечимая болезнь, при которой дети редко доживали до своего совершеннолетия. Из всего доступного Евгению арсенала помочь могло только заклинание омоложения, которое требовало жуткую прорву энергии – до 20 тысяч единиц маны или двухсот стандартных накопителей. Могло помочь заклинание полного исцеления, которое требовало энергии на порядок меньше. Евгений решил сначала попробовать ЗПИ, которое и запустил. Заклинание будет работать сутки. Провести сутки рядом с девочкой было нереально, поэтому Евгений привязал заклинание к колечку с крупным имриллом, минералом, внешне похожим на малахит и способным удержать в себе две тысячи единиц маны.
- Сара, - сказал он, - в память о нашей встрече я хочу подарить тебе колечко. Этот камень называется малахит, он из наших минералов, которые добываются на Урале. Урал - это такие старые горы. Они невысокие и служат границей между Европой и Азией.
Он взял ее за руку, снял с нее перчатку и надел колечко на указательный палец.
- О, спасибо, Генри. Какое красивое колечко. Я буду помнить тебя, Генри. Может быть мы еще увидимся когда-нибудь. Но у меня ничего нет подарить тебе.
В это время к ним подбежала молодая женщина и затараторила на хорошем английском:
- Прошу прощения мистер и миссис Грей. Я ваша переводчица. Меня прикрепили к вашей семье на постоянной основе. Меня зовут Елена Пахомова, вот мои документы.
Она достала из сумочки служебное удостоверение и предъявила его мистеру Грей. Тот взял его в руки и внимательно изучил, на что у него ушло пару минут. Затем он вернул его переводчице и сказал:
- Надеюсь, что у вас была очень уважительная причина.
- Да, мне позвонили родители. Маму увезли в больницу на скорой помощи. Я просто не смогла бы работать, не зная, что с ней.
- Выяснили? – спросил мистер Грей.
- Да, у нее был гипертонический криз, резко подскочило давление. Но сейчас все уже в порядке. Ей сделали укол и поставили капельницу. Сейчас у нее давление в норме и опасность миновала.
- Хорошо. Это был форс-мажор, от которого никто не застрахован. Вы прощены мисс Пахомова или миссис?
- Я не замужем, мистер Грей.
- Значит, мисс.
- Вы представите меня вашей семье, мистер Грей?
- Да, это моя супруга, Тифани. А это дочь, Сара.
- Очень приятно, миссис Тифани Грей.
Переводчица наклонилась над коляской и сказала:
- Рада познакомиться с вами, мисс Сара.
Она выпрямилась и обернулась к мистеру Грей с вопросом:
- А молодой человек?
- А молодой человек, ваш соотечественник. Мистер Генри, как он представился, - со смешком сказал мистер Грей.
- Вот сволочь. Как он легко и непринужденно подставил меня, - подумал Евгений.
- Ваши документы, пожалуйста, - неожиданно жестким голосом потребовала переводчица от Евгения. Затем она повернулась к Егору Петровичу и в таком же тоне спросила:
- А вы кто?
Евгений заметил, что к ним спешат два милиционера и набросил на себя и деда покров невидимости – заклинание, отводящее от них глаза людей, приближающихся к ним на расстояние ближе 100 метров. Заметив, как испуганно стала оглядываться переводчица, Евгений шагнул в сторону, взял деда за руку и повел его с Красной площади, от греха подальше. На ауру девчонке он повесил свою метку, позволяющую ему найти ее в любом месте планеты. Он решил навестить ее через сутки, чтобы узнать результаты лечения.
А за их спинами стояла группа людей, каждый из которых находился в состоянии легкого шока. Только девочка улыбалась, она видела удаляющихся от них Генри со своим дедом. Она не знала, что видела она их только благодаря магической энергии, пропитавшей к этому времени весь ее организм и уже приступившей к его перестройке.
- Ты можешь мне объяснить, что это было, только что? – спросил Евгения дед, как только они покинули Красную площадь.
- Что ты имеешь в виду? – ответил Женя.
- Ты мне Ваньку-то не валяй, - рассердился дед.
- Ну, ты же все сам видел, деда? Я хотел попрактиковаться в разговорном английском. Услышал, что они на английском шпрехают и подошел. С девчонкой поговорил, родители поговорить со мною не снизошли. Не мешали общаться с дочкой, и на том спасибо. А потом эта фря подошла, переводчица КГБэшная, документы стала требовать, мы и ушли сразу. Вот и все.
- А почему она нас отпустила?
- А вот это не ко мне вопрос. Кстати, у тебя как с английским, - задал Евгений деду вопрос, ответ на который ему был прекрасно известен.
- Никак, - буркнул в ответ дед.
- Я тебе не говорил, но я через Ковалева узнал новую методику изучения иностранных языков.
- Расскажи, если не секрет.
- Вообще-то пока это секрет, но тебе можно. Обучение проходит во сне. На один язык уходит одна неделя. И еще два-три месяца уйдет на утряску и утруску. И все, начнешь шпрехать на английском языке не хуже этих американцев. И понимать, естественно. Если будешь учить, я для тебя прибор попрошу на неделю. У Ковалевых дома есть. Тимофей Афанасьевич для Афанасия Лукича принес, - вдохновенно врал Евгений.
- Ну, неси. Можно попробовать, - сказал дед.
- Вот и договорились, - подвел итоги разговора Евгений.
За разговором они вышли на манежную площадь и пошли дальше пешком по улице Горького. Падал легкий снежок и вовсю ощущался наступающий новый 1966 год. Настроение было соответствующим. Уже около часа они плутали по каким-то маленьким и не очень маленьким улочкам и переулкам, а еще через полчаса дед предложил перекусить в каком-нибудь ресторане.
Евгений пожал плечами и сказал:
- Ну, если ты хочешь именно в ресторан, то пошли в ресторан. Ты знаешь здесь какой-нибудь?
- Сейчас найдем, - оптимистично ответил дед.
Еще полчаса у них ушло на поиск ресторана. Ну, как известно, язык до Киева доведет, так что ресторан они все-таки отыскали.
Когда они к нему подошли, то увидели закрытую дверь и табличку на ней с надписью: «спецобслуживание». Увидев табличку, дед сказал:
- Эх, не повезло. Придется искать что-нибудь другое.
В это время к дверям ресторана подошла пара – мужчина и женщина. Мужчина был в шинели с погонами полковника, в папахе со звездой и с петлицами интенданта, женщина была в длинной до пят шубе. В мехах Евгений разбирался неважно, поэтому определить чей это был мех не смог. Мужчина между тем постучал в дверь и через пару минут подошел швейцар, который, увидев пришедших через окно угодливо заулыбался и открыл дверь. Когда пара прошла, швейцар окатил Евгения с дедом презрительным взглядом и захлопнул дверь. Швейцар успел сделать пару шагов от двери внутрь помещения, когда Евгений взял его под контроль и заставил открыть дверь.
- Пошли деда, - подтолкнул он его, - нас пропускают.
Егор Петрович удивленно посмотрел на швейцара, но у того на лице застыло непроницаемое выражение безразличия. Егор Петрович пожал плечами и переступил порог, Евгений прошел за ним. Оставив в гардеробной верхнюю одежду и посетив туалет, они вошли в зал. Гардеробщика, кстати говоря, не было, поэтому обслужили они себя сами, не забыв прихватить номерки.
Зал был вытянут в длину и перегорожен стенкой с большим арочным проходом вместо дверей, зрительно разбивающей помещение на две комнаты. В дальней комнате столы были выстроены буквой «П», очевидно, она была приготовлена для какого-то мероприятия. В ближней ко входу комнате столы стояли только с одной стороны и они тоже были сервированы. С противоположной стороны было невысокое возвышение, по-видимому для музыкантов. Около возвышения оставалось пространство для танцев.
Зашедшая перед ними пара и официант сидели за одним столом и что-то обсуждали. Время от времени официант что-то записывал карандашом в блокнот и обсуждение продолжалось.
Метрдотеля видно не было, поэтому дед выбрал столик на двоих, стоящий у окна, недалеко от входной двери и немного в стороне от других. От входа столик был защищен большим фикусом, росшим в большой бочке, стоявшей прямо на полу.
Возвращающийся от своих клиентов официант, проходя мимо них остановился в изумлении.
- Простите, а вы кто будете? – спросил он.
- Ваши гости, - нейтрально ответил дед.
- Понятно, - ответил официант, но по его лицу легко было прочитать, что ему как раз ничего не понятно, откуда взялись на его голову непрошенные гости. – Что-то вы рановато пришли. Ну, что же, раз пришли, то не за пустым же столом ждать остальных, верно? – спросил он их, глядя на деда, как на старшего из них.
- Пожалуй, вы правы, - обтекаемо прокомментировал вопрос официанта дед.
- Тогда я сейчас к вам Анну подгоню, подождите минуточку.
Когда официант отошел, дед повернул голову к внуку и сказал:
- Ресторан явно снят на весь вечер.
- Еще четырех нет, какой вечер, - ответил Евгений.
- Я так и не понял, почему тогда швейцар пустил нас?
- А я откуда знаю, - пожал плечами Евгений, стараясь не встретиться глазами с дедом.
- Хм, - подозрительно хмыкнул дед, - что-то тут не то.
К их столику подошла официантка, молодая девушка, лет 18 на вид. И это, несмотря на причудливую прическу, которая, видимо, по ее замыслу должна была прибавить ей возраста.
- Здравствуйте, - сказала она, подойдя к столу вплотную. – Есть котлеты по-киевски с картофельным пюре и жареная рыба. Что будете?
- А рыба какая? – спросил дед.
- Нототения, - ответила официантка.
- Мне котлеты, две штуки с пюре, - заказал Евгений.
- А я рыбкой побалуюсь, - сказал дед.
- Что пить будете?
- Мне 150 грамм коньяку и чай, и еще лимон порежьте, - заказал дед.
- А мне компот, - сказал Евгений и поинтересовался: - А супчик хоть какой-нибудь самый завалящий у вас найдется?
- Суп-харчо подойдет?
- Вполне, - ответил Евгений и откинулся на спинку стула, показывая, что свой заказ он завершил.
- А вы еще что-нибудь заказывать будете, - спросила официантка у деда.
- Хотелось бы рыбки красной малосольной и икорки паюсной грамм сто, если у вас есть конечно.
- Сегодня есть, - радостно сказала она и улыбнулась. Евгений с дедом невольно улыбнулись в ответ, потому что улыбка совершенно преобразила девушку. Словно солнышко из-за туч выглянуло.
Евгений воспользовался тем, что он остался с дедом наедине на долгое время и провел диагностику всего его организма. Результаты были вполне обнадеживающие. Евгений в качестве профилактики и своей практики в употреблении целительской техники решил оздоровить его сердечно сосудистую систему. За те два месяца, что прошли с момента копирования памяти Шейлы, ее знания полностью развернулись в его сознании и он легко нашел соответствующее плетение. Создал его и направил на деда, запитав его энергией. Посмотрев на его ауру, он удовлетворенно отметил произошедшие с ней изменения.