Как он попал сюда? Дэвид вдруг вспомнил, как хлопнула незапертая дверь, когда он засыпал.
— Ты… чего тебе здесь надо? — запинаясь, спросил Дэвид, чувствуя, как от тупого страха кровь ударила в виски.
Голос Мэнни прожурчал тихо, как обмелевший ручеек, как-то странно прозвучал он — тихо и печально, так что в сжавшемся от страха сердце Дэвида даже зашевелилась надежда.
— Ну, сделал я, что ты хотел. Убил я… мою Дутс.
— Я хотел?! — воскликнул Дэвид. И, пытаясь убедить себя, что убийца пришел лишь затем, чтобы передохнуть и подкрепиться, миролюбиво добавил:
— Да при чем тут я, дружище? Разве это я велел тебе ее убить?
Голос Мэнни прогремел, как колокол:
— Я для тебя убил ее… слышишь ты! — Но тут же дрогнул, сорвался: — Теперь меня повесят…
Дэвид пожал плечами.
— Сам виноват, старина. Я тебя по-дружески предупреждал…
Он не договорил. Как он страшно смотрит на него, этот Мэнни.
— Это ты заставил меня убить ее… ни за что ни про что, слышишь, ты!
— То есть как? Да я ведь своими глазами…
Мэнни выкрикнул, словно бичом полоснул:
— Это был ее брат из Каракао! Господи, если б я только знал!
Дэвид вскочил, леденея от страха. Он словно завороженный глядел, как Мэнни вытаскивает из кармана кусок прочной и крепкой веревки.
— На кой… на кой она тебе нужна? — залепетал он, с ужасом вспоминая, что живет один и что дом его стоит на отшибе.
Свистящим шепотом Мэнни выдохнул ответ, и каждая фраза гасила последние искры надежды:
— Чтобы повесить тебя… проклятый сплетник… ты ее ненавидел и подпоил меня… так что я уж ничего не понимал… не слышал… не соображал…
— Но, Мэнни! Мэнни! Нет!
Сильный порыв ветра торжествующе и злобно просвистел над домом и заглушил вопли Дэвида.
Д. Лемминг (Барбадос)
Знает ли кто, что я в жизни хлебнул!