Впереди группы Крюгера наступала ударная группа Кнопфа (37-й саперный батальон 1-й тд с ротой танков 1-го тп). Саперы расчищали дорогу танкам. Это было актуально: на карте действий 1-й тд 22 июня обозначены противотанковые рвы, которые пришлось преодолевать. Причем в составе 37-го батальона имелось 15 танков Pz.I в инженерной модификации. Инженерное обеспечение действий танков стало одним из «ноу хау» Второй мировой. В Красной Армии оно было отлажено во второй половине войны.
Момент внезапности было решено использовать по максимуму. Крюгером был сформирован передовой отряд из 10 Pz.III, 2 Pz.IV, мотопехоты на 16 БТРах, двух самоходных 20-мм зенитных автоматов и батареи легких гаубиц. Он начал наступление уже в 3.00 берлинского времени. Отряд быстро прорвался через реку Юру благодаря найденному броду у деревни Дабкишки, к западу от Таураге. Позднее вслед за передовым отрядом к броду вышли главные силы боевой группы Крюгера.
В первые минуты вторжения сопротивление немецким частям носит разрозненный характер. В ЖБД 4-й танковой группы с удовлетворением констатируется: «Оба корпуса поначалу докладывают о слабом сопротивлении врага. В 4.30 поступают первые сообщения о достигнутых целях».
На преодоление предполья 1-я танковая дивизия затратила примерно два часа. Выделенные для обороны предполья советские стрелковые роты были окружены и упорно бились в полной изоляции. Одним из преимуществ, которое было у немцев в первый день войны, являлась возможность наступать вместе с пехотой. В дальнейшем моторизованные корпуса вырывались на оперативный простор, оставляя пехотные дивизии далеко позади. 22 июня 1-й танковой дивизии был подчинен 489-й пехотный полк. Это усиливало пехотное звено ударной группировки 4-й танковой группы, снимая нагрузку с ценнейшей мотопехоты и избавляя от потерь. Собственно, 489-й полк сумел первым воспользоваться плодами внезапного нападения. Около 5.00 утра берлинского времени полк захватил железнодорожный мост через р. Юра к юго-востоку от Таураге и начал продвигаться к городу, не встречая более естественных препятствий на своем пути.
Город уже был подготовлен к штурму мощным ударом немецкой артиллерии. Генерал-лейтенант В. Ф. Зотов, находившийся в начале войны в Таураге, вспоминал: «В 4.00 22 июня мы были разбужены взрывами артснарядов… От взрыва первых же снарядов загорелся дом, где размещался штаб 125-й стрелковой дивизии… Город обстреливался ураганным огнем вражеской артиллерии. Зная, что в городе постройки в основном деревянные, враг вел огонь главным образом зажигательными снарядами, вследствие этого через 15–20 минут после начала артиллерийского обстрела город горел». Однако, если в отношении времени начала артподготовки и ее длительности данные сторон расходятся, и в советских, и в немецких источниках она признается весьма результативной. В ЖБД 4-й танковой группы указывается: «Наступление начинается с короткого и эффективного артиллерийского удара на Таурогген. В нем участвуют 30 батарей со 120 орудиями. Запланированное шоковое воздействие этого удара становится реальностью».
Выше уже говорилось, что незавершенное строительство укрепрайонов имело скорее отрицательное воздействие на боеспособность округа. Утром 22 июня 1941 г. этот факт получил дополнительное подтверждение. В ЖБД 8-й армии этот момент описан достаточно откровенно: «Деморализующее влияние на части, особенно на участке 125-й сд, оказали строительные батальоны, не имевшие никакого вооружения и в полном беспорядке бежавшие в тыл». Все это движение тысяч человек с фронта в глубину было отлично видно немцам с самолетов-разведчиков. В ЖБД 4-й танковой группы описывается эпическая картина: «Уже в 4.00 приходит сообщение от авиации, что 30–40 грузовиков с пехотой мчатся на северо-восток по дороге Таурогген – Шаулен [Таураге – Шяуляй], рядом с ними беспорядочно бежит пехота. Похоже, русские отходят».