Но теперь моё настроение незаметно изменилось. Мы стояли в ревущей темноте Северного моря в порту Хёрнум. Ни море, ни небо не успокоились. Волны сильно ударяли о камни стен гавани, и снова и снова брызги орошали наши лица.
- Теперь мы едим ко мне, - спокойно ответил Колин, взял меня за руку и спустился со мной по ступенькам к лодкам, танцующим на воде.
Инстинктивно я отступила на шаг, когда он начал отвязывать трос моторной лодки. Это была одна из тех ракет, с которыми Гринпис пытался захватить нефтяные танкеры или спасти тюленей, и которые использовали, чтобы отвезти туристов к китам. Я часто видела их по телевизору, но никогда ни в одной из них не плавала.
И сейчас я не горела желанием делать это.
- Вот на этом? Точно? - убедилась я скептически. Я застегнула куртку до самого подбородка, но резкий ветер проникал сквозь ткань до самой кожи. Кроме того, я мёрзла изнутри. Жар в моём сердце только что погас. Не осталось даже искры.
- Не бойся, она не утонет, - Колин ловко вскочил на лодку, которую, как скорлупу ореха, бросало туда-сюда. А мы всё ещё находились в гавани.
- Любой корабль может утонуть, - ответила я раздражённо. Его глаза сверкнули, когда он повернулся в мою сторону и протянул мне руку.
- У тебя есть выбор, Эли. У нас осталось примерно полчаса, чтобы отвезти тебя назад в квартиру. Или же мы поедем вместе. Дольше нам нельзя ждать, не то ветер станет слишком сильным, чтобы можно было выехать из гавани.
Я успокоилась, схватила его за руку и позволила затянуть себя на качающуюся лодку. В конце концов, я не хотела отступать. Колин подтолкнул меня на скамейку рядом с рулём, указал, чтобы я держалась за боковые ручки и не отпускала ни на секунду.
Десять минут спустя я знала, почему. Я кричала уже в пятый раз:
- Остановись! Медленнее, плыви медленнее! - хотя мне было ясно, что я вела себя как истеричная, избалованная цаца, которая боялась, что небольшая буря испортит ей причёску. Но я состояла только из страха.
Всё во мне хотело вернуться на землю, чтобы снова иметь под ногами твёрдую почву, а не быть брошенной в любой момент туда-сюда, не имея при этом шанса собраться или даже вздохнуть.
Волны надвигались со всех сторон, и про каждую я думала, что она опрокинет лодку. Для меня оставалось загадкой, как в последнюю секунду лодка всё-таки поднималась на ней, и, тем не менее, я проклинала всё это, так как всё неизбежно вело к тому, что лодка постоянно находилась в воздухе, чтобы потом с оглушительным треском обрушиться в следующую впадину, образовывающуюся между волн. Толчки были настолько сильны, что мокрые ручки почти выскальзывали у меня из пальцев.
Колин, напротив, стоял (стоял!) бесстрастно за рулём и даже не глядел в мою сторону: взгляд упрямо направлен на бушующее чёрное море, рука твёрдо держит рычаг газа.
- Помедленнее, пожалуйста, Колин! - закричала я в отчаянии, когда ветер утих на одну секунду. Я уже знала, что он это делал только для того, чтобы потом ещё более сердито начать хлестать море. Наконец Колин повернулся ко мне. Он был раздражён.
- Если я поплыву медленнее, то волны будут контролировать меня, а не наоборот, понятно? Держись крепче и смотри на горизонт. И перестань кричать, так тебе в лёгкие задувает слишком много холодного воздуха.
Моё "тупой говнюк" затерялось в новом рёве мотора. Смотреть на горизонт - это было типично для Колина. Я не видела никакого горизонта. Мир потерял все свои горизонты. Я видела только волны, мои глаза не находили в них никакой опоры. Сильнейшая тошнота охватила меня. У меня не получалось держать рот закрытым; я автоматически вскрикивала, если лодка начинала крениться в сторону и, как транспортное средство пирата, мчаться по ледяному воздуху, или её нос быстро взлетал из воды.
Я не знала, как долго Колин терзал нас, везя через неспокойное море - каждая минута казалась вечностью - и, тем не менее, у меня было такое чувство, будто я в дороге несколько часов. Единственное, что я чувствовала, как мои слёзы согревали моё холодное лицо, а мой трепет и дрожь были теперь единственной реакцией тела; я сама ничего этого больше не чувствовала, я только отмечала это, когда смотрела на себя вниз. Все ощущения сосредоточились на моём желудке, а ему было совсем не хорошо.
Внезапно лодка дёрнулась, и мы заехали, скрепя, на песчаную отмель. Колин прыгнул в волны, схватил верёвку и вытащил весящую тонну лодку на ил, где привязал её к деревянному столбу, качающемуся на ветру.
- Мы приехали! Ты не хочешь слезть?
«Я не могу», хотела сказать я, но побоялась, что меня вырвет, как только я начну говорить. Неподвижно я сидела на узкой скамеечке, по-прежнему сжимая ручки. Меня укачало, мне ужасно плохо, думала я так отчётливо и интенсивно, как только могла. Я не могу сейчас встать. Он что, не слышал меня?
Колин запрыгнул назад в лодку и оторвал мои пальцы по одному от ручек. Потом он поднял меня, отнёс через бурлящие волны на сушу, где перед нами в лунном свете появилась конструкция свайного жилища - хижина, возведённая на брёвнах и не намного просторнее, чем большая баня, но с балконом по всему периметру и телескопами на каждой стороне. Крутая лестница вела наверх. И уже следующее облако закрыло луну, и стало очень темно.
Колин переместил меня на своё правое бедро и поднялся по лестнице тремя упругими шагами. Когда дверь наконец закрылась и вой шторма остался за дверью, он поставил меня на деревянный пол. Я не двигалась. Я наслаждалась твёрдой почвой подо мной и настойчиво уговаривала себя, что креветки, которые я быстро навернула в Хёрнуме, не выплюну на ноги Колина, как только воспользуюсь своим голосом. Креветки должны остаться внутри меня.
- Тебя не укачало, Эли. Тебе просто страшно.
- Ха, - сказала я слабо и была очень горда, что мой желудок признал этот звук, не вывернувшись на изнанку. После нескольких спокойных вздохов я стала смелее. – Где, чёрт возьми, мы находимся?
- На Тришене, - ответил Колин сухо и взял меня за плечи, чтобы мягко приподнять и прислонить к краю кровати. Меня охватила внезапная сентиментальность - и здесь у Колина была кровать, хотя он не спал. Я вспомнила кровать с бархатным покрывалом в его доме в лесу, на которой мы вместе провели ночь, и прикусила себе язык, чтобы снова не заплакать.
- Тришен. Я ещё никогда о таком не слышала и не видела ни одного другого дома здесь ..., - пробормотала я. - Что это за остров?
Разговаривать всё ещё было трудно, и то обстоятельство, что во рту у меня почти больше не было слюней, не делало это дело проще. Колин склонился ко мне и прижал к моим губам чашку с водой.
- Это не остров. Это песчаная отмель. Я занял здесь место наблюдателя за птицами. Вообще-то работа начинается только в марте, но ..., - Колин сделал небольшое движение рукой, и я догадалось, что оно означало. Мары часто так поступали. Наблюдатель за птицами - это было, по крайней мере, так же не клёво, как помощник лесника, но в этот раз я воздержалась от ироничного комментария. Теперь я уже знала, почему Колин выбирал себе такую работу. Ему нужна была уединённость. Но эта уединенность, однако, была для меня слишком эксцентричной.
- Значит, никого, кроме тебя, здесь нет? Ты совсем один? - Колин помог мне подняться, после того как я выпила глоток воды - о чудо, мой желудок оставил его при себе - и отвёл меня к одному из панорамных окон.
Тришен был действительно только песочной отмелью. Была только эта хижина и больше ничего. А хижина состояла только из одной единственной, почти пустой комнаты. Возле стены стояла кровать - удобная кровать, должна была я признать - рядом письменный стол, так же небольшая кухонная ниша и шкаф. Это было всё.
Летом Колин отказался посвятить меня в тайны своего пищеварения, но это жилище, в конце концов, было предназначено не для Маров и ...
Со смешинкой в глазах Колин показал вниз.
- Для неотложных случаев. У тебя сейчас такой неотложный случай? Если да, я должен предложить тебе своё сопровождение, так как ...
- Нет, - прервала я его, покраснев. - Я думаю, у меня больше нет внутренних органов с неотложными желаниями. Кроме моего желудка. Но ему уже намного лучше. - Может быть, из чистого страха я по дороге сюда наложила в штаны. Если да, то это не бросится в глаза. Я была вся мокрая, в то время как одежда Колина - как всегда рубашка и брюки и разлагающиеся сапоги - была уже почти снова сухой.
- Тебе нужно избавиться от своих вещей, - призвал он меня своим хриплым голосом.
Что же. Нужно было сделать это. Но мои руки были настолько онемевшими, что мне понадобилось несколько попыток, чтобы расстегнуть молнию моей насквозь промокшей куртки. Колин не предпринял попыток помочь мне, но его глаза были устремлены на меня. Не отрывая взгляда, он снял свою рубашку и бросил её мне.
Моя рука послушалась меня слишком поздно, и рубашка упала на пол. Соблазнительный запах дошёл до меня. На один момент я покачнулась. Колин непоколебимо наблюдал за мной, в то время как ветер тряс стропила хижины, как будто хотел разрушить её. Я сняла пуловер через голову и чуть не упала на колени, когда выбиралась из джинсов, которые прилипли к моим ногам, будто намазанные клеем. Моё нижнее бельё осталось более-менее сухим. Молча, я отодвинула джинсы ногами в сторону. Потом я наклонилась, чтобы поднять рубашку.
Беззвучно Колин подошёл ко мне, расстегнул ремень и вытащил его одним быстрым движением из петель. Металлическая пряжка тихо загремела. Я замерла. И что теперь будет?
- Это не игра, Эли. - Я подняла свой взгляд и осмелилась посмотреть на него - в то время как я раздевалась перед его глазами, я избегала этого любой ценой. Почему, я точно не знала, но теперь я об этом догадалась. Его белая кожа была как магнит. Прежде чем я смогла прижать губы к его голой груди, он схватил меня за запястье и сунул мне ремень в руку. Автоматически я ухватилась за него.
Он отошёл задом к кровати, сел в изголовье и поднял руки вверх, чтобы прижать их над собой к старомодной решетчатой конструкции. Мышцы на его предплечьях мягко выступили.
- Привяжи меня, пожалуйста.
Я кротко колебалась. Было ли это действительно необходимо или это популярная сексуальная практика у Маров? Если дело было в последнем, тогда ... "Это не игра", сказал он. И эти слова всё ещё отдавались эхом в моём животе. Нет, это была не игра.
- Немного туже. На всякий случай, - попросил меня Колин. - Не бойся, ты не делаешь мне больно. - Мне было трудно сосредоточиться, так как я сидела полуголая на коленях камбиона, в обдуваемой штормом хижине, посередине Северного моря, и это Северное море в этот мрачный день нагоняло на меня больше страха, чем всё остальное, но я старалась и безжалостно привязала его запястья к железным прутьям. Что же, я могла это сформулировать следующим образом: я сидела полуголая на коленях наблюдателя за птицами в его хижине - и уже я не смогла подавить глупое хихиканье.
- Ты разбираешься в птицах (*прим. переводчика: на немецком слово V?geln означает птицы и «трахаться» аналога в русском нет, поэтому сложно перевести эту шутку), не так ли? - процитировала я старый папин анекдот, который он с удовольствием использовал, когда бабушка увлечённо рассказывала о своих наблюдениях за певчими птицами в саду. Уже в следующую секунду мне стало неловко из-за моего непристойного замечания, и я смущённо замолчала.
- Тебе можно, - сказал Колин спокойно.
- Э-э, что мне можно? - Но я знала, что он имел в виду. А он знал, что я об этом знала, потому что он так же знал, что мне хотелось этого уже давно. Я подождала ещё несколько мгновений, чтобы удостовериться, что глупое замечание о птицах больше не имело никакого последствия. Потом я аккуратно склонилась вперёд и коснулась кончиком языка уголка его губ. Колин тихо ахнул, прежде чем его прохладные губы провели по моим. Его язык был таким же прохладным, и я беззвучно рассмеялась, потому что я ещё никогда до этого не ощущала его, и он на вкус был лучше, чем любой другой язык, который я когда-либо ...
- Стоп. Стоп, Эли!
- Извини, прости! - воскликнула я и отодвинулась от него. О Боже, нет, я слишком близко к нему приблизилась, значит, я всё-таки неправильно поняла его... Он не хотел поцелуев. Или, может, у меня пахло изо рта? Это вполне могло быть, так как ...
- Нет, Эли, я не это имел в виду. Я бы съел тебя, если было бы можно. Нам нужно быть осторожными. Я очень много голодал, а у тебя очень много сил.
- Мне совсем так не кажется, - ответила я трезво.
- Но я это чувствую. Ты больше не маленькая девочка. Ты вытягиваешь из меня энергию. Поэтому для меня будет сложнее держать себя в руках. Давай, облокотись на меня, это я как раз ещё выдержу, - ободрил он меня, и при последних словах на его изогнутых губах промелькнула насмешливая улыбка.
- Я не знаю, выдержу ли я, ну ладно, я не против, - ответила я одурманено и устроилась у него на плече. Нет, я не могла этого выдержать. Я снова отстранилась от него, взяла одеяло и засунула его между его кожей и моей и облокотилась на него. Теперь было лучше. Одеяло было, по крайней мере, небольшим защитным барьером. Колин невольно потянул за оковы, когда мои мокрые волосы защекотали его голое плечо, и я неожиданно осознала, что я, несмотря на одеяло между нами, чувствовала его рёбра и пояс его брюк. В тот же момент у меня возникло такое чувство, будто хижина была сдвинута на пару миллиметров в сторону. Ветер пронзительно выл над нами, а балочное перекрытие скрипело.
- Там что-то задвигалось, - сообщила я встревожено.
- Это вполне возможно. - Улыбка Колина усилилась, а мои горящие щёки начали пульсировать.
- Нет, я не это имею в виду, - ответила я быстро. – Хижина. Ты уверен, что она выдержит шторм?
- О хижине я не волнуюсь, Эли. Я волнуюсь о тебе. - Я не рискнула поцеловать его ещё раз. Какое-то время я оставалась тихо лежать рядом с ним, потом я расстегнула ремень, освободив его запястья, застегнула мою рубашку и подождала, пока он не надел свежую. Потом я села в изголовье кровати, а Колин лёг рядом со мной, так что только кончики его волос, которые, потрескивая, обвивались вокруг самих себя, касались моих голых бёдер.
Приложив немного усилий, я смогу при этом сосредоточиться на разговоре.
- Хорошо. Почему мы здесь в безопасности?
Колин коротко вздохнул.
- Я выяснил, что она избегает воды. Открытую воду. Она боится её.
Как и я, подумала я, но не прервала его.
- Чем меньше остров, тем быстрее я мог отвязаться от неё и держаться на расстоянии, и, наконец, она потеряла мой след. Я думаю, она вернулась назад в Италию. После этого я отыскал самый маленький обитаемый остров в Северном море и ... Ну, я раздобыл себе работу.
- Могу я узнать, как ты её получил? - спросила я холодно.
- Ну, у меня всё-таки есть степень бакалавра по биологии и ... Это всего лишь заразно, но не опасно. Она скоро снова сможет занять своё место.
- Она? - переспросила я.
- Истинная наблюдательница за птицами здесь. Боюсь, в настоящее время она немного изуродована. - Я только фыркнула. Дар Колина заставлять других людей заболевать был для меня до сих пор не особо приятен.
- Значит, мы находимся в безопасности на этом идиллическом острове.
- Я в безопасности здесь. Ты - в настоящее время нет. - Я подавленно молчала. То, что Колин голодает, не ускользнуло от меня. И я видела также желание в его глазах, когда он смотрел на меня. Он контролировал себя, да, но как долго у него это будет получаться?
- Мне нужно наружу, Эли, - сказал он таким тоном, который не терпел противоречия. Тон, который я очень хорошо знала и чьей гипнотической силе я уступала. Слишком часто. - Мне нужно на охоту.
- Нет, пожалуйста, не уходи, Колин ... Не оставляй меня здесь одну, не на этом крошечном острове, как раз во время штормового прилива и когда всё сносит, хижину, лодку, я ...
- Поверь мне, риск того, что это случится намного меньше, чем опасность, которая исходит от меня, очень мал - попытался успокоить меня Колин, но я уже встала и ходила в маленькой хижине туда-сюда.