К концу ее неторопливого монолога поп, к его чести, уже оправился от потрясения.
- Все в порядке, дэйя, - пробормотал он хотя и тихим, но вполне твердым голосом. - Поверьте, я видел немало обнаженных женщин в своей жизни. Просто больно уж неожиданно...
Он прокашлялся и продолжил уже нормальным голосом:
- Наверное, я сам должен извиниться, что веселье испортил. Вака, - он посмотрел на Кириса, - я, наверное, все-таки пойду назад. В другой раз меня обследуете.
- А чем другой раз хуже нынешнего? - поинтересовалась Риса, проскальзывая в дверь. Маскирующие листья она нацепить не удосужилась и снова ходила голой. - Привет, народ. Я вижу, вы всей толпой явились? Здорово!
- Привет. А ты кто такая? - поинтересовался Юрий. - Я тебя знаю?
- Сто процентов! - Риса озорно ухмыльнулась. - Только, Юрий, мы раньше не встречались. И с тобой, Ольга, тоже. Меня Риса зовут. Анатоль, ты на них внимания не обращай. Они публика ехидная и провокационная, как всегда в их возрасте. Терминалы Арены там, - она ткнула пальцем в сторону входа в полигонный зал, - так что пойдем. Я рядом постою в первый раз для твоего спокойствия.
Она ухватила попа за рукав сутаны и утащила за собой, прикрыв тяжело бухнувшую стальную дверь.
- Щуплая, но наглая... - сказал в пространство Юрий. - Она кто такая? Из какого детского сада сбежала?
- Ректор, - проинформировал его Михаил. - Только маска другая. Я же говорил о том, как... как она рассказывала о прошлом.
- Так это она? - поразился Юрий. Видимо, от удивления, он перешел на родную камиссу, и Кирис перестал его понимать. Михаил ответил на том же языке.
- Эй! - капризно сказала Дзара. - О чем вы бормочете? Оля, а Оля! - она дернула Ольгу за руку. - А мы когда на Арену пойдем? Ты сказала, надо Кира подождать, чтобы разрешил, а он уже здесь. Кир, нам можно?
- А я знаю? - удивился Кирис. - Там сейчас Риса распоряжается. Закончит - можно, наверное, а сейчас без понятия.
- У-у! - протянула Дзара. - Тогда идем купаться! Тут же пляж!
- Нельзя! - твердо сказала Ольга.
- Почему?
- Потому что мы обещали маме за тобой присматривать. А ночью за пределами официальных пляжей купаться нельзя, слишком опасно.
- Так дроны же!
- Нельзя! - отрезала Ольга. - Дроны есть не везде.
- Дза, нельзя, - подтвердила молчаливая до того Рикона. - Правила такие. И потом, я же не могу плавать. Ты купаться пойдешь, а мне на берегу скучать? Так нечестно.
Дзара надулась. Она отошла к стене, уселась на капсулу Фуоко и начала болтать ногами, глухо стуча пятками по ее боковой поверхности.
- Могу я вмешаться в разговор? - раздался с потолка женский голос Дзии. - Карина задействовала лишь один терминал Арены, да и его освободит через несколько минут. Второй терминал свободен и может использоваться по вашему усмотрению. Дэй Сэйторий, вы намеревались продолжить тренировку? Напоминаю, что действие контактного геля закончится не позже, чем через полчаса, затем придется его наносить снова.
- Да ладно! - хмыкнул Кирис. - Я здесь все время, пусть народ развлечется.
- Мы с Юркой здесь вообще просто за компанию, на нас внимания не обращай, - махнула рукой Ольга. Она отошла к кровати, села рядом с Юрием, поправила очки, взяла прислоненную к стене гитару, которую Кирис заметил лишь сейчас, и начала задумчиво пощипывать струны, то ли подбирая какую-то мелодию, то ли просто развлекаясь. Ставрийский здоровяк прижал ее рукой к себе. Поддавшись, она прислонилась к его боку спиной, продолжая пощипывать струны.
- Ну тогда, Дза, лезь в терминал, - Кирис подошел к двери во внутренний зал и с усилием распахнул ее. - Дэйя Дзии, поставьте этой обезьяне какую-нибудь площадку, пусть попрыгает.
- Хорошо, дэй Сэйторий, - согласился медицинский неб. - Дзара, двадцать минут, не больше. Тебе уже пора домой, скоро спать ложиться.
- Ага! - мгновенно оживившаяся девочка спрыгнула на пол. - А Рике можно? Ей терминал не нужен!
Не дожидаясь ответа, она ухватила со стола тугой сверток, развернувшийся в сенко, и нырнула в щель приоткрытой двери. Енотиха Мелисса засеменила за ней.
- Можно, разумеется. Дэйя Рикона, поставьте дрон в сторонку, чтобы никому не мешал, и я подключу вас к той же площадке.
Инопланетянка застенчиво улыбнулась и отошла в угол. Там она выпрямилась, закрыла глаза и застыла манекеном.
- Ну, а мы что? - спросила Марта. - Давайте еще танцевать! Мишка, выходи сюда. Кир! Ты давай тоже.
Она подняла руки в воздух и принялась пластично извиваться. Кирис с одобрением осмотрел ее сверху до низу. Все-таки сумасшедшая девчонка, стильная и заводная.
И Фучи тебе с ней разрешила, мелькнула на краю сознания предательская мыслишка.
Хрен тебе, родной. Одно дело, когда Фучи рядом, и совсем другое - когда... спит, да. Предательство получится.
- Ну так что? - капризно протянула Марта. - Кир! Музыку включите кто-нибудь!
- Злая нота топорщится в горле... - пробормотала Ольга.
- А? - удивился Михаил, глядя на нее мимо Юрия. - Ты о чем?
- Да так, ничего. Идея одна в голову пришла. - Девушка задумчиво проговорила что-то на камиссе. Кирис уловил только одно слово, "горло". Фучи бы наверняка поняла, но дебилу вроде него остается лишь догадываться о смысле. Кстати, только дошло: все четверо ставрийцев говорят на кваре. Неужто из вежливости? Ну да, он сам лишь примитивные фразы на камиссе строить может, а Дзара... они вообще в школе учат иностранные языки? Риконе проще всех, у нее переводчик в башку встроен.
Ольга пробормотала что-то еще, потом вздохнула:
- Нет, не потяну на кваре. Не сейчас, точно. Ну что, спеть вам что-нибудь? Татка, или ты танцевать хочешь?
- Я в терминал хочу! - капризно протянула Марта. - А он занят попами и мелкотой. А! - она внезапно зловеще ухмыльнулась. - Хотите, я вам расскажу, как сглаз и порчу на себе определить? И проклятие?
- А что, они чем-то отличаются? - удивился Михаил. - Что на кваре, что на камиссе - никакой разницы не вижу.
- Дубина неотесанная! - с видом высокомерного превосходства разъяснила девушка. - Сглаз - когда по мелочи фигня случается. Порча - надолго и средней тяжести. Ну, а проклятие - тоже надолго, но так хреново, что даже помереть можешь. Понял?
- Такие глубины астрологии нашему пониманию недоступны, - сокрушенно вздохнул ставриец. - Ну, рассказывай, раз все равно делать нечего.
- Рассказываю. Значит, так. Берете двенадцать спичек...
- Почему двенадцать? - поинтересовался Юрий.
- Положено так. Не перебивай. Значит, берете двенадцать спичек. Зажигаете первую и вслух, размеренно говорите свою фамилию и дату рождения, потом спичку задуваете. Зажигаете вторую, говорите имя, фамилию, город и дату рождения...
- Дату уже говорили, - поправила Ольга, задумчиво перебирающая струны гитары. - И фамилию.
- И еще раз надо. Потом имя, фамилию, полный адрес, дату рождения. И так далее, каждый раз добавляя подробности - неважно какие, лишь бы о себе. Вечером бросаете все горелые спички в тарелку с водой, а утром смотрите, сколько утонуло. Если одна, то на вас сглаз. Если от двух до пяти - порча. Ну, а если больше... - Голос Марты зловеще понизился.
- И что положено делать, если такая беда случилась? - деловито осведомился Михаил. - Имена, адреса, явки, пароли?
- О! Тогда берешь газету с объявлениями, находишь ворожею и идешь к ней снимать, что там на тебя наложено...
- Угу, кольца там золотые, серьги, кошелек - все снимать и оставлять, - в тон добавил Михаил.
- Кольца и серьги - гадалке на базаре, а ворожеи - люди солидные, с постоянной конторой, с золотом не сбегают. Им по таксе платишь. Кир, - Марта повернулась к Кирису и положила ему руки на плечи, приблизив лицо и заглядывая в глаза. - Хочешь, тебе так погадаем? - спросила она таинственным шепотом. - У меня бабка вещунья, я с тебя порчу сниму, если что.
Кирис вздрогнул и на всякий случай отступил на шаг. Ну уж нет, ну их нафиг. Глупости, конечно, но кто его знает...
- Спасибо, не надо, - сумрачно сказал он, прикидывая, как бы избавиться от назойливой компании. Ладони Марты по-прежнему лежали у него на плечах и теплое дыхание касалось лица, вызывая опасные воспоминания и ощущения. Вот что с ней делать? Отпихнуть - невежливо...
Юрий Вещий в голос заржал, и все, включая Марту, отпустившую Кириса, повернулись к нему. Кирис с облегчением отступил еще дальше.
- Значит, если одна спичка утонула, то сглаз? - давясь хохотом, спросил ставриец. - А если две, то порча? Татка, признайся честно - где рецепт нашла? Спорю, в такой газете объявлений. И про бабку выдумала.
- Умничаешь, да? - Марта гордо вскинула подбородок. - Ну и что, если так?
- Да ничего, - Юрий повел широкими плечами, под кожей взбугрились могучие мускулы. - Классно кто-то... как сказать на кваре? Ошукачь гвупи...
- Разводить лохов, - с видом знатока пояснил Михаил. - Я в словаре неформальной лексики видел.
- Вот я и говорю, что кто-то классно разводит лохов, - кивнул Юрий. - Спичка горит, дерево в уголь превращается. Уголь в воде постепенно намокает и тонет. Чем дольше говоришь, пока спичка горит, тем больше угля и меньше дерева, тем больше шансов, что горелая спичка утонет. Ну, класс! Простейшая прикладная психология плюс не менее простейшая прикладная физика - собирай урожай простаков!
Он снова заржал, хотя и тише. Марта надулась.
- Ну вот, взял и все испортил, зануда! - недовольно сказала она. - А я хотела над Киром пошутить. Вот теперь сам его развлекай. А я танцевать хочу! У меня башка весь день гудит от учебы, могу я хоть немного оттянуться? Дзии! Можно включить?..
В воздухе громко щелкнуло, и Марта, вздрогнув, осеклась. Слабо запахло грозой. Щелчок немедленно повторился, потом снова и снова.
- Кир!.. - выдохнула Марта, смотря на Кириса круглыми глазами. - Что с тобой?
- А что?.. - Кирис осекся так же резко, как и ставрийка. Краем глаза он поймал голубую вспышку и резко обернулся. Очередной молниевый жгут, искристо-голубой и изломанный, громко треснул, возникнув откуда-то из-под правого ребра и растаяв в воздухе на расстоянии метра в полтора. Молнии периодически вспыхивали и тут же пропадали. Ну вот нифига себе! Действительно, что еще за новости? Главное, ведь не делал же ничего! Ох, блин, они ведь сенко прожгут!.. Или нет, не прожгут, он электростойкий. Ну, других зацепить может. Ольга, вон, сколько маялась после ожога на той декаде... Выгнать их всех, да побыстрее... или нет? Почему Дзии молчит? Или координатор? И парсы не реагируют!
Резкий свистящий звук вклинился в треск электрических разрядов, и Гатто с Зоррой синхронно встрепенулись, вскакивая на лапы и напрягаясь.
- Дэй Сэйторий, - спокойно проговорил из пустоты мужской голос Дзии, - пройдите на полигон. Немедленно. Нужна ваша срочная помощь.
Неб еще не закончил говорить, а Кирис уже толкал массивную бронированную дверь испытательного зала. Под ложечкой возникло и начало усиливаться неприятное сосущее чувство паники. Врезавшись в дверь плечом и предоставив остальное инерции, он протиснулся в медленно открывающуюся щель. Лишь сейчас он сообразил, что Фучи вовсе не там, а в медицинской капсуле в жилой комнате, и что ей ничего не грозит. Можно не мандражить. Редкие молнии по-прежнему выплескивались из него, но Кирис больше не обращал на них внимания.
- Терминал номер один - внутрь, быстрее! - снова прорезался Дзии.
Бегом преодолев три метра, отделяющие сферу терминала от двери, и краем глаза заметив Рису, неподвижным манекеном застывшую рядом, Кирис нырнул в приоткрытую дверцу. Внутри на вогнутом полу шара в одних длинных трусах лежал отец Анатолио. Его массивное тело вздрагивало и издавало нечленораздельные звуки, глаза смотрели в потолок - а из-под кожи сочился серый туман, на глазах охватывая его сплошным коконом. Прямо на глазах туман начал закручиваться вокруг тела продольной спиралью. Поток энергоплазмы быстро ускорял вращение, полностью игнорируя поверхность капсулы, уходя в нее с одной стороны и возникая с другой (или просто оптическая иллюзия?) Очередной молниевый жгут на мгновение соединил Кириса с облаком. То в ответ окуталось слабой сеткой мелких разрядов, тут же пропавших.
- Остановите процесс, дэй Сэйторий. Быстрее! - скомандовал Дзии.
- Как? - ошеломленно спросил Кирис. - Я не...
- Вы уже делали так с дэйей Винтаре. На острове. Вспомните, что именно. Не головой вспомните. Инстинктами. Быстрее!
Несколько секунд парень тупо смотрел на все ускоряющее вращение, но потом до него дошло. Точно. Он помнит... Глубоко вздохнув и зажмурившись, он сосредоточился на ночном мире, тут же охватившем его бесконечным танцем разноцветных линий, пятен и полотнищ. Отец Анатолио выглядел в нем бугристой бесформенной кляксой, в которой мешались серые, желтые и фиолетовые оттенки. Клякса нервно пульсировала, десятки тонких линий вспыхивали вокруг нее, уходя куда-то в бесконечность, и толстенная сизая труба соединяла с ней самого Кириса. Сосредоточиться. Отвлечься. Обхватить кляксу невидимым облаком непонятно чего, сдавить изо всех сил, загнать рвущееся наружу нечто обратно... Ночной мир заметался словно в панике, перекручиваясь и искажаясь немыслимым образом, сердце заколотилось... и неожиданно перед глазами возник... лес? Маленькие, по колено, деревья, расступались, цепляясь ветвями за ноги, трещали, ломались под его поступью, и что-то тяжелое и неудобное в правой руке неуклюже волочилось позади по земле. Где-то далеко впереди виднелись смутные очертания замка на высокой скале, с дырявыми стенами, словно истыканными палками, с безжизненно обвисшими флагами, и к нему тянулась едва заметная под лесными кронами дорога, в одном месте прерванная бездонной пропастью. На дороге, там, где она выходила на лесную прогалину, мелькнули и пропали крошечные человеческие фигурки. Потом картина смазалась и пропала, на мгновение сменившись ночным миром, тут же вытесненном реальностью.