– Пусти меня, господин мой, и не скорби, но радуйся, ибо я буду приятною Богу жертвою за свои и за твои грехи.
Воины, сильно разгневавшись, силою вырвали Харитину из рук Клавдия, похищая ее, как волки – овцу из стада, и повели к градоначальнику. Провожая ее, Клавдий с плачем говорил:
– Помяни меня пред Небесным Царем, когда предстанешь пред Ним среди сонма святых мучениц!
Святая Харитина была приведена к градоначальнику и стала пред ним, призывая всем своим сердцем Бога на помощь себе.
Градоначальник спросил ее:
– Верно ли то, что я слышал о тебе, девица, что ты – сама христианка и многих других прельщаешь, обращая в ту же нечестивую веру?
Святая Харитина с дерзновение отвечала ему:
– Что я христианка – это правда, а что я совращаю других людей – это ложь; не совращаю я других, но обращаю от нечестия и заблуждения и наставляю на истинный путь, приводя их ко Христу, вера в Коего не нечестива, как ты несправедливо думаешь, но свята и праведна. Ваша же вера полна всякой нечистоты, потому что вы веруете в скверных и лукавых бесов и волю их творите.
Услыхав такой ответ святой Харитины, градоначальник сильно разгневался и велел жестоко бить ее. Потом, наложив на ее шею железный обруч, отослал ее на суд к правителю области. Сей судья неправедный, показав Харитине все орудия пытки, сказал ей:
– Пожалей себя, чтобы не погибнуть тебе в жестоких муках. Послушай моего совета и принеси жертву бессмертным богам – и тогда получишь троякую для себя пользу: умилостивишь богов, приобретешь милость царя и сохранишь свою цветущую красоту не тронутой жестокими мучениями.
Преподобный Матфей Печерский. Икона (Древо Киево-Печерских святых). Русь. 1660-е гг. Угличский историко-архитектурный музей
Блаженный старец имел обыкновение по окончании утрени – когда братия расходилась по своим келиям, – последним выходить из церкви. Однажды, выйдя так из церкви, он сел под церковным билом, желая немного отдохнуть, ибо келия его была далеко от церкви. И вот, видит он как бы большую толпу, направляющуюся от монастырских ворот; подняв свой взор, он увидал беса, с гордостью восседавшего на свинье, а около него множество бесов, сопровождавших его. Старец спросил их:
– Куда идете вы?
– За Михаилом Тоболковичем, – отвечал бес, сидевший на свинье.
Ознаменовав себя крестным знамением, старец отправился в свою келию. Когда же стало светать, святой, уразумев смысл бывшего ему видения, сказал своему ученику:
– Иди и спроси, в келии ли Михаил?
Тот отправился, и ему сказали, что Михаил сегодня после утрени вышел за ограду монастырскую.
Тогда старец рассказал о видении игумену и старшей братии. Игумен, призвав брата, стал расспрашивать его и, вразумив его назиданием, отпустил в келию.
Прозорливый отец Матфей и других братий поучал с любовью и советовал им сидеть в келиях, воспоминая постоянно о Боге и молясь о прощении грехов.
При преподобном Матфее преставился блаженный игумен Феодосий; после него игуменом был Стефан, а по Стефане Никон. При сем игумене случилось блаженному Матфею увидеть такое видение. Однажды, стоя за утреней, он поднял глаза свои, желая увидать игумена, блаженного Никона, но увидел, что на игуменском месте стоит осел; тогда Матфей понял, что Никон не пришел к утрене. Старец рассказал о видении своем; тогда игумен понял, что видение сие было ему в назидание, и горько каялся. С тех пор, оставляя не только леность, но и всякое монастырское неотложное дело, он старался поставить себе за обычай прежде всех приходить в церковь. Таким образом, видение сие заставило его еще более стремиться к блаженству. Также и много других видений было сему блаженному старцу, и он рассказывал их на пользу братии. Достигнув глубокой старости, он почил о Господе в добром исповедании; честные мощи его лежат нетленно в пещере со святыми отцами, а сам он молится за нас, предстоя пред Престолом Владыки, да избавимся вражеских наветов и получим вечную жизнь во Христе Иисусе, Господе нашем, Ему же слава с Отцом и Святым Духом, ныне, и присно, и во веки веков. Аминь.