– Если сии стражи терпят муки и будут казнены из-за меня, тайно унесшей тело, то горе мне будет на Суде Божием, и мучиться будет душа моя, повинная в убийстве людей тех.
И, неожиданно для всех, она воскликнула к воинам:
– Друзья! Тело погубленного вами взяла я, в то время как вы спали!
Услыхав сие, воины тотчас взяли ее и представили князю Нумериану,
говоря:
– Господин, вот кто украл мертвеца!
Князь спросил святую:
– Правда ли то, что они говорят о тебе?
– Правда, – отвечала святая.
– Как ты смела, проклятая женщина, сделать это? – воскликнул князь.
Миропия отвечала:
– Смела, потому что я презираю и плюю на твое окаянство и безбожие!
От этих слов гордый князь пришел в сильную ярость и тотчас повелел
бить ее палками без милосердия. И били ее долго; потом, схватив за волосы, влачили по всему острову и истязали все члены тела; наконец, еле живую, заключили в темницу. В полночь, когда святая молилась, свет осиял всю темницу, и пред нею предстал лик ангелов, посреди их был святой Исидор, и все они пели Трисвятую песнь. Воззрев на мученицу, Исидор сказал:
– Мир тебе, Миропия, дошли молитвы твои до Бога, и вот, ты будешь с нами и примешь венец, тебе уготованный.
Когда святой Исидор говорил сии слова, святая мученица Миропия с радостью предала дух свой Богу. И наполнилась темница неизреченным благоуханием, от которого стражи темницы пришли в ужас и изумление. Один же из них, хорошо все это видевший и слышавший, поспешил к священнику, подробно ему все рассказал, принял Святое Крещение и впоследствии сам удостоился мученического венца. Тело святой Миропии христиане взяли и с честью погребли, прославляя Бога.
Житие преподобного Афанасия Печерского
Я есмь воскресение и жизнь; верующий в Меня, если и умрет, оживет. Исполнил Спаситель сие слово, сказанное о Лазаре Четверодневном, и на преподобном отце нашем Афанасии – затворнике Печерском, желая, чтобы и мы исполнили слово богатого, сказанное о нищем Лазаре: «Если кто из мертвых придет к ним, покаются».
Сей преподобный Афанасий был иноком в святом монастыре Печерском, проводя святую и богоугодную жизнь. После долгой болезни он умер. Братия отерли тело его и положили в пелены, как подобает умершему иноку. Усопший лежал непогребенным два дня – по причине некоторого замедления. Ночью игумену было явление, и он слышал голос:
– Человек Божий Афанасий два дня лежит непогребенным, а ты об этом не заботишься!
Как только наступило утро, игумен пришел с братией к умершему, чтобы совершить его погребение, – и вдруг они увидели, что он сидит и плачет. Все пришли в ужас, видя, что он жив, и стали его спрашивать – как он ожил и что видел или слышал? Он же в ответ говорил только одно:
– Спасайтесь!
Но они стали еще больше упрашивать его, желая услыхать от него что-нибудь для них полезное. Тогда он сказал им:
– Если вам я скажу, то вы не поверите и не послушаете меня.
Братия же поклялись ему, что они соблюдут все, что он скажет им. Тогда воскресший сказал им:
– Имейте послушание во всем к игумену, кайтесь каждый час и молитесь Господу Иисусу Христу, и Его Пречистой Матери, и преподобным отцам Антонию и Феодосию, дабы здесь, в этой обители, кончить жизнь свою и удостоиться быть погребенными со святыми отцами в пещере: ибо эти три добродетели выше всех других. И, если кто исполнит все сие, как подобает по чину, блажен будет, только бы не возгордился. О прочем не спрашивайте меня, но умоляю: простите меня!
Сказав это, он пошел в пещеру и, затворив за собою двери, пробыл там безвыходно двенадцать лет. Никогда после того он уже не видал солнца, беспрестанно день и ночь плакал; вкушал лишь немного хлеба и воды, и то только через день, и во все это время не сказал никому ни одного слова. Когда же приблизилось время кончины Афанасия, он призвал братию и сказал им все то, что говорил прежде о послушании и покаянии, и почил с миром о Господе, и положен был с честью в той пещере, где подвизался.
Святой Стефан Сербский. Фреска «Лоза Неманичей». XIV в. Косово. Монастырь Дечаны
Волкашин получил от царя сначала титул кесаря, а потом и сербского краля, так что от своего имени писал и королевские грамоты. Действительной власти Стефан Урош не имел, он довольствовался одним титулом царя. Много пришлось ему испытать горя, нужды и унижения, но он все переносил с кротостью.
Честолюбивым вельможам этого было, впрочем, недостаточно: им хотелось совсем устранить Уроша.
Особенно к сему стремился король Волкашин, поддерживаемый своими братьями. Урош, лишенный власти, проживал попеременно в разных сербских городах и областях; одно время он жил у князя Лазаря, правившего, подобно Волкашину, особою областью, Подунайской, но относившегося к Урошу доброжелательно.
По внешности и Волкашин обнаруживал доброжелательность к Урошу и старался успокаивать еще остававшуюся в живых мать его, Елену – вдову после Стефана Душана, – которая боялась за судьбу своего сына. Желая засвидетельствовать свое расположение к Урошу, Волкашин однажды пригласил его вместе с собой на охоту в горную страну близ Косова Поля. Во время этой охоты Волкашин, улучив возможность, убил предательски Уроша. Тело ночью тайно было положено в готовую гробницу при храме Успения Пресвятой Богородицы близ замка Петрича, служившего нередко местожительством сербских государей.
Волкашин показывал, что Урош где-то отстал на охоте и что он не знает о его местопребывании. Пораженные горем мать Уроша Елена и супруга его Анна приняли все меры к разысканию пропавшего царя, но напрасно. Однако нет тайны, которая не стала бы явною. Распространились слухи о ночном погребении кого-то в церкви Успения близ Петрича.
Когда сняли плиту с гробницы, то увидели тело невинно погибшего страдальца, царя Стефана Уроша. Мать и супруга и все окружающие горько оплакали усопшего и торжественно, по-царски, совершили обряд погребения в той же церкви Успения. Стефан Урош был последним сербским царем и последним государем из знаменитого рода Неманичей.
Святые мощи царя Стефана Уроша долго почивали в том храме, где он был погребен, но потом, из опасения поругания со стороны мусульман, перенесены были православными сербскими переселенцами из Турции в австрийский Срем, в монастырь Ясак.
Подобно всем сербским государям, Стефан Урош построил себе задушбину – монастырь Рождества Богородицы в Скопле. Церковная служба Стефану Урошу воспевает его как святого, который «от юности предан был Господу, отечески покоил вдов и сирот, умирял ссоры и утверждал мир, миловал нищих, защищал обижаемых».
Память преподобных Иоанна, Ираклемона, Андрея и Феофила
Преподобные отцы, Иоанн, Ираклемон, Андрей и Феофил родом из города Оксиринха, были дети христианских родителей. С юных лет они упражнялись в чтении душеполезных книг, а потом, движимые желанием проводить жизнь богоугодную, удалились во внутреннюю пустыню своей страны, где и были наставляемы Богом: там, в пустыне, они встретили одного святого мужа, достигшего уже глубокой старости, и прожили с ним, пользуясь от него духовным назиданием, один год. Когда муж тот умер, они остались в том же пустынном месте и в продолжение шестидесяти лет проводили подвижническое житие, соблюдая строгий пост. Питались они дикими овощами и водою, но и то вкушали только два раза в неделю. В будничные дни они разлучались, и каждый уединенно проводил время в окрестных горах и пещерах; в субботы же и воскресные дни они собирались вместе и совокупно воссылали благодарение Богу, причем от Божественного Ангела сподоблялись Святого Причащения, и так с миром почили. О сем поведал великий Пафнутий Пустынник (Фиваидский), который сам видел мужей тех и описал их житие.
Память 3 декабря
Память святого пророка Софонии
Святой Софония, один из двенадцати малых пророков, сын Хусия, внук Годолии, правнук Амории и праправнук Езекии, происходил, по преданию, из колена Симеонова, из горной страны Саравафа, или Варафа. Он был знатного рода и жил при иудейском царе Иосии, сыне Амона, за 600 с лишком лет до пришествия на землю Господа нашего Иисуса Христа. В его время благочестивый царь Иосия, усердно заботясь о восстановлении истинного богопочитания, почти забытого иудеями, искоренял идолопоклонство в своем народе. Он восстановил в прежнем величии храм Соломона, пришедший в полный упадок, разрушил языческие жертвенники, умертвил идольских жрецов и повелел всем строго соблюдать закон Моисея. Но, несмотря на такую ревность царя к восстановлению истинной веры, трудно было народ, уже укоренившийся в нечестии, обратить к Богу. Иудеи, из страха пред властью царскою, перестали открыто служить идолам, но в сердце своем таили приверженность к языческому нечестью. Поэтому Господь, – говорит Священное Писание, – не отложил великой ярости гнева Своего, какою воспылал на Иуду. Народ созревал для суда Божия, который вскоре и должен был разразиться над ним. Среди такого нечестия и языческой тьмы Софония сиял благочестием, как светлая звезда ночью. Как истинный израильтянин, он глубоко скорбел о нечестии своего народа, а как страж Господень и созерцатель Тайн Божиих, чистый умом и сердцем, горячо молился об обращении соотечественников на путь истины и спасении их от погибели. И вот, как бы в ответ на эту молитву, «было к Софонии слово Господне». Бог, видящий сердца человеческие, избрал его Своим пророком и повелел ему возвестить иудеям грозные кары, которые ожидают их за нечестие и служение богам ложным. Исполняя повеление Господне, Софония пошел по городам и селам иудейским, всюду побуждая народ к исправлению и покаянию. Не пространна была его проповедь, но по силе и глубине напоминала пламенные речи великих пророков Исаии и Иеремии.
– Вот что говорит Господь, – так начал свое пророчество Софония. – Все истреблю с лица земли: истреблю людей и скот, истреблю птиц небесных и рыбу морскую, и изглажу беззаконных с лица земли. И простру руку Мою на Иуду, и на всех жителей Иерусалима, и уничтожу тех, кто отступает от Господа и не ищет Его. Поэтому, убойтесь все пред лицом Господа: Он готовит жертву, и день ее уже близок. Это будет день гнева, день скорби и стеснения, день смятения и волнения, день тьмы и мрака. Тогда люди будут ходить как слепые, за то, что они погрешили против Господа; и польется кровь их, как песок, и трупы их будут, как навоз.
Возвещая такое наказание Иудеям, Софония, вместе с тем, предсказывал и близкую гибель языческих народов.
– Филистимляне, моавитяне, аммонитяне, эфиопляне, ассирияне, – говорил он, – будут истреблены, их земли подвергнутся опустошению и станут, подобно Содому и Гоморре, поляной, заросшей колючей травой и вечной пустыней. Это им за величавость их, за то, что они ругались и превозносились над народом Божиим.
Обращаясь затем снова к родному Иерусалиму, пророк с прискорбием видит, что он не вразумляется примерами наказания нечестивых языческих народов и остается упорным в своем заблуждении. Иерусалим, по словам пророка, не «приемлет увещания, не слушает гласа, на Господа не надеется и к Богу своему не приближается. Князья его – львы рыкающие, судьи его – волки вечерние, люди – горды, священники оскорбляют святыню и разрушают закон. За это, – говорил пророк, – нечестивый город будет разорен, а с ним погибнет и земля Иудейская».