Онуфрий был гол, как Адам, и молился, как Ангел. А мы? Что мы? У нас всё иначе. Попробуйте раздеться и в голом виде прочитать хотя бы вечернее правило. Стыдно станет. Получится какая-то мелкая гадость и нелепость. То- то и оно.
А Онуфрия Бог одел по всему телу мягким, как пух, волосом. И пальма, росшая возле его жилища, двенадцать раз в году отягчалась плодами, как те деревья в грядущем Царстве, о которых сказано в Откровении (см.: Откр. 22, 2).
Не могу не склониться перед памятью этого человека. Хожу одетый и «собираю в житницы» (см.: Мф. 6,26), но радуюсь о том, что я с Онуфрием в одной Церкви.
Иоанн Кронштадтский жил в миру, а служил так, будто только что спустился с неба. Вся жизнь — словно столб огня, рвущийся к Богу. Священников на Руси и было и есть множество, а Иоанн один. Пастырство оправдал, священ
17
ство возвысил, перед всеми открыл зарытое сокровище. Сказку о попе и балде можно было написать только до Иоанна. Теперь нельзя. Лучшее покрыло худшее. Один Иоанн с Чашей в руках заслонил собой толпы ленивцев и фольклорно осмеянных персонажей. Ухватимся за его руку. Глядишь, оправдаемся.
Лука удивителен. Если заболею тяжко, хотел бы у него лечиться. Иодом крест на больном месте начертит, склонится к уху, скажет: «Молитесь Богу». И сам молиться станет. Затем, не прекращая молитвы, возьмет скальпель, сделает надрез, начнет операцию. Всё четко, без суеты, строго и милостиво. А уста под врачебной маской шепчут: «Господи, помоги. Ты — доктор, я — Твое орудие».
И поднимаются, поднимаются с постели неисцелимые прежде больные. Морг ждал и не дождался. Скажет: «Благодарите Христа. Это Его милость». А вечером на службу. Читать молитвы, предстоять Богу и, обратившись к людям, говорить слово Истины. И за Луку благодарю Тебя, Господи.
Ксения. Теплое солнышко над холодной землей. Странница — «Ксения». Любила мужа
18
и умерла для обычной жизни после его смерти. Молилась за любимого, просила, умоляла спасти, утешить, упокоить его душу. Потом всех полюбила и за всех молитвы стала приносить.
Походите полдня по кладбищу, почитайте псалмы у незнакомых могил. Поспите ночь на лавке. Ксения вот так сорок с лишним лет прожила. Тысячам помогла, многие сотни вымолила.
Ох, святые, святые! Всё у вас болело, как у всех людей. Болели натруженные руки, болело милующее сердце. Вы победили. Дайте теперь у вашего огонька погреться. Дайте насмотреться на вас. Осанка у всех не гордая, взгляд прямой, одновременно и скорбный, и радостный. Каждый в отдельности красивее всех. К каждому на руки хочется забраться котенком и урчать довольно в безопасности.
Вот Иоанн Русский, плен, побои и унижение претерпевший. Вот Матрона, глазами слепая, а сердцем зрячая. Вот Георгий, стройный, сильный, красивый, на бесов ужас наводящий. А вот и он, самый любимый, всех других добрейший, но могущий и пощечину отвесить,
Угодник, Чудотворец Николай.
19
А где тот, который прославил Бога тем, чем грешит и стар и млад, — языком? Вот он, Зла- тоустый Иоанн, измученный земной жизнью и радостный в Господе.
А где тот, кто совместил в своей жизни все мыслимые монашеские подвиги: и столпничество, и затвор, и старчество? Где преподобный Серафим? Вот он, радование наше. Вот он, тихий и светлый, ростом маленький и духом великий. Вот он, любимец Божией Матери.
Где Варвара, где «невеста Христова прекрасная»? Где она, познавшая Бога через наблюдение за прекрасным миром? Где она, за Сладчайшего Жениха своего истерзанная и изувеченная немилосердно? Вот и она, рядом с Екатериной. Обе статные, красивые не поземному. Глянешь и опустишь глаза.
Я ведь тоже крещен. А раз крещен, то значит, и прописан в Небесном Иерусалиме. Господь неба и земли мне, как и многим, определил в оном месте свой уголок, свою «жилплощадь», прописал меня в вечности. Попасть бы в место это!
Боже, пощади. Боже, не наказывай. Боже, не вспоминай грехов моих. Я, как Кукша, говорю:
20
«Хоть с краєчку, но в раечку». Только бы видеть и слышать вас всех, Аллилуйя Богу поющих.
Только бы. Если бы. Хоть чуть-чуть бы.
Подражайте мне, как я Христу (1 Кор. 4, 16), — сказал Павел. Кстати, где он? Где эти уста Христовы? Где этот пламенный в ревности богоносец? Вот он, чаша, полная благодати. Целую твои стопы.
Буду подражать и тебе, и всем, похожим на тебя. Не буду обезьяной. Буду учеником.
Во многом не успею, многое не получится. Но буду дергаться и стараться, буду усиливаться и стремиться, как безногий пловец на Паралимпийских играх. Есть и для таких атлетов награда.
Пусть склеятся протестанствующие уста. Бога вы, святые, мне не заслоните. Только лишний раз укажете и жизнью, и молитвенным положением рук на Святых Святейшее Слово. И укажете, и помолитесь. Даже если бы не молились, любил бы вас всё равно.
Грешно таких, как вы, не любить.
Знакомство с любым из святых — это личная встреча двух человеческих душ.
Встреча «через годы, через расстоянья». Именно пронзительной глубиной личного чув
21
ства эти знакомства и отличаются. Весь остальной исторический антураж, как то: эпоха жизни святого, одежда, нравы, быт, смены царственных династий — отступает на задний план и становится вторичным. Мы бы очень хотели, чтобы у живущих ныне людей было как можно больше друзей из числа уже живущих в Небесном Иерусалиме. Мы бы очень хотели, чтобы люди общались со святыми, учились у них и брали с них пример, исполняя Павловы слова: «Подражайте мне, как я Христу» (1 Кор. 4,16). С этой целью мы и будем стараться рассказывать о святых с чувством личной теплоты как о великих, но все же друзьях, преодолевая шаблонность и схематизм, мешающие личному общению.
Это похоже на снятие ризы с древнего образа. Риза драгоценна и хороша, но древние краски лучше. Так в начале XX века открылась миру рублевская «Троица», благочестиво спрятанная предыдущими поколениями за килограммами серебра. «Троица» была так хороша, что сами ризы были восприняты как скрытое иконоборчество. Также может быть вреден сусально-возвышенный стиль в разговоре о свя-
22
тости для изломанною человека XXI века. Путь непрост, но дорогу осилит идущий.
Пророк Илья
Перед Вторым Пришествием мир будет представлять собой нечто страшное. Он и сейчас уже страшен, если сравнить его с жизнью столетней давности. Но там, в будущей неизбежной перспективе, бесы будут безработны, поскольку люди превзойдут их в лукавстве, злопамятстве, гордости и ненависти к Богу. Редкие верующие души будут томиться так, как томился Лот в Содоме, и ради них времена сократятся. В эту гущу развратившегося человечества, в этот воспаленный гнойник сойдет, как блеснувшая молния, Христос — уже не для того, чтобы спасать, но для того, чтобы топтать точило гнева Божия. Христос придет сокрушать и уничтожать то, что воспротивилось исцелению. Апокалипсис на контрасте с Евангелием Рождества, где Господь слаб и беззащитен, описывает Христа как сильного Воина, духом уст Своих убивающего нечестивого.
23
Но как перед Первым Пришествием Христовым и рождением от Девы родился от старицы Елизаветы Иоанн, и как перед проповедью Христовой заиорданская страна огласилась проповедью «большего из рожденных женами», так и перед Вторым Пришествием Христовым в мир придут Илия и Енох. Придут обличать антихриста и проповедовать покаяние.
В одном из псалмов Давид спрашивает: Кто есть человек иже поживет и не узрит смерти? (Пс. 81,49). Енох и Илия — это те, кто не вкусили смертную горечь и взяты с телом живыми из этого мира. Оба они — сильные борцы с нечестием. Енох — седьмой от Адама пророчествовал допотопному человечеству. А Илия, живший в период закона, обличал детей Израиля и ревновал о славе Истинного Бога. Им и придется вернуться на землю в самые нечестивые времена, придется говорить правду, придется и умереть за нее. Смерть они претерпят уже перед самым концом мира, как и Предтеча был убит незадолго до опустошения преисподней Воскресшим Христом.
Пророк Илия и Иоанн Предтеча очень похожи друг на друга. Оба девственники, постники,
24
оба жили вдали от людей. Одевались в похожую одежду. Звали людей на прямые пути. Но главное, были одного духа. Иоанн «предшел пред Господом в духе и силе Илии». Потому и спрашивали его книжники: «Ты пророк? Ты Илия?» И Христа спрашивали Апостолы, дескать, книжники учат, что вначале нужно прийти Илии. Христос отвечал, имея в виду Иоанна, что Илия уже пришел, и сделали с ним, что хотели.
Илия жил в тяжелые времена. Народ даже при Моисее умудрялся отливать золотого тельца со словами: «Вот Бог твой, Израиль». А что говорить о временах, когда цари стали идо- лослужителями? Нечестивый Ахав царствовал над израильтянами, и еще более нечестивая жена его Иезавель покровительствовала жрецам Ваала. С истинно женской, нерациональной, безграничной ненавистью Иезавель преследовала пророка. И в этом он тоже похож на Иоанна — тот пал жертвой Иродиады, не терпевшей его обличений. Вынужденный скитаться, прятаться, Илия жаловался Богу: «Пророков Твоих убили, алтари разрушили, остался я один, и моей души ищут». На что Господь ему, а через него всем нам открывает тайну: у
25
Бога есть в Израиле семь тысяч мужей, не поклонившихся Ваалу. Так сохраняется святой остаток во все эпохи, каким бы массовым ни было отступление и какой бы ожесточенной ни была борьба против истины.
В наказание за измену Богу Илия вымаливает у Господа засуху. Неизбежный при засухе голод должен заставить людей от бездушных идолов обратиться к Господу неба и земли. Засуха длится сорок два месяца, или три с половиной года. Запомним это число. Ровно столько продлится царство антихриста. Сам же Илия спасается от засухи в пустых местах, и Господь питает его.
О том, кто служил Илии в пропитании, — отдельная речь. Во-первых, его кормили птицы. Во-вторых, люди. И в-третьих, Ангелы. Все роды живых существ служили Илии, потому что он служил Богу. Из птиц Господь избрал ворон. Эти жадные до всего блестящего, вороватые, шумные, прожорливые птицы, ужасно похожие характером на некоторых людей, носили пророку хлеб и мясо. Они не съедали его, хотя в обычной жизни едят всё подряд. Так иногда Богу служат самые неожиданные
26
слуги. Из людей тоже был избран необычный помощник. В Назаретской синагоге Христос говорил, что много было вдовиц в Израиле во дни Илии, но ни к одной из них не был послан пророк, а только в Сарепту Сидонскую. Женщина-вдова, имеющая одного сына, приняла Илию и согласилась испечь ему опреснок из оставшихся муки и масла. За это Бог благословил ее, и водонос муки не оскуде и чванец елея не умалися (3 Цар. 17, 16). Чудо взаимной милости. Непонятно, кто кого кормит: женщина Илию — или Илия женщину с сыном? Конечно, Господь — их обоих: язычницу-фини- киянку и израильского пророка, столь непохожих наружно и столь близких духовно.
У женщины разболеется сын и умрет. Умрет единственная опора в грядущей старости. А она очень точно, по-библейски, выскажет свою скорбь: зачем ты пришел и напомнил мне мои грехи? Вблизи святых, как возле сильного источника света, видны все оспинки и морщинки, то есть все греховные изъяны. Женщина справедливо думает, что возле великого человека особенно заметны ее обыденность и греховность. Может, поэтому умер сын. Илия
27
воскрешает мальчика, и это будет первое в истории Ветхого Завета воскрешение одного человека по молитвам другого.
Что касается Ангела, то он готовил Илию к длинному путешествию. Он разбудил спящего пророка и дал ему еду и питье. Илия опять уснул, и через некоторое время был разбужен Ангелом теми же словами: «Восстании, яждь и пий». После этого Илия сорок дней шел, не останавливаясь до места встречи с Господом. Ему, ревностному и горячему, было дано познать, что Господь кроток и тих. Там, где Бог явился Илии, вначале явились бури и ветры, трясшие землю и разрывавшие камни. Но не было в них Бога. А потом повеял тихий прохладный ветерок. И там — Господь.
Не в образах и тенях, а разумно, лицом к лицу, Илия увидит еще раз Господа много лет спустя. Это будет на горе Фавор, куда Илия придет от небес и куда душа Моисея придет из преисподней. Там эти величайшие праведники Ветхого Завета, горячо служившие Богу и страстно желавшие видеть Его лицо, предстанут преобразившемуся Иисусу Христу. Они будут беседовать с Ним о Его будущем страдании и
28
грядущей славе. Они будут видеть человеческое лицо Того, Кому служили до Воплощения.
Где ты сейчас, великий пророче? Где кони твои и колесница огненная? Далеко ли до тех времен, когда ты придешь на землю с последней проповедью, или нам можно еще пожить, не страшась антихристовых страхов? Беседуешь ли ты с Христом о Его тайнах и о будущем мира или просто молишься Ему? Если молишься, помолись о нас, грешных.
Свидетели чуда
В священном и неприступном Апокалипсисе Престол Божий изображен окруженным четырьмя животными. Они исполнены очей спереди и сзади, подобны, соответственно, льву, тельцу, человеку и орлу летящему. Они шестокрылаты. Не имея покоя ни днем, ни ночью, они взывают: свят, свят, свят Господь Бог Вседержитель (см. Откр. 4, 6-8). Подобно тому, как великий Бог воспевается четырьмя особыми существами, тайна Богоматеринства на
29
земле была вверена четырем особым людям. Вот их имена: Иосиф Обручник, праведная Елизавета — мать Предтечи, Симеон Бого- приимец и пророчица Анна.
Праведный Иосиф
Ничем не выделявшемуся из окружающих людей, плотнику по профессии, старцу по имени Иосиф Господь уделил неслыханную благодать. Во дни Своего младенчества воплотившийся Единородный Божий Сын, никого не имеющий отцом, кроме Бога, называл старца Иосифа папой. Невинные и безгрешные у всех младенцев уста, несравненно более святые у Господа Иисуса, с любовью лепетали это имя, которое по-арамейски звучит как «авва». Уже одно это заставляет затрепетать. Нужно было иметь беспримерное смирение и чистоту, чтобы удостоиться такой чести.
Когда Иосиф узнал, что Мария имеет во чреве, он не хотел Ее обличать, но решился тайком отпустить Ее. Дело в том, что закон повелевает казнить смертью деву, потерявшую
30
девство до брака. Иосиф поступил по-новозаветному, т.е. нарушил букву закона и совершил милость. Милости хочу, а не жертвы (Мф. 12, 7), — звучало в его душе. Для того чтобы разрешить его недоумения, неоднократно к Иосифу посылались Ангелы. Не бойся принять Марию, жену твою, ибо родившееся в Ней есть от Духа Святаго; родит же Сына, и наречешь Ему имя Иисус, ибо Он спасет людей Своих от грехов их (Мф. 1,20,21). Вскоре Иосифу пришлось, опять же по повелению Ангела, брать Дитя и Матерь и бежать в Египет. «Что это за Спаситель людей Своих, которого нужно Самого спасать от убийц и преследователей?» — мог подумать праведник. Но он, не усомнившись, продолжает свое служение, как телохранитель Господний, бежит в указанную страну и со временем возвращается назад.
Он учил маленького Христа держать в руках долото, рубанок и стамеску. Столярные инструменты совсем не изменились с того времени, и Христос зарабатывал Свой земной хлеб, подобно тысячам людей, которые сегодня трудятся руками. Более того, Иосиф по долгу названного родителя учил Спасителя заповедям, объяснял
31
смысл праздников и Закон. А неподражаемый в смирении Иисус — Творец Закона — с любовью и интересом слушал праведника, опять- таки смиренно говорящего о делах Божиих.
Всё это умилительно, чудотворно, я бы сказал, грандиозно, если бы это слово было уместно. Но слово это сюда не идет, так как не было ничего грандиозного в маленьком Назарете, а была благодать, действующая и проявляющаяся так, как никто из людей не ожидал и не мог подумать.