– Спасибо, – Крэг не выдержал пристального взгляда синих глаз и поклонился Анасташе в пояс. – Не голоден я, матушка, – Анасташа изогнула бровь, в ответ на непривычное обращение, но ничего не сказала. – Мне бы с Кирой поговорить…
– А дочки нету.
– А где-же она?
– Гневалась она на тебя, не скрою. Ускакала верхом, а куда – про то и не ведаю. Своенравная она у меня.
Не успел Крэг пожалеть о потерянном в суматохе коне, который, скорее всего, стал добычей для Стаи, как Нааррон радостно встрепенулся:
– Нашли! Ветра нашли и Ромашку! Парень из местных привёл, да ругался, что без присмотра лошадок оставили. Все цело: и кони, и сбруя, и седельные сумки.
5.
Когда Крэг проезжал мимо овинов, то в груди снова ёкнуло, а по спине пробежались мурашки. Защитник удивлялся, отчего так? Не раз он, выскальзывая на рассвете из постели очередной красотки после бурной ночи, не помнил даже её имени, а тут всего-то целовались, а сколько терзаний!
«Неужто и правда дело в силе?»
От дороги вправо отходила заметённая тропинка, которая, извиваясь, взбиралась на холм. На ней отчётливо виднелись свежие следы подков – кто-то свернул здесь с дороги: «Она, больше некому». Вершина холма была обрывистой с этой стороны, потому тропа сворачивала, огибая его по склону, и исчезала в ельнике. Крэг натянул поводья, а вскоре вовсе спешился, внезапно разволновавшись перед встречей.
«Сейчас, вот, пройдусь, настроюсь на разговор…»
В лесу тропа делала крутой поворот и выводила на плоскую вершину. Деревья расступились, и курсант сперва увидел вороную лошадь Киры, а потом и её саму.
Девушка сидела по центру площадки, окутанная голубоватым сиянием, вокруг в воздухе висели сонмы снежинок, будто подхваченных порывом ветра, да так и застывших на месте. Выпустив повод, Крэг направился к ней, едва сдерживаясь, чтобы не бежать: «Что происходит?»
Прислушавшись к себе, Защитник ощутил, как схлынувшая было сила всколыхнулась, забурлила по венам, наполняя доверху потоки. Похвалив себя за то, что послушал тин Хорвейга, он чуть прибавил, преодолев площадку в одно мгновение. Девушка сидела к нему спиной. Крэг осторожно обошёл и опустился перед ней на колени. Опасения подтвердились. Вид Киры ничем не напоминал умиротворение во время медитации. Глаза плотно закрыты, зрачки под посиневшими веками непрестанно дёргаются. Губа до крови закушена. Лицо кривится, будто от боли, да и поза какая-то неловкая, напряжённая.
– Кира, очнись! – курсант протянул было руки, но, едва коснувшись сияния, резко отдёрнул – сработал инстинкт самосохранения: – Кира, миленькая, открой глаза!
6.
Кира пролетела над вершинами покрытых снегом холмов, пересекла извивающееся русло Широкой и понеслась над гладкой как стол степью, испещрённой скальными выступами, редкими рощицами и тёмными пятнами сартогских стойбищ. Сделав плавный разворот, она стремительно снизилась. Пейзаж смазался и замелькал, как ополоумевший – от такой скорости. Аж дух захватило! Восторг переполнял и заставлял душу петь. Она то порхала ласточкой, то падала коршуном вниз, чтобы пронестись, едва не касаясь земли и вновь взмыть высоко вверх, к самому небу.
Но вдруг что-то изменилось.
Белоснежное покрывало осталось позади, сменившись бурой равниной, а впереди у горизонта клубилась какая-то дымка. Внезапно Киру одолела безотчётная тревога. Она хотела было остановиться, но не смогла. Её тянуло туда, будто на сартогском аркане. Громом среди ясного неба пришла мысль: «Излом». О нём она, как и любой житель Княжества слышала много, если не больше. Опять же что-то дядька Боян сказывал, что-то отец, но она и не представляла, какой он на самом деле.
Отсюда сверху Излом казался уродливой нарывающей раной, будто кто вспорол кожу тупой пилой, да так и оставил гнить без лечения. Протянулся он откуда-то с востока из степи и до самого горизонта на севере. И по виду вроде овраг – не овраг, да только дна не углядеть – скрыто в тумане. Да и не столько его вид вызывает отвращение, сколько исходящий от него ужас.
Как не старалась охотница вырваться и улететь прочь, но будто держал кто, да затягивал. Она попробовала закричать, но бестелесная оболочка не позволила издать ни звука. Внезапно движение ускорилось, и Кира осознала, что падает прямо в самое сердце ядовитого тумана. Стало так страшно, что показалась – вот она смерть. Следом пришла другая мысль: «А умереть-то, может, и лучше».
Проносясь через мутные зелено-бурые клубы, охотница потеряла ориентацию, не понимая, где верх, а где низ.
«Боги! Помоги, Киалана!» – Кира страстно возжелала спастись, и её тут же окутало голубоватое сияние. Даром что сама она не то призрак, не то бесплотный дух. Вспомнился разговор об отце. Излом выпил его силы, и он умер, а что же будет с ней?
В это время падение плавно прекратилось, и она оказалась на самом дне, зависнув над прозрачной и гладкой, что лёд на озере, поверхностью. Видела она лишь на несколько шагов вокруг, туман не приближался к защите, но и не позволял ничего рассмотреть. Внизу под ногами – если бы они у неё сейчас были – метались какие-то тени, будто сомы в мутной воде. Почуяв присутствие живой души, устремились со всех сторон к месту, где Кира находилась. На прозрачную преграду снизу обрушились сотни ударов. Охотница не слышала ни звука, но могла поклясться, что они издают какие-то вопли, от которых ноют зубы.
Внезапно где-то вдалеке раздался небывалой силы удар. Затем ещё один. Казалось, он встряхнул само мироздание. И вот теперь-то стало страшно по-настоящему.
По прозрачной поверхности зазмеилась трещина. Медленно разрастаясь, зигзагами выползла из тумана, и не было ясно, где у неё начало, но проверять Кире совсем не хотелось. Новый удар, и трещина увеличилась ещё на целое коленце. Охотница даже предположить боялась, что или кто рвётся наружу, но чувствовала, встреться с ним – и смерть точно покажется самым желанным, что есть на свете.
Нечеловеческим усилием Кире все же удалось вырваться из ловушки. То что удерживало, будто отпустило. Преодолев туман, она взмыла в воздух и полетела на юг, стремительно набирая скорость. Охотница больше не резвилась и не играла, она спешила туда, где осталось её беззащитное тело.
7.
Внезапно сияние, окутывавшее Киру, погасло, и она с громким всхлипом открыла глаза, в которых ещё плескался отблеск силы. Лицо девушки исказил такой ужас, что Крэг почувствовал непреодолимое желание хоть как-то помочь, защитить от любой напасти. Он обнял Киру, прижал к себе, зашептал ласково, успокаивая, гладя по голове и осторожно целуя мокрое от слёз лицо.
– Кирочка, Кира. Девочка моя, все в порядке! Все хорошо. Я здесь. Я с тобой. Я не дам тебя в обиду.
Тонкие пальцы вцепились в него до боли, мелкая дрожь сотрясала всё тело. Кира прижалась к груди Крэга так сильно, будто желала слиться, и он обнял её, умирая от желания защитить, как-то помочь, хоть что-то сделать, чтобы ей стало лучше.
Внезапно Кира обернулась и настороженно уставилась куда-то вдаль на северо-восток. Затем взглянула прямо в глаза и выдохнула:
– Излом!
Тут силы девушку покинули.
Обмякшую, Крэг подхватил её на руки. Кира все ещё была без сознания, когда он прискакал к дому Защитника. Торопясь, внёс внутрь. Пасита вскочил из-за стола, в его глазах отразилась тревога, граничащая с ужасом. Он подлетел и буквально выхватил девушку. Бережно, будто драгоценную, уложил на кровать. Подчинившись порыву, погладил тыльной стороной руки по щеке, а потом развернулся и, не говоря ни слова, нанёс удар. Курсант не ждал, а потому не успел отреагировать.
– Какого сартога?
Пасита схватил его за грудки.
– Что ты с ней сотворил, молокосос?! – рычание перешло в шипение.
В комнате стремительно нагревался воздух.
– Остынь, идиот! Это не я!
Казалось, Пасита не понимает, о чём он. Его кулаки окутало пламя, и Крэг на всякий случай приготовился к нешуточной драке.
– Не время для склок! Там на холме что-то произошло.
Тин Хорвейг с видимым трудом погасил огонь и уселся на пол, прямо там, где стоял. Курсант было хотел возмутиться, что тот не вовремя решил помедитировать, как вдруг сообразил, Защитник просто не может с собой справиться: «Каково ему, если я силой захлёбываюсь?» Но тут Пасита – силен, зараза! – открыл глаза и коротко бросил:
– Рассказывай!
Крэг вновь не смог не восхититься его выдержкой: «Это же надо медитировать одновременно и разговаривать!»
– Я нашёл её на холме…
Кратко поведав о произошедшем, он закончил и бросил взгляд на Киру. Пасита поднялся с полу и подошёл ближе:
– У неё почти не осталось силы. Будто выпил кто.
– Что? Я не ослышался? Ты видишь потоки?
Умение это было столь редким, что лишь несколько наставников, да Настоятелей им владели. Обидно, если ко всему прочему тин Хорвейг умеет и это. Тот многозначительно посмотрел на Крэга, обдав превосходством. На самом деле этот номер у него выходил только с Кирой, да и то, потому что у девчонки серьёзный потенциал, а прикрываться она попросту не умеет, но не трепать же об этом каждому встречному?
– Излом. Может, она это имела в виду? – Крэг почесал в затылке. – Но разве это возможно? Чтобы на таком расстоянии… Тебе не приходилось слышать о подобном? – Пасита отрицательно мотнул головой. – И в этой самой Книге Излома не встречалось?
– Может, и встречалось, да я не понял. Я что тебе, мудрец, в конце концов? – Защитник явно злился.
– Ещё не хватало, – не сдержался Крэг.
Пасита понимающе усмехнулся:
– Приведи её брата, да поскорей, он должен помочь! Да ничего я ей не сделаю! – добавил он, видя, что Крэг не торопится. – Или боишься, что у нас тут свидание без тебя наметится?
8.
Кира очнулась из-за отголоска кошмара, в котором пыталась скрыться от невидимой твари. Та шла следом, и охотница бежала, всеми силами стараясь вырваться из липкого забытья. Она цеплялась за воспоминание о ком-то большом и сильном, от кого веяло покоем и безопасностью. Он обещал помочь и защитить – она запомнила, а сейчас вдруг почувствовала рядом с собой эту силу. Без раздумий потянулась навстречу, заключая в объятья, прижимаясь крепче, бессознательно, будто ребёнок, которому приснился страшный сон, прижимается к матери. Почувствовала, как её спаситель замер на мгновение, а потом на спину легла большая рука, погладила, прижала крепче, вырвав из уст тихий стон облегчения.
– И что же тебя могло так напугать, что ты ищешь защиты в моих объятьях? – Кира отшатнулась, осознавая, что это Пасита. – Ну вот, а я было обрадовался… – разочарованно протянул нехотя выпуская её.
Охотница, щурясь и прикрывая глаза от света рукам – они отчего-то жутко болели и слезились – смогла рассмотреть лишь две размытые тени.
– Нааррон? – в одной из них опознала брата Кира, и долговязая тень тут же метнулась к ней.
– Как ты сестрёнка?
– Не знаю. Глаза болят, и мне очень страшно, – в жарко натопленной горнице с тремя мужчинами это прозвучало неубедительно.
Что если все это кошмар и не более, а я тут панику развела, да ещё и к Пасите обниматься кинулась. Тфу, стыдобища!»
– Замри!
От ладоней Нааррона полилось золотое свечение.
Чуть позже вечером Кира, согретая и напоенная восстанавливающим отваром, мирно спала, позабыв обо всех тревогах. От мужчин и света лучины отделяла тонкая занавеска – на ней настоял брат, устав от взглядов, которые без конца бросали в сторону сестры оба Защитника. Кира толком рассказала о том, что произошло, и теперь они держали совет.
– Нужно как можно быстрее отвезти сестру в Орден, – Нааррон серьёзно отнёсся к услышанному. – Если в Изломе и правда пробудилась тварь, то где, как не в Ордене, она будет в большей безопасности? Укреплённые силой стены, несколько сотен Защитников, дед.
– По моим расчётам, выходить следует не раньше чем через две-три седмицы. Если повезёт, у болот отыщем провожатого, который переведёт нас через топи до того, как станут проходимыми основные пути. Слыхал, местные там круглый год шастают. А Киру нельзя оставлять без присмотра.
– Я буду ночевать с ней в комнате, – тут же отозвался Нааррон, и Защитники согласно кивнули.
– Ну а днём будем много заниматься, – обрадовался Пасита. – Здесь сколько учителей собралось. Молокосос, ты вот что ещё умеешь, кроме как кулаками махать?
Глава 5
1.
«Я здесь чаще, чем дома ночую. Будет деревенским о чём посудачить», – Кира усмехнулась, осознавая, теперь это её совсем не трогает, а вот что действительно беспокоило, так это Излом: «Может, мне и правда все привиделось? Боги, хоть бы привиделось!» Кира тихонько спустила ноги с постели, и осторожно выглянула из-за задёрнутой занавески: «Хм, не припомню, чтобы вчера она тут была».
Как и в прошлый раз Нааррон расположился на лавке под окном и сейчас ещё сладко спал, приоткрыв рот и мерно посапывая. Защитников в горнице видно не было. Судя по неверному свету, пробивающемуся сквозь замороженное окно, утро уже наступило. Вчера она, рассказав о своих злоключениях мужчинам, очень быстро уснула, к великому облегчению, без сновидений. Но несмотря на вчерашнюю слабость, сейчас чувствовала себя прекрасно: «Нужно подумать». Кира вернулась и присела на краешек постели.
Все же её бесплотное путешествие действительно произошло взаправду, и всему виной – сила. Как-то странно и непривычно было осознавать, что у неё есть эта самая сила, и она невольно смогла её использовать. Кира опасалась, что подобное может случиться вновь. Оказаться в Изломе того не желая? Ну уж нет!
Идея пришла сразу, навеянная местом, где она находилась: «А что если поступить, как со снами? Матренино снадобье помогает хорошо, что если пить его не только на ночь?» Решено. Надо наведаться к знахарке как можно быстрее. Да вот хоть и прямо сейчас. Кира снова подошла к занавеске и выглянула. Брат спал в той же позе и, похоже, просыпаться не собирался: «Видать, допоздна вчера засиделись».
Памятуя, что Защитники расположились в сенях, в отгороженном закутке, аккурат под боком у ещё тёплой печки, охотница на цыпочках подошла к выходу, сняла с крюка куртку, взяла в руки сапоги. Крадучись выскользнула наружу, тихонько притворив дверь за собой, уже хотела выйти на крыльцо, как вдруг замерла, услышав голоса.
– Я только посмотрю.
– Нечего смотреть. Спит она.
– Вот и проверю, – настаивал Крэг.
– Я сказал, не смей! – Пасита чуть повысил голос. – В тебе сила говорит. Хочешь скажу, что именно? Пойди, возьми, защити, огради, сделай своей и только своей, уничтожь всех, кто помешает… Мне продолжать?
Кира не заметила, как оказалась у маленькой дверки, вся превратившись в слух: «Это они о ком? Неужто обо мне?!»
Мужчины замолчали, но не успела она прийти в себя от услышанного, как Пасита заговорил снова:
– Ты и правда решил, что влюбился? Без глупостей, молокосос, но ты же Защитник, не думаю, что ты не способен охмурить женщину. Выбери любую, в этой деревне их пруд пруди, ты вон здоровенный какой, да и рожа у тебя смазливая. Они и сами рады будут, ты ж не я, – он коротко хохотнул. – Да вот хоть бы и Глафира, меня она больше не интересует, а девка красивая – вы будете хорошо смотреться, да и все что надо – умеет. Зачем тебе понадобилась Киррана? Это ведь все из-за силы, её – иная, она лишает нас рассудка.
– А что насчёт тебя, тин Хорвейг? – Крэг проигнорировал обидное прозвище и предложение.
Кира затаила дыхание, в надежде услышать, слова Паситы. Отчего-то она сомневалась, что ответ ей понравится, но предупрежден, значит – вооружён.
Раздался тихий смешок.
– Да ты любопытен не в меру! Знай одно, я тебе её не отдам. Ни тебе, ни кому другому. И да, я тоже схожу с ума, не меньше твоего, но держу себя в руках.
– Неужто влюбился? – передразнил его Крэг с деланным удивлением.
– Я тебя предупредил.
Голос Защитника прозвучал жёстко, заставив Киру поёжиться. В сенях резко похолодало, или ей это только кажется? Охотница решила, что услышала достаточно. Она тихонько на цыпочках вышла на крыльцо. Натянула сапоги, накинула куртку. Полночь обнаружилась в стойле, оседлав её, Кира направилась прямиком к знахарке. Радуясь, что дом Защитника стоит на площади и не огорожен, она вскочила на лошадь и галопом вылетела на дорогу. На крыльце возник Крэг и что-то закричал, Кира сделала вид будто не заметила. Разволновавшись, она едва не сбила с ног дородную тётку Алексу. Та, грузно переваливаясь, несла вёдра на расписном коромысле. Вода плеснула через край и вслед донеслось: