Входит Л и з а. Она в домашнем халате.
Левка, тебе подкрепление идет. Лиза, ты интеллигентный человек. Прояви чуткость. Удержись, не отговаривай меня. Приговор окончательный и обжалованию не подлежит.
Л и з а. Я и не собираюсь отговаривать. Я вижу, какое счастье написано на твоем лице.
В а с и л и й. Шутишь?..
Л и з а. Левушка, что он от меня хочет?
Л е в у ш к а. Он хочет, чтобы его убедили в собственной правоте.
Л и з а. Когда мужчина теряет себя, он ищет женщину. И счастлив, если находит. Ты ведь счастлив, Вася?
В а с и л и й. Счастлив. Пошарь на верхней полке, бутылочка там не запылилась?
Л и з а. У тебя не запылится.
В а с и л и й. На свадьбу ко мне приезжайте. (Лизе.) Ты с Левкой да Майка, никто мне большее не нужен. Хоть бы вы поженились, черти! (Уходит.)
Л и з а. Левушка, он платки носовые положил?
Л е в у ш к а. Не заметил. Что с тобой, Лиза? (Обнимает ее.)
Л и з а. Надоела библиотека. Живу какой-то непонятной жизнью… А в заповеднике праздник — Ивановский лес им отдали, до самого озера… Теперь и ондатру разводить можно…
Л е в у ш к а. Это участок, который еще Василий облюбовал?
Л и з а. Да, Василий… Мы с ним не раз там бродили… Все прикидывали, планировали…
Л е в у ш к а. Ты знаешь, Лиза, сейчас многое меняется к лучшему. Я уверен, что и у тебя все будет хорошо…
Л и з а (целует его). Утешитель.
Сверху спускается М а й к а, вбегает в столовую.
М а й к а. Василий, держи носки… Простите, что помешала. Взрослые люди, а, как школьники, целуетесь по углам. (Положила носки на чемодан, ушла.)
Л е в у ш к а. Она осуждает тебя?
Л и з а. Нет. Майка тебя осуждает.
Л е в у ш к а. Меня?
Л и з а. Да. За робость.
Л е в у ш к а. Лиза…
Л и з а. Не надо, милый. Все сказано. И не раз. И ты все преотлично понимаешь. Когда я выходила за Степана, у меня все было впереди, а сейчас… Что я тебе принесу? Куницу со стеклянными глазами?.. Знаешь, у нее такое выражение, будто она все понимает куда лучше, чем мы с тобой…
Л е в у ш к а. И все-таки…
Л и з а (улыбнулась). Плохо наше с тобой дело, если приходится говорить «и все-таки…».
Майка в своей комнате играет на гитаре.
Входят П е ч н и к о в и П о л и н а.
П е ч н и к о в. Можно?
Л и з а. Заходите.
П е ч н и к о в (Лизе). Елизавета Сергеевна?
Л и з а. Комарова.
П е ч н и к о в. Печников.
П о л и н а. Левушка, здравствуйте, дорогой.
Л е в у ш к а. Лиза, познакомьтесь. Это Полина. (Полине.) Простите, я ведь не знаю отчества…
П о л и н а. Михайловна. (Осматриваясь.) Любопытный у вас домишко.
Л и з а. Управляющий бумажной фабрикой строил. Для своей любовницы.
Л е в у ш к а (Полине). Приехали на два дня, а застряли на целую неделю?
П о л и н а. Вот сижу, разбираюсь, что за зверь такой енотовидная собака и на что она жалуется. (Заметив чемодан.) К вам приехали?
Л и з а. Нет.
Л е в у ш к а. Василий перебирается. Жениться решил.
П е ч н и к о в. Кто это на гитаре играет?
Л и з а (кричит). Майя, перестань.
П о л и н а. Пусть играет.
П е ч н и к о в. У нас к вам разговор. Курить можно?
Л и з а. Курите.
Печников набивает трубку.
Я вас поздравляю.
П е ч н и к о в. С чем же?
Л и з а. С расширением заповедника.
П е ч н и к о в. Спасибо. Мы к вам… вот зачем. Хотите вернуться в заповедник?
Пауза.
Завтра днем заходите ко мне. После двух буду у себя. Идет?
П о л и н а. Дайте человеку опомниться.
П е ч н и к о в. Так лучше, чего тянуть…
Л и з а. Вы, очевидно, не в курсе. Меня ведь не просто уволили, меня выгнали… Как представителя лженаучного направления в биологии… Товарищ Дунаев на пленуме обкома назвал меня горе-ученым.
П е ч н и к о в. Знаю. Я директор и, если предлагаю вам работать, отвечаю за свои слова.
Л е в у ш к а. Вот видишь, Лиза, сколько раз я говорил — за тобой придут.
П о л и н а. Мы хотим, чтобы вы снова работали по специальности.
Л и з а. А кто это «мы»?
П о л и н а. Обком партии.
Л и з а. А с товарищем Дунаевым вы обо мне говорили?
П о л и н а. Зачем? Этот вопрос мы можем решить без него.
Л и з а. Нет. Не вернусь.
Л е в у ш к а. Лиза!
Л и з а. Я не хочу еще раз пережить то, что уже пережила однажды. Сегодня меня зовут, а что вы сделаете со мной завтра? Ну не вы, другие?..
П о л и н а. Вы специалист по кунице, неужели вас в лес не тянет?
Л и з а. Тянет! Но я не боец.
П е ч н и к о в. Ученый должен уметь драться.
Л и з а (улыбнулась). Вот и правда, я лжеученый.
П о л и н а. Вы очень нужны заповеднику. С лесной куницей некому работать.
Л е в у ш к а (Полине). После всего, что было, Лизе, конечно, трудно…
П о л и н а. Трудно. Обидно, тяжело. Но ведь ей не утешение, не жалость нужны — ей нужна работа.
П е ч н и к о в (поднялся). Полина Михайловна, я пошел. (Лизе.) Надумаете, придете.
Л и з а. Да, наверно, я в юности совершила ошибку… Я умею работать. Драться я не умею.
Сверху спускается Майка, входит в столовую.
М а й к а. Здравствуйте.
П е ч н и к о в. До свидания. (Уходит.)
М а й к а. Я пойду пошатаюсь. (Быстро уходит за Печниковым.)
На веранде.
Майка выходит на веранду, сталкивается с Василием.
В а с и л и й. Погоди. Я тут кое-что принес. Выпьем на прощанье.
М а й к а. Я скоро приду. Там какая-то тетка из обкома. (Убегает.)
В столовой.
Василий входит в столовую.
В а с и л и й (Полине). Здравствуй, «тетка из обкома».
П о л и н а (засмеялась). Кто это меня так?
В а с и л и й. Племянница. Ты ко мне?
Л и з а. Нет. Ко мне.
В а с и л и й. Восстанавливаешь справедливость? Валяй, валяй. Лиза, я колбаски захватил. Разделай как положено. (Полине.) Ты на меня не в обиде?
П о л и н а. Все решить не могу — обижаться или подождать.
В а с и л и й. Выпивши был. Наговорил чего-нибудь?
П о л и н а. Не помнишь?
В а с и л и й. Смутно.
П о л и н а. Не такой пьяный был.
В а с и л и й. Верно. (Достает из кармана бутылку.) Кстати пришла, Поля. Выпьем за все, что было и чего не было.
Л и з а. Рюмки пойду сполосну. (Уходит.)
Пауза. Л е в у ш к а уходит вслед за Лизой.
В а с и л и й. Ну расскажи, старший сержант, как жила, что поделывала? Почему не писала? За двенадцать лет можно было открытку бросить.
П о л и н а. Не так расстались, чтобы писать.
В а с и л и й. Зачем пришла-пожаловала?
П о л и н а. Хочу с тобой поговорить.
В а с и л и й. Валяй, валяй! Послушаем, что нам «тетка из обкома» петь будет. Только зря все это — конченый я человек.
П о л и н а. Когда похороны?
В а с и л и й. Похороны откладываются. Поначалу свадьбу сыграю. Приезжай в Ивановку — брагой угостим.
П о л и н а. Договорились. Приеду. Только ведь долг платежом красен. Я к тебе, ты ко мне.
В а с и л и й. Это еще зачем?
П о л и н а. Не бойся, не домой, в обком зову.
В а с и л и й. Мне там последний раз не понравилось. Я товарищу Дунаеву не ко двору пришелся.
Входят Л и з а и Л е в у ш к а. Расставляют рюмки.
П о л и н а. Дунаев еще не партия.
В а с и л и й. Ты ему об этом скажи. А я посмотрю, как у тебя получится.
П о л и н а. Договорились.
В а с и л и й. Бойкая стала. «Договорились». Повадочку завела. Растешь!
П о л и н а. Твоя школа.
В а с и л и й. Если моя — плохо дело. Труба. Ты свеженькая, тебя Дунаев с аппетитом слопает.
П о л и н а. Он тебе по ночам не снится?
Л и з а. Дунаев и вам приснится, когда хлебнете того, что Василий.
П о л и н а. Василий коммунист…
В а с и л и й. Был. Пять лет как исключили.
П о л и н а. Несправедливо.
В а с и л и й. Благодарю за сочувствие. Ты что же, хочешь восстановить меня?
П о л и н а. Хочу попробовать.
В а с и л и й. Ваську-то, полковника?
П о л и н а. Да, его.
В а с и л и й. По знакомству?! Думаешь, пойду на это?! Пять лет ни одна собака обо мне не вспомнила. Значит, никому не нужен. И в твоей бабьей жалости не нуждаюсь! Так проживу. Жил пять лет. Ничего, не сдох. А совесть у меня чиста. Меня сто раз могли убить на фронте.
П о л и н а. Так ты ведь живой.
В а с и л и й. Живой, да! И когда по ранам стегают — на стену лезу! Человек я. И не тревожь. Дай дожить спокойно. Я ни от кого ничего не требую. Всем доволен.
Через веранду входят М а й к а и П а в л и к — рослый, широкоплечий, немного застенчивый парень в темно-синем костюме.
П о л и н а. Ну что ж, если доволен, говорить не о чем. Живи как знаешь. Только ты ведь сам когда-то мне говорил, что у каждого кроме сегодняшнего дня должен быть завтрашний.
В а с и л и й. О завтрашнем дне я буду думать завтра. А сегодня я хочу жить. Завтра… Кто его знает, какое оно, мое завтра, с чем я его жрать буду — с сахаром или с солью?! Я, когда воевал, не собирался в деревяшке окапываться. От судьбы не уйдешь. А завтрашний день… Вот утром просплюсь, выйду на крыльцо — погляжу, какое оно, «завтра». (Павлику.) Чего уставился? Не согласен — поживи с мое, не то запоешь.
П а в л и к. Вполне справедливо говорите, завтрашний день сам о себе позаботится.
В а с и л и й (Полине). В лесу живем, а деревьев не видим — все некогда, бежим, в завтрашний день торопимся. (Павлику.) Что, не прав?
П а в л и к. Вполне разумно. Жить надо не спеша.
П о л и н а (Павлику). Сколько вам лет, юноша?
М а й к а. Ему двадцать три.
П а в л и к. Годы тут ни при чем. И до нас люди о жизни думали.
В а с и л и й (Полине). Что, схлопотала? Я тебе больше скажу. Когда меня из заповедника турнули, приказ принесли — глазам не поверил. Ты у Лизы, у него (показывает на Левушку) спроси, сколько я заповеднику отдал. Я на этих пятнадцати тысячах гектаров каждую звериную тропку знаю! Людей не хватало, сам вместе с плотниками кормушки делал! Выгнали, как собаку. А за что? Какое я преступление совершил?! Не позволил Дунаеву закон нарушать, заповедного зверя бить?! Из-за Ивановского леса с начальством переругался?! Так ведь, черт возьми, отдали его заповеднику! Что, он, этот лес, мне нужен был?! А, что говорить! Выгнали! И все тут. Думаешь, я так сразу лапки и поднял. Нет, я как зверь дрался, ночами не спал, душу себе выматывал, на людей бросался. Потом уехал рыбу ловить. И все. Как рукой сняло. На хлеб хватает, иной раз и выпить можно. (Распахнул окна, посмотрел на лес.) А красотищу эту у меня никто не отнимет. Моя.
П а в л и к. Да, места вокруг благодатные. Я в одной деревне… на практике был… Озеро там большое. Вечером тихо… Крикнешь «о-го-го-го-го» и ждешь… Долго эхо не откликается. Секунд десять. А потом сразу с двух концов лес отвечает.
В а с и л и й. В Ивановке, что ли?
П а в л и к. В Ивановке.
В а с и л и й. Чего там делал?
М а й к а (улыбаясь). Павлику Ивановский приход обещают.
П о л и н а. Приход?
В а с и л и й. Ты что, парень, поп?
Л и з а. Майка, перестань морочить людям голову. Скажите, Павлик, она шутит?!
П а в л и к. Я учусь в семинарии.
В а с и л и й. Брешешь! Ты физкультурник, комсомолец.
П а в л и к. Да, у меня второй разряд по плаванию. А из комсомола я вышел, потому что служение церкви несовместимо с марксистским учением.
В а с и л и й. Тьфу, черт. Ты что же, в бога веруешь?
П а в л и к. Верую. А вы неверующий?
В а с и л и й. Что я, рехнулся?
П а в л и к. Многие в вере себе не признаются, а душой учению господнему преданы. И слова ваши из Евангелия от Матфея: «…не заботьтесь о завтрашнем дне, ибо завтрашний сам будет заботиться о своем: довольно для каждого дня своей заботы».
П о л и н а (Василию). Может, и ты веришь, да себе не признаешься?
В а с и л и й. Пошли вы все!.. (Вышел на веранду.)
Пауза.
На веранду входит д е в у ш к а.
Д е в у ш к а. Здравствуйте. Распишитесь. Вот здесь. Повестка.
В а с и л и й (расписывается). Куда вызывают?
На веранду выходит М а й к а.
Д е в у ш к а. К следователю. До свидания. (Уходит.)
М а й к а. Зачем к следователю?
В а с и л и й проходит в столовую.
В столовой.
Л и з а. Кто приходил?
В а с и л и й. Повестку принесли. Дело против Клавки затеяли. Сенькина работа.
М а й к а. Толстый?
В а с и л и й. Он. Ну что ж, давайте выпьем. (Павлику.) Пьешь, отец Павел?
П а в л и к. Прошу вас не смеяться надо мной.
В а с и л и й. Я тебя спрашиваю — пьешь?
П а в л и к. Нет, не пью.
Л е в у ш к а. Боюсь, засудят Клавку.
В а с и л и й. Ничего не будет. Ерунда. У нее все чисто. Оклеветать кого хочешь можно.
Л и з а. А если это не клевета, Василий?
М а й к а. Конечно, ворует. Место такое злачное.
В а с и л и й. Я Клавку лучше вашего знаю. Когда недостача — свои докладывает. Проторговаться может, а воровать не станет.
П о л и н а. Ты уверен в ней, Василий?
В а с и л и й. Как в себе.
Л и з а (Василию). Клава, кажется, собиралась бросить работу.
В а с и л и й (Лизе). Ну?
Л и з а. Я подумала…
В а с и л и й. Что, говори.
Л и з а. Как ты наивен, Василий.
В а с и л и й. Я сказал, чтобы бросала. Мы в Ивановку едем. (Лизе.) Ты что-нибудь знаешь? Говори.
П о л и н а. Проводите меня, Левушка. Пойдемте.
В а с и л и й. Ну что молчишь? Ну!
Л и з а. Сегодня ко мне на работу прибегала Клава и просила одолжить денег.
Василий садится. Все молчат.
П а в л и к (Майке, тихо). Мне лучше уйти. Вы придете в кино? Я взял билеты на десять часов.
М а й к а. Приду.
П а в л и к. Всего хорошего. (Уходит.)
М а й к а. Как вам понравился мой семинарист?
Л и з а. С его комплекцией водолазом быть, а не кадилом махать.
М а й к а. А что ему делать, если он верит в бога?
Л е в у ш к а. Можно верить в бога и быть водолазом, все-таки работа.
М а й к а. А что священник — тоже работа, вроде артиста.
Л и з а. Перестань.
П о л и н а (Майке). Он ухаживает за вами?
М а й к а. Еще как!
П о л и н а. Он вам предложение сделает.
М а й к а. Уже.
П о л и н а. И если вы согласитесь, женится. Ему надо обязательно жениться. Иначе он не получит прихода.
М а й к а. Бросьте?!
П о л и н а. Не получит.
М а й к а. Боже мой, до чего по́шло.
В прихожей постучали.
Л е в у ш к а. Я открою.