— А! Принесли? Это хорошо! — забормотал старичок, просматривая газеты и, как видно, проверяя, все ли на месте. — А то, знаете ли, архив неполным будет. А таких газет теперь не найти! Да-с!
Антону было очень непривычно, что его называют на «вы». До сих пор на «вы» его называл только школьный историк, и то лишь когда был сильно рассержен или собирался поставить очередную двойку, на которые был щедр.
Сейчас Антон в первый раз смог рассмотреть этого любителя старых газет вблизи. Старичок этот был небольшого роста, не выше Антона, хотя, быть может, так казалось потому, что он сильно горбился. Одет он был очень неопрятно: его неизменный серый плащ вблизи выглядел еще более потрепанным; немногим лучше той одежды, которую можно видеть на бомжах. Очки на веревочке придавали старичку еще более непрезентабельный вид. Но глаза из-за стекол смотрели на удивление умно и живо, можно даже сказать озорно. Они совсем не походили на глаза человека, живущего исключительно прошлым, а уж тем более на глаза сумасшедшего.
— Проходите, молодой человек! Что же вы стоите? — Старичок тем временем справился с замком, и дверь в квартиру отворилась. — Вы же, как я понимаю, пришли не только за тем, чтобы газеты отдать?
Антону показалось, что этот человек знает о нем очень много и что он ждал его визита. Робея, мальчик переступил порог квартиры. Ему тут же неудержимо захотелось чихнуть, столько в воздухе висело пыли. В квартире все было в общем-то так, как он и предполагал. Вдоль стен стояли книжные стеллажи, на которых лежали стопки пожелтевших от времени газет. Полки были снабжены какими-то неразборчивыми надписями с цифрами. Очевидно, хозяин квартиры старался содержать свои сокровища в порядке. Из-за этих стеллажей в небольшой однокомнатной квартирке почти не оставалось места. Помимо этого, в углу стояла старая, продавленная кровать, а на кухне — стол и два стула, один из которых, видимо, предназначался для редких посетителей.
— Проходите, садитесь! — суетился хозяин квартиры. Как видно, гости к нему заходили нечасто.
Антон опасливо присел на краешек стула. Старичок тем временем ставил на плиту сильно замызганный чайник.
— Сейчас мы с вами попьем чайку и побеседуем, — приговаривал он.
Пока кипятился чайник, хозяин квартиры ни словом не обмолвился о деле. Он возился с заваркой, достал откуда-то засохший кекс и порезал его. Старичок предложил мальчику пока почитать что-нибудь, указав рукой на свои сокровища, но Антон вежливо отказался. С него на сегодня уже хватило старых газет, тем более что он и новые-то читать не любил!
— Ну-с, молодой человек! — сказал наконец хозяин, потирая руки, когда чай был разлит в огромные чашки. — Что вас заинтересовало в прочитанном? — И он посмотрел на мальчика из-под очков словно строгий, но доброжелательный экзаменатор.
— К нам эти газеты, в общем-то, случайно попали, — заговорил Антон, сильно волнуясь и словно оправдываясь. Чтобы скрыть смущение, он сделал большой глоток из чашки, но чай еще не остыл и мальчик обжег себе язык.
— И все-таки, — старичок подул на свой чай и сделал маленький, осторожный глоток. На лице его при этом читалось такое блаженство, словно он впервые в жизни попробовал какой-то божественный нектар.
— Заинтересовало вот это, — Антон молча показал на статьи об отравлении в школе, маленькие некрологи и объявления о розыске.
— Браво! Браво! — Старичок от удовольствия потер руки. — Это просто замечательно! Вас заинтересовали те же статьи, что и покойного Семена Ивановича! Умный был человек, царство ему небесное!
Антону почему-то очень не понравилось, что эти же статьи интересовали покойника. А еще он подумал, что при жизни никогда не назвал бы дядю Семена умным.
— Так в чем же тут смысл? Что произошло? — спросил он напрямик.
— Хороший вопрос! — Старичок снова отхлебнул немного чая. — Вы пейте, пейте, молодой человек! Уже должен был остыть!
— Так, значит, вы тоже ничего не знаете? — переспросил Антон, машинально отхлебнув из чашки.
— Почему же, кое-что знаю! — сказал старичок и довольно хихикнул. — Я на память пока что не жалуюсь!
Антон подумал, что с такими длинными предисловиями чай ему здесь придется пить до следующего утра. Но хозяина он понимал: сидит здесь, должно быть, один целыми днями со своими газетами, даже словом перекинуться не с кем. Вот он и обрадовался, что к нему хоть кто-то зашел!
— Я тогда в другом городе жил, — продолжил старичок, собравшись с мыслями. — В институте учился. Но незадолго до этих событий некоторое время провел в вашем городе, знакомые у меня тут, конечно, остались, так что кое-какие слухи до меня дошли. А кое-что из газет потом восстановил. Из них, знаете ли, тоже много чего узнать можно. Особенно, если между строк уметь читать… В школе, да-да, в вашей школе, в той самой, случилась эпидемия. — Он сделал большой глоток, чтобы собраться с мыслями. — Только какая-то странная. Очень многие болели, но все по-разному. А с кем-то просто несчастные случаи были. И, что интересно, все из одного класса!
Услышав это, Антон даже поперхнулся чаем, настолько все было похоже на нынешнюю ситуацию. Теперь он слушал рассказ хозяина квартиры с удвоенным вниманием, понимая, что это отнюдь не пустая болтовня и не просто рассказ о давно минувших временах.
— Ну, разумеется, все тут с ног сбились. Работники столовой под горячую руку попали: их чуть было отравителями не объявили! Врачам тоже досталось: почему вылечить не могут. Пошумели, пошумели, но на этом все и кончилось.
— А с детьми что? — не выдержал Антон.
— С детьми? — переспросил старичок, подливая ему еще чая. — С ними по-разному. Кто-то долго поболел и выздоровел. Кто-то инвалидом на всю жизнь остался. Ну а несколько человек и вовсе умерли. — Старичок тяжело вздохнул.
— Их даже похоронили на кладбище на одном участке, — продолжил он после некоторой паузы. — Можете пойти посмотреть, если желаете.
— Можно и посмотреть, — машинально повторил задумавшийся Антон. После случившегося он вовсе не горел желанием посещать кладбище.
— Кстати, Семен Иванович этим участком очень заинтересовался, — как бы между прочим проговорил старичок. — Он после этого на меня и вышел! Он, как тот участок кладбища посмотрел, задумчивый стал, нервный. Все угрожал кому-то…
— А кому? — спросил Антон, вновь глотнув чая.
— Вот этого он мне так и не сказал, — сокрушенно покачал головой хозяин квартиры. — Ох, опасно это было… Любое расследование вообще дело опасное! — назидательно сказал старичок. — Особенно когда нашел что-то и всюду об этом говоришь!
Антон вспомнил, как дядя Семен кричал, угрожая кому-то, на лестнице, и ему стало еще неприятнее. Ведь они с Алешкой занимаются сейчас фактически тем же самым, что и покойный!
— Но ведь дядю Семена… Семен Иваныча… Его же не убили, он сам упал, — сказал мальчик для собственного успокоения.
— Как знать, как знать… — скороговоркой пробормотал старичок. — Что же вы чай не пьете?
— А что это за человек, которого разыскивали? — спросил Антон после некоторой паузы, машинально отпивая из чашки. Чаем он был уже сыт по горло.
— А вот этого никто не знает, — развел руками старичок. — Газеты об этом молчат, так что скорее всего его так и не нашли. Семен Иванович тоже очень им интересовался. Он почему-то думал, что этого человека как раз и разыскивали по подозрению в каком-то преступлении, а скорее всего в отравлении детей. Он даже обещал его поймать, — добавил старичок. — Вот это совсем уже непостижимо! Что можно найти через столько лет!.. Ведь Семен Иванович попросил меня отыскать и совсем старые издания.
— Какие еще совсем старые? — не понял Антон. По его мнению, и те газеты, которые он недавно держал в руках, были древнее некуда!
— Те, что вышли более ста лет назад! — произнес старичок благоговейным шепотом.
— И они у вас есть? — спросил Антон, тоже почему-то перейдя на шепот и прикидывая, сколько же лет может быть его собеседнику. До ста тот явно не дотягивал.
— Конечно, — старичок сделал несколько глотков. — Когда-то их списали из одной библиотеки… Вот я и подобрал…
— И что же вы там нашли? — спросил Антон.
— В том-то и дело, что практически то же самое! — торжествующе воскликнул старичок и так взмахнул рукой, что едва не опрокинул чашку.
— То есть как то же самое?! — не понял Антон.
— Сейчас я вам покажу. — Хозяин квартиры поднялся со стула, прошел вдоль стеллажей и выудил несколько газет. Ориентировался он в своем бумажном хозяйстве совершенно безошибочно.
— Вот, извольте! — он положил перед мальчиком несколько газет, предварительно смахнув со стола оставшиеся крошки.
Антон приглядывался к старинным изданиям, не решаясь даже сразу взять их в руки. Они выглядели настолько ветхими, что, казалось, должны были рассыпаться от одного только прикосновения. Газеты были еще со старой орфографией: обилием твердых знаков, всякими ятями и прочими вышедшими из употребления буквами, которые Антон совсем не знал. Тем не менее основной смысл написанного был понятен с первого взгляда.
Мальчик наконец взял газеты в руки и стал вчитываться в текст столетней давности.
В статьях действительно сообщалось практически то же самое. Говорилось о загадочной вспышке заболеваемости среди учащихся гимназии, журналисты требовали разобраться и найти виновных, власти отделывались какими-то общими, бессодержательными заявлениями… В одном из номеров сообщалось о прибытии медицинского светила из Санкт-Петербурга и даже помещалась фотография важного толстяка в пенсне, но, судя по всему, знаменитый врач так и не смог ничем помочь. Был здесь также и репортаж о молебне за здравие, который проводил сам митрополит, но священники помогли не больше врачей. Дальше читать было тяжелее: промелькнуло несколько сообщений о смертях. А потом, по прошествии времени, шумиха как-то сама собой стала стихать.
Антон уже хотел отложить газеты в сторону, но старичок молча указал ему пальцем на колонку объявлений. Среди обычных строчек типа «куплю — продам» промелькнуло сообщение с просьбой сообщить о местонахождении фотографа, производившего такого-то числа съемки в гимназии. Через несколько номеров объявление уже обещало вознаграждение тому, кто предоставит такую информацию, и сообщались приметы разыскиваемого: они почти слово в слово повторяли те, что были опубликованы полвека спустя!
— Мистика какая-то! — только и сумел промолвить Антон.
— Мистика или нет, но совпадение, безусловно, любопытное, — пробормотал старичок, снова подливая гостю чая.
— И как же вы смогли это разыскать в старой газете? — восхищенно спросил Антон. — А в газетах за другие годы ничего подобного нет? — поинтересовался он.
— Увы! — хозяин квартиры развел руками. — Это все, что есть! — Хозяин квартиры даже немного расстроился. — А в более старых газетах искать что-либо бесполезно — ведь фотография тогда только начиналась! Да и с местными газетами в нашем городке было плохо…
— И что же нам теперь делать? — задумался Антон. Перспективы вырисовывались безрадостные: ведь тогда больным так ничем помочь и не могли. — И при чем тут дядя Семен?
— Значит, он что-то обнаружил, о чем-то догадался… — задумчиво проговорил старичок. — Если он догадался, то и вы можете! Так что дерзайте! Я бы на вашем месте все-таки посетил тот участок кладбища. Может, и в школе что-нибудь удастся обнаружить… Ну а если я смогу чем-то помочь, то, как говорится, всегда готов!
Антон вежливо распрощался с хозяином квартиры и вышел на улицу. Голова у него шла кругом от обилия полученных сведений. Только когда за ним закрылась дверь, он сообразил, что даже не знает имени человека, с которым только что так долго проговорил! И еще он чувствовал, что выпил столько чая, что не сможет к нему прикоснуться как минимум неделю!
Алешка с нетерпением ждал возвращения друга. Он сразу же набросился на Антона с расспросами. Так что тому пришлось подробно пересказывать весь разговор.
Когда Антон наконец закончил свой рассказ, повисло долгое молчание.
— Так, значит, выжили не все? — переспросил Алешка. Он подумал о тех, кто чувствовал себя хуже всех; в первую очередь об Ане. Да и самому вовсе не хотелось хромать всю жизнь.
— Наверное, те, кто послабей, не выдержали, — подтвердил Антон.
— Делать нечего: придется на кладбище идти, — вздохнул Алешка.
— Придется! — еще более тяжко вздохнул Антон, которому очень не хотелось идти туда одному. Но Алешка едва ли в теперешнем состоянии мог составить ему компанию. Ведь это не просто прогулка туда-сюда. Наверняка нужно будет рыскать по старым, заброшенным участкам, где все давно заросло сорняками. — Может, сначала со школы начать?
— Можно! — согласился Антон. — Там по крайней мере есть у кого спросить. Да и не чужие мы там, в конце концов!
Алешка уже смирился со своими снами, поэтому вечером отнесся к ним как к неизбежному злу. После сегодняшних переживаний ничего хорошего сниться по идее было и не должно. Да и пытаться не спать всю ночь было бы глупо. Он и так-то здорово утомился из-за сегодняшнего похода, а если не выспаться, то будешь вообще никакой!
Впрочем, увидеть во сне пещеру он ожидал, был готов к этому и даже удивился бы, если бы этого не было. К своему скованному положению он тоже привык. Но в этот раз он почувствовал не тьму, а ослепительный свет; он снова был в круге. У него жутко разболелась нога, словно кто-то сжимал ее тисками. «Не будешь ходить куда не следует!» — звучал у него в ушах отвратительно холодный голос. «Не будешь! Не будешь!» — раздавалось эхо. Боль все нарастала, и Алешка, казалось, готов был уже на что угодно, чтобы ее прекратить, вплоть до того, чтобы каяться, плакать и говорить, как маленький ребенок, что больше так не будет.
Но вдруг мальчик почувствовал, как в груди у него нарастает чувство протеста и какое-то упрямство. «Буду!» — вдруг крикнул он во весь голос. «Буду ходить, куда захочу!» Как ни странно, после этого он снова оказался в темноте, а боль почему-то успокоилась. «Он приговорен!» Голос прозвучал спокойно, но в то же время злобно. Это был как бы комментарий для кого-то, кто тоже на все это смотрел.
После этого в круге света показался какой-то юноша в круглых очках. Алешка его не знал, но в то же время в его облике ощущалось нечто очень знакомое. Одет он был довольно старомодно. Создавалось впечатление, что он вглядывается в темноту достаточно вызывающе. «Тебе все неймется, старик!» — раздался тот же голос. Алешка поразился и даже стал повнимательнее вглядываться вперед, пытаясь увидеть здесь еще и какого-то старика. Но никого другого в световом круге не было. «Ну, погоди! На этот раз я с тобой рассчитаюсь!» — зло и угрожающе произнес тот же голос. После этого в круге вдруг вспыхнул огонь, все заволокло дымом и больше ничего разглядеть не получилось.
Проснувшись, Алешка долго не мог успокоиться. Значит, бороться можно, пусть даже во сне! Он даже гордился собой за это «Буду!». Правда, слова «Он приговорен» врезались в память. Мальчик понимал, что эти слова относятся к нему, и он обязательно должен быть теперь еще осторожнее. А еще ему не давало покоя, кто же этот юноша, которого голос называл стариком. Алешка долго припоминал его лицо, но на кого тот похож, понять так и не смог. Бросив ломать голову над этой проблемой, мальчик скорчил рожу собственному портрету и отправился завтракать.
Мама настаивала, чтобы Алеша все-таки выпил валерьянки. Оказывается, он кричал не только во сне, но и наяву, причем делал это с таким азартом, что наверняка разбудил не только родителей, но и некоторых соседей. Алешка не стал спорить с мамой, решив, что не грех действительно попробовать это лекарство ради спокойного сна. Не зря же Маркиз так любит его!
На этот раз Алешка решил обсудить свой сон с Антоном. Тот был очень удивлен и даже жалел, что ему самому ничего подобного не снится. Уж очень хотелось ему разобраться во всем самому! Ребята долго перебирали своих знакомых подходящего возраста: родственников, соседей, известных людей, но ни один из них не был похож на того, кого видел во сне Алешка и которого почему-то называли стариком. Так ничего и не придумав, мальчики отправились в школу в надежде, что хотя бы там что-нибудь прояснится…