- Чего молчишь? Отвечай! – зло сказала Светка, прожигая мальчика пристальным взглядом. – И только попробуй гадость, какую, сочинить!
Юрка развёл руками.
- Из топи спаслась, а вот от огней... Понимаете, от них нельзя спастись. Они не отстанут, пока не отпустишь самое дорогое. Но с этим ещё нужно суметь смириться. Блаженный всяк, кто соприкасается с истиной. Или мёртвец.
Иринка нездорово икнула.
- Ага, ясно откуда всё это, – заключила Светка. – Опять к Игнату шастал?
- Ну, было дело, – неохотно признался Юрка, вновь вороша костёр.
В небо устремились последние искры. Затрещало. Пахло гарью напополам с печёной картошкой.
Ярик невольно сглотнул.
- Поспели уже?
- Поспеешь тут, – отозвался Юрка, недобро косясь на Светку. – Игнат дело говорит, только никто не прислушивается к его словам. А зря! Многое было бы иначе сейчас, научись человек слушать. А то только ёрничать горазды и попрекать.
- Ой, молчал бы лучше, – Светка показала язык. – Он же сумасшедший. Несёт всякий бред. Будешь с ним водиться, так же закончишь, – помяни моё слово!
Юрка больше ничего не сказал. Выкатил картошку из золы, принялся валять по траве, чтобы поскорее остудить.
- И как же та женщина выбралась? – Ярик спрыгнул с сучка и бухнулся на колени рядом с сосредоточенным другом.
- У них, вон, спроси, – Юрка недобро кивнул в сторону притихших девочек.
- Да хватит тебе дуться, – вздохнул Егорка, перекидывая из руки в руку картофелину. – Интересно же!
- Нашим Фомам неверующим страшно.
- Мы не Фомы, – плаксиво прошептала расстроенная Иринка. – Правда, Свет? Пусть доскажет, если там не очень страшно...
Светка махнула рукой: мол, делайте, что хотите, отстаньте только!
Юрка взял две картофелины и кинул девчонкам. Светка поймала обе, одну отложила, вторую принялась старательно чистить. Иринка нетерпеливо сглотнула.
- Блин, а соли-то никто не додумался захватить! – Ярик разочарованно взлохматил на затылке волосы. – Как всегда...
- Так полезнее, – отрезала Светка. – Соль – белая смерть.
- А икра, тогда, наверное, красная! – хрюкнул Егорка, давясь со смеху.
Светка молча покрутила пальцем у виска.
Иринка прыснула в ладоши, а Юрка снова заговорил:
- Накатила удушливая волна. Женщина дёрнулась всем телом, стараясь высунуться из воды. В нос полилось... Потом в открытый рот, заглушая сдавленный крик... и дальше, вниз по носоглотке, унося в мрачную даль небытия.
Женщина попыталась оттолкнуться ногами от дна, но ступни лишь увязли в трясине, сведя на нет последнее отчаянное усилие. Перед взором вращалась чёрная муть. В ушах просто ревело. В груди разгорался огонь. Женщина поняла, что это кара. За то, что не смогла уберечь дочерей от зла. За то, что бросила поиски, испугавшись ночного мрака. За то, что не решилась вступить в схватку с неизведанным. За всё это – да и за многое другое, что царило на протяжении жизни, – ей уготован вечный огонь! Глубоко под водой, как бы бессмысленно это не прозвучало.
Пальцев правой руки что-то коснулось. Женщина инстинктивно сжала ладонь в кулак. Верёвка! Но откуда? Неужели её крики всё же кто-то услышал? Ну, конечно! Не было никаких огней, как не было шёпота внутри головы и страшных находок – ей это просто показалось! Из-за всепоглощающего отчаяния. А по болту шлялся какой-нибудь заплутавший грибник с фонариком. Как объяснить жуткий вой?.. Да тоже наверняка как-нибудь можно! Ведь общеизвестно: у страха глаза велики!
Женщина что есть сил дёрнула за верёвку. Вокруг забулькало. Ноги получили возможность двигаться. Вот и кромка воды. Поверхность. Женщина вдохнула полной грудью и снова погрузилась с головой. Но лишь на короткий миг. Вынырнула и поплыла, цепляясь за спасительную верёвку, даже не помышляя вновь ступить на ноги. Путеводная нить привела к небольшому островку. За ним торчали какие-то коряги, источающие зелёную муть пни, отдельные кочки, поросшие остатками сгнившего камыша, – там явно ещё не ступала нога человека, а духом и вовсе не пахло.
Женщина выбралась из воды, принялась отхаркивать противную мокроту. В недрах грудной клетки зародился кашель. Содрогаясь, она посмотрела на сжимаемую в руках верёвку... Сдавленный крик порхнул над топью подстреленной птицей. Это была вовсе не верёвка, а сплетенная из волос коса... Женщина упала на колени. Поползла в сторону коряг – именно туда вёл ужасный след. В голове вертелось много всего, и среди всей этой безумной карусели угадывался еле различимый шёпот здравого рассудка, который гнал прочь. Но женщина не послушалась внутреннего голоса, и тогда её взору открылась жуткая картина.
За островком раскинулась заводь. Похоже, на дне бил родник, а оттого вездесущая топь не пожелала соваться сюда. Тут была проточная вода, и женщина наблюдала за тем, как выпущенная из рук коса медленно кружит от центра к периферии, закручивая волосы в спираль. И впрямь походило на родник. Только этого не могло быть. Вокруг, на многие километры, раскинулась непролазная топь, а значит, всё тут стоячее, даже время.
Женщина машинально надломила гнилой куст – тишина. Бросила сломанную ветку в воду – ни всплеска, ни бульканья. Попыталась что-то сказать – снова ничего. Она словно застряла между явью и навью, где-то на развилки путей. Только куда вела её тропа? Ведь и в груди поселилось отчаяние, а значит... Значит... Она потеряла всяческое желание двигаться к свету.
И в этот момент движение воды прекратилось.
В заводи сдавленно булькнуло. На поверхность всплыло тело девочки. Кожа на открытых участках тела вздулась. Широко распахнутые глаза налились мутью. Из приоткрытых губ выглядывала лягушка.
Женщину стошнило.
Не обращая внимания на обволакивающий голову дурман, гоня прочь неприязнь, совершенно не прислушиваясь к голосу подсознания, она прыгнула в воду. Тут же запуталась в распущенных волосах и упала. В глаза и нос ударили брызги, скудный свет и вовсе померк.
Женщина вынырнула между трёх тел. Попыталась обнять всех сразу, но ничего не получилось. Дочери стали тонуть, утягивая её за собой. Косы сплелись в одно целое, опутали руки и ноги, сковали движения. Женщина поняла, что тонет, а дна под ногами нет.
Внизу разверзлась бездна; перед взором плясали белые огни.
Их было много – одни чуть поменьше, другие чуть побольше. Встречались и вовсе крохи, похожие на светлячков. Тогда-то женщина и поняла, что знает истинную природу огней, но она побоялась поверить в то, что открылось ей. Свет заслонился безумием, а из коряг рядом с заводью выглянуло зло... Оно наклонилось, обдав трупным смрадом, и прошептало на непонятном языке, вращая пустыми глазницами. Однако пребывая за чертой рациональности, женщина поняла это и протянула руку. А потом закричала...
- Гони ключи от стриколёта!
Светка дико взвизгнула от соприкосновения чего-то холодного с собственной шеей и наотмашь лупанула пустоту за спиной. Однако пустотой и не пахло. Отбитая ладонь ныла, пальцы звенели, а сердце в груди испуганно трепыхалось.
- Придурок! – орала Светка, силясь успокоить ревущую в два потока Иринку. – Ирка, тише. Ну всё же нормально. Просто дураков понарожают!
Из-за поваленного ствола выглянула испуганная рожица Вадика. Очки свисают с одного уха, другое стремительно увеличивается в размерах, в руках мальчик что-то сжимает, но явно не дрова.
- Ты чего творишь? – Юрка не сдержался и запустил в друга наполовину очищенную картофелину. – Тебя за чем посылали?
Вадик увернулся от снаряда, как бы между делом поправил очки, потёр отбитое ухо.
- Вот ведь... Завтра такой лопух будет.
- Только попробуй подойти! – предупредила Светка. – Не заметишь, как второй отрастёт!
Вадик, от греха подальше, обошёл девочек стороной.
- Нервные какие-то все сегодня. Я же пошутил просто.
Иринка уже не плакала, а прерывисто вздрагивала. Дыхание сбилось, слёзы закончились, а желание пореветь всё не отпускало. Потому девочка просто подвывала, показывая насколько ей страшно. Хотя, в большей степени, было обидно. От того, как легко напугали.
- А ты более удобного случая найти не мог?! – Светка осмотрела ладонь, пошевелила отбитыми пальцами, поморщилась. – По любому ведь сговорились! – И она, не скрывая эмоций, глянула на ничего не понимающего Юрку.
- А, так вы страшилки друг другу рассказывали! – оживился Вадик, позабыв про ухо. – А меня чего не подождали?
- Тебя за смертью только посылать, – пробурчал Ярик. – Юрик, так ведь ты сказал, что эта женщина не умерла.
Юрка вздохнул, отшвыривая прочь палку: поели, называется картошечки, посидели на свежем воздухе! Как всегда!
- Так вы же рта раскрыть не даёте – всё время перебиваете! То одна ерепенится, то другой как нечисть из буерака вылезет!.. – Юрка поочерёдно смерил взглядом сначала обозлённую Светку, потом незадачливого Вадика. – Топь отпустила её, отняв рассудок.
- А почему именно рассудок? – не понял Егорка, машинально жуя непропечённую картофелину.
Юрка пожал плечами.
- Почём мне знать, что она попросила, и что обещала дать взамен!..
- Так если она сбрендила, тут без вариантов, – съязвила Светка, гладя по головке всхлипывающую Иринку. – Сам же только что сказал.
- Это всего лишь моя версия.
- А Игнат чего говорит? Где она сейчас? – не отставал Ярик.
- Он встречал её пару раз на болоте. Пытался к людям свести, но она – ни в какую. Речь человеческую не понимает. Бубнит невесть что только...
- Так вы про ту беглую, которую люди в лесу встречают? – включился в беседу Вадик.
- А ты почём знаешь? – спросила Светка.
- Так об этом ещё по головизору талдычили! Год или два назад... Неужели не слышали? – Вадик развёл руками, явно не понимая, как можно быть настолько неосведомлёнными.
Ребята молча переглянулись, отрицательно мотнули головами.
- И что говорили? – спросила Светка.
- Свет, а Свет!.. – заныла Иринка, теребя сестру за больную руку. – Мне страшно!
- Уши закрой, – посоветовала старшая.
Девчушка тут же прижала влажные ладошки к голове и, на всякий случай, зажмурилась.
- Ну и чего там? – спросил Юрка.
Вадик неопределённо повёл плечом.
- Они издалека приехали – мать и три дочки. Тройняшки. Кажется, напротив парка поселились, на Затинной. Там ещё домик такой стоит чудной, с четырёхугольной крышей и чердаком – таких теперь и не строят вовсе. Вот они в него и заехали. Только пожить не удалось. Девочки пропали по осени, а мать не смогла вынести утраты и умом тронулась. Так до зимы по топи и пробегала. Хорошо нашли её до первых морозов. Невменяемую, но живую. В стационар для беглых определили. По-моему.
- А как же её тогда Игнат видел? – Ярик почесал затылок.
- Так беглая, говорю же, – ответил Вадик. – Много кто на неё натыкался, по всей видимости. Просто говорить не хотят – случись чего, оно им надо?
- Случись – что? – не поняла Светка.
- С ней если случится чего, думаешь, кто-то потом со службой контроля объясняться захочет? Я вот, не уверен. А потому и молчат все.
Светка отстранённо глянула на Юрку.
- Так, получается, взаправду всё было?.. Тут, у нас?
- Люди пропадают же, – тихо сказал Юрка, однако уловив чуткий взгляд Вадика, добавил: – Точнее дети.
- Это из-за болота – трясина кругом, – робко предположила Светка, не замечая раскачивания заскучавшей Иринки.
- Топь, – уточнил Вадик. – Причём непролазная.
- А чего это ты притащил? – спросил Ярик, указывая на руки Вадика.
- Не поверите. Вот!
Все невольно подались вперёд. Даже Иринка, позабыв про страх, мигая слепыми в вечернем сумраке глазёнками.
- Чего это за ботва? – Светка понюхала торчащий из ладони Вадика стебель.
- Сама ты ботва! Не видишь, что ли ничего?!
- Да не дрыгайся ты! – прикрикнул заинтересовавшийся Юрка. – К углям лучше поднеси!
Вадик кивнул, наклонился. Друзья тут же напёрли сзади, чуть было не повалили в костровище.
- Эй, аккуратнее там! – возмутился Вадик, переминаясь с ноги на ногу.
Миниатюрный Ярик скользнул между ног, как вьюн, осторожно подул на угли. Света заметно прибавилось. Все изумлённо выдохнули.
Иринка разинула рот, хотя и не поняла, что так впечатлило старших ребят. Её, в первую очередь, впечатлила их реакция.
- Ты где его сорвал?! – воскликнул ошеломлённый Юрка.
- Чего?.. – Вадик с испугу отпрянул во тьму.
- Да стой ты! – Светка бесцеремонно схватила друга за ворот комбинезона и попыталась подтащить к себе.
- Что это такое? – спросил совершенно сбитый с толку Ярик.
- Папоротник, – дала определение Иринка, хлопая длинными ресницами, как отличница на уроке.
- Сам вижу, что не гриб! – Юрка помог Светке втащить сопротивляющегося Вадика в ореол тусклого света. – Он же с цветком! То есть, с бутоном...
- Этого не может быть, – Светка смотрела на лист папоротника с бисеринкой бутона и не верила глазам. – Это невозможно. Папоротники же спорами размножаются.
- А то я сам не знаю! – воскликнул Вадик, стряхивая с себя руки друзей. – Это эмпирически невозможно, – добавил он полушёпотом.
- А что такое «эмпирически»? – робко спросила Иринка, крутя головкой.
- Это значит, что нет научного обоснования, – сказал Юрка, стараясь взять себя в руки. – Только согласно языческим преданиям папоротник всё же цветёт. Раз в год. На день Ивана Купалы. То есть, в дни летнего солнцестояния. Я в учебнике по истории лженаук читал...
- Так ведь это уже на следующей неделе, – Светка не могла говорить без содрогания. – Но как? Нет. Я не верю. Ты ведь этот гербарий нарочно сделал, пока по лесу шастал! Так?
Вадик укрыл стебель с бутоном руками.
- Ничего я не делал! Оно мне надо?!
- Почём мне знать! – непреклонно заявила Светка.
- А кто такой Иван Купала? – вновь влезла любопытная Иринка.
- Не кто, а что, – поправила Светка. – Праздник это.
Иринка заулыбалась, довольная ответом.
- Зачем сорвал? – спросил Юрка.
- А ты бы поверил?
- Мог бы место заприметить, – подал голос Ярик. – Обидно, что цветок теперь не увидим.
- Так я заприметил.
Ребята переглянулись.
- Айда, – сказал Вадик, робко смотря на друзей. – Может быть там ещё есть!
Юрка кивнул.
- Куда это вы собрались? – подозрительно заметила Светка.
- Цветок искать, – брякнул Ярик.
- Совсем с ума сошли?! – воскликнула девочка.
- Почти, – посмеялся Егорка.
- Потеряетесь ведь!
- Мы осторожно, – улыбнулся Вадик.
Светка раздула ноздри, но было поздно; ребята были уже далеко.
- Свет, чего они? – спросила Иринка.
- Убила бы, честное слово, – прошипела Светка, хватая сестру за руку.
Топь встретила темнотой. Повсюду булькало. Скрипели перекошенные деревья. Метались тени.
Над головами проорала ночная птаха. Сорвалась с сука и куда-то полетела, редко взмахивая крыльями, будто спросонья.
- Чего это? – испугался Ярик.
- Филин, – ответил Вадик, крутя головой. – Ну вот где же...
- Заведёшь сейчас, – заметил Юрка.
- Да тут близко совсем!
За спинами ребят хрустнуло.
- Я к маме хочу, – ныла Иринка.
- А вы-то тут откуда? – прошипел Ярик.
- Чтобы было, – вторила в тон Светка.
Меж стволов, чуть в стороне, мелькнуло что-то белое. Потом ещё раз и значительно ближе. Ребята синхронно замерли, смотря во все глаза.
- Тише, – прошептал Юрка. – Не вспугните.
- Сбрендил? – Ярик что есть мочи старался удержать себя на месте.
- Вы это видели? – спросила Светка.
Юрка шагнул вперёд и буквально нос к носу столкнулся с призраком. Мальчик отшатнулся от аномалии, которая тут же исчезла во тьме. Остался только расплывчатый зрительный образ... Образ, способный свести с ума.
- Папа?.. – прохрипел Юрка в раз севшим голосом, не понимая, с чем именно столкнулся.
В голове лопнул стеклянный шар, обдав нервные окончания осколками. Мальчик вскинул руки к лицу. Друзья мгновенно обступили, позабыв о призраке.
- Юр, ты чего? – испугалась Светка. – У тебя кровь носом идёт.