- Так, коллектив.... Екатерина хлопнула в ладоши, - Короткий кофе-брейк и за работу.
Коллектив сразу потерял интерес ко мне и бросился к парню с термосумкой, в которой оказались пахнущие горячей сдобой и корицей, румяные булки.
- Не стесняйся, подходи. - Екатерина взяла меня за локоть и потянула к булкам. - Ты уже в штате.
Большая часть коллектива разбежалась по своим местам, включать компьютеры, проверять почту и готовиться к новому рабочему дню. Некоторые стояли перед окном и любуясь видами, завтракали, переговариваясь с коллегами. Я скромно жевал булку в сторонке. Люди заканчивали завтракать и занимали рабочие места. Начальница отдела, вытерла руки и губы салфеткой, и подошла ко мне.
- Пойдем, Максим, я введу тебя в курс дела. Вадим! - Позвала она еще кого-то.
Над перегородками поднялось удивленное лицо парня. - Вадим, помоги новенькому быстрее вклиниться в работу.
Вадим вздохнул и подчинился. Меня стали вводить. Основное отличие от моей прежней работы было в том, что я лично не контактировал с клиентами. Всю работу нужно было выполнять не сходя с рабочего места. Электронная почта и телефон были основными орудиями труда, и еще системы автоматического учета. Нужно было правильно сортировать клиентов и соответственно уделять им столько времени, сколько они занимали в своем иерархическом списке. В принципе, это была та же самая работа, но только со своими особенностями. Поиском новых клиентов занимались другие работники, и они зарабатывали гораздо больше. Екатерина мне сразу сказала, что это следующая ступень в карьерном росте, дабы стимулировать меня проявлять рвение.
Первый день пролетел очень быстро. Я вернулся домой к позднему вечеру, потому что столкнулся с проблемой часа пик. Погуляв с часок в окрестностях, я дождался когда схлынет поток народа в метро. Во время гуляний, я снова нарвался на то объявление, висевшее на столбе, которое отдала мне старушка. Соблазнительно было жить в двух шагах от работы. Ни пробок тебе, ни прочих проблем. Единственное, чего я боялся, что это будет ветхое жилье, с протекающими трубами, отваливающейся штукатуркой и подъездами, пахнущими кошачьей мочой. Попав в метро, объявление вылетело у меня из головы. Надо признаться, что в тот вечер у меня многое выпало из головы. Я чуть не забыл позвонить родителям, которые, наверное, с волнением ждали, когда я расскажу им о своем первом рабочем дне.
Они позвонили первыми. Я наплел им, что только что зашел в дом. В остальном я рассказал им, как все было на самом деле. Что работа не страшная, не как они ждали, что меня будут здесь гонять, как раба на галерах, рассказал про кофе-брейки, четыре раза в день, про отличную столовую, про коллектив, который не видит друг друга целый день. Одним словом, я их успокоил. Поговорив с ними, я быстро принял душ и бухнулся спать. Душа отлетела мгновенно.
Ночи, как будто не существовало. Будильник настойчиво выдергивал меня, а я сопротивлялся ему изо всех сил. Когда сознание пробила искра разума, я вскочил с постели и принялся совершать утренний моцион. Лишнего часа на сон не хватало. Я очень надеялся, что это адаптационный период, и он скоро пройдет. Тогда мне станет гораздо легче вставать. Пока же я компенсировал сон во время поездки в метро.
Прошел первый месяц моей работы в столице. Я немного попривык к новому режиму, самой работе и коллективу. У меня появился товарищ, Вадим. Тот самый, что помогал мне на первых порах. Он также как и я, приехал из региона и на этой почве мы немного сблизились. Он работал больше года в фирме. Успел заработать здесь репутацию и обжиться в столице. У него была девушка, и на днях он собирался взять в кредит автомобиль. Я немного завидовал ему, но для меня его положение было ориентиром для собственных действий. Было бы очень интересно через год прикатить в родной город на новенькой недешевой машине, чтобы непременно ее увидела "жаба" Марианна. Я даже представлял себе ее реакцию, и это заряжало меня рабочим настроением на целый день.
Школа жизни, какую мне преподала Марианна и ее работа позволила мне понять преимущества строгого, но справедливого отношения к работнику. Екатерина всегда хвалила, когда у меня получалось сделать что-то существенное для фирмы, и отчитывала, когда я давал маху. Но здесь я понимал, что получаю все заслуженно, и это меня здорово стимулировало. Положительный настрой сказывался на работе. Клиенты становились более покладистыми, охотнее делились деньгами, а у меня все чаще появлялись светлые идеи. Меня пока не выделяли никак, но я чувствовал, как Екатерина меняет ко мне отношение. Ее обращение ко мне иногда выходило за рамки субординации. Она обращалась ко мне, как к равному, но только вне ушей коллектива. Я не совсем понимал, что это могло значить, профессиональное уважение с намеком на скорую карьеру, или же какая-то личная симпатия.
- Вадим? - Спросил я у товарища. - А наша Екатерина замужем?
- Конечно! - Удивился тот. - Муж, дочь, полный набор. Запал что ли?
- Нет, конечно. - Я сразу испугался кривотолков. - Работящая она, как одинокая.
- Да в Москве так, кто хорошо устроился, тот и зарабатывает. Муж, поди, семьей занимается. В садик дочку возит, готовит, по магазинам ездит.
Это было хорошо. Мне не хотелось никаких шашней с начальством, потому что выход из таких ситуаций был только один. Пинком под зад и назад в свой Мухосранск, к Марианне, как провинившийся щенок. Я был доволен всем, и возвращаться совсем не собирался. Видимо, это чувство удовлетворенности способствовало тому, как быстро бежало для меня время.
Минул еще месяц. Лето закончилось и столицу накрыло дождем. Я совсем освоился в городе и свободно перемещался по нему на выходных, заранее планируя поездки. Каждый выходной я выбирал какое-нибудь интересное место, читал о нем, узнавал. Но когда начался дождь, я решил отсидеться дома, приготовить чего-нибудь вкусного, купить пивка и посмотреть фильм. У меня уже набрался целый список фильмов, премьеры которых я пропустил. Дождливый выходной был отличной возможностью наконец-то приобщиться к синематографу.
Все шло по плану. Мой разомлевший от домашней еды и пива мозг с трудом вникал в перипетии блокбастеров. Зазвонил телефон. К моему великому удивлению звонил мой бывший коллега с прежней работы.
- Алло!
- Привет, Макс! Как дела? Ты удивишься, но я тоже в Москве. - Сообщил коллега.
Интересно, как я должен был реагировать? Закричать и начать его благодарить в трубку, предлагая создать мухосранскую диаспору в столице.
- Привет, Леха, здорово! По какому поводу? - Спросил я.
- Да тоже, работу предложили... на стройке, зарплата не то что наша. Мы тут с братаном переехали, сегодня второй день.
- Классно. Поздравляю, желаю вам хорошо устроиться, заработать кучу бабла. - Я хотел продолжить смотреть кино, а не переживать за бывшего коллегу, с которым мы почти не общались.
- Это, Макс, ты уже давно в Москве, может посоветуешь чё? - Леха почувствовал, что я хочу прекратить разговор.
- В смысле? - Не понял я. - Я тут всего-то два месяца.
- Тут это, условия для жизни не очень. Вагончики, без воды, туалет на улице, да еще и таджики одни живут. Нам бы с братаном хату снять недорого, пополам бы платили. Не посоветуешь чего?
- Лех, ну я же не агентство по недвижимости. Мне работа квартиру снимает.
- Это, Макс, а может, мы подселимся к тебе, будем приплачивать по пятерке, а ты никому не скажешь?
Его предложение огорошило меня. Во-первых, я совсем не желал жить с кем-нибудь еще, если это не любимая девушка, во-вторых, если мое начальство узнает об этом, то мне не поздоровится.
- Извини, Лех, не имею права. В контракте прописано, что проживаю один, а я дорожу своей работой.
- Да? Жаааль. - Протянул бывший коллега. - Ну, ты если, что имей ввиду. Телефон мой у тебя есть. Если что, звони.
- Хорошо, Лех, непременно. Удачи.
- Спасибо.
Леха отключился. Я снова откинулся на подушку и сделал большой глоток пива. Кино почему-то не пошло после перерыва. Мысли возвращались к разговору. Как-то я грубо отшил земляка. Он ко мне с надеждой, а я просто оттолкнул его, только ради того, чтобы спокойно досмотреть фильм. И тут я вспомнил про старушку, расклеивающую объявления. Где-то должна была сохраниться бумажка с ее телефоном. Хотя, скорее всего она уже сдала квартиру. В таком-то месте это было почти задаром.
Клочок бумаги лежал в чайной чашке, в которой у меня хранились оторванные пуговицы, мелочь и прочая дребедень. Я, без особой надежды набрал номер. Трубку долго не брали. Прежде, чем раздался голос, трубка долго скрипела посторонними звуками и старушечьими вздохами.
- Алё, кто это? - Спросила она.
- Здравствуйте, а вы квартиру еще сдаете? - Спросил я.
- Сдаю.
- А посмотреть можно?
- Приезжайте, я всегда дома.
- Я буду часа через два, хорошо?
- Хорошо, приезжайте.
Всю мою расслабленность сняло, как рукой. Это был шанс переехать поближе к работе, прибавив к своему свободному времени еще три часа каждые сутки. Это было много и ради этого стоило совершить небольшой подлог.
Старушка не узнала меня. Она подслепо разглядела меня, нацепила галоши, взяла зонт и вышла вместе со мной на улицу. Квартиру она сдавала в доме, через один. Я ожидал увидеть что-то построенное при царе Горохе, но дом был обычной хрущевкой, о пяти этажах. Квартира была, как раз на пятом.
- Крыша не течет. Ремонт сделали недавно. - Сразу оборвала мои опасения хозяйка, предвидя вопрос.
Дверь была железной, крашеная коричневой половой краской. Такие было модно ставить в девяностые, когда каждый дом просто обязан был быть крепостью. Дверь открывалась хитрым ключом. Она немного скрипнула в массивных металлических петялх.
- А почему вы до сих пор не сдали квартиру? Цена ведь очень низкая для вашего района? - Этот вопрос меня немного мучил.
- Да потому что одни гастарбайтеры лезут. А я не хочу, чтобы из моей квартиры сделали аул. Да еще и проблемы могут быть с полицией. Они же многие нелегально, а я вроде, как крышую их.
- А, понятно. - Ее ответ меня вполне удовлетворил. Гастарбайтеров было действительно очень много.
Квартира, вопреки опасениям, находилась в приличном состоянии. В зале стояла советская "стенка", почти пустая. На тумбочке даже стоял телевизор, еще кинескопный. Санузел был раздельным. В ванной был душ. На маленькой кухне в углу стоял советский холодильник. Почти впритык нему стоял стол. На противоположной стене висело два навесных шкафа, а под ними находился стол и газовая плита.
- Холодильник рабочий, плита тоже. Можешь проверить.
- Я вам верю.
- Понравилась?
- Квартира-то, понравилась, конечно. У меня работа здесь, возле парка, а я езжу черте откуда.
- Когда переезжать будешь? - Прямо спросила бабка.
- Так, давайте я оставлю вам задаток, чтобы вы не поселили никого, а сам пока решу вопрос с прежней квартирой.
Я вынул из кошелька пятерку и протянул старухе. Она с готовностью забрала ее у меня.
- Неделю, не больше. - Предупредила она меня.
Я вышел из подъезда и сразу набрал номер Лехи. Тот сразу взял трубку.
- Леха, есть у меня один вариант... - Я расписал ему всю прелесть моей квартиры, пообещав сдать им по пятнадцать тысяч с носа. Леха согласился без промедления.
Вот так, спустя пару месяцев я стал жить в двух шагах от работы. Леха и его брат были довольны условиями жизни, а я наслаждался поздними вставаниями и неспешными прогулками до работы. Теперь я не изматывался долгой дорогой после трудового дня. У меня оставалось время посмотреть кино, поиграть на ноутбуке или просто сделать ужин и предаться чревоугодию. На работе никто не знал о том, что я переехал. Я даже не признался Вадиму. Мне так было гораздо спокойнее.
Первое время хозяйка, которую звали Вера Андреевна, проверяла меня, но убедившись, что я нормальный квартиросъемщик, заходила только за оплатой. У меня и самого не было желания разменивать удачную жилплощадь на сомнительные удовольствия. Ежемесячно у меня получалось откладывать половину зарплаты, которая прибавилась после стажерских первых месяцев. Если все будет складываться так удачно, то через полгода у меня будет половина суммы на автомобиль, который я хотел. И это был не городской хэтчбек, тесный и экономный, а вполне себе солидный автомобиль, на котором прикатить в родной город было делом огромного престижа.
Наступила зима и предновогодний аврал. Требовалось выбить деньги со всех должников до конца года. Из-за того, что мы работали со всей страной, в которой куча часовых поясов и люди просыпаются, когда я только иду с работы, уставший и злой, и мне нужно теребить далеких должников с их самого раннего утра, преимущества близкой работы становились еще очевидней. Я просыпался в пять утра, выпивал кофе, причесывался, надевал рубашку и галстук и устраивал конференции с клиентами. Хорошо, что среди них находились те, кто понимал, что в Москве еще рань ранняя, а люди уже на работе. Наверняка половина задержанных платежей были совершены из-за сочувствия. Представляю, какое впечатление создавалось о нашей фирме у клиентов. Вынужденный концлагерь и рабовладельческий строй. Но, это была моя личная инициатива, которая позволила мне выбиться вперед. На утренних планерках мой график всегда смотрел вверх.
- Да это у него эрекция! - Как-то вслух пошутил Вадим на собрании.
- Всем бы такую. - Ответила ему Екатерина.
Мои успехи не остались без внимания со стороны коллектива. Выскочек не особо любят, и я иногда чувствовал на себе недоброжелательные взгляды, особенно со стороны тех, кто не особо усердствовал. Начальство, наоборот, всячески показывало, что довольно моей работой и готово вскоре рассмотреть мою кандидатуру на какую-нибудь должность рангом повыше. Вадим тоже прошел через проверку отношений, и сделал это достойно. Он чуть не ввязался в драку, когда при нем, в курилке, стали обсуждать меня, приплетая мои успехи в работе к неафишированным отношениям с Екатериной. Я был ему благодарен, за то, что он так твердо поддерживал меня, и рассказал о том, что снял квартиру рядом с работой.
- Молодец, Макс! - Похвалил он меня. - Ты в Москве не пропадешь.
Теперь я был уверен, что он не сдаст меня никому.
Аврал, или дэдлайн все-таки закончился перед самым Новым годом. Наступила пора корпоративов. В моем представлении это была грандиозная пьянка на халяву, вскрывающая все дремлющие человеческие пороки и желания. Поэтому я готовился к ней особо, морально убеждая себя не поддаваться чрезмерным возлияниям. Фирма сняла для нас ресторан в двух кварталах от работы. Чтобы подчеркнуть всю важность проделанной нами работы, был приглашен известный ведущий и живая музыка.
Все начиналось чинно. Подведение итогов, поздравления с хорошей работой, и награждения особо отличившихся. Я вошел в их число. Мне вручили грамоту и конверт, в котором лежала банковская карта с номиналом в еще одну месячную зарплату. Я не спрашивал у остальных про то, какие суммы им достались, но честно признаться был поражен щедрым подарком. Для себя я решил, что половину денег с этой карты подарю родителям. Должны же они как-то прочувствовать, что их сын так успешно трудится в Москве.
Официальная часть закончилась и сразу началась пьянка, умело организованная матерым ведущим. Мой внутренний голос поначалу не велся на его частые предложения "поднять и опрокинуть" рюмку за то, чтобы дела у нашей фирмы процветали пуще прежнего, но всеобщий настрой и разгорающееся веселье перебили мне все предохранители. Волна веселья подхватила меня и разудалыми танцами, громкими несвязанными тостами и признаниями в вечной любви ко всему коллективу и к каждому его члену в отдельности, закрутила меня в пьяный водоворот.
В какой-то момент я все забыл, что происходило на корпоративе. В душе осталось только ощущение жгучего стыда за то, что я еще помнил и страх, за то, что я не помнил. Хорошо, что я проснулся у себя дома. Я совершенно не помнил, как пришел сюда и был очень рад, что смог это сделать и не вляпаться по дороге ни в какую историю. Хотя, обрывки воспоминаний по дороге домой какие-то были. Я помнил снег, фонари в парке, раскачивающуюся дорогу. Я сидел на лавочке в парке, пытаясь прийти в себя, обтирал лицо снегом и пел что-то патриотическое.
Какое-то неуловимое воспоминание подсказывало мне, что на той лавочке я был не один. Я смутно помнил, что разговаривал с девушкой, но хоть убей не помнил, как она выглядела. Обрывки памяти сохранили моменты, как я выворачивал перед ней наизнанку свою душу, хорошо, что не праздничный ужин. Боже, это последний корпоратив в моей жизни. Кажется, это благодаря ей я очутился у себя в квартире без приключений. Я открыл один глаз и огляделся. В кружащейся обстановке квартиры я был один. Это было бессовестно отпустить девушку одну ночью. Я не помнил момент, как очутился дома и никак не мог понять, зачем я ее отпустил. Такие благородные и добрые девушки на дороге не валяются. Очень хотелось увидеть ее еще раз и отблагодарить. Но я не помнил ее, как только не пытался воспроизвести в памяти ее лицо.