========== Глава I ==========
Если еще хоть кто-нибудь в этом мире так же сильно ненавидит школу, как и я, покажите срочно мне этого человека — мы станем лучшими друзьями! Бесконечные уроки, унылые рожи учителей и одноклассники, от одного вида которых меня тянет стошнить. Всей душой я презирал все, что связано со школой, и молился о скорейшем выпуске. Мне хотелось навсегда забыть о форме, о нудных предметах, которые мне нахрен не нужны, и вступить во взрослую жизнь: университет, яркие студенческие будни, вечеринки до утра, вылазки в компании раскрепощенных девчонок и крутых парней… Ну а пока мне придется еще год носить порядком надоевший темно-синий костюм с эмблемой элитной британской школы-пансиона, в которую меня двенадцать лет назад запихнула заботливая тетушка, и терпеть, стиснув зубы. Выпускной тринадцатый класс — финишная прямая.
Я думал о будущем, строил планы, выбирал университет и направление, хотел стать уважаемым человеком и крепко стоять на ногах, но больше всего мне хотелось вернуться обратно на родину по окончании школы — в Сеул, город, где я родился и провел несколько лет беззаботного детства. Но это было невозможно: тетя, заменившая мне и мать, и отца, настояла на том, чтобы я обучался в Лондоне и оставался жить именно там. Я не понимал ее рвения, ведь она буквально вытолкала меня из дома и отправила в совершенно чужой и незнакомый город, где не было ни родных, ни знакомых. Я мог, конечно, наплевать на ее рекомендации и приехать домой, но у меня были причины, чтобы остаться: во-первых, тетя ежемесячно высылала мне приличную сумму денег, которой хватало и на обучение, и на личные нужды, так что я жил припеваючи и ни о чем не парился; во-вторых, возвращение в Сеул означало бы отсутствие жилья, ведь у уважаемой госпожи Мин Со, моей тетушки, была своя семья, а навязываться я не хотел; ну и в-третьих, мне пришлось бы искать работу и какое-то время жить без денег, что меня совсем не устраивало. Поэтому я оставался жить в Лондоне и, судя по всему, буду здесь обитать и дальше, пока не закончу университет и не найду себе хорошую работу.
В чем я был уверен, так это в том, что будь моя мать жива, а отец не ушел бы в конкретные запои, моя жизнь сложилась бы иначе. У меня никогда не было полноценной семьи, о которой я так мечтал. Тетя старалась окружить меня необходимой заботой, но я видел, как ненавидели меня ее муж и дети. Я был камнем в их ботинке: на меня приходилось тратиться, я требовал внимания, как и любой нормальный ребенок, мне нужен был свой угол в доме. Естественно, я мешался и раздражал всех, кому попадался на глаза. Наверное, именно поэтому тетя решила отправить меня в Лондон — в город, который поменял меня окончательно и бесповоротно.
Раньше я был скромным, стеснительным мальчиком, который всех шугался и боялся сказать или сделать что-то. Первые годы в школе я носил статус серой мыши: на меня никто не обращал внимания, со мной не дружили и не разговаривали, я сидел за последней партой в гордом одиночестве и едва сдерживал предательские слезы. Больше всего на свете мне хотелось домой, в родной Сеул. Здесь все были такими чужими и колючими, что я невольно чувствовал себя изгоем общества. Я был ребенком, похожим на отголосок мрачной тени, но однажды все кардинально изменилось…
Это был конец третьего класса. Я все еще скромничал и не рисковал высовываться. После обеденного перерыва все ученики отправлялись либо в сад, чтобы отдохнуть на природе, либо в корпуса, чтобы поспать. Я любил сидеть под огромным дубом и читать книжки на родном корейском языке, чтобы совсем не забыть его. Ко мне никто никогда не подходил, так что мой покой не нарушался, но в тот весенний день мое внимание привлекли крики и громкий смех неподалеку.
Трое мальчиков окружили еще одного и всячески обзывали его. Таких слов я прежде не слышал и был весьма удивлен, что дети в столь юном возрасте могут знать такие грязные словечки. Отложив книгу, я встал и пригляделся: обидчики толкали маленького мальчика на землю, не позволяя ему встать, ржали как кони, показывали на него пальцем и продолжали захлебываться собственной желчью от злости. Не знаю, что на меня нашло в те минуты, но я внезапно стал храбрым и захотел защитить невинное создание. Во мне буквально проснулись новые силы.
Я рванул в сторону троицы, растолкав их, и мимолетно глянул на мальчика. Он сидел на земле и тихо плакал, вытирая слезы. Моему удивлению не было предела, ведь мальчик-то оказался корейцем — прямо как я. Но я решил разузнать все позже — сейчас мне хотелось вломить этим маленьким засранцам.
Трое против одного — это нечестно, но в школе, где царит детская жестокость, не знающая границ, свои правила.
— Смотри, узкоглазый заступается за другого узкоглазого! — один из мальчиков толкнул меня в плечо и громко заржал. — Да у них свое племя!
— Прямо как у индейцев! — поддержал второй.
Много я разговаривать не любил, да и не привык, поэтому моим ответом стал знатный удар кулаком в челюсть сначала одному, а затем и второму. Между нами завязалась драка. Я смутно помню подробности, но точно знаю, что мне было очень больно, потому что меня почти сразу повалили на спину и начали бить ногами. Я отбивался как мог, даже еще пару раз вмазал кому-то по ребрам и почкам, и черт знает, чем бы все закончилось, если бы не учительница, которая подбежала к нам и разняла драчунов.
Всем четверым влетел выговор от директора и наказание в виде ударов указкой по задницам. Идиотская указка… Такая тоненькая и жесткая. До сих пор снится в кошмарах. Помятые и грязные, мы злобно смотрели друг на друга и шипели ругательства себе под нос, пока учителя и директор думали, что делать с нами дальше. Меня-то они не могли отправить к родителям, так как я проживал один в общежитии для учеников, а вот тех засранцев отстранили от учебы на две недели. Я тогда злорадствовал, так как отлично представлял, что с ними сделают дома за подобную выходку. Именно в тот день я дал волю чувствам, позволил демонам вырваться наружу. Я понял, что мне гораздо приятнее быть жестким и грубым, нежели незаметным скромнягой. Мне понравилось драться, я вкусил эти пьянящие плоды эйфории и адреналина и уже не смог вернуться к прежнему образу.
Теперь меня зауважали. Я не позволял обижать себя и своего нового лучшего друга, которого обрел в тот роковой день. Чон Чонгук — родители отправили его на обучение в нашу британскую школу. Только вот он имел возможность на каникулы возвращаться домой, а я так и оставался в ненавистных стенах учебного заведения.
Поначалу Чонгук был таким же стеснительным, как и я раньше, но взрослея, он возмужал, стал нравиться девчонкам и обрел статус местного Казановы. В нем все еще оставался тот тихий, скромный мальчик. Я же поменялся окончательно, и теперь меня знали не как серого мышонка, а как раздолбая, которому плевать на все. Такое положение дел устраивало мою душу гораздо больше.
Единственный человек, которого я слушался и боялся, — это наша кураторша, миссис Ридс. Если бы не она, я окончательно забил бы на учебу и не появлялся бы на уроках вообще, но она каждое утро приходила в спальню для мальчиков и будила меня ничуть не хуже пароходной сирены.
— Ким Тэхен! Ты опять проспал! Оболтус! — орала она мне на ухо, когда я выпрыгивал из постели, как ужаленный, и носился по комнате, собирая с пола помятую форму. — Урок начнется через десять минут! Будь моя воля, твоя задница уже давно была бы вся синяя! Где знаменитая указка, а?!
— Нет, миссис Ридс, не надо, — натягивая штаны, я жалобно стонал и смотрел на женщину, которая действовала на меня как заряд тока. — Все-все, я уже собрался! Я могу идти?
— Не идти… А бежать!
И я бежал прочь из спальни, забыв про завтрак и душ. Странно, но ни директор, ни учителя не могли меня так приводить в чувства, как миссис Ридс. Это была поистине сильная женщина, раз ей удавалось сломать даже меня.
Едва покинув корпус, я резко замедлялся и уже спокойно шагал вразвалочку, спрятав руки в карманы брюк. Если на моем пути встречались девочки, я всячески флиртовал с ними: подмигивал, посвистывал, неприлично разглядывал их стройные фигурки и делал всяческие непристойные намеки. Они хоть и возмущались, но по их блестящим глазам и румянцу на щеках я понимал, что им нравится мое поведение. Иначе как объяснить то, что мне пару раз на неделе перепадал бурный секс с местными красавицами?
Девчонки специально подстраивали ситуации так, чтобы я оказался наедине с ними. Однажды, когда у нас был урок истории, к нам в класс зашла дежурная — ученица десятого класса, Миранда Томсон.
— Директор вызывает Ким Тэхена, — объявила она, пристально глядя мне прямо в глаза.
Никто не был удивлен, ибо мои визиты к мистеру Беррингтону были настолько регулярными, что я вполне мог уже давно жить у него в кабинете. Я не знал, за что именно меня будут ругать, но спокойно встал и покинул класс вместе с дежурной.
Пока мы шли по коридору, я успел разглядеть ее ягодицы, гладкие ножки и пухлые губки, которые она соблазнительно облизывала. Но мы же направлялись к директору, поэтому я не стал приставать к ней и лишь в мыслях заставлял ее ублажать меня в туалете.
— Ой, — резко остановилась она с удивленным выражением лица.
— Что случилось? — я внимательно посмотрел на ее личико. Хорошая актриса!
— Это старая записка… Я не посмотрела на число и подумала, что тебя сейчас…
Я не дал ей договорить: схватив девчонку за локоть, я огляделся, боясь, что нас застукают, и когда понял, что вокруг ни души, потащил ее в уборную, где уже через минуту трахал юную прелестницу на подоконнике.
Вот так, собственно, и проходили школьные деньки: ненавистные уроки, с которых я частенько сбегал либо один, либо с Чонгуком, потрахивал девчонок при любой удобной возможности, по вечерам и ночам я любил перелезать через забор, чтобы потусоваться в центре города, ну и получал нагоняи от учителей и директора, если был пойман с поличным. Чонгуку тоже частенько доставалось, ведь мы были не разлей вода — везде и всюду вместе.
Остался последний год обучения в школе, и я буду свободен. Хотя бы смогу отвязаться от уроков и погрузиться в студенческую жизнь, о которой так мечтал. Тринадцатый класс, еще совсем чуть-чуть до окончания школы.
***
В сентябре все ученики снова вернулись в школу. На какое-то мгновение мне даже показалось, что я соскучился по этим засранцам, ведь два месяца летних каникул я провел наедине с собой. Нет, я, конечно же, выбирался в город и находил себе компании на вечер, но все было немного не то. Больше всего я скучал по лучшему другу и по-настоящему был рад его видеть.
Я уже сидел в классе за своей партой, когда Чонгук вошел в него. Выглядел он таким довольным, что захотелось поморщиться от этого переизбытка счастья на его морде. Наверняка у него есть свежий запас новостей и рассказов о том, как он провел лето в родном Сеуле. Если честно, я ему даже завидовал, ведь мне тоже хотелось хотя бы на денек вернуться в город, где я родился.
— Надо же, что я вижу, — Чонгук швырнул рюкзак на парту и хлопнул меня по плечу. — Ким Тэхен пришел первым на урок. Где-то в лесу волк сдох?
— Не знаю насчет волка, но я подыхал от скуки в этих стенах, — я встал со стула и крепко обнял друга. — Рад тебя видеть, мелочь.
— Эй, охренел?! — Чонгук оттолкнул меня от себя, едва сдерживая смех. — Мелочь?! Я всего на год младше тебя!
— Мой малыш разнервничался? Ну тише, тише, сейчас придет мамочка и даст тебе сисю, — я изо всех сил старался сделать милое и доброе выражение лица, пародируя заботливого папашу, но не выдержал и весело засмеялся, видя, как бесится Чонгук. — Ай, ладно тебе уже… Лучше расскажи, как там в Сеуле?
Чонгук бухнулся рядом со мной за парту и уже приготовился вещать, как в класс стали заходить остальные ученики и приветствовать нас. Я не мог не отметить, как похорошели наши одноклассницы. Теперь они взрослые, сформировавшиеся девушки, и проводить с ними время будет еще приятнее. Мы с Чонгуком, как два мартовских кота, не без интереса разглядывали аппетитные женские фигурки и ехидно переглядывались. Парни тоже возмужали, но меня это не волновало, ведь я исключительно по части дамских прелестей.
— Привет, Тэ-Тэ, — Эмбер, моя одноклассница, которая была влюблена в меня по уши, остановилась напротив нашей с Чонгуком парты. Да, она была красотка с пышной грудью и упругой задницей, но я не хотел обременять себя отношениями. Меня устраивал регулярный секс и такая же регулярная смена партнерш.
— О, Эмбер, ангел мой, — облизнув губы, я бросил взгляд на ее сестричек, из-за которых вот-вот лопнут пуговицы на ее блузке. — Как лето провела?
— С мыслями о тебе, — девушка наклонилась ко мне, и я ощутил приятный запах ее духов. Она прикоснулась губами к моему уху, обжигая его своим дыханием. Стало как-то душновато в классе… — Может, заглянешь сегодня вечером ко мне? Родители уедут с ночевкой к друзьям, так что я буду совсем одна.
— Одна ты точно не будешь, — я скользнул губами по ее шее и тут же отстранился, заглядывая в ее хитрющие зеленые глаза. — Я обязательно загляну к тебе, можешь не сомневаться.
— Тогда до вечера.
Виляя бедрами, Эмбер присоединилась к своим подружкам, а я внутри ликовал. Сегодня мне перепадет жаркая ночь с не менее жаркой девочкой. Да, ради этого стоило с нетерпением ждать наступление нового учебного года. Первый день, а уже такой улов.
Я видел, что перемены во мне после той драки, в которой я заступился за Чонгука, пошли только на пользу: я стал популярным, нравился девушкам, имел уважение среди парней и мог позволить себе все, что угодно, ибо выгнать меня отсюда никто не мог, ведь бедный-несчастный мальчик по имени Ким Тэхен остался совсем один, и милейшая тетушка решила компенсировать недостаток родительского внимания элитной британской школой. Ну как тут выгонишь осиротевшее дитя?
В моей жизни были не только плюсы, но и минусы, что было чем-то вполне естественным. Иметь недоброжелателей — неотъемлемая часть человеческой жизни. Вот и я нажил себе врагов своими раздолбайством и успехом. Когда я был заморышем, на меня никто не обращал внимания и, собственно, никто не хотел подпортить мою самодовольную морду, но сейчас же в нашем классе завелась шайка из трех таких же засранцев, как и я, которые люто меня ненавидели, и это было взаимно. Отношения между нами портились каждый год. Раньше дело заканчивалось словесной перепалкой — теперь же доходило до драк.
— Смотрите-ка, долгожданное воссоединение парочки, — Джон, самый главный среди троицы, засунул руки в карманы штанов и сел на край своей парты. — Тэхен, когда ты сделаешь Чонгуку предложение? Мы все устали ждать.
— Когда член твой вырастет, то есть никогда, — я с вызовом посмотрел на этого говнюка. Больше всего на свете мне хотелось познакомить его рожу со своим кулаком, но в первый учебный день я решил поберечь силы.
— Ты бы рот свой заткнул, иначе мне придется сделать это самому, — Чонгук закатал рукава пиджака и уже был готов полезть на рожон, но я его остановил.
— Забей, Гук, разве тебе охота руки марать об этот кусок дерьма?
— Слышь, урод, ты кого дерьмом обозвал?! — Джон рванул в мою сторону, но вошедшая в класс учительница заставила его утихомирить пыл. Я же спокойно улыбался и смотрел заядлому врагу прямо в глаза.
— Топай к своему стульчику, Джонни, — махнув рукой, я медленно поднялся, чтобы поприветствовать миссис Льюис.
— Мы не закончили, — злобно фыркнув, Джон резко развернулся и уселся на свое место.
Похоже, сегодня меня ждет не только жаркая ночка, но и жаркая драка с куском дерьма, который возомнил себя пупом земли. Нестрашно, я без особых усилий докажу ему, что он всего-навсего жалкое ничтожество.
Шла середина урока. Кто-то внимательно списывал с доски биографию Уинстона Черчилля, речь о котором сегодня шла, кто-то перешептывался с соседом по парте, кто-то копался в телефоне. Я же беззаботно перекатывал жвачку во рту и пялился в окно. Прошло от силы двадцать минут, а я уже хотел забить на учебу и сходить погулять.
Чонгук был не похож на себя. Краем глаза я наблюдал за ним и заметил, что он вроде бы смотрит на доску и слушает учительницу, но его взгляд говорил об обратном: мой лучший друг витал в облаках и явно думал о чем-то невероятном, раз так погрузился в собственные мысли.
— Эй, — шикнул я, стукнув Гука по плечу, — о чем думаешь?