Лоснящаяся твердая оболочка черного панциря боевых братьев была скользкой от крови. Вандриллис делал глубокий разрез в мертвой плоти Астартес, а затем глубоко погружал редуктор к обнаженному позвоночнику. Поворотом и рывком он вырывал нижний прогеноид, яйцеобразную железу, хранившую генное семя Астартес так, чтобы оно могло быть восстановлено и внедрено в нового рекрута. Вандриллис помещал драгоценный орган в вакуумный резервуар, и продолжал свою кровавую работу уже на шее Астартес.
Хотя это и служило напоминанием о судьбе каждого космического десантника, вместе с тем это успокаивало. Каждый воин нес в себе генное семя примарха, и с его помощью можно было создать еще больше Астартес. Знание того, что даже через их смерть Легион будет усилен, позволяло Астартес сражаться без страха и без колебаний принести самую благородную жертву.
Астелян знал, что его смерть не лежала на конце редуктора, ведь его прогеноиды созрели более двадцати лет назад и были извлечены в относительной безопасности корабельного медицинского отсека. Он сделал свой вклад в будущее Темных Ангелов, и теперь мог сражаться спокойно, со знанием того, что следующие поколения последуют за ним.
Отвернувшись от ужасной сцены, Астелян дал указание Геменоту принести ему комм-передатчик на дальние дистанции; после повреждения шлема, для Астеляна это было единственной возможностью связаться с флотом. Он набрал на индикаторе частоту боевой баржи Белата.
— Сигнал принят, это Белат, — произнес Магистр Ордена. — Как у вас дела?
— Забери нас с этой скалы, — ответил Астелян.
* * *
Эвакуация высадившихся сил Астеляна продолжалась всю оставшуюся часть ночи, за время которой местные войска еще трижды пытались атаковать зону высадки. С кораблей Белата прибыло еще три «Предвестника», и Темные Ангелы смогли погрузиться на транспорты. Их прикрывали тяжелое оружие и бронетанковые силы, которых так не хватало силам разведки.
Астелян уходил последним, когда посадочный трап закрылся перед ним, он со злобой посмотрел на разрушенную площадку. Он всего лишь хотел захватить несколько местных для получения разведданных, а взамен стал свидетелем крупного сражения. В тусклых лучах рассвета он смотрел на уничтоженный лес и изрытое воронками поле, ставшее полем битвы. Определенно это не было хорошим началом для мирного представления Просвещения Императора.
Он не удивился, обнаружив в операционной комнате на борту «Копья Правды» ожидающего его прибытия Белата.
— Мы должны атаковать и вернуть себе инициативу, — сказал Белат. — Мы потеряли элемент неожиданности и прямо сейчас вооруженные силы этого мира находятся в полной готовности. Чем больше времени мы им даем, тем тяжелее будет предстоящая нам битва.
— Что ты предлагаешь? — спросил Астелян, разглядывая парящую над гололитом светящуюся сферу.
— Пока ты препирался с местными жителями, я провел дополнительный анализ каналов связи, — сказал Белат, опершись кулаками на край стеклянной таблетки и уставившись на Астеляна. — Местные жители именуют мир Византисом. Здесь шесть континентов, каждый из которых, по сути, отдельное этническое государство. Мы одновременно ударим по каждому из государств, высадившись с орбиты на их столицы. За нескольких часов мы выведем из строя их правительства и военное командование, а в течение пары дней заблокируем энергетические и транспортные сети.
— Разделяй и властвуй? — спросил Астелян, наконец, встретившись взглядом с Белатом.
Прежде чем Белат ответил, дверь зашипела, и внутрь шагнул Галедан.
— Вы должны это услышать, — пересекши комнату, сказал он, и подошел к центру связи. Когда он нашел нужную частоту, из динамиков начал потрескивать металлический голос.
— …ться. Незаконное нападение на территорию суверенного Конфедеративного Ванза не терпимо, — проговорил голос. — Византисский Комитет Наций собрался, чтобы согласовать решение. Конфедерация Ванз не останется одинокой. Агрессивные незнакомцы получат отпор. Незакон…
— Это послание идет на широком диапазоне частот, — произнес Галедан, выключив устройство.
— Мы можем ответить? — спросил Астелян.
— Конечно, — сказал Галедан.
— Это вздор, — вклинился Белат. — Мы должны ударить немедленно!
— У нас есть возможность установить мирный контакт, — сказал Астелян. — Зачем ее игнорировать?
— В планетарном национальном единстве мало толку, — обосновал Белат. Два государства сейчас в состоянии войны, все остальные, на протяжении прошедших столетий время от времени не раз сталкивались между собой. Сокрушим каждое государство поодиночке, и мир падет.
— Здесь есть всеобщий совет — Комитет Наций, — сказал Астелян. — С их помощью ситуацию легко исправить.
— Большей частью дипломаты и послы, — стоял на своем Белат. — Ты не слышал того, что слышал я. Комитет Наций считают слабым и неэффективным. У них нет реальной власти и контроля.
— Тогда мы дадим им такую власть, — сказал Астелян. — Мы принесем извинения за непреднамеренный конфликт и свяжемся с советом. Правительства государств будут вынуждены вести переговоры с нами через Комитет Наций, и из этого мы выкуем общую судьбу всей планеты.
— А если они откажутся? — сказал Белат, выпрямившись. — Мы просто дадим им больше времени, чтобы они увеличили мощь своих армий. И мало того, что дальнейшее оттягивание событий позволит им собрать свою мощь, к тому же они распространят пропагандистские слухи о своей воображаемой победе над нами.
— Мне претит не позволить этим людям решить проблему мирно, — стоял на своем Астелян. — Что будут думать о нас потомки? Чем бы сейчас был Калибан, если Император пришел бы с сомкнутым кулаком вместо открытой длани?
— С Калибаном все обстояло иначе, — сказал Белат.
— Потому что это твой мир? — спросил Астелян, шагнув к Белату.
— Потому что у нас был Лев, — уверенно произнес Белат. — У Императора не было другого выбора, кроме как вступить с нами в переговоры. Любое вторжение было бы неэффективным и стоило очень дорого.
— И лишь потому, что здесь не обитает примарх, мы не должны дать им шанса? — прорычал Астелян, встав напротив упорствующего Белата. — Их кровь и жизни стали менее ценны только из-за воли случая?
— Не случай привел Льва на Калибан, — с тихой уверенностью молвил Белат. — Нашего лидера привела судьба.
Мгновение Астелян ничего не говорил, а затем отступил назад, утерев пот со лба тыльной стороной руки.
— Я свяжусь с Комитетом Наций и объясню наши мирные намерения, — наконец сказал он. — Галедан, приготовь все, необходимое.
Капитан пошел к выходу и, проходя мимо Белата, бросил на него подозрительный взгляд.
— Я не могу согласиться с подобным курсом действий, — сказал Белат, как только дверь с шипением закрылась. И прежде чем Астелян смог ответить он поднял руку в умиротворяющем жесте — Ведь ясно, что мы не можем пойти на подобное. Нам следует послать весть примарху, чтобы узнать его волю.
Астелян рассмеялся, хотя в его тоне не было никакого веселья.
— Мы — Магистры Орденов Темных Ангелов, — презрительно сказал он. — Мы не можем бежать ко Льву или Императору всякий раз, когда сталкиваемся с трудностями. Мы командующие Легиона Астартес. Мы должны действовать, а не сомневаться. Желаешь отказаться, и вернутся на Калибан — твоя воля. Я же остаюсь здесь и свяжусь с советом.
— Это воссоединительная война, — выплюнул Белат. — То, что мы строим, важнее жизни пары людей, больше жертвы тысяч, даже миллионов. Ты мягок, и интересно, как Лев поймет твою нехватку храбрости?
Астелян с бессловесным криком схватил Белата за край нагрудника и с такой силой ударил его об стену, что пласкрит дал трещину.
— Я не потерплю от тебя непочтительности, — взревел Астелян.
— Как и я от тебя, — спокойно ответил Белат, сила в его взгляде пронизывала насквозь.
— Я сражался за Императора, и он поручил мне быть острием его копья, — низким и размеренным тоном произнес Астелян. — На дюжинах миров мой Орден сражался с врагами, о которых ты даже понятия не имеешь. Мы честно заработали боевые почести данные нам Императором Человечества, а я заслужил его уважение и похвалу.
— У меня тоже есть заслуги, — ответил Белат без единого признака трепета. — Я был первым, кого избрали в Астартес из моего ордена. Меня первым возвысили до звания Магистр Ордена. Я был воспитан в традициях, которые намного старше твоего Легиона, выходец с Терры. Многие поколения моих предков сражалось за орден Крыла Ворона, и в моих венах течет их кровь. Ты можешь с тревогой смотреть на наследие Калибана, но теперь он стал твоим домом. Его люди станут твоими людьми. Это мир Льва, а его традиции превратятся в традиции Темных Ангелов. И именно ему решать, насколько я ценен, но никак не тебе.
Астелян разжал захват и вздохнул.
— Я говорю это не ради того, чтобы оскорбить твое наследие, это была не угроза, но предупреждение, — тихо произнес Магистр Ордена. — К сражению нужно быть готовым всегда, но не следует нестись в него очертя голову. Ведь тогда война заберет не только жизни приговоренных тобою, но и твоих людей. По этой причине твои боевые братья прольют свою кровь, а некоторые — положат свои жизни на ее алтарь ради тебя. Разве ради них, не должен ли ты убедится, что то, что ты собираешься содеять — справедливо и неизбежно?
Белат развернулся и пошел к дверям. Уже возле них он остановился и оглянулся.
— Именно по твоей вине мы пришли к такому состоянию, — сказал он. — Я не могу простить этого, но могу позволить тебе воспользоваться шансом искупить вину. За тобой старшинство, а мне не хочется предавать огласке то, что я разошелся во мнениях с боевым братом.
С этими словами он открыл дверь и вышел, оставив Астеляна наедине со своими мрачными мыслями.
Астелян разочарованно поднял глаза, и его кулаки сжались. Он вместе с Галеданом, Белатом и ордой технического персонала сидел в операционной комнате у главной комм-панели. Большую часть последних двух дней он провел, договариваясь с различными византисскими чиновниками пытаясь организовать делегацию; два дня, проведенные за разговорами с бюрократами и политиками почти истощили его терпение. Но теперь он, наконец, вышел на связь с тем, у кого было достаточно власти, чтобы созвать Комитет Наций.
— Это было непредумышленное нападение, — повторил он, пытаясь остаться спокойным. — Я действовал так, только для того, чтобы защитить своих людей.
Пока сообщение передавалось, наступила пауза. Прошло несколько секунд, прежде чем с планеты пришел ответ.
— Какие вы дадите гарантии, что не будете вновь себя «защищать»? — прозвучал из динамиков голос секретаря Маоилона. — Вы задумали высадить войска на военной базе, и мы не должны считать это провокацией?
— Выбор места посадки был ошибкой, о которой я глубоко сожалею, — сказал Астелян, и никогда раньше он не чувствовал правдивость своих слов так сильно. — Я приду на встречу с вашим комитетом и все объясню. На все ваши вопросы лучше всего отвечать лицом к лицу.
Снова наступила заполненная статикой пауза.
— Вы придете один? — спросил Маоилон. — Безоружный?
— Я и мой сотоварищ — сказал Астелян. — Двое. Безоружные. Передайте координаты места и подходящее для встречи время.
— Предательство будет сурово наказано, — сказал Маоилон.
— Предательства не будет, — сказал Астелян, и затем подал сигнал прервать радиосвязь. Он развернулся в своем кресле и встретился с Галеданом. — Организуй все что нужно. Белат и я телепортируемся туда.
— Нам следует назначить отделения, которые смогут последовать за нами, — сказал Белат. — Если местные жители нападут на нас, они должны быть готовы телепортироваться за нами в течении мгновения.
Астелян обдумывал доводы, но, судя по выражению лица Белата, тот уже принял решение.
— Сделай все для безопасности, но ты пойдешь со мной безоружным, — сказал Астелян.
— Согласен, — ответил Белат.
Когда телепорт активировался, Астеляна окутала энергия, окунув Магистра Ордена в яркий актинический свет. Астелян почувствовал обычную резкую дезориентацию и ощущение жжения по всему телу. Спустя миллисекунды переход завершился, но, как и после выхода «Копья Правды» из варпа, Астеляну потребовалось некоторое время, чтобы прийти в себя.
Он быстро моргнул, очищая затуманенное зрение, и обнаружил себя стоящим в широком круглом зале, построенном из белого мрамора или некого местного его аналога. По внешнему виду он напоминал круглый амфитеатр, с рядами мест, расположенных вокруг низкой центральной платформы, на которой он сейчас стоял. Пять пролетов вели к высоким узким двойным дверям, равномерно расположенным по окружности зала. На полпути между каждой из дверей были расположены окна одинаковых пропорций, сквозь которые Астелян разглядел глубокое синее небо.
Зал был заполнен людьми, некоторые из которых были облачены в костюмы необыкновенного покроя, другие — в пестрые одеяния или простые блузы. Здесь были собраны все типы оттенков кожи и черт лица, драгоценностей и головных уборов, но собравшихся в аудитории сотни людей объединяло одно — на их лицах был написан абсолютный ужас.
Большинство широко распахнули глаза и рты, некоторые ощутимо тряслись и потели, в то время как остальные вскочили на ноги или же вжались в спинки своих кресел в попытке оказаться на как можно большем расстоянии от новоприбывших.
Несколькими мгновениями спустя энергия телепортации затрещала над полом слева от Астеляна, и там, где было пустое пространство, теперь стоял Белат. Он, как и Астелян, был одет в простое черное одеяние. На правом ухе Белата находилось комм-устройство, и Астелян заметил, что оно было на открытой передаче; находящиеся на орбите войска Магистра Ордена услышат все сказанное здесь.
Астелян поднял руки и раздвинул пальцы, показывая то, что у него нет с собою оружия.
— Я Магистр Ордена Астелян из Легиона Темных Ангелов, — прогремевший голос Астеляна эхом отскочил от стен и потолка, с легкостью доходя до самых дальних концов широкого зала. — Я здесь в качестве представителя Императора Человечества. Кто из находящихся здесь уполномочен говорить со мной?
Собравшиеся делегаты нервно переглядывались между собой, пока вперед не вышел, прихрамывая, пожилой человек с тростью в правой руке. Он был лысым, если не считать нескольких прядей волос и жидкой, свисающей до груди, бороды. Его кожа была подобна пергаменту, а левый глаз закрывала катаракта. Оставшийся здоровый глаз разглядывал Астеляна со смесью страха и трепета.
Наконец, старик остановился напротив гигантского Астартес. Астелян был почти на два фута выше мужчины, а широкое тело Магистра Ордена, возможно, по размерам соответствовало десяти его. Старик стоял, разглядывая его здоровым глазом, и Астелян придал своему взгляду внимательное выражение.
— Я председатель Палдрат Грейн, — сказал человек. Его голос был сильным и не дрожал, резко контрастируя с его физическим состоянием. — Я говорю от лица Комитета Наций, но остальные будут говорить сами за себя.
— Ваш мир всего лишь один из многих тысяч разбросанных по звездам, — медленно и четко начал Астелян. — Старинная империя людей была разрушена, но теперь возникла новая сила. С древней Терры Император Человечества на обломках старой галактики строит новую. Человечество объединяется под его началом и извлекает выгоду из его защиты.
— О древней Терре мы ничего не знаем, — сказал Грейн. — Старые миры, старые империи, об этом мы вспоминаем только в наших самых старых и прекрасных историях. Вы пришли с войной, но предлагаете мир. По какому праву ваш Император может управлять Византисом?
— Своей собственной властью и судьбою он был избран, чтобы вести нас, — сказал Астелян. — Процветание, технология и мир будут вашими, если вы примете Просвещение Императора.
— А если мы откажемся? — произнес сидящий в переднем ряду справа от Астеляна старик. Председатель с хмурым видом обернулся, но взамен был одарен столь же холодным выражением.
— Назовись, — ступил вперед Белат.
— Президент Конфедерации Ванза — Кинлот, — ответил мужчина. Будучи столь же старым, как и Грейн, он тем не менее, был более крепкого телосложения, с короткими серыми волосами и небольшой бородкой. У него были впавшие и окруженные темными кругами глаза, зубы были покрыты пятнами. — Это мою армию вы атаковали четыре дня назад.