Так что, я подсознательно испытывал неудобство, входя в загробный ОВД. И канцелярская комната, как две капли похожая на предыдущую, меня не успокоила. Ни облупленная дверь, ни лохматый дермантин на крышке стола, ни обвисшие обои, ни обшарканный чиновник. А тут еще грудь болела, куда пуля вошла. Не так, конечно, как при жизни, но все равно неприятно. Сперва там дырка здоровенная образовалась от свинцовой пули величиной с перепелиное яйцо, а ощущение, будто пчела тяпнула. Ну, еще смятение, обычная реакция недавно живого. Потом дырка затянулась, прямо на глазах, как в голливудских ужастиках на вампирах, но боль осталась. А боль от пчелиного укуса приятности не доставляет. У меня и от комариных-то шишка вздувается, аллергия у меня на укусы насекомых.
- Верт Владимир Иванович, неоконченное высшее, безработный, холостой, ДТП, условно мертвый, - поднял на меня голову канцелярист. - Да вы садитесь, голубчик, расслабьтесь. Вы теперь у нас долго пробудите. Тут написано, что вас сбил BMV-735, седан 1998 года выпуска, пробег 200000 км, привод задний, владелец Литвиненко Георгий, бригадир Митинской группировки на Краснопресненском рынке, машину приобрел вместе с правами за $ 13 000. Будете мстить?
- Как я могу ему мстить? - удивился я, осторожно присаживаясь, - он что - тоже умер.
- Нет, какой там! Жив, здоров, чего и вам желаю. Он тогда и не остановился, даже, нехороший человек, сшиб вас и даже поехал. Бандит, одним словом. А мстить каждый право имеет, что ТУТ, что ТАМ. У вас, как у Возвращенца, прав много. Пока ваше дело рассматриваться будет, по инстанциям ходить, вы многое можете затребовать у разных отделов. Как никак вас на двадцать лет раньше умертвили, серьезное, знаете ли, преступление. Кто-то в Российском отделе здорово за это поплатится. Ну а мы, в свою Очередь, должны всячески скрасить ваше временное пребывание в наших пенатах. Вот давайте-ка я вам пока выделю хорошего гида, заметьте - совершенно бесплатного, и он вам все тут у нас покажет. В гостиницу вас определит, с достопримечательностями ознакомит. Все расходы за счет Российского отдела, так что можете ни в чем себя не стеснять.
Он достал из ящика стола что-то, и я, было, дернулся, чтоб уклониться от возможного оружия, но это "что-то" оказалось здоровенным колокольчиком, в который он и позвонил. Вошел некто, одетый в черный плащ и черную шляпу.
- Вот и ваш гид, - указал на него чиновник, - прошу любить и жаловать. Опытный работник, четыреста лет уже тут пребывает. Зовут Жан.
- К вашим услугам, - поклонился вошедший, сняв шляпу и махнув ей перед собой, - простите меня за некоторую старомодность, но жизненные привычки не так легко забыть. Я всецело в вашем распоряжении, куда прикажите сопроводить?
- Ты, Жан, - сказал канцелярист, - для начала его на постой определи. В гостиницу или в пансионат - это уж как он сам выберет. И ступай, ступай, у меня сегодня еще семьсот досрочников, а до обеда всего два часа осталось. Часы тоже не резиновые, сколько же их сжимать можно...
Мы вышли в коридор, который, надо сказать, таял в бесконечности, облупленные двери наславивались одна на другую. Гид деликатно придержал меня за локоть.
- Вы, насколько я понимаю, совсем новый тут, как выражаются иудеи - оле хадаш. Так что, не хотите ли для начала на обзорную площадку подняться, осмотреть наш мир с высоты, так сказать, птичьего полета. Это аллегория, птиц тут у нас нет, кроме, конечно, попугаев.
- А почему попугаев? - беспомощно спросил я.
- Давешняя схоластическая ошибка, эти твари, как известно, обладают даром речи, что вводило ранних теософов в заблуждение. Вот с тех пор и завелось у нас несколько жако, кокаду и волнистых. А так, как душа у них птичья, беспутная, то они размножаются в любых условиях. Не убивать же их заново.
Я ничего не понял, поэтому спросил о другом:
- Вы, вроде, француз? Где же вы так хорошо на русском научились?
- Совершенно верно, француз, - с гордостью сказал провожатый, - Жан Батист Мольер. А русским я не владею, неспособен, знаете, к языкам. Но тут все друг друга понимают, на каком бы кто языке не разглагольствовал. Вот мы сейчас пойдем в один милый пансионат, который держит питекантроп из племени Диких Медведей. И вы, представьте, будете свободно с ним разговаривать, хотя, даже, представить невозможно, к какому времени относится его язык и какова его семантика.
- Мольер! - воскликнул я. - Тот самый!
- Вы имеете ввиду - драматург, сочинитель. Да, это я. Мне лестно, что и в дикой России мое имя известно. Я был уверен, что ваш славянский театр ограничивается балетом. Впрочем, вы еще не видели меня в качестве актера. Уверяю, актерство удается мне гораздо лучше, чем сочинительство. У нас тут есть небольшой клубный коллектив, мы ставим иногда разные пьески. Будет время, обязательно поприсутствуйте, получите удовольствие. В режиссерах у нас, правда, всего-лишь англосак, некто Уильям Шекспир. Но, хоть и не француз, не без способностей. Я вам пришлю контрамарку.
Он опять деликатно тронул меня за локоть.
- А теперь пожальте сюда, на смотровую площадку.
Мы вошли в какую-то из бесконечной череды дверей и оказались на балконе. Невероятная панорама простиралась вокруг.
Можно просто сказать, что были видны все знаменитые города мира. Я, конечно, не бывал в них, но нынешнее телевидение познакомило со всеми. И это было не просто смешение городов, наличие Кремля, Тадж Махала, Эйфелевой башни, Капитолия, Пентагона... Нет, тут все было сложней. Вроде как, смотришь в калейдоскоп. Стоило чуть изменить положение головы, перевести взгляд, просто моргнуть, как появлялась новая картинка. Поля сменялись высотными зданиями, одноэтажные хижины - тайгой, джунгли - китайскими пагодами, серебристые озера - бескрайним океаном, сверкающие льды Арктики - стойбищем пингвином. Это был калейдоскоп величиной с планету, и виды его были безгранично красивы.
- Завидую вам, - сказал Мольер, - равнодушно посматривая по сторонам. Таким всегда оставляют чуточку чувств. А мы, аборигены, можем только вспоминать про них.
- Вы что же, лишены эмоций? - прервал я созерцание.
- Конечно. Голый разум и память наш удел. Если бы остались чувствования, то Рай обернулся Адом. А ПОСЛЕЖИЗНЬ не предусматривает ни поощрение, ни наказание. В сущности, наше существование подобно выхлопу у автомобиля: если не отводить отработанные газы, мотор взорвется. В то же время, продукты выхлопа отравляют атмосферу. Я читал, что в крупных городах люди ходят в противогазах, чтоб не задохнуться от этих выхлопов. Точно так же и с жизненной энергией. Если выбрасывать ее в Мироздание, то вскоре начнутся катаклизмы. Каждый год нынче умирает около 55 миллионов человек. Если в 1000 году все население Земли составляло всего 310 миллионов, то уже в 1900 людей стало полтора миллиарда, а в 2050 году этих миллиардов будет почти десять. Так что число людей и покойников растет в геометрической прогрессии. Знаете, что такое геометрическая прогрессия? Есть красивая аналогия на шахматной доске...
- Да, да, читал я про зерна пшеницы, которые удваивались на каждой клетке и в итоге достигли астрономической цифры. Вы мне, лучше, про эту жизненную энергию поподробней.
- Ну вообщем, около ста миллиардов людей уже успели умереть и количество покойников увеличивается. Если бы вся эта энергия выбрасывалась бессистемно, то Мироздание треснуло бы от ее избытка. Много лет назад подобное уже случилось: Большой Взрыв, Разбегающиеся Галактики, Колапсирующие Звезды - все это из-за хаотичных выхлопов жизненной энергии, из-за нарушения экологии смерти. ПОСЛЕЖИЗНЬ - ГЕНИАЛЬНОЕ РЕШЕНИЕ УТИЛИЗАЦИИ ОТХОДОВ ЖИЗНЕДЕЯТЕЛЬНОСТИ!
В последнем предложении мой поводырь позволил даже некоторое повышение звуковых модуляций, этакую имитацию восторга в строго отмеренных тембрах. Наверное, послеживущие разумно гордились своим существованием.
И тут опять произошло неожиданное. Жан Батист, вдруг, нагнулся, схватил меня за ноги и махом перекинул через невысокое ограждение смотровой площадки. Я успел ухнуть и сразу потерял дыхание. Высоты я всегда боялся, а тут высота была не менее полукилометра.
3
Когда я открыл глаза, полет еще продолжался. Кто-то взял меня за руку.
- Простите великодушно, - услышал я сквозь свист воздуха, - у нас тут в моде эта нелепая шутка. Новички так забавно пугаются. Не понимают, что умереть дважды достаточно трудно. Мы, ведь, не тела носим, а наше представление о них. Материи тут в Земном понимании нет - чистая энергия.
Я открыл глаза. Низ вырастал с угрожающей быстротой.
- Можно и потише, - успокаивающе сказал шутник, - просто захотите. В смысле, захотите захотеть.
Падение замедлилось. Еще миг и мы неспешно парили, спускаясь в калейдоскоп картинок.
- У нас тут лифтов, сами понимаете, не предусмотрено. Вон, правее, видите груда камней вырисовывается. Это и есть пансионат Мишеля из племени Диких Медведей. Мы хозяина ласково зовем, каждый на свой лад. Шекспир - Майклом, я - Мишелем, а вы, наверное, Михаилом поименуете.
- Нет, нет, - предугадал Мольер мой вопрос, - это только снаружи пансионат так выглядит, внутри - вполне камильфо.
Действительно, спустившись и пройдя через коридор из камнепада, мы оказались в уютной комнате, интерьером похожей на типичный охотничий домик. Бревна, декорировавшие стены, были ошкурены и покрыты лаком, благодаря чему светились в желтизну. Чугунная обрешетка камина акцентировала старину. Мебель был подстать: массивная, из натурального дерева.
Хозяин, в котором я полагал опознать сгорбленного и волосатого дикаря - штамп из рисунков школьного учебника, оказался худощавым и большеглазым. Наверное единственной деталью его исторического происхождения была скудность одежды. Впрочем, коротенькая юбочка и прозрачная майка скорей ассоциировали его с представителями парадов гордости, чем с питекантропом.
- Обычное заблуждение, - протянул овнер пансионата руку. - Это неандертальцы были сутулые и мускулистые волосатики. Мы же, как существа травоядные и эстетические, всегда отличались скромностью телосложения. Отчего и вымерли. В те времена, эстетика мало способствовала долгожительству.
- А легенды об эльфах не от вас ли пошли? - спросил я, заметив под длинными волосами его уши.
- Именно, - сказад первобытный человек достойно, - слух у нас, кстати, великолепный был, как у дельфинов. И ультразвук сканировали запросто. Считалось, что у нас есть генетическое сходство с пещерными медведями. У тех тоже слух был фантастический. Но увы, одним слухом жив не будешь. И медведи вымерли, и мы. Да и неандертальцы тоже вымерли. Таков уж удел всего живого. Уж кому, казалось, мешал синий кит? Вымер! Дикий голубь? Вымер! Птица рух? Вымерла! Драконы? Вымерли! Жень-шень? Вымер! Или еще не вымер? Но вымрет. Все вымрут...
Михаил бормотал все тише и тише, клонясь к прилавку. Такое впечатление, что он засыпал, стоя.
- Сонливый, - сказал Мольер, - вся популяция была такая сонливая. Потому и вымерли.
Михаил услышал своими замечательными ушами, встрепетнулся, открыл замечательные глаза.
- Это ты не прав, Жан Батист, - сказал он. Мы поспать любили, но спали чутко. Вон, колибри, вовсе не спит, а тоже вымирает. Или возьми Аргусов, всегда у них часть глазов работала, но что толку. Вымерли.
- Не глазов, а глаз, - поправил Мольер. - Когда ты только без ошибок разговаривать научишься. Знаете, - обратился он ко мне, - когда помер, так вообще двух слов связать не мог, весь его словарный багаж состоял из пяти глаголов и сотни существительных. А тут немного образовался, но все равно ударения неправильно ставит и в словообразовании путается.
- Естественно, - вмешался хозяин, - нам то в племени речевое общение почти и не нужно было, мы же эмпаты.
Они начали препираться, используя множество терминов популярной грамматики. Семантическая парадигма, структурный анализ, диалектика пунктуации так и витали в воздухе. Я тем временем осматривался, обнаруживая в интерьере интересные детали. Особо обращали внимание картина, изображавшая рыбу с заводным ключом в спине и деревянная палица, утыканная зубами каких-то неприятных животных. Надо думать, оба украшения символизировали интеллектуальный рост вымершего Мишеля от дубинки до Сальвадора Дали.
Появление нового героя этой мизансцены отвлекло мое внимание. Впрочем, если есть эльфы, почему бы не быть гномам, подумалось сразу. Ибо, человек вполне подходил под это описание. И бородой, и корявым носом, и маленькими глазками, и массивностью коротенького туловища, и еще чем-то. Конечно, он мог быть и обычным карликом, но гном как-то интересней.
- О-о, - оторвался от ученой беседы Михаил, - наш уважаемый библиотекарь. Познакомьтесь, Владимир, это - Йозеф Багман. Он был самым знаменитым Гномским Мастером - Пивоваром всех времен. Существует множество знаменитых Гномских элей и много известных пивоваров, но имя Йозефа Багмана является эталоном качества. Его семья была выходцами из Гор Драконьего Хребта, вытесненных на север, когда шахты Экрунда были захвачены Орками. Замнил, отец Йозефа Багмана, основал семейное дело в восточных лесах Империи. Он построил добротную пивоварню рядом с кристально чистыми водами реки Сол, что стекали с подножий Серых Гор. После смерти своего отца, Йозеф развивал дело и приобрел значительную репутацию благодаря прекрасному качеству и крепости своего эля. Багману было удобно отправлять бочки на баржах по рекам к великим городам Империи, где он стал весьма популярен. Вскоре пивоварня Багмана разрослась в небольшое Гномское поселение и с Серых Гор прибыли другие семьи, чтобы присоединиться к нему... Да-с, ну а у нас Йозеф переквалифицировался, стал библиотекарем. Кстати, можете посмотреть книги, пока вам готовят комнату. Его аппартаменты тут рядом, в соседней горе. Книгам хорошо в горах, в пещерах воздух всегда сухой и однотемпературный.
- А чего, сказал гном, - могу и книги показать, мне не жалко. Если уж пива тут не существует, то пускай книги. Пойдем, человек.
Мы направились к выходу, но тут что-то ударило меня сзади, в глазах потемнело. Я трудно повернулся, придерживая осколки черепа руками и увидел ухмыляющегося питекантропа с окровавленной дубиной в руках.
4
Библиотека представляла собой гигантскую пещеру, уставленную шкафами. Воздух действительно был сухой и прохладный. Гном быстро шел между этими шкафами, ворчливо комментируя содержимое.
- Вот в этом шкафу юмористическая литература. Ее у нас не слишком много, Земной юмор тут не срабатывает. Сами понимаете, не станем же мы смеяться над плохим слесарем-сантехником, коли тут нужды в сей профессии нет. И над плохим пивоваром тут никто не посмеется. А какую реакцию могут вызвать пародии на политиков, на знаменитых артистов, если отсюда все Земные люди оцениваются лишь, как носители большего или меньшего запаса жизненной энергии. Ну, а о шутках по поводу неверных жен или переполненного мочевого пузыря я и не говорю. Нормальные и при жизни над ними не шибко смеются.
Я с интересом открыл створки шкафа, надеясь встретить там неизвестные человечеству шедевры юмора. Шок при взгляде на корешки книг был таков, что я сперва охнул, а потом расхохотался. Шкаф был заставлен религиозной литературой разнообразного направления: от библии до практической веданты. Рядом с кораном стояло красочное издание евангелия от Иуды, баптистские брошюры соседствовали с красочными изданиями кришнаитов, четки минеи отливали бронзой застежек, свидетели иеговы радовали толстым глянцем переплета.
- Да уж, - сказал я восхищенно, - читать ТУТ всю это белиберду про загробную жизнь забавно. Как там она начинается? Кажется так:
1 В начале сотворил Бог небо и землю. Небо сделал из полиэтиленовой пленки голубоватого цвета. Для земли использовал качественный перегной.
2 Земля же была безвидна и пуста, и тьма над бездною, и Дух Божий носился над водою.
3 И сказал Бог: да будет свет. Повернул рубильник. И стал свет.
4 И увидел Бог свет, что он хорош, и отделил Бог свет от тьмы. Процедура достаточно сложная, ныне получившая название: "спектральный анализ".
5 И назвал Бог свет днем, а тьму ночью. Так были заложены начала лингвистики. И был вечер, и было утро: день один.