— У стен есть уши, — бросил крестник как-то подчеркнуто высокомерно. — И сколько раз я говорил, называй меня боссом.
— Ладно, босс, — хмыкнул Зампано. — Ты уж прости, мозги-то у меня кабаньи. Так чего там они от вас хотели и во что это выльется?
— Что хотели… — вздохнул Ал. — Завтра у них тут праздник: помолвка, понимаете ли. Официальное представление невесты жениху.
После этого до свадьбы она десять дней со своей свитой живет в его доме — то есть в этом доме. А я, значит, должен проверить ее искусство.
— А она хоть красивая? — поинтересовался Джерсо.
— Тебе что, одной красавицы мало? — заржал Зампано. — Обязательно еще одну надо прикончить?
— Точно, кабаньи мозги…
— Все, хватит, — пресек крестник их терки. — Я спать. Устал страшно.
Солнце еще даже не село, но Джерсо сразу Алу поверил: устал. На него было страшно смотреть: двое переговоров с мафией, да еще прошлая ночь бессонная была.
— Спите… босс, — Зампано сплел пальцы и хрустнул суставами. — А мы посторожим.
— Вы тоже поспите, хоть по очереди, — зевнул Ал. — А то опять всю ночь до меня будут всякие неприличные вопли долетать.
— А я че сделаю, если Джерсо не умеет проигрывать? — возмутился Зампано.
— Да я у тебя выиграл две трети сдач, ты!..
Ал зевнул и удалился к себе — в роскошные покои почти без мебели. К ним примыкало куда более скромное помещение, видимо, и отведенное телохранителям.
Джерсо искренне крестника пожалел.
— Ну чего, — спросил Джерсо Зампано, когда дверь за Альфонсом закрылось, — ты местное наречье знаешь лучше меня. Что-нибудь услышал от охраны интересного?
— Да не особо, — деланно равнодушно заметил Зампано. — Только узнал, что Чинхе этого тут зовут Людоедом.
— Жестокий больно?
— Да как сказать…
Пальцы сам проштрафившимся отламывает, но это все тут так.
Джерсо кивнул. Отломанные пальцы были ему знакомы не понаслышке.
— Он тем прославился, что убивает всех своих любовниц, которые от него забеременели. Даже если аборт — все равно. Никому еще уйти не удалось. Тут двое сплетничали насчет того, как далеко эта Дайлинь убежать успела — они ставки, оказалось, делали. И еще, мол, неясно — она с грузом убегала или уже травануть успела.
— Дела, — протянул Джерсо после паузы. — Если и беременная, Альфонс, конечно, про это не знал.
— Да ну… — неуверенно проговорил Зампано. — Не мог не заметить.
— Мог, он парень неопытный… Короче, ты ему не говори. Ему может неприятно быть.
Зампано начал было что-то спрашивать, потом оглянулся по сторонам — и явно над собой сделал усилие. Правильно, от подслушки здесь никто не застрахован.
Крестник-то их такой парень, который будет всех бездомных котов подбирать, а уж если кошка беременная — не успокоится, пока сам за родами не проследит и всех котят на руки не пристроит.
Может, именно поэтому он единственный, благодаря кому они могут вернуть тела.
Нет. Не нужно ему знать.
Только если прямо спросит.
* * *
Алу никак не удавалось заснуть.
Он ворочался с боку на бок, и то, что низкая постель была непривычной, и пахло в комнате какими-то странными вещами, тоже не способствовало его успокоению.
Наконец ему надоело бороться со сном, он поднялся и подошел к окну, распахнутому на полстены. За окном был внутренний дворик — сад, освещенный луной.
Точнее, как бы сад; Алу все это напомнило сильно облагороженный участок дикой природы в миниатюре. Ничего похожего на газон или клумбы и в помине не было: просто развесистые ивы, между ними ручей, из воды торчат спины камней. Но и на заброшенный парк непохоже: деревья слишком здоровые, трава слишком густая, водоем слишком красивой формы, и даже камни словно отмытые с мылом.
Но красиво. Очень красиво. На заднем дворе мастерской Рокбеллов такое не устроишь… зато оттуда видно настоящую реку и настоящие горы.
Ал устал прикидывать, какое место триады занимают в местно социуме. Устал планировать, что делать, когда он завтра познакомится с этой невестой; не попытаются ли избавиться от аместрийских гостей, когда его миссия будет выполнена. Что делает сейчас Эдвард в Крете. Как лучше вести себя.
Красивая ли она, эта невеста Чинхе…
Что связывало — и связывает — Чинхе и Дайлинь…
…Перед тем, как Дайлинь вставила шпильки в волосы подложного трупа, она замерла словно в нерешительности. Красивые резные штучки из слоновой кости уже были у нее в руках, рассыпавшиеся черные волосы скрыли лицо.
«Это подарок?»
— спросил Альфонс, внезапно догадавшись.
Дайлинь не стала кивать.
«Я знаю, что ты пришла сюда по приказу, — сказал Ал. — Но если ты и в самом деле говорила мне правду — то вот он, шанс. Другого не будет. Видишь, мы все очень старались, чтобы ты могла сбежать».
«Почему? — вот тут Дайлинь подняла на Ала глаза. — Раз ты понял, что я тебе лгала?»
«Потому что каждый живет только один раз, — просто сказал Ал. — И потому что нет людей, которые никогда не совершали ошибок».
Тогда, когда он это сказал, слова показались ему правильными и проникновенными. Сейчас в ночной тишине они вспоминались откровенно глупыми. Однако Дайлинь поджала губы, будто решила что-то — и рассталась со шпильками.
Ал предложил ей сделать сносную копию и отдать их «трупу» — Дайлинь отказалась.
«Очень тонкая резьба, — сказала она. — Подлинная, историческая вещь… К тому же, их… как это будет по-вашему?.. Посвятили духам?
Нет, не так… Но их делали монахи. Сразу будет видно, если подменишь».
Ал ходил туда-сюда вдоль узорной решетки, отделяющей террасу от сада. Наконец он услышал легкое покашливание от двери.
— Кто это? — спросил алхимик, сразу стараясь звучать в соответствии со своим выдуманным статусом.
— Расслабься, я это, — ответил грубоватый голос Джерсо.
— А, — Ал вздохнул. — Хорошо.
— Зампано там дрыхнет, — продолжил химера, — ну я и тут слышу, ты тоже не спишь. Дай, думаю, уточним наши планы…
— Угу, я очень рад, — с облегчением сказал Ал. — Слушай, может, будем в три смены сторожить? Как в пустыне?
— Неплохо было бы, — Джерсо покачал головой, — только лучше нам все-таки разыграть эту роль, я считаю. Типа ты босс, а мы охрана.
Лучше так будет, нюхом чую…
— Ну раз нюхом…
Ал уселся в одно из жестких кресел, стоящих на веранде, Джерсо устроился напротив. Луна заливала сад серебром; в пруду слаженно пели лягушки, из сада им вторили цикады. Тихо, мирно. Оба они молчали; Ал чувствовал, что вот-вот заснет, Джерсо тоже как-то подозрительно подпер щеку рукой.
— Слушай, я спросить хотел… — начал Ал.
— Спрашивай.
— Только это личный вопрос…
— Да.
— Что «да»?
— Ну вместе мы с Зампано. Ты это хотел услышать? Всех интересует.
— Нет, — Ал хмыкнул. — Я хотел спросить, не скучаешь ли ты по дочери.
— Очень скучаю, — просто сказал Джерсо. — А ты что, думал, нет?
— Ну я просто…
— Ал вздохнул. — Как-то это странно. Знаешь, вот мы с братом столько мотались по стране — ты в курсе. И часто забывали позвонить или написать домой… туда, где нас ждали.
Все ругали Эдварда, но вообще-то я тоже забывал. Эдвард чаще звонил.
Правда, каждый раз повод находился — то у него рука сломалась, то он о Дэн хотел спросить, то еще что-нибудь… Дэн — это наша собака.
— Угу, я догадался, — кивнул Джерсо. Он слушал очень внимательно.
— Я сейчас понял, что никогда не напоминал ему, потому что не было человека, по которому я по-настоящему скучал.
— А теперь этот человек есть? — спросил Джерсо. — Эдвард?
Ал неловко кивнул.
— Да. Я сам предложил поехать по отдельности, потому что мне хотелось в Син, а брат не мог пересечь пустыню, и я подумал… Но если по совести, мне здорово его не хватает. И я все время боюсь, что без него не справлюсь.
— Ты отлично справился в одиночку два года назад.
— Да, но тогда мы все равно действовали вместе. Порознь, но вместе.
— Сейчас вы тоже вместе, — Джерсо пожал плечами. — Просто чуть подальше разошлись.
— Я втянул вас в эту историю с Дайлинь…
— Ха! А думаешь, почему мы с тобой отправились? Мы сразу знали, что ты из тех парней, которые не могут пройти мимо бездомного котенка, — Джерсо проговорил эту метафору с явным удовольствием, как будто долго ее обдумывал. — Кстати, этот твой братец тоже, что бы он там о себе ни говорил. Вот мы и решили, что кто-то должен о тебе позаботиться.
Ал вздохнул.
— И все-таки я чувствую, что сглупил.
— Ну сглупил, — согласился Джерсо. — Я бы вот лично оставил бы эту дамочку саму разбираться со всей этой историей… И это никак не связано с тем, что она напоминает мою бывшую жену, — он фыркнул. — Просто справедливость.
— Ты был женат на красотке?
— Самая красивая и самая стервозная девушка района. Но моя жена к этому делу отношения не имеет. Просто люди совершают ошибки иногда. Я тебе скажу — если никто не умер, это вообще не ошибка, это так, тьфу, растереть. Блин, Элрик! Раз влез — надо вылезти, только и всего.
— Да, конечно, — Ал потер лицо руками. — Извини, что я тебя гружу всем этим…
Я еще о Дайлинь все время думаю, — сказал он вдруг. — Ну, не в смысле этой истории, а вообще. О ней.
— Ага. Женщины. Кто их поймет.
— С мужчинами проще?
— С людьми вообще тяжело. И с химерами. И вообще со всеми, крестничек.
— Как ты меня назвал? — заинтересовался Ал.
— Да это так…
Зампано у нас мужик религиозный…
Вдруг у Джерсо словно появилась какая-то новая мысль. Он поднялся с кресла — половицы хрустнули — и сказал:
— Слушай, я как-то забываю все время, что тебе всего семнадцать. Иди-ка спать, — проходя мимо Алового кресла, Джерсо хлопнул алхимика по плечу. — Знаешь, я всего лишь отставной военный-неудачник, да еще и химера к тому же… Но по мне так ты все делаешь правильно.
* * *
Следующее утро выдалось ничего себе так, бодрым. Свежее, даже слегка зябкое, но чувствуется в воздухе: к полудню привалит жара.
— Ничего, к полудню мы будем в горах, — сказал крестник. Как мысли прочел.
Сперва их везли в крытых повозках. Альфонс Элрик молчал, разминал руки и думал о чем-то своем.
Был он бледен, как будто не выспался. Джерсо держался на страже. Даже сквозь маленькое окошечко до них долетали запахи, звуки, отблески…
Стоило втянуть воздух носом поглубже, как приходило откуда-то чувство обширных горных пространств, бескрайних ущелий с дымящимися потоками на дне, горных птиц и небольших долин между неприступными пиками…
Джерсо чувствовал, что сердце у него бьется сильнее. Ему вспомнился год в раннем детстве, который он прожил у деда-лесника на западных отрогах Бриггсовой цепи.
— Эй, что ты мордой отъехал? — шепотом спросил у него Зампано.
— Так, — Джерсо двинул плечом.
Зампано тоже принюхивался, Джерсо в этом не сомневался. Но, может, у него не было дяди-лесника.
Или плевал он на любые красоты, которые не украшены росписью. Надо будет потом спросить.
Удивительная штука: столько лет бок о бок, а все равно еще находится, о чем спрашивать.
— Ты поспи, алхимик, — сказал Джерсо крестнику. — Сколько ехать-то, они сказали?
— Час где-то, — Ал вздохнул. — Думаю, не стоит.
— Мы твои телохранители или кто? Не доверяешь?
— Знаете что, — Ал внезапно перешел на ишварский, который и Зампано, и Джерсо худо-бедно понимали, — когда это все закончится, я назовусь вашим телохранителем, и буду тиранить вас, как хочу! Ешь это, спи там… Наседки!
Джерсо и Зампано только заржали.
Прошло, казалось, больше часа — или Джерсо так казалось, потому что его опять начало подташнивать? Кортеж остановился на краю широкого ущелья. По ту и другую сторону вздымались отвесные ноздревато-серые скалы; кое-где за них цеплялись кривые хвойные деревья. Внизу, по дну ущелья — как заметил Джерсо, не особенно глубокого — шумела и пенилась небольшая горная речка. Само ущелье пересекал мост: каменный и на диво изящный, он словно вырастал из этого берега и плавно врастал в тот. Не нужно было быть большим спецем, чтобы понять: делался он алхимией.
— На той стороне ущелья — владения Союза Цилиня, — проговорил Альфонс.
На свету стало особенно видно, насколько парень нервничает. Его юность прямо бросалась в глаза. Тут еще эти синцы в своих изукрашенных халатах: бегают, суетятся и ноль внимания на героев дня.
— А, и они типа церемониальный переход через этот мост будут делать? — догадался Зампано.
— Я так понял, — пожал плечами Ал. — Девушка с родичами с того конца, мы с этого… встретимся на середине.
Зампано что-то неразборчиво промычал. Джерсо, оценив декорации, пробормотал:
— А если им чего не понравится, они просто тебя вниз скинут? Вместе с девушкой?
Перильца у мостика были несерьезные. По колено, не больше.
— Это чего-то там символизирует, — Ал махнул рукой. — Меня сейчас другое заботит.
— Что?
— Что-то такое в воздухе… — Ал тревожно как-то покрутил головой.
— Или в земле… Тебе звериное чутье ни о чем не говорит?
Джерсо только головой помотал.
А Зампано сказал неожиданно:
— Да. Я понимаю, кажется… Что-то… эдакое, — он многозначительно втянул носом воздух. Зампано не трансформировался, но его лицо стало как никогда похожим на кабанье рыло.
— Я ничего не чувствую, — Джерсо снова оглянулся.
— Ммм… может, твое животное не горное? — нерешительно спросил Альфонс.
— Вообще не… земное, так скажем? А тут, похоже, что-то в земле.
«Это потому, что меня опять укачало, — подумал Джерсо. — Как-то не до предчувствий». Но вслух не сказал.
К аместрийцам подбежал маленький распорядитель и вежливо согнулся в поклоне.
— Готов ли уважаемый господин алхимик?..
На той стороне выходила из прохода и медленно рассредоточивалась по краю ущелья делегация Союза Цилиня. Колыхались на ветру белые рукава и знамена с черно-белыми кругами, отбрасывали лучики света зеркала, которыми были украшены небольшие носилки — женские, наверное? Джерсо решил, что в них-то и сидела предполагаемая невеста: женщин с той стороны видно не было.
— Готов, — крестник старался говорить высокомерно, но жалел служку, и это чувствовалось.
— За кем мы должны идти?
— Соблаговолите встать вот сюда…
На мост делегации должны вступили строго одновременно. То ли договорились так хорошо, то ли где-то прятали портативные радиопередатчики, но ноги маленького распорядителя и его высокого тощего коллеги с той стороны и впрямь коснулись испещренного следами трансмутации камня секунда в секунду.
Процессии начали неспешный ход друг к другу. Чинхе, шедший следом за своим миньоном, выглядел безрадостно. Не жених, а генерал Западных накануне совместных учений, когда западники не сомневались заранее, что их северяне просто размажут, а потом сверху поплюют — Джерсо участвовал разок.
— Какая респектабельная тут мафия, — проговорил Зампано тихо, но так, чтобы его слышали аместрийские спутники.
— Тысячелетние традиции, — ответил Джерсо. — Нашим еще учиться и учиться.
Ал Элрик промолчал. Только губы у него шевелились: он словно что-то цитировал про себя.
Делегации величаво шествовали на встречу друг другу. Джерсо подозревал, что скорость была обусловлена не столько торжественностью случая, сколько шириной моста и глубиной ущелья.
Можно было сразу сказать, что Союз Цилиня и клан Чинхе враждуют между собой неслабо. Иначе на кой хрен им выбирать такое место для переговоров?.. Тут к гадалке не ходи: специально так все устроили, чтоб никто не мог предать. Все, мол, на одной нитке балансируем.
Чем ближе делегации подходили друг к другу, тем четче становились видны представители противоположной стороны. Впереди там шел такой же маленький церемониймейстер, за ним — тощий длинноусый человек лет пятидесяти с поджатыми губами; должно быть, тот самый дядюшка-алхимик. Позади старика четверо плечистых качков с каменными лицами (Джерсо решил, что не будь он химерой, поостерегся бы с любым из них один на один выходить… а если они еще и алхимики…) несли украшенный зеркальцами паланкин с подвязанными шторками. Внутри восседала бледная девица, чьи черные тонкие косы змеились по подушкам. «Какой же они длины? — подумал Джерсо.