Но особенно всех возмутила ничтожность результатов, достигнутых такой ценой. Как выяснилось, никакого решающего влияния на исторический процесс наши агенты не оказывали и оказать не могли. Более того, они не могли даже предвидеть исторические изменения — как Антон не предвидел вспышку религиозного рвения и военный переворот. Что бросало тень на всесильную и единственно-верную ТИП.
Тут уже мне придётся вступиться за базовую теорию. В ней полно натяжек и противоречий, но как раз особенности религиозного возрождения на фоне роста гуманистических ценностей она объясняет вполне убедительно. В учебнике по феодализму это называлось "эффект Боттичелли-Савонаролы". На ТИПовском жаргоне он описывается примерно так. Объективный рост производительных сил объективно приводит к появлению слоя профессиональных интеллектуалов. Которые начинают своим интеллектом пользоваться диалектически, то есть кто как может. В ходе объективного развития возникают вольнодумцы, занимающиеся науками, искусством и немножко магией и астрологией — а также, в качестве диалектической противоположности, и религиозные мыслители, легко превращающиеся в религиозных же фанатиков. Первых объективно поддерживает аристократия и опирающееся на аристократию правители, любящие вежество, искусство и умные разговоры. На вторых столь же объективно опираются всякого рода выскочки из третьего сословия, добравшиеся до власти. Для них аристократы — враги, и они всегда ищут способ как-нибудь их прижучить. Дальше, согласно законам общественного развития, религиозники диалектически жгут на кострах творения вольнодумцев, а то и их самих. Впрочем, с ещё большим диалектическими рвением они поджаривают друг друга, поэтому светские гуманисты в исторической перспективе объективно побеждают. В исторической, повторяю, перспективе. А по ходу процесса диалектически возникают всякие разные явления, типа кратковременных, но очень неприятных религиозных диктатур, которые то поддерживаются светскими властями, то наоборот, согласно балансу сил, определяемому, в конечном итоге, диалектикой объективных законов развития общества и конкретно-исторических обстоятельств... Ну да, конечно, это вульгарная трактовка. Академик Улитнер, если бы экзамен принимал по ТИП, за такое изложение не поставил бы мне больше тройки, да и то снисходя. Но в принципе всё правильно. Вот и в Арканаре подобное случилось, только там светский вроде бы правитель переметнулся на сторону религиозников. Удивительное прям дело — правитель, который к кому-то переметнулся! А вот неготовность агента ИЭИ к подобному развитию событий выглядит и в самом деле странно. Но если это на кого и бросает тень, так прежде всего на автора. Который либо сам идиот, либо пытается выставить идиотами собственное руководство.
Вот только попробуй объясни это общественности. Которая по отдельности состоит из разумных и компетентных людей, а в целом — стадо полоумных бабуинов. Которые ни во что вникать не способны, зато верещать как резаные — это всегда пожалуйста.
Они и верещали. А также писали запросы в Мировой Совет и требовала то ли расформирования ИЭИ и полного запрета вмешательства в чужую историю, то ли высадки в Арканаре миллиона добровольцев с целью немедленного введения коммунизма. А некоторые — и того и другого одновременно.
Но это всё можно было бы как-нибудь пережить. Однако самый неприятный сюрприз от Антона состоял даже не в его литературных упражнениях. К тексту был приложен файл, в который автор скопировал несколько институтских методичек, несколько учебников и словарей местных языков, а также название, номер и приблизительные галактические координаты планеты. Приблизительные — поскольку они, судя по всему, были сняты с навигационной аппаратуры корабля, то есть не учитывали движение систем и прочие факторы. Однако Аврора значилась в БВИ, так что практического значения это уже не имело. Планета стала доступной для любого дурака с пилотским свидетельством.
Тут же начались попытки самодеятельного проникновения на планету. Энтузиасты пытались прорваться к планете на своих и чужих судах, чтобы высадиться в какую-нибудь местной стране. И учинить там справедливые и гуманные порядки, вредительски саботируемые проклятым ИЭИ.
Как правило, участь этих энтузиастов была плачевной. Несколько человек погибли. Одного идиота спасли в последний момент (его, кажется, собирались сжечь заживо), но при вызволении пришлось перебить кучу местных. Ещё одного кретина иэишники вытащили из пыточного подвала. Вытащили с отпиленной ногой и без нижней челюсти. Ногу и челюсть ему вырастили заново, после чего он сбежал от врачей, выступил по общественному видеоканалу и заявил, что в тот подвал его затащили не добрые арканарцы, а переодетые агенты ИЭИ. Отблагодарил, называется.
Мировой Совет вынужден был пойти на крайние меры. Аврора объявили запрещённой. Разумеется, сотрудников ИЭИ пришлось отозвать, а всю деятельность свернуть. Двадцать лет работы и все понесённые жертвы пошли псу под хвост. Ректор ИЭИ подал в отставку, формально — по состоянию здоровья, но все всё поняли. Горби отставку принял — и тут же, в своей манере, слёг. С обострением стыда и совести, наверное.
Тем не менее, вся эта история в перспективе имела некий полезный эффект. Общественность худо-бедно усвоила несколько мыслей. Во-первых — что история не делается в белых перчатках, и если мы хотим способствовать правильному развитию гуманоидных цивилизаций, нужно смириться с тем, что наши люди — такие чистые и честные — будут жить по законам феодальных, рабовладельческих и даже фашистских обществ. Не особо выделяясь на общем фоне. И если вы хотите спать спокойно — не нужно им мешать делать своё дело. А только принимать победные реляции: на такой-то планете прекращена эпидемия, там-то предотвращена ядерная война, а вот здесь намечается буржуазная революция. Слава нашим скромным сотрудникам, несущим в Космос прогресс.
Тогда, собственно, и появилось слово "прогрессор". Придумали его журналисты, а потом его стали использовать и сами сотрудники ИЭИ. В общем, правильно, слово-то удачное.
Всё это было очень интересно и поучительно. Однако не объясняло того факта, с которого я начал в этом копаться. А именно — зачем очень старому Антону понадобилась психокоррекция.
Конечно, можно было предположить, что в голове у престарелого агента что-то сдвинулось. Но в ПР было написано — "плановая процедура". И три строчки на профессиональном жаргоне ментологов-психоскопистов.
В "трёшке" нас учили, помимо всего прочего, обращаться с ментоскопом. Ну, на самом примитивном уровне, конечно. Тем не менее, что-то я понимаю. Но в тех трёх строчках я понял не больше, чем улитка в аэродинамике. То есть совсем ничего.
Тут бы мне тормознуться. Но нет же, меня заело. Закусился я на этой теме. Дурное чувство. Засиделся дядя Яша своей хозяйственной должности, захотелось приключений на свою нехудышечку. И нашёл. Кто ищет — тот находит.
Но тогда я об этом не думал совершенно. И вместо того, чтобы всё это прекратить, на выходных сходил в гости к своему старому приятелю Боре Левину.
День 13
Перечитал вчерашнее. Нет, ну ни хрена ж я наструячил! Сам себе удивляюсь. И всё ведь затем, чтобы оттянуть неизбежный конец. То есть финал истории. Потому что рассказать-то хочется, но не это. А ведь придётся.
Ладно, постараюсь больше так не затягивать. Хотя не обещаю. Кстати, кому? Лене Завадской? Ну, допустим, ей. Лена, если тебе это в руки попадёт, дочитай до конца, пожалуйста. Ну или до того места, где текст кончится. Дочитай, а?
Значит, Боря Левин. Не то чтобы очень близкий друг, но очень близких у меня как бы и нет. Мы с ним сошлись как раз на теме "Ковчега" — он консультировал нас по поводу Юмизавы и его мозговых тараканов. С тех пор мы с Борисом регулярно встречаемся. Приятный человек, в общении комфортный, не напрягает. Хотя по профессии — самый что ни на есть врач-вредитель. То есть психокорректор. Очень хороший. Специализация — детский и подростковый возраст, работает с глубинными комплексами, к нему родители и Учителя в очереди стоят. Доктор наук, доцент, глава редакционной коллегии учебника по психокоррекции для медвузов. А также автор методички для военных кафедр тех же вузов "Экспресс-допрос в полевых условиях с использованием психокорректирующих методик".
Если вдруг это попадёт на глаза какому-нибудь типичному представителю общественности, скажу вот что. Всех психокорректоров учат методикам допроса. Всех. На военной кафедре, разумеется. И не только этому. Разумеется, они дают подписку и не болтают об этом на каждом углу, чтобы не поднимать ненужный кипеш. Но все, кому нужно, об этом знают, не такой уж это великий секрет. И знаете что я вам скажу? Это совершенно нормально, что их этому учат. И более того — это по-настоящему гуманно. Психокорректор работает с тонкими структурами психики, и должен чётко видеть грань, за которой кончается помощь и начинается насилие над личностью. А также знать, что происходит в случае, когда это насилие совершается. Потому-то психокорректоры обычно побаиваются того, что делают. Не до патологии, как товарищи из ДОПН, но всё-таки. И это хорошо. В таких вопросах лучше перебдеть, чем недобдеть. Ну а если случится что-нибудь такое, что потребуется кого-то допрашивать — знаете, уж лучше так, чем калёное железо. Оно сильнее травмирует. В том числе и психику.
А, ладно, зря в всё это говорю — общественность всё равно неизлечима, даже с бориной помощью.
Но, в общем, с нашей конторою Левин давно и плодотворно сотрудничает. А я с Борисом как-то особенно сошёлся. Говорю же: комфортный человек. На гитаре играет хорошо, поёт старинные русские романсы. Опять же наливочки всякие уважает, настоечки. Сам делает — с чувством, с пониманием. Тоже, кстати, психокорректирующее средство. Так что это ему в самую тему, можно сказать.
Левин вообще-то человек занятой. Но мне повезло: когда я ему позвонил, он оказался у себя на даче в Мечтаевке. Как выяснилось, он решил себе устроить болдинскую осень — ну там, в тиши уединения написать что-нибудь сугубо научное. Надо думать, процесс пошёл неровно, так как моему звонку он искренне обрадовался и охотно согласился встретиться и продегустировать рябиновку.
В общем, встретились мы, продегустировали, потом перешли на тминную. Это у Борьки королёк — тминная настойка. Под стейк. Стейк я сам готовил. Поели, выпили. Я послушал, как Борька на гитаре играет. Как сейчас помню — сидели на верандочке, вечерело, дождик шёл. Хороший такой дождик, мелкий, тёплый, сквозь тучи осеннее солнышко просвечивает. Очень подходящий пейзаж для задушевных разговоров.
Меня интересовало, может ли психокорректор что-нибудь случайно вытащить из головы пациента во время процедуры. Не во время допроса, а так, спонтанно.
Ну, гипотеза у меня была, прямо скажем, дурацкая. Что Ян, случайно или намеренно, вытащил из старика Антона-Руматы какие-то интересные сведения. Скорее всего, относящиеся к старым делам. И поделился с дядей-академиком, а он их связал с чем-то ещё, сделал выводы, и таким вот образом образовалась та статейка.
Смешно, да? Это вы реальной работы не знаете. Иногда приходится за такие гнилые нитки тянуть, на таких соплях выстраивать сюжеты, что кому расскажешь — не поверят. А что делать? Даже самое бредовое предположение лучше никакого. И если других нет, нужно проверять бредовые! Которые, кстати, иногда оказываются не такими уж и бредом. То есть да, исходная мысль была кривая, но и кривая иногда вывозит.
Но на этот раз кривая не вывезла. Левин меня в этом смысле не порадовал. Хотя и ничего особо нового мне не сообщил. Я и так знал, что психокоррекция — процедура неформальная. Творческая, можно сказать, в ходе которой корректор и пациент сближаются и взаимопроникают. Вот только взаимопроникновение касается исключительно чувств и эмоций. Поэтому контактом в нашем профессиональном смысле психокоррекция не считается. То есть если нужно составить психологический портрет клиента — нужно поговорить с его психокорректором. Но насчёт какой-нибудь фактической информации из головы — дохлый номер. Тут нужен именно допрос, а это без очень серьёзной санкции сверху — деяние, наказуемое запретом на профессию, и это в лучшем случае. И что ни один психокорректор такого делать не будет, во всяком случае в мирное время.
Я вспомнил основной пунктик Яна и подумал, что, может быть, его заставили допрашивать Антона, и от этого переживания у него поехала крыша. Потом вспомнил даты и понял, что Антона он обихаживал, уже будучи членом ДОПН. Может, он и в самом деле кого-то когда-то превратил в овоща, но точно не дона Румату.
В общем, я понял, что ловить нечего. И уже ни на что особенно не надеясь, показал ему те самые три строчки на профессиональном жаргоне. С просьбой пояснить, что тут написано.
Тут Борис повёл себя странно. Молча встал, пошёл в дом, вернулся с планшетом. Долго в нём копался, искал что-то. Нашёл, прочитал, налил и выпил. Разом грамм сто. Ну и я аналогичным образом поступил, чтобы не разрушать атмосферу.
А потом мой друг Борис посмотрел на меня косо и спросил, откуда у меня это описание процедуры и к кому она применялась.
Я мог бы и промолчать. Или сослаться на служебную тайну. Но тогда он сослался бы на то же самое, или замылил бы разговор. Знаю я его. Поэтому я сказал — и про Сноубриджа, и про Румату Эсторского. Умолчал только, откуда у меня эти сведения.
Борис задумался, ещё выпил, закусил редиской и сказал:
— Сноубриджа я знал, это был серьёзный специалист. И он не стал бы делать фигню. А то, что там написано — фигня.
Я в него вцепился, и он выдал следующее:
— Понимаешь, это вообще не психокоррекция. Это предварительные действия и выход из режима. Представь себе, что ты сел в глайдер, провёл тестирование систем, включил антиграв и выехал из ангара. Постоял полчасика, заехал в ангар, выключил антиграв, запарковался. Но никуда не летал. Вот и тут примерно то же самое. Предварительные процедуры, холостой режим, выход. Если верить тому, что тут написано. Я думаю, основная часть текста удалена. Кстати, откуда это у тебя? Из личного файла?
В таких вещах лучше не признаваться даже близким друзьям, так что я сослался на то, что меня попросили проверить старый документ. Борис сделал вид, что верит, предложил ещё рябиновой, и по домам.
Ну мы и выпили. А когда Левин пошёл отлить — открыл его планшет. Мне стало интересно, что он там смотрел.
К сожалению, он оказался заблокированным. Левин оказался осторожным — планшет опознавал хозяйский палец. Так что всё, что я увидел — это страничку текста. Я его быстренько сфоткал на камеру в панельке, планшет положил на место, дождался Левина и продолжил рябиновку. Так продолжил, что едва до нуль-кабины дошёл. Дома я глотнул детокса, чтобы голову немножко прочистить, и бросился смотреть фото.
Там было две с половиной строчки текста — видимо, самый конец какого-то большого файла. Какие-то символы и команды, выглядящие как программный код, что-ли. Никогда такого не видел.
На всякий случай я поискал в БВИ эти самые строчки. И ничего не нашёл — во всяком случае, среди сколько-нибудь востребованных материалов. Дальше мог бы помочь либо Коллектор Рассеянной Информации, либо глобальный поиск по всему БВИ. Первое мне недоступно, а второе... ладно, об этом потом, но тогда мне до этого было ещё далековато.
В общем, я решил так, что левинские записи — это какие-то его личные заметки. Мало ли какие.
День 14
Похоже, обо мне забыли. Нет, ну так не бывает. Это я как профессионал говорю.
Может, у нас война началась? Агрессия Странников? Ну разве что. Хотя война войной, а текущие операции по расписанию. Ни-хре-на не понимаю.
Ладно, едем дальше.
Честно сказать, Боре я не поверил. Нет, не в смысле вообще. Но мне так показалось, что он не всю правду мне сказал. А может и всю, но какими-то мыслями не поделился. Ну вот так мне показалось.
Рябиновая тоже, надо сказать, сыграла. Детокс симптомчики купирует, но этакая лихость в голове остаётся. Недоработка, кстати. Ну, будем считать, что она-то меня и подвела под монастырь.
Короче, был я задумчив и нетрезв. И в таком подвешенном состоянии сел за комп и ввёл комовский пароль доступа. Совершив, таким образом, должностное преступление. Первое, хотя и далеко не последнее.