Больших потерь они противнику повстанцев они не принесли. Ряды римлян по-прежнему были монолитными, но вот усталость, чувство безысходности в душах и сердцах солдат и командиров Красса они привнесли.
Также не принесло радости римлянам вид их товарищей захваченных в плен всадниками Декората. Поставив их на колени, галлы рубили пленникам головы, на виду застывших в строю легионеров. Собравший своих всадников легат Квинквиций попытался атаковать спартаковцев и спасти несчастных, но воинское счастье было на стороне противника.
Заметив приближение римлян, Декорат и Амик быстро развернули свою конницу и после непродолжительной схватки вновь обратили их в бегство. Ранее разбитого противника всегда легче бить, особенно когда его главные силы подобно зверю загнаны в угол и нет никакой надежды на помощь.
Быстро закончив перегруппировку, по зову трубы спартаковцы вновь обрушились на изготовившегося к смертельной схватке врага. Плечом к плечу, римляне мужественно встретили атакующего их противника. Каждый из них знал, что отступление означает верную смерть и с тоской глядя на медленно спускающийся к горизонту красный диск солнца, готовились подороже продать свои жизни противнику.
Чувство обреченности иногда отнимает у людей последние силы, а иногда наоборот прибавляет. Прижатым к стене воинам Красса, вид надвигающихся врагов породил в их сердцах ярость и отчаяние обреченных. Именно эти чувства позволили им выдержать натиск противника и оказать ему сопротивление. Отвечая ударом на удар, падая и погибая от рук врагов, они держали строй, в единстве которого было их спасение.
Они смогли продержаться около часа и словно в награду за их мужество в тылу у спартаковцев запели римские трубы. Это наконец-то подошли всадники Лукулла, спешащие приободрить своих измученных боем товарищей и нагнать страха на противника.
И пусть, что римлянам не было известно, кто пришел им на помощь, его численность и сможет ли он разгромить ненавистного Спартака. И пусть, что по кавалерии Лукулла ударила конница Нитима и не позволила римлянам продвинуться вперед ни на шаг. Звук родных труб придал уверенность воинам Красса. Они с удвоенной силой принялись сражаться с противником, с твердой верой в то, что спасение близко.
Одновременно с трубами, разведчики прикрывавшие правый фланг Спартака подали вождю знаки огнем, что замечено приближение помпеянцев. Настал момент, когда нужно было делать шаги, которые должны были помочь вождю повстанцев одержать победу.
Чтобы обезопасить себя от удара в спину, Спартак бросил на помощь Нитиму, часть конницы Амика, а небольшой отряд под командованием Никия отправил в качестве заслона против Помпея. Сам же вождь решил атаковать правый фланг врага и попытаться убить Красса. Смерть командующего всегда порождала панику в рядах воинов, и именно на это надеялся Спартак.
На левом фланге заиграли трубы призывающие галлов Серванда отступить и расчистить место для кавалерии. В этот решающий час, фракиец сделал ставку на отряд тяжелой кавалерии вооруженный тяжелыми копьями составлявшую половину кавалерии Декората.
Бросать конницу в лоб против плотного строя пехотинцев, означало обречь её на большие потери, но у Спартака не было иного выбора.
Сначала вождь хотел сам возглавить эту атаку, но бросившийся ему в ноги галл Арторикс попросил уступить ему эту честь.
- Вождь, позволь мне повести на римлян моих всадников. Окажи мне эту великую милость и клянусь всеми богами, что я пробью строй римлян и добуду тебе голову Красса.
В словах и взгляде молодого галла было столько веры в себя и столько мольбы, что Спартак не смог отказать ему.
- Хорошо, - молвил вождь повстанцев, - веди свою кавалерию в бой. И пусть твои люди сражаются до последнего конца, не обращая внимания, что твориться у них за спиной.
Обрадованный Арторикс поцеловал руку вождя и, вскочив в седло, повел свою кавалерию в атаку.
Для многих из его всадников это был последний бой. Ценой своей жизни они пробили передние ряды противника и в образовавшийся проем хлынули спартаковцы. Медленно, ежесекундно теряя своих товарищей, кавалеристы Арторикса пробивались к штандарту Марка Красса.
Преторианская когорта, состоящая из трехсот человек, заступила им дорогу. Подобно "священному отряду" фиванцев в битве при Херонеи они гибли под ударами противника, но не отступали. Погибли два центуриона, смертельно ранен был трибун, но римляне стояли.
Сам Марк Красс стоял с обнаженным мечом возле своего штандарта, готовый заколоться, но не попасть в руки врагу. Не подобало римскому полководцу попадать в руки противника. Один из его предков был разбит солдатами Аристоником, но нашел хитрый способ погибнуть, но дать врагу возможность провести его как пленника перед своими солдатами.
Красс был готов к смерти, но не торопил её приход. Прекрасно понимая весь замысел Спартака, он стал перебрасывать против Арторикса воинов из тылового заслона когорт.
- Спартак пытается захватить мое знамя! Убейте, удержите проклятого фракийца, и мы выиграем этот бой! Помощь уже рядом! - кричал Красс своим солдатам и был прав. В этот момент к месту сражения подошла конница Помпея.
Будь это вся та сила, которую римский полководец к Крассу, исход битвы был бы предрешен. Ударь помпеянцы в тыл спартаковцам, не дай они Арториксу разгромить правый фланг римского войска, и все было бы кончено. Войско Спартака потерпело бы поражение, а сам вождь повстанцев, скорее всего, погиб, но вмешался его величество Случай.
На подступах к месту битвы с Крассом, спартаковские дозоры организовали несколько засек и завалов, из-за которых кавалеристам Помпея приходилось их объезжать, теряя время. К тому же, возле одного из завалов римские конники подверглись нападению, что заставило командира помпеянцев и вовсе прекратить движение. Аврл Габиний был под стать своему командующему - острожный и осмотрительный. Поэтому вместо того, чтобы двинуться в обход, он приказал воинам спешиться и начать расчищать дорогу. В обход, на разведку был послан небольшой отряд под командованием декуриона Феликса.
Ещё не зная, что сражение между Спартаком и Крассом, Феликс хотел установить с ним связь. Доложить, что посланная помощь Помпеем уже близка и через сутки прибудет сам главнокомандующий. Поэтому столкнувшись с отрядом Никия, декурион решил, что это небольшая сил противника, он смело вступил в бой, намериваясь разгромить спартаковцев и захватив пленных узнать последнее положение дел.
Командир заслона также не знал, что перед ним не авангард конницы Габиния, а небольшой разведывательный отряд. Зато он знал истинное положение дел на поле боя. Знал, что появление римлян не позволит одержать Спартаку победу, и он принял единственно верное, по его мнению, решение. Связав противника яростной, но короткой схваткой он дал приказ к отступлению, уводя римлян в сторону от места боя.
Сделано это было очень умело, и ничего не заподозрив, Феликс бросился преследовать беглецов. Почти час, до наступления темноты римляне преследовали отступающего противника. Кавалеристы Феликса то настигали спартаковцев, вступали с ними в схватку и вновь продолжали преследование, ничего не зная о Крассе.
Не зная о приближении Феликса, он отчаянно уповал на помощь со стороны кавалеристов Лукулла, пытавшихся пробиться через спартаковский заслон Амика и Нитима. Обе стороны дрались с яростным упорством, но несмотря на все крики и приказы наместника Лукулла, его кавалеристы не смогли сломить сопротивления спартаковцев. Подобно воинам Красса, бьющимся с воинами Арторикса, они погибали, но не отступали. Давая возможность своим товарищам одержать победу над врагом ценою собственной жизни.
В битве, что разыгралась на полях Апулии, основная тяжесть легла на плечи пехотинцев, но последнюю точку в ней поставила кавалерия.
Видя, как отчаянно возводит Красс все новые и новые заслоны перед конницей Арторикса, Спартак решил ударить по римлянам с тыла. Не слушая предостережения Декората, что разбитые римляне Квинквиция смогут в любую минуту вернуться на поле боя, он сам повел в атаку оставшуюся часть конницы.
Совершив стремительный обходной маневр, Спартак вышел в тыл каре Красса и атаковал его ряды. Ход был резкий, внезапный, но это и обеспечило ему успех. Все римские солдаты правого фланга были уверены, что против них сражается сам вождь повстанцев, проклятый гладиатор. Именно ему они оказывали упорное сопротивление, напрягая свои последние силы и вдруг, все оказалось не так.
Оказалось, что Спартак находится у них за спиной, что он ведет на них свою кавалерию, в отчаянном броске, прямо на их щиты. И нервы у истомленных битвой солдат сдали.
Когда вражеские кавалеристы устремились в атаку с громкими криками "Спартак! Спартак!", у солдат тыловой когорты опустились руки перед коварным фракийским дьяволом. У них не было сил сражаться, когда смяв передние ряды когорты, кавалеристы стали все дальше и дальше продвигаться вперед.
Сопротивление со стороны римских солдат было, но оно было сопротивлением людей поверивших в свою обреченность на скорую смерть. Центурион Фульвий Флак ударом копья попытался остановить вождя повстанцев, но промахнулся и, получив ответный удар в горло, обливаясь кровью, рухнул на истоптанный солдатами снег. Сражавшийся рядом трибун Тит Корнелиан, воспользовавшись, что копье Спартака застряло в теле Флака, бросился на него с мечом, однако и его ждала неудача. Не успел он пройти и шага, как быстрый удар в лицо копья телохранителя вождя, сбил его с ног.
Последняя яростная схватка произошла возле знамени Красса, куда прорвался силач Декорат. Раздавая стремительные удары направо и налево, он пробился к штандарту, но дорогу ему заступил знаменосец Квинт Варрон. Одетый в волчью шкуру он ударом топора пробил щит Декората, ранил его в руку, но тот стремительным ударом разрубил его голову клинком меча.
Ударив верхним краем щита, в челюсть стоявшего рядом со знаменем трубача, Декорат одним ударом обрубил древко знамя и оно рухнуло. Вокруг него завязалась яростная драка, но дело было сделано.
- Красс убит! Красс убит! - разнеслось по полю, вселяя в одних радость, в других грусть.
Эта страшная весть стремительной волной расползалась по рядам римлян, убивая в их сердцах последнюю надежду на победу. Некоторое время ещё можно было остановить эту волну, взметнуть над головой солдат штандарт полководца или подать сигнал трубами, что полководец жив и по-прежнему командует войском, но этого не случилось. Никто из римлян не смог отбить знамя или протрубить в трубы, а вскоре и это стало совершенно ненужным.
Два кавалерийских спартаковских клина встретились друг с другом. Строй когорт Красса был полностью прорван, правый фланг римлян развалился, и началось повальное бегство.
Еще совсем недавно, с остервенением дравшиеся за свою жизнь солдаты утратили мужество и трусливо бежали прочь. Страшного Красса способного жестоко спросить с них уже не было, и каждый теперь сам распоряжался своей жизнью.
Позабыв о долге и дисциплине, римляне толпами покидали поле боя, отчаянно моля богов как можно скорее рассеять вечернюю тьму и даровать им жизнь.
Бегство солдат правого края и гибель Красса делало бессмысленным мужественное сопротивление центра и левого фланга. Едва увидев, что когорты Красса бегут, дал сигнал к отступлению Консидий, а затем и Аррий.
Из всех сил стараясь сохранить целостность своих рядов, когорты римлян стали отступать. Положение их ухудшалось не только давлением солдат противника с фронта и грядущим ударом во фланг. У римлян не было лагеря, за рвом, валом и частоколом можно было попытаться укрыться от врага. Им приходилось отступать в чистое поле и даже быстро надвигающиеся сумерки не гарантировали спасение.
Удар во фланг отступающих солдат Консидия просто напрашивался, и Спартак нанес его. На измотанных римлян, вождь повстанцев бросил отряд Арторикса. Заметно сократившись в количестве, он сохранял свою ударную силу, и её хватило, чтобы расколоть когорты римского центра. Врезавшись в ряды уже не бойцов, а беглецов, Арторикс стал уверенно пробиваться к тому месту, где находился Консидий.
Видя как под ударами вражеской конницы, гибнут его солдаты, Консидий решил, что пришел его последний час и ударом клинка свел счеты с жизнью. И вновь смерть командира сыграла свою трагическую роль в судьбе римских легионов. Узнав о смерти Консидия, его когорты лишились последнего мужества и превратились объятую страхом толпу.
Успех был полным, но Спартак не видел его. Отдав приказ Арториксу атаковать Консидия, вождь гладиаторов вместе с кавалеристами Декората сказал на помощь заслону истекающему кровью под натиском конницы Лукулла. Одержав победу над Крассом, Спартак рисковал утратить победные лавры, получив удар в спину.
Появление кавалерии Декората решило исход боя. Уставшие, но окрыленные одержанной победой спартаковцы смогли быстро переломить ход схватки в свою пользу и стали теснить врага. Увидев, что боги смотрят в другую сторону, наместник Лукулл счел лучшим прекратить бой и подать сигнал к отступлению.
Наступившие сумерки не позволили спартаковцам долго преследовать римлян. Лишь убедившись, что враг отступает без оглядки, фракиец поспешил вернуться на поле боя, где сражение уже завершилось.
Помпей и его кавалерия так и не успел к сражению Красса и Спартака. Преодолев вражеские засеки, и не имея известий от Феликса, Габиний не решился идти вперед ночью. Он решил отправить на разведку новый отряд, но в этот момент появились беглецы с поля боя с вестями о гибели Красса и его войска.
На корпус Габиния наткнулись солдаты, сражавшиеся под командованием Аррия. Их судьба была более удачной, чем остальных солдат Марка Красса. Не испытывая давления со стороны вражеской кавалерии, Аррий смог в относительном порядке отступить с поля боя и под прикрытием темноты оторваться от наседающих на него германцев.
В числе тех счастливчиков кому посчастливилось ускользнуть от мечей и копий спартаковцев, был молодой трибун Юлий Цезарь. Несколько раз в этом бою он был на волосок от смерти, но богиня любви Венера, издревле покровительствующая этому роду, не дала раньше времени пресечь его нить жизни.
Вид беглецов, их возбужденные рассказы заставили Габиния отступить и послать гонца к Помпею с просьбой о скорейшей встрече.
Поле боя осталось за Спартаком. Римские орлы были втоптаны в снег, который из-за грязи и пролитой крови утратил свой первозданный вид. Спустившиеся на землю сумерки не позволили победителям узнать судьбу Марка Красса.
Вокруг того места, где он должен был стоять было много тел, но ни в одном из них не удалось опознано при скудном свете факелов римского полководца. Как не старался Арторикс исполнить свою клятву вождю, он не смог её исполнить, да и голова Красса была совершенно не нужна Спартаку. К этому моменту у него уже были другие заботы.
Одержав победу, получив кратковременную радость, вождь повстанцев должен был оставить поле битвы. В скором времени сюда должны были подойти свежие легионы Помпея. По-прежнему дамокловым мечом висела над его головой конница Лукулла, отброшенного, но не разбитого.
С разгромом одного противника беды и проблемы войска повстанцев только уменьшились, но не исчезли вовсе. Выбранная фракийцем тактика братьев Горациев предписывала ему вновь бежать от врага. Клепсидра с отведенным ему временем перевернулась, и восстание Спартака получило право на свое продолжение.