Пограничник вышел, поезд стремительно набирать скорость. Сердце Кирилла снова застучало сильнее. Следующая станция - Минск, и за ней открывался целый новый мир, широкий и пока неизведанный.
18.
Солнечная погода закончилась в Минске, где вокзал был таким же большим, светлым и чистым, как в Вильнюсе, но немного другим. То ли строже, то ли просто беднее. Многовато в нем было серого. Наверное, поэтому и снующие по платформам люди тоже казались серыми и безрадостными. Кирилл привык думать, что нет места скуднее на цвета и краски, чем Юго-Западный район Крулевца, но, похоже, здесь их хватало. Уж если вокзал напоминает мрачную цитадель, что же там, за его стенами?
В Минске в поезд вошел пограничник, в ожидаемо темно-серой форме, проверил у всех пассажиров документы и быстро ушел. Он ни здоровался, ни прощался, просто делал свою работу. Из прокатившихся по открывшимся купе шепоткам Кирилл понял, что в этот раз обошлось - обычно в вагоны наведываются целые мини-отряды таможенников и осматривают багаж. К счастью, кроме быстро прошедшего вагон насквозь офицера с собакой никто больше пассажиров не тревожил.
Поезд помчался вглубь Евразийского Союза, и лицо Кирилла окаменело, а под языком скопилась горечь. Возможно, ему это просто показалось, слишком много переживаний выпало на их долю за минувшие сутки.
У Сени, кажется, настроение было похожим. После визита пограничника он уже не спал и даже не думал этого делать - свернул белье в рулон и закинул на багажную полку.
- Может, в ресторан двинем? - предложил он.
- А пошли.
По пути друзья услышали новое объявление - оказалось, в Минске к поезду прицепили еще два вагона. Значит, не все здесь так худо с транспортным сообщением, как малюют газеты да интернеты. В популярных польских СМИ с деланным сочувствием то и дело писали, что-де Россия провалилась в такой кризис, в каком не было аж с татаро-монгольского ига. И такое исходило от тех, кто, собственно, примазался к игу похлеще многих других. А, да к черту их всех, хоть сейчас бы о всякой швали не думать.
Друзья заказали у улыбчивого пухлого повара-кассира две порции жаркого - оно почему-то стоило подозрительно дешево, но и денег у ребят водилось не много. Сеня чуть помялся, а потом, зачем-то перейдя на полушепот, попросил у повара еще и пива. Тот охотно взял новенькую купюру, но сдачу сдал уже в рублях, преимущественно помятых. Пользоваться карточкой Кирилл Арсентию запретил. Он почему-то никогда не был сторонником всех этих штучек, особенно после того, как в пятьдесят четвертом произошел глобальный сбой системы SWIFT, вызванный феноменально продуманной хакерской операцией. Много, очень многие лишились денег. Тогда снова возобладала мода на наличные, ожили печатные станки, пришлось даже подключать дополнительные мощности.
А еще по кредитной карте вычислить человека можно как раз плюнуть. Сеня к паранойе Кирилла была настроен скептически, но все же внял настойчивой рекомендации друга и карту припрятал поглубже в портмоне.
Вагон был полон людей, объединявшихся за круглыми столами. Здесь были и искренние улыбки, и смех, и увлекательные беседы, которые Кирилл охотно ловил ухом.
За окном мелькнул неприметный знак с синим полуоблупленным фоном. На нем было белым выведено слово 'Российская Федерация'. Кирилл толкнул отвлекшегося Сеню в бок, и тот, чудом успевший углядеть стремительно исчезнувший позади знак, аж поперхнулся пивом и закашлялся. Кирилл похлопал его кулаком по спине, а сидящие за соседним столиком мужики загоготали.
- Что, пацаны, велкам хоум? - беззлобно и не смешно пошутил один из них. Он тоже сел на поезд в Крулевце.
Сеня, наконец, отфыркался, и принялся хомячить жаркое. Кирилл же с усталостью, пришедшей внезапно, наблюдал за темнеющим уличным пейзажем. Там, снаружи, начался дождь. Возможно, он уже шел, но граница его чудесным образом примерно совпала с границей между двумя странами, скрепленными в тот страшный день оборонительным союзом и потому вместе понесшим тяжелые потери. Судя по первому, беглому пока впечатлению, оправиться еще не удалось. А может, нищета в виде косых домов, кривых столбов и общего хаоса в облике практически всего была всегда.
- Ну чего, Кирыч, а мы и вправду дома, - странно улыбнулся Сеня, еще не понимающий толком, что произошло. - Странное чувство какое-то.
Кириллу тоже требовалось больше времени на переваривание всего случившегося, но этого времени никто давать и не собирался. И потому Кирилл, понимая, где он, но еще не осознавая этого в полной мере, тоже растянул рот в довольной ухмылке.
- Точно. Надеюсь, здесь нам повезет больше.
После этого разговор надолго утих, и все внимание друзей было приковано к тому, с чем их разделяли лишь скорость и тонкое стекло. Все чаще встречались бедные, серые деревни, из которых кто-то будто выкачал все краски каким-то волшебным пылесосом, и настроение Кирилла начало неуклонно портиться. Он слышал все эти дурацкие стереотипы, но не ждал, что явь окажется даже хуже. В душе родилось паршивое чувство, смесь стыда и раздражения. То же самое, кажется, происходило и с Арсентием.
19.
- А ведь, по сути, весь этот договор, - Сеня помахал файлом перед лицом Кирилла, - заключен только с кадровым агентством Сизиф, а не с Гроско. И суть его проста - доехать до Волгограда, где на вокзале нас вроде бы должен кто-то ждать. То есть по условиям контракта мы только лишь обязаны доехать до места назначения и встретиться с представителем Гроско. Только и всего.
- По мне, так вполне достаточно, - Кирилл пожал плечами. - Эва так и сказала - основной контракт подпишете на месте, после инструктажа. Ты ведь ее совсем не слушал, после слов 'одиннадцать тысяч' тебя как будто уши ватой заткнули.
Ему стало лучше. После Смоленска ситуация за окном явно выправилась. Поселки, деревеньки и даже городки начали мелькать один за другим, и многие из них вполне радовали глаз, оживая с каждым новым километров вглубь страны. Видел Кирилл и красивые дома, и веселых детей, и приличные авто. Нет, не все здесь умерло, не все.
Сеня отложил договор и сонно потянулся. Видимо, двух часов пути по территории России ему хватило, чтобы насытиться и составить какое-то впечатление. Тело не унималось и требовало еще отдыха, в отличие от Кирилла он всю ночь глаз не смыкал из-за страха. Страх его и спас. Точнее, чутье, интуиция. Сеня увидел машину полицейских еще издали, но уже понял, куда она едет. Выбежал в подъезд, замешкался, заметался, и в итоге счел, что лучше всего спрятаться за широченную трубу мусоропровода этажом выше. Кирилл удивился, что стражи порядка не нашли его там - видели ведь, что ушел из квартиры буквально только что, постель теплая, например, да и другие улики могли быть. Но почему-то не искали. Лень, наверное, или сочли мусоропровод слишком очевидным укрытием.
- Кстати, а что ты той девахе-то сделал? - Кирилл, наконец, задал мучивший его вопрос. Вчерашним суматошным вечером почему-то было не до этого, там хотелось просто убежать как можно дальше и спрятаться.
- Да ничего, в том-то и дело! - всплеснул руками Сеня. - Так, шел мимо, к бару, а она возьми да врежься в меня. Как будто с разбегу. И падать начала, а я ее подхватил, поддержал. Как только встала, так сразу и дала мне пощечину и начала наезжать, что я, мол, где-то не там ее пощупал. А я, Киря, как на духу говорю - не щупал я ее! Красивая девка, но все получилось спонтанно, мне не до приставаний было...
- Дальше я, кажись, видел, да? Подружка убежала за парнем 'чуть не изнасилованной', а вторая осталась стоять.
- Все так, - кивнул Сеня. - И баба эта мне еще угрожать сходу начала - щас, мол, тебя на лоскуты порвут. А я ей все пытался втолковать, что не нужна мне ни она сама, ни прелести ее. Уж лучше бы и вправду потрогал, что ли.
- Странно как-то, - протянул Кирилл. - Похоже на подставу какую-то.
- Вполне, - согласился Сеня. - Может, просто хотели покуражиться, морду кому-то разбить. Этот амбал будто стоял и выжидал, что его девочку кто-то попробует потанцевать. А потом как завертелось...
Неужели не проще выйти на улицу и пристать к какому-нибудь случайному прохожему? И проще, и свидетелей меньше. Нет, не понимал Кирилл подобной тактики, но все равно ненавидел и ее, и тех, кто ей следует. С трудом и легкими муками совести он признавался себе, что ничуть не жалеет избитого, и что не будет жалеть его, даже если тот помрет.
От скуки Кирилл принялся рисовать на одной из салфеток, стоявших в специальной подставке на столе - без смартфона или компьютера было невероятно тяжко, телу и разуму чего-то ощутимо не хватало, требовалось. Сеня снова заснул, а Кирилл, полностью развернув перед собой тонкую, легко рвущуюся бумагу пытался изобразить какой-то горный пейзаж. В школе он рисовал недурно, но потом забросил, так что сейчас его художества было не отличить от произведения пятиклассника. Учительница рисования любовалась его шедеврами, но удивлялась, почему он постоянно рисует горы. А Кирилл и сам не знал, почему.
Тем временем дождь сменился солнечным и прозрачным ноябрьским вечером. Поезд ворвался вглубь европейской части одной из самых больших стран мира, и все вокруг начало постепенно меняться.
Вроде бы и природа знакомая, и почти такая же, а все равно здесь царило что-то свое, другое. А еще вокруг было значительно больше простора, и здесь уже Кирилл вспоминал рассказы старших поколений - мол, в России есть такие места, где от горизонта до горизонта видно только поля. На крайний случай, поля с крохотными островками деревьев, не только не портившими картину, но и добавляющими ей своеобразия.
Дверь в купе была приоткрыта, Кириллу так почему-то ощущалось комфортнее. Именно благодаря этому он и услышал английскую речь, плавную, уверенную, но все же не идеальную, из чего легко делался вывод, что английский язык для говорившего родным не является.
Он бы особо не удивился, столкнувшись с такими попутчиками на просторах Старого Света, но здесь, в России...
Из любопытства и от безделья он пошел следом за английским языком, и все в том же вагоне-ресторане догнал двух братьев-близнецов и двух девушек. Близнецы олицетворяли собой выражение 'кровь с молоком' - высокие, плечистые, мускулистые и загорелые, от чего жиденькие светлые волосы казались совсем белыми. Они много улыбались, говорили с каким-то странным акцентом и шутили, говоря политкорректно, в двухмерном стиле.
Девушки реагировали на братьев по-разному. Крупная черноволосая, с большими глазами и чересчур пухлыми губами, как будто искренне смеялась и всячески старалась поддерживать разговор, а вторая, стройная блондинка с холодным, как сибирская зима, взглядом голубых глаз вообще находилась где-то не здесь. Кирилл быстро сделал вывод, что она с ними за компанию, а сальные взгляды одного из близнецов ей хлопот не доставляют. Здоровяки жили с ней в параллельных мирах, как со своим отражением в зеркале - сколько на него не пялься, руками все равно не потрогаешь.
Уже догадываясь, что это за люди и куда они направляются, Кирилл пристроился за ними в очередь и стал слушать разговор дальше.
20.
Эта компания держала путь туда же, куда и Кирилл, и это стало ясно с первых их слов. Вели себя братцы немного развязно, говорили громко, смеялись, а заказ, к слову, сделали на русском. На нем они тоже говорили с акцентом, но сразу бросалось в глаза (точнее, в уши) то, что русский был им знаком очень и очень хорошо, а акцент, вероятно, являлся налетом местных наречий, а не следствием слабого знания.
Как назло, крепких мужиков, способных осадить молодцов, в вагоне-ресторане не осталось, все поразбежались по купе - одинокий дед попивал пивко и меланхолично глядел на темную стену леса, прижавшегося к путям, да две женщины за сорок о чем-то шушукались за дальним столиком.
Дед один раз не выдержал и, когда один сидевший слева близнец взоржал аки конь и хлопнул мощной ладонью по вздрогнувшему столу, попросил его быть потише. Ответом ему была короткая фраза с указанием маршрута, без поворота головы.
Кирилл напрягся, готовый вершить справедливость, но второй близнец прикрикнул на первого и обратился к старику:
- Извините, постараемся не шуметь.
На каком же языке он обратился к брату? Кирилл напряг мозг, снедаемый любопытством - да они ж из Восточной Европы, выбор здесь невелик. Не славянский точно, не финский, не эстонский. И тут его осенило - румынский. Молдаване. Вот и ясно теперь, откуда они на русском шпрехают. Или много общаются с носителями, или сами полукровки...
Парни вернулись к беседе с девушками. Они по очереди бравировали своей крутизной, перебивая друг друга и проникновенно заглядывая дамам в глаза. Буйный, нахамивший деду, еще иногда перегибался через стол, стремясь подобраться поближе к снежной королеве, но та слегка отстранялась назад и нервно ерзала на стуле. Ей все эти посиделки, похоже, были не нужны. Ей бы книжку, теплый клетчатый плед и широкий подоконник.
Молдаване пребывали в уверенности, что на этой новой планете их сразу же поставят на хорошую работу. За свои двадцать шесть лет они успели поработать и строителями, и продавцами, и даже техниками в бассейне - последняя ступень их карьеры пришлась на США, куда студенты из года в год мотались по Work and Travel.
Кирилл один раз не выдержал наивной широты рассуждений и прыснул, одновременно подавившись водой. Он закашлялся, и только это отвело стремительно сгустившиеся тучи - братья нахмурили мясистые рожи и синхронно обратились на источник звука. Увидев, что Кирилл просто-напросто поперхнулся, они вернулись к своему занятию.
Узнал Кирилл и имена всей четверки - хама звали Ион, брата - Адриан, а девушек - Лаура и Марья. Марья, не Мария, именно такое имя носила молчаливая и неприступная блондинка. Прибалтика, кажется, потому что между собой девушки иногда перекидывались фразами на языке, который к славянским тоже не отнесешь, но в то же время нечто узнаваемое, призрачно-знакомое ласкало уши дивными звуками и интонацией. Интересный подбирается пейзаж. Кирилл уже благодарил судьбу, что отправился в эту дорогу не один, а с Сеней. А уж как стоило порадоваться Сене!
Девчонки, как оказалось, подали заявки на эту работу еще месяц назад. Но из их беседы с близнецами Кирилл выяснил, что знали они не больше его - хорошо оплачиваемая вахта на другой планете, несложная, в общем-то, работа, и пока что полное отсутствие конкретики. Все ждали завтрашней презентации, после которой и стоило решить, ехать ли или же лучше вернуться в родные пенаты и возвращаться на учет в службу занятости. Работы ни в Польше, ни в странах Балтии, ни тем более в Молдавии нет. Молдавия, даром что вступила в Евросоюз пять лет назад, немногим отличалась от той же Украины, готовящейся присоединиться к дружной европейской семье на следующий год. Безработица среди молодежи там стабильно держалась на отметке тридцать пять процентов. И уже не первый год.
Братцев не сильно заботило, что их там ждет, на новой планете. Они все пытались развеселить девушек, подшучивая над проплывающими за толстым стеклом кусочками России - высмеивали нищету, плохие дороги, грязные машины. Руки Кирилла сжимались в кулаки, но он прекрасно понимал, что в его-то ситуации лучше сидеть ниже травы. Защищать никого конкретного не требуется, а жителям России на такие якобы смешные оскорбления плевать. Девушки, кстати, тоже реагировали вяло, даже брюнетка. Ей эта тема не очень-то нравилась, женщинам вообще политика и межнациональная рознь обычно до фени, но близнецы никак не понимали очевидных сигналов, исходящих от их спутниц, и не меняли тему. Можно подумать, там, откуда они приехали, хоть капельку лучше.
Кирилл и сам не заметил, как остался с компанией наедине в вагоне-ресторане. Допил свое пиво и уковылял старик, отчалили женщины, высадившиеся в Тамбове. Кирилл чувствовал, что подступает голод. Наверное, и Сеня бы с радостью заморил червячка, но почему-то он сюда не приходил. Все спал, видимо.