В этот раз Морти нечего было сказать. Здесь он слишком хорошо понимал сына.
— Кто я теперь? — тихо спросил Джек отца. — Подопытный образец? Подобие человека? Урод, вынужденный скрываться в тени. Люди на улице пугаются меня. Я теперь изгой, отец!
— Ты мой сын! Ты первый человек, кому выпал шанс обмануть смерть. Так живи теперь так, как если бы каждый день — последний.
Запись в дневнике Морти Нормана:
"Имя: Джек Норман.
Вторая дата рождения: хх. хх. хххх года.
Состояние: стабильное, все органы находятся в норме, протезы прижились успешно. Сердце заменено на образец?25. Сработало с третьего запуска. Также заменены конечности и позвоночник в виду сильного повреждения оного.
Наблюдается частая раздражительность, местами проявляет агрессию.
Тем не менее он — мое лучшее творение из всех".
* * *
В который раз по щеке скатилась молчаливая слеза и упала в вырез декольте. Но Элли это совершенно не заботило. Она смотрела на сцену, где снова разгорались шекспировские страсти. Виктор хочет запретить ей посещать театр. Уже пытался, но она не послушала. Говорит, это место слишком плохо на нее действует. Неужели не понимает? Нет, он все понимает. То, что она потеряла любимого человека и теперь страдает. И почему-то все равно хочет на ней жениться.
Но ей все равно.
Пусть женится.
Все равно…
Я слышу шум. Синьора, уходите
Из этого гнезда заразы, смерти,
Оцепененья. Власть, которой мы
Противиться не можем, наши планы
Расстроила. Иди же, дочь моя,
Твой муж лежит здесь мертвый…
У. Шекспир, "Ромео и Джульетта"
Вот сейчас закончиться пьеса, и она вернется домой. Выпьет снотворное и немного поспит. Как всегда к ней в комнату зайдет Виктор, поправит на ней одеяло и, возможно, останется до утра.
Зачем только с ней так нянчится? Пусть уходит! Вон из ее жизни! Все вон!
* * *
— Оставьте меня в покое! — кричала Элизабет, вырываясь из объятий Виктора.
У жены случился очередной приступ истерии. В этот раз она больно ударила его по ноге. Даже попыталась укусить. Иногда это пугало, если не удручало в целом. Виктор представлял себе все немного иначе. Он думал, что она поплачет да успокоится. В лучшем же случае — найдет в нем утешение. Ведь он заботился о ней так, как не делал этого ни для одной души. Сносил все истерики, позволял себя отталкивать, на многом не настаивал, готовый исполнить любой нормальный женский каприз. Он был рядом, пока она убивалась из-за смерти другого мужчины. Подставлял свое плечо. Все понимал, ждал и верил, что когда-нибудь его старания будут вознаграждены.
— Тише, Элли. Все, все… — шептал Виктор, крепко удерживая ее в своих руках. — Успокойся. Все хорошо. Ш-ш-ш…
Вскоре она утихала. Даже порой засыпала в его объятьях. А он гладил ее по щеке и тихо завидовал тому другому, которого так сильно и искренне любил этот нежный цветок.
Но однажды Элизабет пришла к нему сама. Села на колени и несмело обняла за шею.
— Ты так добр ко мне. Прости меня, Виктор. За своим эгоизмом я не заметила, сколько всего ты для меня делаешь.
За этим признанием последовал первый поцелуй. А еще чуть позже он наконец обладал ею так, как и должен муж обладать женой. Его старания возымели плоды. Элли открылась ему, впустила в свои мысли, позволила быть любящим мужчиной и страстным любовником. Он так привык играть роль заботливого мужа, что именно быть таковым не составило труда. Ведь знал, что выбрал верную тактику по завоеванию этой крепости. Победа оказалась так сладка, что вскружила ему голову, в его-то не молодом возрасте. Элли даже не пришлось обучать любовным премудростям: она уже все знала. Такая юная и такая порочная, словно созданная для него. Так что оставалось только сказать спасибо Джеку Норману за этот дивный подарок.
* * *
— Лиззи, ты не поверишь, что я сегодня услышала, — тараторила Триша ей на ухо, когда две подруги прогуливались по улицам Лондона.
Лиззи — так звал ее Джек.
— Триш, я же просила так меня больше не называть.
— Прости, вырвалось. Так вот. Говорят, что миссис Бэтуэй изменяет своему мужу. И знаешь с кем?!
На самом деле в последнее время Элли мало волновали подобные сплетни. Поэтому она просто слушала. А подруга все говорила, и говорила.
Попрощались девушки только возле пекарни "Норманские бублики". Триша поспешила к жениху. Элли же впервые за долгое время наконец-то решилась переступить порог с детства знакомого дома. Миссис Бет встретила ее очень приветливо и упаковала с собой целый пакет свежей выпечки. А также подала стакан воды, когда девушка расплакалась неожиданно для себя. Нет, в ее жизни все шло на лад — Виктор очень помогал с этим. Теперь она хотя бы могла свободно дышать, без скрывающей ребра боли. Но, Боже, как же она скучала по Джеку! До сих пор думала о нем каждый день, так что время до сна становилось пыткой. Тогда она вспоминала все проведенные вместе минуты. Теперь еще эта пекарня напомнила самое ценное: ведь именно здесь состоялась их первая встреча.
Стоя посреди комнаты, маленькая Элли отсчитывала монетки. Чтобы купить сладкий рогалик, не хватало еще три. Это было очень досадно. Облизнув губы, девчушка принялась считать по новой. Вдруг она ошиблась?
Внезапно ее внимание привлек местный мальчишка. Он находился в стороне у стены и в упор смотрел на нее. Элли стало не по себе. Зажав монетки в ладошке, она стыдливо убрала их в кармашек платья. Захотелось убежать, но витающий запах выпечки словно не отпускал без покупки. Может, у нее хватит на что-нибудь другое? Только заглянуть на прилавок теперь мешала очередь, а взрослые такие большие. Один из них даже чуть не сбил ее с ног, когда разворачивался. Да еще этот мальчик, который не спускал с нее глаз. И Элли не выдержала. Насупившись, она выбежала на улицу.
Но почти сразу же за спиной кто-то крикнул:
— Эй, подожди!
Это оказался тот самый мальчишка.
— Чего надо? — дерзко спросила она.
— Держи. Это тебе, — ответил тот, протягивая ей сладкий рогалик.
У Элли зарделись щеки.
— Я ничего не беру из рук незнакомых людей.
— А как тебя зовут?
Посмотрев на него подозрительным взглядом с прищуром, она все-таки сказала:
— Допустим, Элли.
— А меня Джек. Вот видишь — мы уже знакомы. Держи.
Опустив глаза, Элли посмотрела на рогалик. Он был таким пышным, свежим, обсыпанным сахарной пудрой. И ведь такой вкусный, что потекли слюнки. Но взять его теперь не позволила гордость.
— С чего ты взял, что он мне нужен?
— А разве нет?
— Думаешь, я не могу себе позволить купить его? А вот и могу! Просто мама не разрешает есть много сладкого.
Мальчик чему-то улыбнулся, видно, совсем не разделяя ее трагедию.
— Обещаю, я ничего не скажу твоей маме.
— Правда?
— Правда. И это… подарок, так что платить за него не надо.
Да, Элли до сих пор помнила, как это произошло. Джек был очень милым мальчиком и уже тогда покорил ее сердце. Как было бы здорово вернуться в то безоблачное время и начать все сначала…
Так, предаваясь щемящим душу воспоминаниям, девушка и не заметила, что застыла на улице в охапку с пакетом выпечки. А в трех шагах прямо перед ней кто-то стоял так же неподвижно. Мужчина. Ее взгляд медленно поднялся от крупных сапог вверх по тяжелому плащу и остановился на глазах, что единственное было открыто, когда голову прикрывала шляпа, а всю нижнюю часть лица — вязаный шарф из грубой пряжи. Этот мужчина внушал опасность, при том что слишком откровенно на нее глядел. Молча, пронизывающе, нагло.
Прижав к себе пакет, Элли поторопилась отойти. Но по дороге не смогла не обернуться. И увидела, как мужчина шагнул в ее сторону и что-то сказал. Он преследует ее? В разгар вечера на оживленной улице города? Она, конечно, была не последней трусихой, но сейчас ей стало страшно, так, что припустила шаг.
Вдруг кто-то крикнул:
— Стой!
И уже тогда Элли увидела, что в ее сторону на всех парах несется паромобиль. Но вместо того чтобы отскочить, она оцепенела и словно приросла к асфальту. Уже крепко закрыла глаза, приготовившись к неизбежному, как вдруг за плечи дернули назад. Со свистом напротив нее встал паромобиль, на крышу которого посыпались пирожки и булочки. Сердце участило биение пульса. А не успела Элли опомниться, как ее резко развернули и толкнули спиной в машину.
— Ты что делаешь?! — закричал незнакомец, который почему-то был зол и трясся.
— Ш-ш… Что?!
— Совсем оглохла и ослепла? По сторонам надо смотреть!
Боже, этот голос… И глаза, ведь до чего же знакомые…
Но этого не могло быть! Нет!
— Джек?! — слетело с женских губ задушенным шепотом.
От пережитых потрясений перед глазами все поплыло. Последнее, что она помнила: как собственные пальцы впиваются в ворот его плаща и как подхватывают твердые руки. А еще почему-то сильно заболели плечи, где он стиснул ее ладонями…
* * *
Слабость — теперь непозволительная для него роскошь. Джек убедился в этом, когда не смог пройти мимо любимой девушки. Обычно искал ее, а в этот раз встретил случайно, когда просто шел купить выпечку у своей тетушки, теперь как обычный покупатель. Судьба словно потешалась над ними. Возможно, он посмеялся бы вместе с ней, если бы не утратил эту способность. Не было причин. Сейчас и подавно, когда Лиззи его узнала. И как только сумела? Что же ему теперь с ней делать?
Благо на шум из лавки Норманов выбежала тетя Бет. Нет, она не узнала его, ни по голосу, ни как-то еще. Она даже не знала, что он жив. Поэтому поспешила забрать у него Лиззи к себе в дом. Ей помог Тим, который также пребывал в неведении. Не узнавал даже Кекс, хотя всегда смотрел на него с особым любопытством. И Джека это вполне устраивало. Он не хотел омрачать жизнь близких своим присутствием. Оставалась позаботиться о том, чтобы любимая не принялась его искать. Она должна забыть о нем и жить полной жизнью.
Долго искать того, кто смог бы помочь, не пришлось. В трущобах за монеты можно было купить что угодно и кого угодно, едва ли не любую услугу. Как не понадобилось много времени и на то, чтобы сменить одежду: все было там же, в подвале пекарни, куда всегда для Джека был открыт потайной ход.
— Иди туда и стой под вывеской, — сказал он парню, схожему с ним по комплекции и росту, местному рыбаку. — Как выйдет девушка, брюнетка с зелеными глазами в синей шляпке… заговори с ней, извинись за то, что напугал. Скажешь, что это был ты.
Парень угукнул, надевая его плащ, после чего набросил еще шляпу и шарф.
— И чтоб все аккуратно, Боб. Иначе ничего не получишь.
— Как скажешь, Айрон. Ты платишь — я делаю.
Отправив парня ко входу лавки Норманов, Джек остался стоять в тени переулка. Вскоре появилась Лиззи в компании Тима. Боб недолго что-то ей говорил. Повертев головой по сторонам, Лиззи улыбнулась ему и кивнула. На этом они и разошлись.
— Поверила? — спросил Джек у рыбака.
— Само собой, век в море не ходить, — ответил тот и сплюнул на землю.
* * *
— Простите… — обращалась Элли к прохожим на улице, недалеко от "Норманских бубликов". — Простите, вы не видели или, может, знаете одного человека? Он ходит в длинном плаще…
Ее игнорировали, бурчали в ответ что-то неясное или вежливо отвечали "нет". Констебли просто советовали идти домой. Когда же она пришла с вопросом о Джеке к мистеру Норману, тот прогнал ее. Когда сказала миссис Бет о том, что видела Джека, женщина расплакалась, переживая, что Элизабет от горя сходит с ума. Поэтому и оставалось искать на улице. Но Элли была уверена, что видела именно Джека. Это действительно казалось безумием даже ей, однако интуиция не могла обманывать.
Но хорошая интуиция была не у нее одной.
— Что с тобой происходит в последнее время? — спросил Виктор, стоя за спиной и поглаживая пальцами обнаженное предплечье.
Элли как раз готовилась ко сну, когда муж вернулся домой раньше обычного. Их взгляды встретились в зеркале трюмо. Она попыталась улыбнуться.
— Прости, сама не знаю, что на меня нашло.
— Я могу помочь исправить это?
Его губы мягко коснулись шеи, пробуждая отвращение в этот раз. Джек не оставлял ее в покое. Видела ли она его или нет, он всегда находился в ее мыслях и в сердце. Просто сейчас случилось обострение тоски.
— У меня небольшая мигрень.
Эта отговорка не сработала. Виктор взял ее силой. Грубо, настойчиво, доставляя боль, прогибая под себя и дергая за волосы, как не делал раньше. Но она терпеливо выдержала даже это.
— Прости за вчерашнее. Признаю, что сорвался. Но я не хочу видеть тебя в таком состоянии, — сказал Виктор за завтраком следующего дня. — Либо скажи, чем я могу это исправить, либо решай проблему сама, но чтобы я тебя такой больше не видел.
Элли кивнула, натянуто улыбнулась, а после обеда снова вышла на улицу.
— Простите, вы не видели или, может, знаете одного человека?..
— Я снаю, кого ты исесь, — ответила ей как-то пожилая, грязная и беззубая нищенка. — Скасу за монетку.
Не жадничая, Элли дала ей три монетки.
— Пойдем со мной, милоска, пойдем.
Как назло, начался моросящий дождь. Пройдя вниз по улице, они дошли до трущоб и устремились вглубь. Только тогда Элли занервничала. В этой части города в своем хоть и простом по меркам ее общества платье, которое выглядывало из-под темно-зеленой накидки, она смотрелась неуместно. Слишком богато. Как легкая добыча. Но призрачная надежда упорно вела вперед.
— Простите, а вы уверены, что мы говорим об одном и том же человеке? — решила она уточнить, натягивая капюшон на лицо и тем самым пытаясь спрятаться не только от холодных капель, но и от посторонних любопытных глаз.
Старушка махнула рукой и ответила:
— Конесно. Пойдем.
Пройдя еще немного вперед, нищенка повернулась к обшарпанному дому и ступила на лестницу.
— Сюда.
Но на первой же ступеньке Элли замерла. Интуиция все сильнее сигналила об опасности. Но что если старушка не врет? Ведь так хотелось ей поверить, как и в то, что видела именно Джека.
— Пойдем, он сдет тебя, давно сдет, — сказала та с верхней ступеньки.
Тут Элли заметила, как в окне с разбитым стеклом дернулась грязная, дырявая шторка. Внутри и правда кто-то был. Джек?.. Не успела она об этом подумать, как вдруг ее схватили за руку и сдернули с лестницы.
* * *
Она искала его. Джек даже не сомневался в том, что так будет. Ему даже довелось наблюдать со стороны за ее тщетными поисками. Это было жалкое зрелище, которое бесило до злости. Поэтому в один из дождливых вечеров он не выдержал, когда глупышка совсем обезумела от своей идеи. Поверив какой-то старухе, Лиззи пошла за ней. Джек тенью следовал по пятам, надеясь, что любимая одумается. Когда же понял, что ее безумие вот-вот достигнет апогея, он подошел к ней, стащил с лестницы и, не разбираясь, потянул за собой. Старуха даже не пикнула, поспешив согнуться еще ниже, чем была, и оказаться незаметнее. И правильно сделала, потому что у него было стойкое желание лишить убогую жизни, за одно то, что она собиралась навредить любимой девушке.
Затащив Лиззи в неосвещенный переулок, Джек толкнул ее спиной в стену, не специально, просто так сильно злился. И обхватил хрупкий подбородок пальцами, затянутыми в перчатку.
— Да что с тобой?! Какого черта ты пошла за этой старухой? Неужели не видишь, что она обманывает тебя? Хватит! Хватит меня искать!
Он так взбесился, что поначалу не обратил внимания на то, как испугал ее. Просто не мог больше выносить этих метаний. Но Лиззи будто не слушала его.