Урсарий довольно посмотрел на Тулла и германского вождя.
– Смотрю, ты знаешь, как сладить с медведем, – с искренним уважением произнес центурион.
– Такая у меня работа. Спасибо вам обоим за помощь. Сейчас мы нарубим сучьев и с их помощью дотащим его до дороги. А потом на повозке доставим в лагерь.
Взгляд германца упал на медведя.
– Мой народ охотится на этого зверя, но только в лесу. Не понимаю, зачем вы ловите их, чтобы затем убить на глазах у нескольких тысяч зевак?
Урсарий смерил его презрительным взглядом, однако счел нужным промолчать. Отсалютовав Туллу, он зашагал прочь.
– Так принято у римлян, – терпеливо пояснил Тулл. – Лично я тоже предпочитаю охоту, но большинство любит наблюдать кровавое зрелище, сидя в амфитеатре. Думаю, что и среди твоего народа найдутся такие любители.
Германец рассмеялся.
– Ты прав. Я могу окружить себя воинами, но не все в моем племени любят держать в руках оружие.
Теперь Тулл получил возможность рассмотреть его ближе. Германец был высок и кряжист. Под шерстяной рубахой перекатывались мощные мускулы; бедра крепки, как бревна. Плащ германца скрепляла на плече серебряная фибула; окантовка из желтых кисточек свидетельствовала о его высоком статусе.
– Ты из какого племени? – спросил Тулл.
– Из херусков, – последовал гордый ответ; правда, затем германец, подмигнув, добавил: – Из той их части, что дружна с Римом.
– Ха! – усмехнулся Тулл. Всего несколько лет назад часть херусков были завзятыми врагами Рима. – Ты, случаем, не из воинов Арминия?
Один знакомый центурион высоко отзывался о доблести германского командира, которую тот проявил во время трехлетней войны в Паннонии, которая, кстати, продолжалась до сих пор.
Германец усмехнулся, и тогда Тулл понял.
– Так ты и есть Арминий!
– Да. Тот самый. – Он наклонился и протянул руку.
– Луций Коминий Тулл. Можно просто Тулл.
Арминий большим пальцем указал на его шлем.
– Старший центурион?
– Да. А ты, как я вижу, префект ауксилариев. Должен ли я обращаться к тебе «господин префект»?
Германец вновь усмехнулся.
– В этом нет нужды. Мы ведь не на параде, не так ли?
Тулл моментально проникся к нему симпатией.
– К какому легиону вы приписаны?
– Я командую конной алой, приписанной к Семнадцатому легиону в Ара Убиорум.
Лагерь Ара Убиорум, где были расквартированы два легиона, находился более чем в пятидесяти милях к югу от Ветеры. Ара Убиорум также располагался на западном берегу Ренуса, однако Тулл знал, что германцы нередко предпочитают окольный путь, через восточный берег.
– Возвращаешься из отпуска?
– Да. Вместе со своими парнями. Начальник лагеря отпустил нас на десять дней. Велел нам встретиться с Семнадцатым здесь, до начала летнего похода в Германию.
Тулл кивнул. Разумно.
– Со мной хочет поговорить Вар.
Публий Квинтилий Вар был наместником Августа в Германии и имел под своим началом пять легионов. Готовясь к летней кампании, он вот уже некоторое время жил в лагере Восемнадцатого легиона. Тулл знал его лишь в лицо и несколько раз слышал, как Вар говорил, однако лично представлен наместнику не был.
– Ты знаешь Вара?
Арминий пожал плечами:
– Да, мы с ним на короткой ноге.
Тулл моментально ощутил укол зависти. Этот германец знаком с самим главнокомандующим, в то время как он, римский офицер, ветеран, отдавший армии более двадцати пяти лет, – нет. Неудивительно, что кавалерийская ала Арминия по численности равна его когорте. С другой стороны, Арминий – вождь своего племени, римский гражданин и, как всем известно, был пожалован во всадническое сословие. Последнее тоже задевало. Слегка.
– Когда освободишься у Вара, приходи во мне в казарму. Выпьем с тобой кувшинчик вина.
– Ловлю тебя на слове, – с улыбкой ответил германец. – До скорого.
Так вот он какой, этот Арминий, подумал Тулл, провожая херуска глазами. Крепкий орешек, но при этом, похоже, славный малый.
Глава 3
Публий Квинтилий Вар сидел за столом в кабинете легата Гая Нумония Валы, который занимал с момента своего приезда в Ветеру. Хотя красная туника на нем была самого высокого качества, сам он был невзрачного вида коротышкой с редеющими седыми локонами и небольшим брюшком. Несмотря на роскошную обстановку: тяжелую деревянную мебель, дорогие бюсты императора и причудливые канделябры, – кабинет этот давил на него, словно тюрьма.
– Мы закончили? – спросил Вар, отлично понимая, что нет. Ведь перед ним на столе еще высились груды свитков и табличек.
Его секретарь, Аристид, упитанный раб-грек, который помогал ему вот уже многие годы, театрально вздохнул.
– Нет, господин. Мы не просмотрели еще и половины документов.
Вар потер усталые глаза.
– Знай я, что буду всю жизнь перебирать бумажки, честное слово, я избрал бы другую карьеру, – проворчал он.
Стоявший за его левым плечом Аристид промолчал.
– Только не смотри на меня так, – сказал Вар, резко повернув голову.
– Как именно, господин? – Лицо Аристида было каменной маской.
– С недоверием, когда ты выгибаешь бровь.
Уголки рта Аристида слегка шевельнулись.
– Я не уверен, что понимаю тебя, господин.
– Лжец. Просто я тебя не поймал, – улыбнулся Вар. – Ты ведь прекрасно меня знаешь, Аристид.
По лицу раба промелькнуло что-то вроде самодовольства.
– После стольких лет, господин, было бы странно, если б я тебя не знал.
– В целом у меня нет причин быть недовольным, – признался Вар. – По возвращении из Сирии я только и делал, что жаловался на безделье. Когда Август пару лет назад предложил мне наместничество в Германии, я был вне себя от радости. Подумать только: я – наместник одной из самых главных провинций империи! Уж лучше это… – он указал на ворох документов, – нежели маяться бездельем и выслушивать вечные жалобы жены по поводу цен, которые заламывает портной за ее наряды.
– Да, господин, работа – твое единственное спасение.
– Ты прав, – согласился Вар. – Принеси-ка моего любимого старого галльского вина, и мы с тобой быстро справимся с остальными бумагами.
Несмотря на бодрые слова хозяина, Аристид отметил про себя, что тот просит принести вина, хотя время едва перевалило за полдень. Впрочем, свои мысли он, как водится, оставил при себе. Подозвав стоявшего у дверей раба, грек велел ему принести вина.
К тому времени когда Вар осушил первый кубок, они разделались с горой писем от Луция Нонния Аспрената, легата гарнизона в Могонтиаке, что в двухстах милях выше по течению реки от Ветеры. Аспренат, племянник Вара, был умелым администратором; его письма содержали четкие донесения и просьбы, с которыми было легко работать. Наместник продиктовал Аристиду ответы. Секретарь на вощеной табличке записал основные мысли, чтобы потом на их основе составить полный текст письма. Покончив с отчетами племянника, Вар взялся за новую груду бумаг – в основном жалобы местных германских вождей. Была здесь и настоятельная просьба командующего лагерем в Ализо прислать полевого хирурга, а старший офицер форта в Конфлуэнтесе просил о поставках железа и бронзы. Один торговец из Бонны жаловался на вымогательство со стороны солдат, когда он провозил свои товары через город. «Когда я возмутился, – писал торговец, – меня, словно бездомного пса, побили прямо на улице. Когда же я пожаловался начальнику гарнизона, тот рассмеялся мне прямо в лицо. Пребывая в отчаянии, я, римский гражданин, взываю к тебе, Публий Квинтилий Вар, как к представителю самого Августа, и прошу лишь о справедливости».
– О боги! – с легким раздражением вздохнул Вар. – Что мне с этим делать?
Аристид вновь промолчал. Скорее всего, торговец говорит правду. Такое было в привычках солдат, охранявших дороги империи: они вымогали у проезжавших купцов плату за проезд и избивали тех, кто отказывался давать мзду. Аристид это знал. Знал и Вар.
Наместник на миг задумался.
– Напиши начальнику лагеря в Бонне. Вели ему снова принять торговца, но только с уважением, и внимательно выслушать его жалобу. Если выдвинутые им обвинения подтвердятся, пусть ему вернут украденное или компенсируют потери за счет казны гарнизона. Если же нет, пусть начальник отдаст солдатам неофициальный приказ в следующий раз не быть такими жадными. Также напиши письмо торговцу, вырази сожаление по поводу имевшего место недоразумения. Однако не признавай того, что римские солдаты обошлись с ним некрасиво. Вместо этого сообщи ему, что я велел начальнику гарнизона выслушать его жалобу еще раз и непредвзято во всем разобраться. – Вар подождал, пока Аристид запишет на табличке его указания. – Ну как, все записал?
– Разумеется, господин, – с легким вздохом ответил грек.
– Отлично. – Вар со злостью посмотрел на оставшуюся гору корреспонденции. – Хотя я и буду скучать по уюту постоянного лагеря, хотелось бы поскорее покинуть это место.
– Ты имеешь в виду наш летний поход на восток, господин? – уточнил Аристид. На сей раз он даже не стал скрывать своего разочарования.
– Да, три месяца хорошей погоды и охоты, а бумажная канитель пусть подождет. Правда, во время похода все равно придется вести амбарную книгу, но это пустяки по сравнению с той горой бумаг, которые я получаю здесь. Думаю, ты справишься сам. Знаю, когда мы вернемся сюда осенью, здесь на столе будут выситься горы документов, но мне наплевать. – Заметив хмурое лицо Аристида, Вар усмехнулся. – Не переживай, твои любимые горячие ванны от тебя не уйдут – по крайней мере, время от времени я их тебе обещаю. Пусть ты и раб, но только не говори, что я о тебе не забочусь.
– Заботишься, господин, за что я всячески благодарен тебе, – ответил Аристид, слегка приободрившись.
– Кстати, я помню свое обещание. Как только закончится срок моего наместничества, ты получишь вольную. Ты верой и правдой служил мне, и я должен тебя отблагодарить.
– Публий Квинтилий Вар, – произнес Аристид, расплываясь в улыбке от уха до уха, – о таком хозяине, как ты, можно только мечтать. Прими мою благодарность. – Грек почтительно поклонился.
– То есть теперь ты согласен сопровождать меня в германскую глушь? – с улыбкой спросил Вар.
– Скажи, господин, а там будут сражения?
Вар не стал пенять Аристиду за его трусость. В конце концов, грек – секретарь, а не солдат.
– Вряд ли. На том берегу пока спокойно. Кроме того, нас будут сопровождать десять тысяч легионеров. Ни один дикий германец, если он в своем уме, не сунет носа даже на расстояние нескольких миль от лагеря.
Похоже, его слова успокоили Аристида.
– Отлично, господин.
– А теперь снова за работу. – Вар взял со стола деревянную табличку и, сломав печать на бечевке, скреплявшей две ее половины, раскрыл и начал читать. – А, это от командира лагеря в Фекционе! Новости хорошие, он ничего не просит. Приятное разнообразие после всех этих жалоб и просьб.
– Что же он пишет, господин?
– Что вверенный ему флот – триремы, биремы и транспортные суда – в хорошем состоянии. На ближайшие месяцы он передает его в мое распоряжение и ожидает моих дальнейших приказов. – Вар потер пальцем губы. – Как жаль, что этим летом у меня не будет повода проведать его… Ладно, ничего страшного. Лучше иметь ненужные корабли, чем вообще никаких.
– Верно, господин. А что написать в ответ?
– Похвали его за готовность флота. В настоящее время особых планов на его счет у меня нет. Пусть он продолжит обычное патрулирование прибрежных вод и местных водных путей. Сообщи ему, что этим летом состоится марш-бросок на восток, куда я беру собой Семнадцатый, Восемнадцатый и Девятнадцатый легионы. Как только налоги и урожай будут собраны, мы вернемся на зимние квартиры на берег Ренуса. Вскоре после этого он может ожидать мой приезд.
Вар ждал, пока Аристид закончит записывать на восковую табличку полученные указания, когда раздался стук в дверь.
– Входите! – крикнул он.
Это был один из двух легионеров, несших караул снаружи. Шагнув внутрь, солдат отсалютовал.
– Господин, тебя хочет видеть новый трибун.
– Опять? – Вар недоверчиво выгнул бровь и покосился на Аристида. Тот едва заметно пожал плечами.
– Пусть войдет! – распорядился наместник.
В кабинет вошел трибун. Сделав несколько шагов к столу Вара, он вытянулся в струнку и отдал салют.
– Старший трибун Луций Сей Туберон прибыл!
– Трибун, – произнес Вар, глядя в голубые глаза Туберона.
У вошедшего были светлые кудри и точеный подбородок. Кираса и сапоги начищены до блеска и сияют ярче, чем на параде. Смазливый щеголь – это еще не солдат, подумал Вар, однако уже в следующий миг мысленно одернул себя. «Будь справедлив, это первое военное назначение мальчишки. Он молод, полон воодушевления. Ему хочется доказать окружающим, какой он бравый солдат. Ты ведь сам когда-то был таким же».
– Я пришел не вовремя? – спросил Туберон, глядя на горы документов.
– К наместнику невозможно прийти вовремя. Возможно, когда-нибудь ты поймешь это на собственном опыте.
Обычно Вар старался узнать как можно больше о новых офицерах еще до их прибытия в лагерь. Туберону было всего семнадцать – слишком юн для старшего трибуна, зато из знатной семьи. Что еще важнее, его отец – хороший знакомый Августа, что многое объясняет. Иначе как бы этот сопляк попал в Восемнадцатый легион, да еще вторым после командира? Если этот Туберон ничем не запятнает себя и в ближайшие лет десять покажет, что не лишен способностей, а также при условии, что его семья не попадет в немилость, есть все основания полагать, что он дослужится до поста наместника провинции. Вар очень надеялся, что Туберон окажется «управляемым». Можно подумать, мало у него забот! Не хватало ему возиться с очередным испорченным зазнайкой!
– Если тебе сейчас неудобно, господин, то я…
– Останься, – приказал Вар. – Небольшой перерыв в бумажной работе мне не помешает.
– Спасибо тебе, господин.
– Что привело тебя ко мне?
– Я здесь всего несколько дней… – Туберон не договорил.
– Надеюсь, ты уже обустроился? Или тебя не устраивает твоя квартира?
– Что касается квартиры, все прекрасно, спасибо тебе.
– Наверное, тебя шпыняет легат?
– Нет, господин. Он всячески помогает мне, вводит меня в курс дела…
– Значит, это кто-то из центурионов? Обычная история. Ветераны-центурионы свысока посматривают на юных чванливых аристократов, которые прибывают из Рима, чтобы ими командовать. Или это кто-то из младших трибунов?
– Дело не в этом, господин.
– Тогда в чем? – Вару стало и впрямь любопытно.
– Слишком тихо и спокойно, господин. Никаких… неприятностей.
Ага, вот оно что, улыбнулся про себя наместник.
– Но ведь это хорошо, трибун. Покой нужно ценить. Это значит, что империя может вести свои дела без каких-либо помех.
– Оно, конечно, так, господин. Просто я…
– Тебе не терпится в бой? – спросил Вар, вспомнив свои первые годы в армии.
– Да, именно, господин!
Аристид презрительно фыркнул. Наместник сделал вид, что не услышал этого.
– Трибун, тебе служить здесь самое малое год. Иными словами, у тебя еще будет возможность в ярости помахать мечом.
Туберон разочарованно кивнул.
Ох уж эта юношеская горячность, подумал про себя Вар. Кстати, на ней можно будет сыграть. В конце концов, у парня хорошие связи…
– А чем бы ты хотел заняться? Может, патрулировать тот берег реки?
– Это было бы прекрасно, спасибо тебе, – ответил Туберон, просияв.
– Ну что ж… В таком случае поручаю тебе доставить мои новые приказы начальнику лагеря в Ализо. Это в двух днях пути на восток отсюда, на берегу реки Люпии. По пути ты минуешь несколько поселений. Думаю, тебе будет только на пользу узнать поближе, что такое Германия и ее племена. Надеюсь, обойдется без неприятностей. Доставишь начальнику лагеря мои письма и с его ответами вернешься назад.
– Спасибо тебе огромное, господин.