- Думаю нам всё же стоит расположиться в комнате у входа. Там мы сможем быстрее узнать о приближении врагов, если им всё же удастся проникнуть в город, - сказал сын вождя.
Беглецы решили расчистить место для отдыха от обвалившейся штукатурки и камней.
- Смотри, да тут плита ходуном ходит, - позвал товарища воин, освобождавший от мусора один из углов.
- Давай подцепим чем-нибудь, - предложил священник.
Будущий касик раздобыл палку, засунул в щель и вынул плоский каменный осколок. Под ним оказалось углубление. Здесь лежало несколько вещей - округлые жадеитовые бусинки, пара кремневых лезвий, несколько морских раковин, шарики копала, рассыпавшийся барабан их панциря броненосца, массивная курильница и глиняные флейты - обычный набор в закладке подношений в полу храма. Но самым интересным предметов был большой обсидиановый нож. Его инкрустированную перламутром и самоцветами рукоятку из какого-то плотного дерева будто бы совсем не тронуло время. Само лезвие держалось крепко и нисколько не шаталось.
- Что мы сделаем со всем этим? - спросил удивлённый Чикуатемок.
- С одной стороны, тайник являлся даром богам, и нам не следует трогать их имущество. Но, с другой, святилище давно заброшено, моления тут не ведутся. К тому же, мы вполне могли бы и не найти его. Мне кажется, сами великие натолкнули нас и дали возможность отыскать клад. Думаю, будет правильным оставить вещи себе и использовать в новом храме в Атокатлане. Так они снова послужат детям Дарителя жизни. Когда мы ночью будем взывать к Тескатлипоке, положим их рядом. Если Капризный Владыка не доволен нами, он даст знать, - рассудил Несауальтеколотль.
Сын вождя не мог нарадоваться находке. Он не расставался с кинжалом, перекладывал его из руки в руку, разглядывал изящную мозаику на рукояти. Жрец почувствовал таинственную силу, исходящую от ножа, несомненно, потомки Дарителя Жизни отметили его своей благодатью. Между тем путники прикончили половину собранных по пути съестных припасов. За день они оба очень устали и теперь решили спать по очереди. Голодная Сова вызвался сторожить первым. Всё же священник привык к длительным ночным бдениям, а другу не мешало бы восстановить силы. Будущий вождь хотел сначала отказаться, но затем поблагодарил служителя, постелил в углу плащ, лёг на него и свернулся калачиком. Жертвователь навалился на стену положил на пол жезл и уставился на холодное сияние навершия. Через некоторое время он услышал, как дыхание Чикуатемока сделалось ровным, парень безмятежно уснул, полностью доверившись товарищу.
Тишина - шорох листьев и далёкие крики птиц не в счёт. Мысли, словно стая крикливых бакланов, носились в мозгу. Каждая хотела занять доминирующее положение в сознании, но всякий раз следующая бесцеремонно спихивала её с занятого пьедестала. Возжигатель копала пытался собраться. Он уравновесил дыхание и сделал его более редким. Вдох - выдох, вдох - выдох, медленнее и медленнее, глубже и глубже. Ученик Истаккальцина по совету наставника сконцентрировался на ощущениях с кистей и почувствовал, как затекают тяжелеющие пальцы.
И вот буря внутри постепенно улеглась, разум пришёл в хрупкое состояние равновесия. Несауальтеколотль обвёл глазами комнату - очертания остроконечного свода терялись в темноте, далее - поток света, падающий на груду щебня и известняковых блоков, а совсем рядом мирно спящий Чикуатемок. Ноги прижаты к животу, левая рука согнута под головой, правая вытянулась вперёд, сильный, но всё же худой - вон рёбра торчат. Грудная клетка ритмично вздымалась и опускалась, парень слегка посапывал и вздрагивал время от времени. Глядя на молодого воина, жрец задумался. Теперь в тишине заброшенного храма к Голодной Сове вдруг пришло осознание того, что действительно связывает его с этим человеком. До сегодняшнего дня гордый посланник Тламанакальпана думал о дружбе, как о чём-то второстепенном, неком приятном дополнении к экспедиции, обстоятельстве, облегчающем выполнение миссии в краю тоуэйо, и как о источнике общения, которого долгие годы так не хватало. Священник бесспорно наслаждался обществом первого и единственного приятеля, но вот теперь на передний план вышел совершенно другой аспект их отношений. Возжигатель копала осознал: теперь он должен сохранить товарищу жизнь любой ценой и не может поступить иначе. Пусть даже случится худшее - Уэмак пошлёт войско с приказом вырезать жителей Атокатлана всех поголовно. Даже тогда тот, кто жертвует всем ради него самого, кто отказался бросить беглеца на произвол судьбы, и кто теперь доверяет ему настолько, что без всякой задней мысли уснул в незнакомом враждебном месте, должен остаться в живых. Долг Несауальтеколотля защитить Чикуатемока и от козней людей, и от гнева богов. Даже, если придётся молить великого тлатоани и Истаккальцина или лечь самому на алтарь вместо сына текутли. Жар наполнил сердце и разлился по телу. А ведь служитель культа начал было замерзать в холодных сырых стенах таинственного храма. Тревога вернулась и уже больше не покидала юного заклинателя.
Глава 11. Нисхождение великих
Сколько прошло времени, жрец не помнил, но вдруг внимание привлёк отчётливый шорох снаружи. Вот хруст веток и шуршание листьев под ногами, вот стук осыпающихся камней и даже голоса. Голоса? - Люди! Священник привстал, тронул спящего друга за плечо и зажал ему рот рукой. "Тихо, это я, - шепнул он на ухо воину, - К нам кто-то идёт". Тот встрепенулся, сел на месте и начал прислушиваться к звукам, нащупывая рукой кинжал. В свою очередь возжигатель копала дотянулся до копья. Чужаки приближались. Вот уже совсем рядом. Ужасная догадка заставила содрогнуться. Незваные гости знают, куда идут, и идут они прямо сюда. Теперь их шаги отдаются в стенах каменных чертогов. Замерли. Тишина.
- Эй, Чикуатемок, ты здесь? Выходи я не причиню тебе вреда! - раздался голос прямо над лазом внутрь храма.
- Всё в порядке, - шепнул наследник вождя, - я ему верю. Да, я тут, сейчас выйду! - крикнул он в ответ.
У Несауальтеколотля сердце чуть не выпрыгнуло из груди. Неужели его сейчас выдадут тоуэйо. Нет, невозможно.
- Ну наконец-то. Как хорошо, что ты тут. Я так и знал. С тобой всё в порядке? - послышалось сверху.
- Да, конечно. Уже иду, - радостно ответил Нисходящая Сипуха, - Пошли, нечего бояться. Они не тронут тебя. Уэмескитль мне, как брат. Ну а если посмеют, я буду драться с ними, - прибавил он, посмотрев в глаза растерянного друга.
Сказав, воин начал карабкаться по куче известняковых блоков и вскоре очутился на поверхности. Жертвователю пришлось приложить немалые усилия. Он подтянулся на руках, с трудом закинул ногу и выкатился наружу, словно тюлень на морской берег. Такая неловкость стоила пары ссадин на колене и животе.
Жрец поднял голову. Перед ним стоял мужчина лет тридцати-тридцати пяти, приятной наружности, рослый, худощавый хорошо сложенный. Черные волосы отдельными прядями хаотично лежали на голове. Смелое волевое лицо и выступающий нос с горбинкой выдавали человека благородного и самоотверженного. Сильные руки сжимали копьё, на рельефном торсе виднелось несколько шрамов. Длинные прямые ноги были забрызганы грязью. Из одежды - одна мокрая набедренная повязка. Позади него на беглецов глазели двое вооружённых парней лет по семнадцать с луками и какими-то мешками.
- Рад тебя видеть, Уэмескитль. Никому другому я бы не ответил, - облегчённо проговорил Чикуатемок, - познакомься Несауальтеколоцин, это - Уэмескитль глава обороны Атокатлана. Да Вы уже встречались, конечно. Кто послал тебя? Надеюсь, не безбожник Тлилтеоакоматль?
- Конечно же, нет, - отвечал тот, - твой отец. Но я бы и сам пошёл. Не могу же я бросить тебя одного.
- Я не один.
Наконец-то священник узнал человека, помешавшего, науалли пустить шар огня.
- Ну да, конечно. Твой друг с тобой. Моё почтение, посланец Таманакальпана, - усмехнулся тоуэйо. Голодная Сова предпочёл смолчать.
- Расскажи, как дела в Атокатлане, - попросил сын вождя.
- Даже и не знаю, с чего начать, - заколебался мужчина, - В общем, новости плохие. Как только Вы сбежали, в деревню вошли люди из Ауэуэцинко. С ними сын их вождя Тлапайау и некий Шочитлакиуитль, не знаю такого. Никто даже и не пробовал оказать им сопротивления. Правда их всего немного, человек двадцать, не больше. Встали караулом у дома твоего отца, якобы для охраны. Знаем мы их охрану. Подчиняются только Тлилтеоакоматлю. Теперь он всем заправляет. Правда ничего особого пока не предпринял. Засел у себя в доме и советуется со своими сторонниками, Тлапайау и Шочитлакиуитль сидят у него. Организовал патрули. Ходят по деревне из конца в конец, всё вынюхивают, высматривают. Среди них много наших. Но большинство из числа стражей сидят по домам, ребята не хотят связываться с богохульником. Правильно делают. Впрочем, никто их пока не заставлять работать на него и не пытался. Короче, все ждут. Я же прорвался к твоему отцу. Пускать меня не хотели. Говорили: "Не велено". А я им: "Кто велел?". Они молчат, боятся ответить. Пришёл сам, меня никто не звал. Куаутлапочицин сразу смекнул, что вы затеяли какой-то обман. А вот мать твоя плакала весь день. Мы её вдвоём пытались утешить - ничего не вышло. Сказала: "Пока живого сына не увижу, не успокоюсь". Йоуальшочицин ходит сама не своя, но не плачет, а больше скрывается. Видел её лишь мельком. Договорились, что я найду тебя и приведу в Атокатлан. Мы поднимем людей и выгоним нечестивца из города со всеми его приспешниками. Вот, собственно говоря, и новости. Так ты пойдёшь с нами? Время не ждёт. Вдруг сейчас Тлилтеоакоматль уже рушит пирамиду?
- Спасибо, Уэмескитль. Вести действительно печальные. Хотя ничего страшного пока ещё не произошло. Но спешу тебя огорчить, я сейчас не могу идти с вами.
- Почему? - недоумённо спросил старший воин.
- Мы с Несауальтеколоцином многое обсудили, пока шли сюда. Его смущают некоторые детали. Может статься, науалли получил дополнительный источник силы, раз осмелился противостоять богам. Некоторые наши наблюдения также свидетельствуют об этом. Торопиться не стоит. Нам нужно испросить совета у детей Дарителя жизни, заручиться их поддержкой. Знаешь, жители Тламанакальпана никогда не идут в бой, не поговорив с богами. Нам тоже следует перенимать их обычаи. Давай сделаем так. Ты идёшь в Атокатлан и говоришь, будто меня не нашёл. Дальше связываешься со всеми стражами, кто не поддержал изменника, заручаешься их поддержкой и ждёшь. Мы прибудем на следующий день, самое позднее - через два. А пока держитесь. На рожон не лезьте. Ведите себя тихо.
- Не радуют меня, твои слова, Чикаутемоцин. Не по нраву мне все ваши игры с богами. Я верю в старое доброе копьё. Затянем дело - потеряем Атокатлан. Да и родители твои места себе не находят. Пошли с нами, - сказал Уэмескитль
- Давай сядем, - предложил наследник касика. Участники беседы опустились на торчащие из земли каменные блоки. - Ты старше и опытнее меня, Уэмескицин. Я помню, как ты меня маленького учил стрелять из лука, метать дротики, как привёл сюда, и как мы вместе обнаружили этот лаз. Я благодарен тебе за верность, мудрость и доброту, и всегда буду чтить твои заслуги и ценить советы. Но позволь мне сейчас с тобой не согласиться. На кону слишком многое - не только наши с тобой жизни, вся деревня, все те, кого мы любим. Сейчас мы не можем рисковать, ведь второго шанса не будет. Нужно действовать наверняка. Признаю, действительно может быть, что мы с Несауальтеколоцином накручиваем лишнего, и на самом деле Тлилтеоакоматль не никаким могуществом не обладает. А если не так? Нас убьют, захватят в плен? Чего ждать тогда? Армию из Тламанакальпана? Я верю богам. Всё в их руках. Если мы хоть чуть-чуть приоткроем завесу над их замыслами, если сможем узнать их волю, если нам удастся заручиться поддержкой великих, мы можем спланировать наши действия, лучше подготовиться к освобождению селения. Прости меня, - Чикуатемок взял руки старого друга в свои и склонил голову. - Я не могу идти с вами. Нам нужно хорошо подготовиться к предстоящим событиям.
- Ты думаешь, как настоящий вождь, - произнёс мужчина, глядя в глаза будущему текутли, - Я всё ещё не согласен с тобой, но признаю, в тебе говорит голос разума. Вижу, мне не удастся тебя разубедить. Так ведь?
- Да, так.
- Тогда я исполню всё, как ты велишь. Мне ничего иного и не остаётся. У Вас ведь нечего есть?
- Да нечего.
- Отдайте им всю нашу еду, - крикнул Уэмескитль парням, дожидавшимся неподалёку, - Кецпаллин, дай ещё лук и стрелы, им нужно охотиться, наших запасов тоже надолго не хватит, мы шли налегке.
- Благодарю, признаюсь, мы толком не ели с утра, - улыбнулся молодой воин.
- Ладно, до свиданья, Чикуатемоцин, и ты тоже, человек из Тламанакальпана.
- Спасибо, скоро увидимся. У нас всё получится, верь, - сказал на прощание сын вождя.
Атокатеки начали спускаться по уступам ступенчатого дома. Они то и дело поглядывали вверх. А беглецы стояли на крыше забытой пирамиды и провожали их взглядами до самых ворот акрополя. Вечерело. Постепенно лес погружался в полумрак, повеяло холодом. Дневные птицы умолкли. Скоро-скоро на смену им придут летучие мыши. Высоко над головой тревожно шелестели листья в кронах деревьев.
- Ладно, пошли, - сказал товарищу Нисходящая Сипуха и подоткнул того к лазу во внутреннее святилище, - теперь тебе нужно отдохнуть. Я посторожу. Ты уже почти двое суток не спишь, вон глаза закрываются сами собой.
- Подожди, наломаем веток, разведём огонь, а то замёрзнем ещё, - сказал жрец.
- А дым?
- Будет много дыма, погасим.
Уже скоро путники вновь были внутри храма. Маленький костерок горел напротив отверстия в своде, от огонька исходило приятное тепло. Парни поели немного сушёной рыбы, которую принёс Уэмескитль. Затем Несауальтеколотль постелил на каменную плиту плащ и лёг, а Чикуатемок укрыл его сверху своим. Жертвователь попытался протестовать, но сын вождя не принимал возражений. Тело сделалось мягким, и, казалось, растеклось по полу, словно медуза на морском берегу. Руки и ноги перестали двигаться и гудели от целого дня ходьбы. Голова потяжелела, мысли успокоились, и измождённый священник погрузился в долгожданный сон.
Что такое ночь? Другой мир на том же месте. Посмотришь по сторонам - вроде бы, ничего не изменилось - те же деревья, те же заросшие пирамиды, те же колонны полуобвалившихся портиков, те же холмы, те же лианы с придаточными корнями, те же пряди пачтли, раскачиваются на ветру. Но с наступлением темноты на земле начинает править новый бог, один из девяти владык, а вместе с ним на сцену выходят странные подчас зловещие персонажи. Мало кому удаётся их увидать. Разве можно разглядеть в кромешной черноте порождение тени? Чаще таинственных гостей лишь слышно - гулкие крики в раскидистых кронах, истошный вой на мескитовых пустошах, всхлипы и плач в порывах ветра. А иногда лишь беспричинный страх, спонтанная тревога или лёгкое необъяснимое прикосновение напоминают о чьём-то незримом присутствии. В такую пору лучше сидеть дома и не выходить понапрасну на улицу. Кто знает, какое неведомое создание таится в потёмках? Но во мраке меняются и люди. Наверное, каждому приходилось замечать, как в сумерках появляются другие желания, стремления, мысли, действия, те, которые при свете дня никак не могли прийти в голову. А на утро все они пропадают, куда-то деваются мечты и смелось, а многое уж и не кажется столь притягательным. А ещё ночь - лучшее время для общения с богами. Небо тогда открывается, и все они появляются в вышине. Вот Тескатлипока, Шочипилли, Чальчиутликуэ, Кецалькоатль. Облачный змей протянулся через зенит от горизонта до горизонта. И порой видно, как далеко-далеко над нами по своим дорогам идут вселенские странники. Они тяжело опираются на посохи, иной раз останавливаются и поправляют тяжёлые ноши на уставших спинах. И не прав тот, кто считает, будто с пришествием той, у которой юбка из звёзд, открывается завеса тайны. Совсем по-другому, во тьме само сокрытое, сокровенное просачивается через ткань бытия и наполняет наш мир.