У нас
В 1990-е годы идеология антифа появилась и в России – поначалу в фэнзинах, выпускавшихся «прозападной» панк-тусовкой. Тогда даже часть самих читателей фэнзинов реагировала на статьи про «фашиков», призывающие бойкотировать какие-то группы и лейблы, в таком духе: «Что они все пишут про фашистов? Лучше бы пошли да надавали этим фашистам по морде». Через пару лет дойдет и до этого.
В любом случае, движение антифа – чисто «импортное» и к отечественным антифашистским традициям имеет отношение условное: их признают и уважают, но корни здесь другие. Российские антифа вышли из крыла панк-тусовки, которая старалась взять не только внешние панк-атрибуты, но также и организацию (система DIY-лейблов, фэнзинов), и идеи (антифашизм, вегетарианство, веганство, защита прав животных) западного «идеологического» панка. Довольно подробно обо всем этом рассказано в переведенной на русский язык книге О’Хара «Философия панк-рока».
Если с идеологическим вегетарианством, например, все более или менее понятно (если ты противник убийства животных – не ешь мяса), то с фашизмом несколько сложнее. Вопрос кого считать «фашистом» в России, сложный и неоднозначный. У западных антифашистов проще: там крайне правая риторика практически всегда сближается с нацизмом. Но Россия с этим самым нацизмом воевала, и поэтому здесь западные антифа-расклады не всегда работают.
Насчет неонацистов, которые вскидывают руки в нацистском приветствии, носят свастики и орут «Хайль Гитлер», вопросов нет. А как быть с националистическими организациями, ничего общего с нацизмом не имеющими? А с эпатажными фигурами, которые используют «правую» риторику? А те, кто устраивает марши под фашистскими знаменами в прибалтийских республиках, – это что, не настоящие фашисты? Еще большую путаницу вносят спонсируемые государством молодежные объединения вроде «молодежного демократического антифашистского движения НАШИ».
Возможно, поэтому антифа формулируют свою позицию максимально широко: «Мы – против любой дискриминации вообще».
Из «манифеста левых антифашистов», опубликованного на одном из антифа-сайтов:
Мы убеждены, что фашизм – дело не только далекого прошлого, не только история, как ошибочно полагают многие обыватели; фашизм – социальное явление, имеющее свои глубокие корни. Однако бороться с ним имеет смысл только тогда, когда это борьба за принципиально иное общество – по-настоящему демократическое, свободное, справедливое и эгалитарное. Эти принципы есть истинно левые принципы, и альтернатива ультраправым и фашистам может быть только левой. Поэтому мы – левые антифашисты.
[…]
Мы сознаем, что победить фашизм окончательно можно лишь перестроив общество на принципах свободы, равенства и справедливости. Эта задача предполагает построение демократического управления глобальной экономикой, максимально широкое участие людей в управлении, упразднение барьеров и границ между народами и построение свободного содружества стран в мировом масштабе. В конечном итоге, это борьба за социалистический мир, в котором не будет места эксплуатации человека, все будут иметь возможность свободного и творческого развития, а все антигуманные и человеконенавистнические теории и концепции действительно станут лишь страшной страницей в истории.
Лозунги:
Нет эксплуатации человека человеком!
Экономика для миллиардов, а не миллиардеров!
За достойные стипендии, зарплаты, пенсии и пособия!
За гарантию прав на качественное жилье, образование и медицинское обслуживание!
За мир без насилия и границ!
Нет расизму, фашизму, национализму, ксенофобии и гомофобии!
Нет дискриминации по цвету кожи, национальной, религиозной принадлежности, по полу или типам сексуальной ориентации!
За право наций на самоопределение вплоть до отделения!
Долой антинаучные и антигуманные расовые, национальные, религиозные, гендерные, сексуальные и прочие мифы и предрассудки!
За развитие научного сознания и культуры в обществе!
Нет клерикализации, за свободу слова и самовыражения!
За гарантию прав на физическое и духовное развитие!
За свободу миграции!
Нет прописке, за свободу передвижения и выбора места жительства!
За равные права для всех работников, учащихся и пенсионеров, вне зависимости от их национальности и гражданства!
За равные права для женщин!
Нет дискриминации и эксплуатации детей, за охрану детства!
За равные права для лесбиянок, геев, бисексуалов и транссексуалов!
Нет дискриминации иностранцев, женщин и ЛГБТ на рабочем месте!
За право ЛГБТ заключать контракты о партнерских отношениях!
За право на любовь!
Основные методы антифа – нанесение на заборы и стены соответствующих идеологических граффити, участие и организация антифашистских пикетов и демонстраций, иногда – флэшмоб-акции вроде разворачивания баннера «Фашизм не пройдет» перед Исаакиевским собором в Петербурге в марте 2007 года. Само собой, используют они пропаганду своих идей в Интернете. Один из распространенных способов виртуальной войны с противником – взлом сайта враждебного движения или группировки. Практикуются расклейка стикеров в метро, выпуск и распространение листовок. Но есть и более радикальные методы.
«Милитант антифа»
В крупных российских городах – прежде всего, в Москве и Петербурге – существует несколько группировок боевых антифашистов – или, используя западную терминологию, «милитант антифа». Некоторые группы называют себя, как и футбольные хулиганы, «фирмами». Действуют в режиме жесткой конспирации, с прессой не общаются и интервью не дают (за исключением, может, двух или трех человек), лиц своих не показывают – закрывают их косынками. «Шифруются» и от милиции, и от своих врагов. Их фирмы состоят, в основном, из людей «субкультурных» – панков, стрейтэджеров, скинхедов-«шарпов» (подробнее о них в соответствующих главах).
Методы борьбы с противниками – крайне жесткие: применяются ножи, бейсбольные биты и тому подобное. «Оппоненты» отвечают тем же. Как часто случаются столкновения, кто получает травмы и какие – подобная информация редко доходит до общественности. Это и понятно: речь идет о деятельности противозаконной, и боевые антифа этого не скрывают. Естественно, возникают проблемы с милицией, и некоторые активисты антифа находятся «под колпаком».
В основном акции «боевых антифа» не отличаются масштабностью, в них участвует не больше десятка человек. «Вычисляют» противников, подкарауливают, бьют. «Резонансные» акции, вроде нападения на пикет ДПНИ, достаточно редки. В самом антифашистском движении нет единства в отношении того, применять ли к противникам «силовые методы воздействия». Хотя большинство антифа – даже самых мирных – допускают насилие хотя бы в качестве ответа на насилие.
Информации о серьезных травмах или гибели участников неофашистских группировок от рук антифа нет. Зато есть жертвы среди самих антифашистов.
13 ноября 2005 года в Петербурге, у магазина «Буквоед» на площади Восстания, был убит 20-летний Тимур Качарава, студент философского факультета Санкт-Петербургского университета и музыкант группы «Sandinista». Он и его друг стояли у входа в магазин. Внезапно их окружили несколько парней. Завязалась драка. У нападавших с собой были ножи, и они нанесли обоим парням ножевые ранения. Для Тимура раны оказались смертельными. Это убийство воспринималось бы лишь как очередная хулиганская разборка и не получило бы такого резонанса (о нем рассказали даже центральные телеканалы), если бы Тимур не был активным антифа. В августе 2007 года Петербургский суд приговорил четырех участников убийства студента-антифашиста Тимура Качаравы к срокам от 2 до 12 лет лишения свободы. Трое получили условные сроки.
В среде антифа говорят, что милиция поначалу пыталась представить дело как месть Качараве за участие в нападении «боевых антифа», но Тимур, по словам антифа, к боевому крылу не принадлежал и в нападениях не участвовал. Не был боевым антифашистом и девятнадцатилетний Александр Рюхин, убитый в Москве 16 апреля 2006 года. События развивались по тому же сценарию, что и за полгода до этого в Петербурге. Александр шел с другом на концерт хардкор-групп в клубе недалеко от станции метро «Домодедовская». Внезапно их окружили несколько человек, видимо, опознав по антифашистской символике. Другу удалось вырваться, а Александр был убит ударом ножа в сердце.
19 июня 2007 года Нагатинский районный суд Москвы вынес участникам нападения на Рюхина и его друга. Трое участников нападения были приговорены к 6,5, 5 и 4,5 годам лишения свободы соответственно. Еще трое обвиняемых в убийстве Рюхина находятся в розыске. Приговор был вынесен по совокупности статей: «хулиганство», «побои» и «причинение легкого вреда здоровью». Связь между убийством и принадлежностью Рюхина к антифа не была установлена – и неудивительно: вряд ли можно было ожидать от судей, что они будут разбираться в идеологических нюансах «маргинальных» движений.
Антифа и общество
Некоторые участники антифа считают, что правоохранительные органы и власти вообще умышленно мешают деятельности антифашистов, даже мирной. Так, например, в марте 2007 года для проведения антифашистского пикета в рамках Недели борьбы против ксенофобии и национализма в Санкт-Петербурге был выделен малолюдный сквер, в котором, к тому же, велись работы по благоустройству. Это, как говорят антифа, типичный пример отношения властей к их деятельности. Тем более что антифа вроде как делают то, что должны делать правоохранительные органы.
Несмотря на то, что идеи российских антифа не противоречат декларируемой политике государства в отношении «разжигания межнациональной розни» и «экстремизма», участники движения – как «боевые», так и «мирные» – остаются для государственных органов чем-то маргинальным, чуждым, и потому скорей опасным, нежелательным. Никто не собирается принимать их всерьез, и антифа, скорей всего, так и останутся в своем субкультурном «гетто».
На сегодня отношение общества к антифа, сформированное СМИ, скорей негативное. Возможно, отчасти виноваты в этом и сами антифашисты, зачислив в свое время во враги едва ли не всех, «кто не с нами». Сейчас обстановка несколько другая, но обыватель слишком уж запуган страшилками о том, что конфликт между антифа и фашистами будет разгораться, и «улицы превратятся в арену насилия».
При всей близости к левой идеологии антифа – не политическая организация. Многие антифашисты представляют разные молодежные субкультуры и придерживаются разных политических взглядов. Их объединяют антифашистские и антинацистские идеи, монополией на которые не обладает ни одна из политических сил. В России антифа активно действуют в Москве, Санкт-Петербурге, Воронеже, Ижевске, Иркутске, других городах, однако с политическими партиями сотрудничают осторожно.
Ясно, что при всем желании некоторых политических партий установить отношения с молодежными группировками, с панками и анархистами общий язык найти им сложно. Были какие-то митинги и мероприятия, в которых участвовали антифа, но весьма немногочисленные.
* * *
После некоторого всплеска интереса к антифа – по следам нападения на пикет ДПНИ – о них практически забыли. Суд по делу о нападении идет до сих пор, но он уже никого не интересует, кроме ДПНИ и обвиняемых, и в СМИ о нем не упоминают. Антифа оказались явлением слишком «мелким» для федеральных каналов и всероссийских журналов. Рассказывать о движении, в котором по всей стране наберется едва ли несколько сотен – речь идет только о «милитант антифа», остальные на уровне мейнстрима вообще никому не интересны, – смысла нет, если только не раздуть явление и не попугать обывателя опасностью уличных войн между антифа и их противниками. Так, несмотря на серьезность задач и идеологии, антифа остается малочисленным маргинальным движением.
Байкеры
Байкерская субкультура – как и многие другие – пришла из Америки. Это одна из самых старых субкультур, сформировавшаяся еще в 1940–1950-е годы. Группировки мотоциклистов – или, как их называют в Америке, мотоклубы (motorcycle club, сокращенно MC), – одетых в кожаные куртки, джинсы и высокие ботинки, нагнали немалого страха на простых обывателей сразу после Второй мировой войны. В результате сформировался стереотип байкера как «хулигана на мотоцикле». Ясно, что хулиганы и даже криминальные элементы в байкерских группировках были, но главная ценность настоящих байкеров – свобода. Поэтому они неохотно принимают установленные обществом и государством правила игры. Символом байкерской свободы является сам мотоцикл, на котором можно в любой момент уехать в любом направлении.
Мотоциклисты вне закона
Первые мотоклубы появились в Америке еще в начале ХХ века, когда мотоцикл был экзотикой, – например, «Yonkers MC», «San Francisco MC», «Oakland MC» и т. д. Но субкультура байкеров сформировалась только в 1950-е годы, когда появились мотоклубы, называющие себя «аутло» (outlaw – вне закона) или «motorcycle gang» («банда мотоциклистов»), сокращенно «MG». Участники этих клубов не очень-то заботились о приличиях, плевать хотели на законы и установленные правила (вроде правил дорожного движения), накачивались пивом и могли похулиганить.
Насколько они были «общественно опасны» и соответствовали ли названию «вне закона» – вопрос. Но скоро за ними закрепилась крайне отрицательная репутация. Все началось с одного инцидента в начале июля 1947 года в городе Холлистер, штат Калифорния, который в СМИ назвали «холлистерским мятежом». При этом точно не известно, имел ли место собственно мятеж. Точно установлено лишь то, что с 4 по 6 июля в Холлистере проходило моторалли, на котором присутствовало несколько тысяч человек.
Но по сообщениям СМИ, в эти дни в Холлистере произошли беспорядки и погромы с участием байкеров. В свою очередь, статьи в газете «Сан-Франциско кроникл» и в журнале «Лайф» (этот материал был иллюстрирован постановочным фото пьяного парня на мотоцикле) вызвали немалый общественный резонанс. Через пару лет на основе этих статей был снят фильм «Дикарь» (The Wild One) с Марлоном Брандо в главной роли, нарисовавший негативный портрет байкеров. Так начал складываться стереотип байкера как погромщика и хулигана.
Американская ассоциация мотоциклистов (AMA) среагировала на «холлистерский инцидент», заявив, что из всех мотоциклистов только один процент может быть причислен к «аутло», а остальные девяносто девять – «законопослушные граждане». Идея «одного процента» сразу же понравилась «аутло», которые ни во что не ставили ни АМА, ни ее мероприятия, ни участников ассоциации, считая их слишком благопристойными и «чистенькими». В результате «аутло» стали называть себя «однопроцентниками» (1-percenters), а все остальные мотоклубы – «99-процентниками» (99-percenters). Некоторые «аутло» носили на своих куртках знак «1 %».
Деление на «однопроцентников» и «99-процентников» существует до сих пор, но оно уже не имеет никакого отношения к «законопослушности» и «аутло». Единственное формальное отличие – участие или неучастие в АМА. А во всем остальном между мотоклубами – членами ассоциации и теми, что в нее не входят, – может и не быть особых различий. Хотя байкеры из клубов-«однопроцентников» заявляют, что они и есть настоящие байкеры, для которых мотоцикл – образ жизни, а не просто хобби выходного дня.
Ритуалы и формальности
Правила, по которым существуют мотоклубы, сформировались еще в 1950-е годы и остаются практически без изменения во всех странах, где есть филиалы. Даже независимые клубы – вроде российских «Ночных волков», – не являющиеся подразделениями американских, в основном существуют по тем же правилам и используют ту же терминологию.