— За мной могут следить, так что делай вид, что флиртуешь со мной, — Розина говорит это томно и слишком слащаво. Её рука упирается мне в бедро слишком близко к паху — я вдыхаю запах сладких духов, и стая мурашек пронзает мою спину своими тонкими иголками. — Мы решили, что стоит собраться вчетвером и обсудить всё, что мы знает про анонима, не смотря на его угрозы, чтобы мы ничего не рассказывали друг другу. Так у нас будет больше шансов вычислить его.
Я думаю про Арчи, который как раз занимается этим, и сомнение проникает ко мне в душу. Что если этой попыткой мы сделаем только хуже? На кону не только «Конечный пункт», но и моя свобода. Хотя, учитывая ситуацию с Арчибальдом, я всё равно чувствую себя запертым в клетке.
— Скорее всего, я знаю того, кто следит за мной и за моей сестрой, — продолжает Розина, обжигая меня своим горячим дыханием. — Возможно, рядом с тобой тоже есть кто-то, кто постоянно наблюдает, а, следовательно, сдаёт твои действия анониму. И рядом с Матвеем, скорее всего, тоже.
Я бросаю взгляд на Шершня, которая вообще не обращает на меня никакого внимания, разговаривая с очередным посетителем, и думаю о том, а может ли она быть на месте шпиона? Тогда клуб и я обречены. Но ведь это заведение принадлежит Ане, и если его закроют, то проблемы будут как раз-таки у неё. Вряд ли она следит за мной для анонима…
— Никто не должен знать о том, что я тебе сказала, — говорит Розина. — Если ты согласен встретиться вчетвером и обсудить всё, положи мне руку на талию прямо сейчас.
Я замираю. Разум слегка затуманен алкоголем и посторонними мыслями, а такая близости с девушкой из прошлого только отвлекает от её слов. Кажется, я вообще прослушал всё то, что она только что мне рассказала. И что мне делать? Положиться на Арчи и ждать, пока он решит все мои проблемы, или же рискнуть и самому разобраться со всем? Чёрт… А будь, что будет.
— Матвей пропал, — говорю я, неуверенно положив руку на тонкую талию девчонки. Раньше прикосновения к ней были какими-то иными, словно рядом со мной вовсе не Розина, а какая-то другая девушка, которая решила притвориться мой старой любовью. — Аноним натравил на него копов, и парень где-то залёг на дно. Я не могу с ним связаться.
Соня накрывает мою руку своими тонкими пальцами и кокетливо убирает в сторону.
— Тогда тебе нужно поспешить и найти его, — голос девушки становится немного холодным. — В любом случае мы должны собраться все вместе и обсудить то, что будем делать.
Она отстраняется, улыбаясь так, словно только что сказала мне нечто пошлое и неприличное, а затем садится ровно и снова хватает пальцами стакан, делая небольшой глоток. Я внимательно наблюдаю за ней, пытаясь понять, что творится на уме у этой девчонки и почему она вообще соизволила сама заявиться ко мне и предложить подобное. Могла бы послать свою сестру…
— Рада была повидаться, — бросает Соня, залпом допивая свою порцию. — Заплатишь за меня?
Она улыбается, поднимаясь с места, а я даже не успеваю ничего сказать в ответ. Мысли переполнены и спутаны, голова раскалывается от всего, что навалилось на меня за последние дни, и, когда Розина разворачивается и направляется к выходу, я даже не пытаюсь её остановить.
Как бы мне хотелось, чтобы всё это было просто сном. И аноним, и Арчи и сломанный позвоночник. Хочу проснуться у себя в комнате в квартире родителей, зайти в социальную сеть и прочитать любовное послание от Сони из прошлого. Было бы идеально. Если бы я мог всё изменить, я бы для начала рассказал бы про Малийского родителям, как моим, так и Розиной, пусть бы они разбирались с подобным. И я бы ни за что на свете не согласился на идею Матвея выловить Сашу самостоятельно. Возможно, тогда моя жизнь сложилась бы иначе…
Но сейчас я могу только сидеть за барной стойкой и махать Шершню, чтобы она принесла мне ещё парочку бутылок пива. И больше ничего…
23
deTach — Bluff
Маша.
«Ты где?», — пишет мне Миша, когда я покидаю квартиру, чтобы отнести таинственное письмо, которое мне прислал аноним, по указанному адресу. Открывать я его побоялась, особенно при Кузнецове, вдруг он действительно шпионит за мной, а потом расскажет всё преследователю. В принципе, было бы легко подделать конверт, адрес на нём напечатан и приклеен сверху, так что можно было бы легко купить обычный белый конверт, распечатать адрес на принтере, а затем аккуратно приклеить, но я не стала рисковать.
Я понятия не имею, что там внутри. По ощущениям, просто бумажка. Наверное, какое-то письмо, вот только кому и зачем? Надеюсь, что там нет ничего криминального, и у меня потом не будет проблем. А то с этой паранойей я скоро сойду с ума, мне даже в туалете кажется, что за мной следят. А открывать конверт, который запрещали трогать, у меня вообще нет никакого желания. Лучше не знать, что там внутри.
Нужный адрес находится в районе города, где я вообще практически никогда не бываю. Мне приходится, во-первых, воспользоваться навигатором, а, во-вторых, поспрашивать дорогу у местных жителей. В итоге я кое-как нахожу нужный дом, и мне даже чертовски везёт с домофоном, потому что дверь открыта, а грузчики таскают какие-то коробки.
Не обращая на мужчин внимания, я захожу в подъезд, оставляю в нужном почтовом ящичке письмо, а после убедившись, что меня никто не видел, покидаю «место преступления». Дело сделано. Надеюсь, что аноним оставит меня в покое и перестать преследовать, иначе такими темпами я точно попаду в дурку.
«Я вышла прогуляться. В магазине сейчас», — пишу ответ Мише, когда завершаю своё тайное задание.
«Дура? Ты же болеешь ещё».
«Я ненадолго. Надоело в духоте сидеть. Уже вернулся с работы? Ты рано».
Я листаю диалог «вконтакте» чуть ниже и нахожу сообщения от своей сестры, которая написала мне, что договорилась с Егором о встрече, вот только нужно сначала дождаться, пока он отыщет Матвея. Парень вроде как где-то прячется, потому что аноним натравил на него полицию. Его угрозы явно не пустые слова: если мы что-то сделаем не так, преследователь точно решит подпортить нам жизнь, и я уже начинаю сомневаться, что собраться вчетвером — это хорошая идея. Нужно всё сделать по-тихому, чтобы никто ничего не узнал, иначе всё будет напрасно, и мы потеряем преимущество.
«Я заскочил на обед, — пишет мне Миша. — А тебя нет дома».
«Маш».
«Маж».
«Ну, Маш».
«Машь».
«Шма».
«Шам».
«Мах».
«Э-э-э».
«Ма-а-а-а-а-а-аш».
«Машка».
«Мань».
«Маша, бля».
«Каза».
Я блокирую экран, пряча телефон в карман кофты, но сотовый продолжает вибрировать, оповещая меня о многочисленных входящих сообщениях, которые без конца присылает мне Кузнецов. Вздохнув, я выбираюсь на главную дорогу и направляюсь прямо к остановке, чтобы поймать маршрутку и вернуться домой. Возможно, стоит заскочить в магазин и прикупить себе что-нибудь вкусненькое, чтобы поднять настроение… Возвращаться домой и встречаться с Мишей у меня вообще нет никакого желания, так что лучше подожду, пока он снова уйдёт на работу.
«Что-о-о?» — пишу я.
«Домой пиздуй, болезнь».
«Ага».
«Не ага, а щас прямо. Я жду».
Я вздыхаю и вскидываю руку, замечая нужную маршрутку. Транспорт плавно тормозит рядом со мной, двери открываются, и я поспешно забираюсь внутрь, сразу отдавая водителю за проезд. После сажусь на свободное сидение.
«Жди», — пишу в ответ.
«Так, блять».
«Маш».
«Не еби мне голову».
«Я жду тебя через пятнадцать минут».
Ждёт меня через пятнадцать минут? Ему что, блин, срочно минет приспичил?
«Зачем? — спрашиваю я. — Я не успею, ты уже на работу свалишь».
«Не свалю».
«Маш, блин. Домой давай. Срочно!!!».
Я непонимающе перечитываю его последние сообщения. Обычно Кузнецов никогда за мной не следит и не приказывает мне срочно ехать домой, если ему что-то нужно. Странный он какой-то. Может, забеспокоился, что меня нет дома и что он следить за мной не может? Хотя, он и так на работе постоянно, ему вообще некогда контролировать мои действия и отчитываться перед анонимом. Блин, может быть, это правда не он? Может, я просто что-то где-то упускаю? Не хочу даже думать о том, что Миша заодно с анонимом, это разобьёт мне сердце. Хотя, если преследователь хочет мне напакостить, то это будет самый лучший вариант из всех возможных. Кузнецов — единственный в моей жизни, кто стоит у меня на первом месте. Даже не работа, даже не страйкбол.
«Океу, скоро буду. Я уже еду в маршрутке».
«Збс. Жду».
Я блокирую экран и вздыхаю, устремляя взгляд в окно, где проносятся дома города и чужие автомобили, за рулём которых сидят совершенно незнакомые мне люди. Здесь ведь столько человек, которых я не знаю, столько жизней, которые проходят параллельно моей и даже понятия не имеют, что творится в моей жизни и в моей голове. Они все выглядят такими безмятежными и счастливыми, а внутри меня творится чёрт знает, что.
До дома я добираюсь быстрее, чем хотелось бы. Выбравшись из маршрутки, я специально иду медленно, чтобы растянуть время, но в конечном итоге всё равно мне приходится открыть двери подъезда, зайти в лифт и подняться на нужный этаж. Я ещё минуту стою возле двери, пытаясь взять себя в руки и избавиться от неприятного жгучего чувства в груди, и только после того, как собираюсь с силами, захожу в квартиру.
Здесь тихо, и я думаю, что Миша, наверное, всё-таки ушёл на работу.
Сняв кеды, я заглядываю в гостиную, затем на кухню, а после двигаюсь в комнату, чтобы завалиться на кровать и пострадать ещё немного. Дверь приоткрыта — я толкаю её и замираю, когда мой взгляд падает на кровать. На ней среди красных лепестков лежит снайперская винтовка, и я сразу же узнаю в ней barrett m98a1.
— Бля, — вырывается у меня. — Бля-я-я…
Я подхожу к кровати, не в силах сообразить, что вообще происходит и что означает лежащая на кровати среди лепестков страйкбольная винтовка, которая стоит минимум тридцать касарей.
Я осторожно беру её в руки, словно это нечто драгоценное и очень хрупкое, и осматриваю. Я мечтала о ней уже больше года, но мне всё было жалко тратить столько денег на такую безделушку, тем более, что от снайперских винтовок особого толку в игре нет, так, чисто сидеть в обороне если, и то могут со спины обойти. Но сейчас, когда я держу её в руках, у меня даже подкашиваются колени. Я сразу забываю про анонима и все свои остальные проблемы, сейчас для меня существует только barrett m98a1.
Слышу, как дверь туалета открывается, и из своего излюбленного места выползает Миша. Значит, он всё-таки не ушёл на работу. Парень появляется в дверях комнаты, довольно улыбаясь.
— Чё, нравится, да? Нравится?
Я довольно улыбаюсь, бросая на него взгляд. Миша в домашних шортах и в дырявой футболке, которую ему испортили выстрелом из дробовика.
— Это же столько денег, с ума совсем сошёл! — почти вскрикиваю я, чуть ли не пища от восторга. Я вынимаю магазин, проверяя пули, затем вставляю обратно. Удобнее перехватываю оружие, чтобы проверить прицел.
— Не радуйся, я себе купил, — издевается Кузнецов, и я обиженно надуваюсь, словно маленький ребёнок, у которого собираются отобрать его любимую игрушку. — Шучу. Ты же давно хотела её. Решил сделать тебе подарок, а то ты со своим анонимом совсем с ума сходишь.
Я с благодарностью смотрю на парня, чувствуя, как горло сжимается в неприятных спазмах, а глаза начинают щипать. Сейчас разревусь от счастья! И как я вообще могла думать, что Миша работает на анонима?! Стал бы он тогда тратиться на такую дорогую пушку?
Я отворачиваюсь, чтобы Кузнец не видел моего жалкого вида, но парень лишь смеётся.
— Опробуешь на следующей тренировке, — говорит Миша. — А пока можешь свои фоточки выставлять: «О боже, у меня есть пушка», «смотрите, пушка», «мне подарили пушку», «пушка, пушка, пушка». Гы-ы-ы-ы.
— Дурак! — капризно фыркаю я, положив винтовку на кровать, а потом поворачиваюсь к парню, который стоит в метре от меня возле компьютерного стола. — Спасибо…
— Не ной, — издевается Миша. — Ной не ныл, и ты не ной.
Я надуваюсь и подхожу к нему, обнимая за шею и утыкаясь носом в его грудь.
— Я говорила, что люблю тебя? — бормочу я, пытаясь не разреветься, сама не зная из-за чего.
— Ну, пиздец, — бурчит Кузнец, обнимая меня за талию. — Начинается.
Я стукаю его ладошкой по груди и поднимаю голову, накуксившись.
— Я тоже тебя люблю, — спокойно говорит Миша, смотря мне в глаза, а потом нагибается и целует меня. Под ложечкой снова начинает сосать, и я стараюсь как можно дальше прогнать это противное чувство, но у меня ничего не получается. — Не ной, говорю.
Кузнец отстраняется.
— Я не ною, — бурчу я.
— Вот и не ной.
Я фыркаю и снова утыкаюсь носом в его грудь, чувствуя, как крепкая рука притягивает меня ближе к себе и немного заползает под кофту. Я мурлычу в объятиях Миши, и прячу все сомнения по поводу его связи с анонимом в самый дальний уголок. Даже если они как-то связаны, сейчас я не хочу об этом думать. Это мне всё равно ничем не поможет…
____________________________________________________
BARRETT M82A1*
24
The Roots — Here I Come
Егор.
Этот день явно не самый удачный в моей жизни, более того, он просто ужасающе дьявольски отвратительный, но почему-то когда я бегу по ночному городу, удирая от головорезов Арчи, мне дико смешно, и я никак не могу избавиться от этого чувства. Сердце разрывается от адреналина и долгого бега, лёгкие горят, ног я почти уже не чувствую, и вместо того, чтобы испытывать страх и отчаяние, на которое, скорее всего, и рассчитывает Арчибальд, в груди зарождается приятное щекочущее лёгкие ощущение, почти что заставляющее меня хохотать.
Я сворачиваю в тёмный проулок, перепрыгиваю через разбросанные коробки, а затем замираю, потому что натыкаюсь на сетчатый забор. Я отступаю, обернувшись и проверив, гонятся ли за мной преследователи. Их не видно, но я слышу, как один из бугаев кричит, мол, «он свернул туда, быстрее». Возвращаться некуда: я с разбегу ловко цепляюсь за сетку и, собрав в кулак остатки сил, перелезаю через забор, оказываясь на другой стороне.
Не дожидаясь, пока меня нагонят преследователи, я срываюсь с места и бегу дальше, скрываясь в полумраке переулков, куда даже не добирается свет фонарей. У меня отличная выносливость, но и она уже начинает меня подводить: не думал, что шестёрки Арчи настолько проворные, так что, если я не скроюсь где-нибудь в ближайшие несколько минут, то меня точно нагонят, а думать, что тогда со мной случиться, мне как-то не особо хочется.
Домой мне возвращаться нельзя, за машиной, скорее всего, тоже. К Матвею не вариант, у него там пасутся копы, в общагу к Розиной мне уж точно нельзя совать свой нос, ибо, во-первых, там всё заперто в такое время, а, во-вторых, она меня сама с потрохами сожрёт после недавних событий, так что остаётся только один разумный вариант. И я как раз направляюсь именно туда, в тайне надеясь, что смогу найти там укрытие, хотя бы на парочку дней, чтобы придумать план своих дальнейших действий. Это не лучший вариант, но других у меня нет.
Я пытаюсь затеряться среди старых тёмных проулков города, чтобы сбить их со следу, прекрасно зная, что подобная уловка сработает лишь на некоторое время. Обычно подобные люди не отличаются умом и сообразительностью (по закону фильмов), но в моём случае мне попались профессиональные преследователи. Везучий я человек!
Я, наконец, добираюсь до нужного места и торможу возле подъезда, по памяти набирая номер квартиры в домофоне. Пожалуйста, пусть она будет дома. Пусть откроет именно она. Я буду послушным мальчиком и больше никогда не влезу в подобные неприятности, только пусть она откроет эту чёртову дверь, прежде чем меня нагонят эти бугаи. Нельзя, чтобы они узнали об этом месте.
Звук домофона разлетается по ночному безмолвному пространству слишком громко — я опасливо оглядываюсь по сторонам, готовый сорваться с места и рвануть куда-нибудь при малейшей опасности, но вокруг тишина, дороги пустые и лишь некоторые окна в высотках горят, оповещая, что в квартирах никто не спит. Где-то далеко слышу смех парней, и сердце пропускает удар. Я успокаиваюсь, потому что понимаю, что это просто какие-то подростки решили прогуляться на ночь глядя. Вейперы хреновы…