Повесть с самым непредсказуемым финалом
Никто не знал, откуда они взялись – стремительно врывался их звук в открытые окна, отовсюду слышны их песни, и вот уже девочки пишут в тетрадях и на стенах незатейливую аббревиатуру.
Худое запястье, торчащее из рукава кожаной куртки, небрежная челка, блестящие гитары – вполне хватило, покорены не только сердца девочек. Их тридцатилетние мамочки, громко ругая днем дочек за нравы, ночами прижимаются к полупьяным мужьям, крепко зажмурив веки, представив стройного Кори и напевая тихо-тихо его «Одинокую любовь» или «Рассвет на двоих»
А сам Кори Уолтерс сидел сейчас в дешевой комнатке без кондиционера, любезно предоставленной студией, и методично рвал листы контракта.
– Название – дерьмо. Песни – дешевка. Я выхожу из игры. – Каждое слово он подкреплял рывком листа.
Вокруг Кори суетился маленький лысоватый человечек в полосатом костюме.
– Кори, послушай, Кори, милый… Ты не можешь, ну никак не можешь сделать этого! Есть обязательства, выплаты, в конце концов… – Он умолк, наткнувшись на жесткий взгляд своего протеже.
– Не учи меня, что мне делать, Руд. – Красивое лицо Кори исказила усмешка. – Ты не хуже меня знаешь, что рейтинги упали на 12 процентов – и это только за прошлую неделю. В ТВ-чатах мы на шестом месте – из двадцати! – а еще болван Бабблз сорвал пару весьма значимых частных выступлений. Я имею три сотни в неделю – а ведь речь шла о тысячах. Нам крышка, Руд. Уйти достойно, может, пощипать парочку благотворителей известием о неизлечимой болезни Бабблза – не такая уж и ложь, на мой взгляд, уж больно часто старина Бабблз в последнее время стал налегать на некий белый порошок.
– Но, милый, есть же обязательства перед студией, не будь ребенком, свою копию контракта они держат в сейфе.
– Обязательства? – Кори расхохотался, его белые острые зубы влажно блеснули. – Никто не может обязать меня вкалывать как ниггер, жить как свинья, за жалкие гроши. Это Америка, Руд. Страна невиданных возможностей, ясно? А теперь проваливай, старичок, мне тут нужно кое с кем встретиться.
Хлопнув дверцей «даймлера» намного громче, чем следовало бы. Рудольф Бернштейн откинулся на спинку сиденья и устало прикрыл глаза. Водитель неторопливо тронулся с места.
– Домой, – махнул Руди рукой, поймав в зеркале его вопросительный взгляд.
Рудольф рассеянно вглядывался в улицы, словно размытые тонировкой стекла, хорошо знакомые ему линии Нью-Йорка, ставшие родными – уже тринадцать лет, как летит время, и, наверное, стоит навестить своего старика, а, может, и совсем забрать его, ведь старому еврею совсем не место в Аризоне…
Рудольф вспоминал, как пять лет назад он, малоизвестный пресс-секретарь одной капризной певички, наткнулся в одном из баров на Кори. Тот лишь взглянул на Рудольфа пасмурно-серыми глазами из-под гладкой челки – и сразу стало ясно, что Руди пропал, пропал навсегда, что он теперь будет следовать повсюду за этим высоким парнем, если понадобится, таскать в зубах чехол от его старой гитары – лишь бы видеть снова и снова этот сумрачный взгляд.
Руди бросил певичку (при воспоминании об этом он поморщился и непроизвольно потер неровный шрам на затылке – сучка зарядила ему телефонным аппаратом прямо по лысине), забрал Кори из бара в свою квартиру на северо-западе города и потратил две недели и восемь сотен на виски, чтобы хоть немного расположить к себе парня. Настолько, чтобы тот раскрыл перед ним некоторые факты своей короткой биографии с криминальным душком, но не настолько, чтобы тот раскрыл свои пропахшие дешевым табаком объятия.
Вопреки ожиданиям, парень легко согласился собрать группу для ночных выступлений, непринужденно пояснив, что и сам планировал нечто подобное, но не было ни связей, ни возможностей для осуществления задуманного.
Руди с усмешкой припомнил, как Кори вселился в его просторную квартиру – с одним рюкзаком (пара маек, альбом с марками «Авто 30-х гг.», несколько шнуров для гитары и полфунта леденцов от кашля с кодеином). Даже штаны пришлось купить этому оборванцу! А теперь он решительно рвет то, что так и не успело наладиться между ними…
Кори наврал толстяку-агенту о важности встречи. Ему просто до чертиков надоели сальные взгляды этого педика, осторожные намеки и редкие поглаживания по плечу. Нет, Кори не имел ничего против дружеского секса с приятелями, на групповушках в Калифорнии, после пары самокруток с дурью – это не гомосексуализм, это ведь делают все, не так ли? А вот спать с лысым, визгливым Руди – явная гомосятина.
Кори потянулся к черному блестящему телефону, заказал в номер виски («Не самый дрянной в этой дыре, усек, братец?»), подумал – и добавил еще и проститутку к заказу.
**
Майк Бабблз был очень большим человеком. Казалось, толкни его легонько рукой – и легко попрыгает он по полу, как фитбол, все его объемное тело было упругим, а голос – трубным, гудящим, так гудит хорошо накачанный мяч, когда от души бьешь по нему ладонью.
Майк всегда хотел стать звездой. Часто он сидел на заднем дворе, уютно зажав коленями гитару, и на обратной стороне закрытых век виделись ему толпы поклонниц в тонких маечках, тянущих к нему блокноты через плечо невозмутимого секьюрити…
А среди них – Кристен, с ее нагловатой улыбкой и непокорными локонами, которыми она насмешливо тряхнула, рассыпала смешок, когда Майк предложил ей сходить в кино в субботу. Он два месяца собирался с духом перед этим. Кристен даже не удостоила его ответом, а ее подружки-прилипалы в тот же день растрепали об этом по всему колледжу, украсив малозначительную историю массой гадких подробностей.
Больше Майк не подходил к девушкам. И кушать теперь он стал еще больше.
Теперь девицы осаждали его каждый день – конечно, куда меньше, чем Кори, с его дурацкой ухмылочкой и обтягивающими зад портками – но всегда находилась восторженная дурочка, готовая провести с ним вечер в постели, а порой и ночь. Тогда девице выдавалась футболка Бабблза, огромная и мягкая, и она прятала под ней свои острые голые коленки, пока они сидели перед видиком с пиццей и попкорном. Еда нравилась Майку куда больше, чем секс. Проклятая Кристен.
**
То необычайно жаркое лето было, пожалуй, самым неудачным моментом для группы, чтобы распасться. По всем прогнозам еще пару лет поездить бы им по городкам, в каждом городке есть полтысячи человек, не жалевших двадцатки, чтобы поглазеть на «звезд». В летнюю пору развлечений никаких – это сулило легкие денежки.
Руди приложил все усилия, чтобы уговорить Кори дать последнюю серию концертов перед тем, как объявить об уходе.
Ранним летним утром, взметнув облако пыли, ярко раскрашенный автобус остановился у небольшого городка Лейкфорд. В вылезших из него потных, усталых людях вряд ли сейчас кто-то узнал бы любимых кумиров. Бабблза рвало прямо у обочины, он смущенно вытер бисеринки пота ладонью с верхней губы и отошел подальше от друзей.
– Это все твой паскудный хаггис, верно? – в голосе Кори, обращенном к нему, слышались нотки сочувствия.
– Так, мальчики! – Руди с напускным энтузиазмом хлопнул пухлыми ладошками. – Нас ждут горячие ванны и горячий обед! Скорее, возьмите свои чемоданчики, я договорился о выступлении, у нас всего четыре часа!
Парни разбрелись по комнатам. Кори попытался было возмутиться тем, что его поселили вместе с Майком, но, увидев небольшой, красиво сервированный столик с хорошо прожаренным цыпленком, сразу умолк.
**
Руди, наскоро приняв душ, спустился в бар и устроился с большой чашкой кофе в дальнем углу. Глаза слипались от усталости. Руди прикрыл их на минутку, а когда открыл, увидел у своего столика незнакомую девицу. «Как же я не услышал ее прихода…» – мелькнуло в голове. Он уставился на неожиданного гостя поверх очков.
– Можно здесь присесть?
Взгляд – прямо в глаза, не мигая.
– Пожалуйста – медленно проговорил Руди.
Наглых баб он не любил, а эта особа явно была из таких.
Руди тряхнул головой и взял себя в руки.
– Милая моя, тебе нужен билет на концерт? Если так, то при себе я не ношу их, и тебе нужно…
Незнакомка рассмеялась – звонко и холодно.
– Какой же вы глупец, мистер Бернштейн.
От неожиданности Руди не нашелся с ответом.
– Я пришла к вам, чтобы убедить покинуть город. Вам здесь не место. Вам и вашей, – девчонка закатила глаза, – группе.
Руди мгновенно вышел из себя. Ночь в трейлере напоминала о себе болью в спине, кофе был дрянным, а тут еще и этот соплячка ведет себя как чертов Аль Капоне.
Руди слегка перегнулся через стол.
– Послушай, ты, милочка. Если ты сейчас же не уберешься отсюда, я, клянусь, надеру тебе зад, и можешь жаловаться кому угодно и сколько угодно – мне плевать. Вали отсюда, поняла?
Голос его сорвался на крик, и Руди закашлялся.
Девушка, не изменившись в лице, сунула руку в карман объемной холщовой сумки, достала оттуда пухлый пакет и положила его на стол перед Руди.
– Мистер Бернштейн, я даю вам информацию – вам решать, что с ней делать. Это вам может пригодиться.
С этими словами она, бесшумно отодвинув тяжелый стул, вышла из бара. Руди злобно смотрел ей вслед, в груди его кипела злость.
– И не возвращайся больше, понятно? – Крикнул он вдогонку незваной гостье. Люди в баре стали оборачиваться, и Руди поспешно уткнулся в чашку с остывшим кофе.
«Безумная фанатка» – решил он. – «В конверте наверняка ее стихи и фото. Зря она надеется. Но до чего же дерзкая сучка…»
Он и сам не смог бы объяснить, почему все же кинул пакет в свою объемную сумку – словно ставя точку на этом эпизоде. Продюсер и не думал вскрывать его. Он не знал, что это может спасти ему жизнь.
– Дружище, может, ты все же повременишь с этим, хотя бы пока мы не отыграем? – Майк неодобрительно кивнул на крошечный прозрачный пакетик в руке Кори. – Мне неохота опять тащить тебя до гостиницы.
Кори только фыркнул.
– Тебе не повредит нагрузка, – хохотнул он. – Ты же все время таскаешь с собой груду жратвы, не привыкать.
Майк вздохнул.
– Ну зачем ты сказал Руди, что я употребляю? Ты же знаешь, что я никогда не делал этого.
Кори подошел к широкому псевдокожаному дивану, присел рядом с другом.
– Слушай, Бабблз… Майки… Я сам не знаю, почему сказал это. Это вышло как-то само собой, понял? Этот хмырь просто припер меня к стенке, мне вообще больше ничего не оставалось.
– И ты решил сказать ему, что я на кокаине? – Майк надул пухлые губы и стал похож на обиженного раскормленного ребенка. – Ты совсем спятил? А если он выгонит меня? Это ты у нас звезда, а нас можно заменить, и меня, и Чеза, и Билли – всех можно выгнать, и никто не заметит.
– Ну, твое отсутствие трудно не заметить, братец. – Кори расхохотался. – Ты же занимаешь половину сцены!
Майк открыл было рот – но в последний момент промолчал и потянулся к тарелке, на которой лежали кусочки аппетитного цыпленка.
– Не налегай на еду, Бабблз. – Кори хлопнул товарища по плечу. – После концерта всегда пробивает на пожрать – а еще одного цыпленка нам тут вряд ли принесут.
– Тебя прибивает на пожрать от твоего порошка, – проворчал Майк, но все-таки отставил тарелку подальше.
Негромкое покашливание отвлекло их от перебранки. На пороге номера, у открытой двери стоял продюсер.
– Итак, птенчики мои! Вы все ссоритесь? Ни к чему это, сладенькие! Я уже договорился – сейчас придут журналисты, делать материал о нас для завтрашних газет.
– О, нет, нет, – Кори резво вскочил с удобного дивана. – Я не собираюсь тратить на это время. Пусть Бабблз дает интервью и позирует этим полудуркам. А я, пожалуй, отправлюсь в бар в холле – и пропущу стаканчик.
Лицо Руди перекосила гримаса, он почувствовал к Кори нечто такое, чего никогда не чувствовал – ярость.
– Мальчик мой, – нежно пропел он, – позволь напомнить тебе, что фронтмен группы – не Майки, а именно ты. И ты, а не кто-то другой, должен позировать, общаться с журналистами – и общаться очаровательно! – и делать все то, что я скажу тебе. А поскольку ты, кажется, окончательно снюхал свои мозги, я напомню тебе красивое слово «неустойка». Ты должен будешь заплатить мне кругленькую сумму – за жилье, питание, упущенную выгоду от всех концертов – наш контракт заключен на 10 лет, ты не забыл? Поэтому будь паинькой, закажи в номер кофейку покрепче и постарайся сделать так, чтобы эти журналисты влюбились в тебя! – С этими словами Руди, вне себя от душившей его злобы, вылетел из номера, громко хлопнув дверью.
– Да-а, старик вроде как сильно разозлился… – протянул Кори. Он не испугался ни гнева продюсера, ни угрозы насчет денег – ему, в общем-то, совершенно неважно, где и как зарабатывать себе на кокаин. Но шоу-бизнес, как ни крути – заработок легкий, знай прыгай по сцене под фонограмму, можешь обдолбаться, напиться как свинья – публика все стерпит, если только не свалишься без чувств прямо кому-нибудь на башку. И эти денежки Кори терять не собирался. Он стремглав вылетел из номера вслед за Руди, и Майк, не успевший опомниться, только услышал обрывки фраз в конце коридора: «…стой! Когда они придут?! Я готов! Ты мне…».
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.