— Ваша прекрасная шляпа… — пробормотала она.
— Благодарю вас за сочувствие, сударыня, — сказал мистер Левендер, ладонью приглаживая растрепавшуюся шевелюру. — В подобные минуты нельзя не оценить глубокую человечность британцев. Я искренне верю, что ни в каком другом народе вы не найдете такого всеобщего интереса, такого стремления достать шляпу из воды. Что бы ни говорили, мы великая нация и при каждом Удобном случае демонстрируем наши лучшие качества. Вы, вероятно, помните слова передовицы: «В сведенных судорогой и кровоточащих руинах, в которые наш бесчеловечный враг превратил цивилизованный мир, мы, сыны славного острова, продолжаем сиять беспорочной лучезарностью всех тех качеств, которые отличают человека от разъяренного дикого зверя».
— Но как вы достанете шляпу? — спросила леди.
— Того не ведаю, — ответил мистер Левендер, все еще находившийся во власти чувств, пробужденных длинной цитатой. — Да будь у меня пятнадцать шляп, я бы снял их все, чтобы обнажить голову перед добродетелями британского народа, которые устно и письменно славят все великие люди с самого начала войны.
— Да, да, — успокаивала его престарелая леди. — Только я думаю, что солнце сегодня очень печет. Встаньте под мой зонтик.
— Сударыня, вы очень добры, — сказал мистер Левендер, — но ваш зонтик слишком мал. Лишить же вас хотя бы дюйма тени было бы недостойно британского общественного деятеля.
И, сделав шаг назад от предложенного зонтика, он оказался в пруду, о существовании которого позабыл.
— Боже мой! — проговорила престарелая леди. — Вы же промочите ноги!
— Не страшно, — храбро ответил мистер Левендер. — И, увидя, что уже промочил ноги, он закатал брюки, подобрал полы плаща и направился вброд к шляпе, что вызвало неистовый восторг толпы.
«Война учит нас не придавать большого значения мелочам, — размышлял он, выжимая шляпу. — У меня мокрые ноги, но в окопах они были бы гораздо мокрее, если только ноги могут быть мокрее мокрых (ход его мыслей отличался известной точностью)». — Прочь, Блинк, прочь! — Ибо Блинк в радостном волнении бросалась на него, оставляя на пыльнике грязные отпечатки своих чувств. — «Для человека нет ничего отраднее, чем преданность собаки», думал мистер Левендер; он надел шляпу и зашагал к берегу.
Еще более разросшаяся толпа наблюдала за ним со всеми признаками истинного наслаждения, и мистеру Левендеру показалось, что сейчас самое время продолжить речь. Поэтому, не вылезая из пруда, который в данном случае послужил ему трибуной, он произнес нижеследующее:
— Не зависящие от меня обстоятельства собрали вас здесь в количестве, делающем честь нации, к которой мы все принадлежим. В разгар величайшей из войн, которые когда-либо угрожали принципам свободы, я радуюсь при виде такого множества людей, способных подчиниться свободным, безыскусственным порывам своих душ. Ибо, помня о том, что каждый час наш принадлежит отечеству, мы не должны забывать и слова песни, сложенной нашими отцами: «Никогда англичане не будут рабами». Только сохранив свободу своего личного сознания и одновременно всей душою откликаясь на каждый зов государства, только так можем мы рассчитывать на окончательный разгром всех злых умыслов архиврагов рода человеческого.
В это мгновение маленький камешек больно ударил его по руке.
— Кто бросил этот камень? — вопросил мистер Левендер. — Пусть он выйдет вперед.
Виновный — разумеется, не кто иной, как мальчишка, бросивший шляпу в пруд и не соизволивший извлечь ее оттуда даже за шиллинг, — виновный, почуяв угрозу, прибег к испытанному средству: он пронзительно заорал:
— Изменник!
И таков был врожденный патриотизм толпы, что этот крик подхватили сразу во многих местах. На минуту мистер Левендер от изумления потерял дар речи.
— Изменник! Изменник! — разрастался крик, и Блинк взвизгнула от камня, который угодил ей в нос; глаза мистера Левендера сверкнули.
— Гунны! — закричал он. — Гунны! Сейчас я вам покажу!
Произнеся эту невероятную угрозу, он вылез из пруда в ту минуту, когда автомобиль рассек толпу надвое и знакомый голос произнес:
— Куда же это вы залезли, сэр?
— Джо, — сказал мистер Левендер, — не отвлекайте меня!
— Садитесь в машину, сэр!
— Никогда!
— Изменники! — орала толпа.
— Садитесь! — повторил Джо.
И, схватив мистера Левендера за ворот, он свободной рукой сбросил наземь его грязную шляпу, втолкнул хозяина в машину, захлопнул дверцу, влез на свое место и включил полную скорость. Блинк, лая и прыгая, неслась впереди.
Вырвавшись из Пайав Перейд на Боттомли Лейн, Джо гнал машину до тех пор, пока толпа наконец не превратилась в воспоминание. Он остановился, чтобы узнать самочувствие хозяина. Мистер Левендер, высунувшись в окно, глядел назад и дрожал всем телом.
— Ну, сэр, — проговорил Джо, — скажу я вам!
— Джо, — произнес мистер Левендер, — их всех следует арестовать. Все они, без сомнения, гунны!
— Речь явно утомила вас, сэр, — сказал Джо. — Но как бы то ни было, дело с концом.
С минуту мистер Левендер молча смотрел на него, затем прижал ладонь к горлу и хрипло сказал:
— Нет, Джо, я не думаю, что дело с концом. Ни один оратор не мог бы так думать. Ответственность — неотъемлемая часть нашего высокого призвания.
— Минуточку, — пробормотал Джо, нырнув в бездну под водительским сиденьем. — Глотните-ка, сэр.
Мистер Левендер поднес стакан ко рту и выпил все содержимое; лишь по капелькам, оставшимся на усах, он понял, что оно пахнет ромом и медом.
— Джо, — укоризненно сказал он, — вы заставили меня нарушить мои правила.
Джо улыбнулся.
— Да к чему они, сэр? Вы же сегодня будете ночевать дома.
— Ни в коем случае, — сказал мистер Левендер, — сегодня мы ночуем в Хай-Барнет; завтра я скажу там речь о воздержании в военное время.
— Как угодно, сэр. Тогда постарайтесь вздремнуть, пока мы едем.
И, втащив в автомобиль мокрую, обессилевшую Блинк, к черному носу которой пристал какой-то красный лепесток, Джо уселся на свое место и включил скорость. Мистер Левендер, годами не нюхавший спиртного, коего он только что проглотил чуть не полпинты, быстро впал в забытье. И он пришел в чувство, лишь проснувшись следующим утром.
IV …ИСПЫТЫВАЕТ ПРЕВРАТНОСТИ ОБЩЕСТВЕННОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ
«В котором часу назначен митинг?» — Эта зыбкая мысль возникла в голове мистера Левендера, который лежал в постели и смотрел на свет, пробивавшийся сквозь жалюзи. — Блинк!
Собака, которая лежала рядом с постелью и глодала предусмотрительно притащенную в комнату кость, поднялась и посмотрела на хозяина невинными глазами, отличающими ее породу.
«В ее глазах божественное безумие, — подумал мистер Левендер, — это очень радует меня. Ах, как болит голова!» — И, увидев возле руки шнурок от звонка, он потянул за него.
— Да, сэр, — раздался голос.
— Я бы хотел видеть моего слугу Джо Петти, — сказал мистер Левендер. Завтрак мне не нужен, благодарю вас. Как велико население Хай-Барнета?
— Не знаю, о чем вы говорите, сэр, — ответил голос, который явно принадлежал его экономке. — Но Джо вы не увидите, я ему показала, где раки зимуют. Подумать только, он позволил вам промочить ноги!
— Что происходит? — сказал мистер Левендер. — Я полагаю, что вы горничная в хай-барнетской гостинице.
— Конечно, нет, — успокоительным тоном проговорила миссис Петти, вставляя ему в рот термометр. — Покурите немножко эту штуку, сэр. О! Посмотрите только, что эта псина притащила сюда! Фу! — И, схватив кость двумя пальцами, она вышвырнула ее в окно. Блинк, видя, что ее считают виноватой в то время, как она ни в чем не повинна, вытянула левую лапу и положила голову на правую. Миссис Петти склонилась над хозяином, который лежал, глядя в потолок.
— Я так и думала, — сказала она, вынимая термометр, торчавший из-под усов мистера Левендера. — Сто и одна. Лежите, сэр. Ох, этот Джо!
— Миссис Петти, — голос мистера Левендера был слаб, ибо голова болела невыносимо, — принесите, пожалуйста, утренние газеты.
— Нет, сэр. Когда у вас будет сто и десять, термометр взорвется. Я лучше вызову доктора.
Мистер Левендер запротестовал было, но вдруг вспомнил, что у всех общественных деятелей есть доктора.
— Относительно бюлле…? — Он говорил невнятно и проглотил окончание.
— Что? Пули? — выдохнула миссис Петти, лицо которой в этот миг показалось мистеру Левендеру состоящим из скул, глаз и черных теней. — Джо мне не сказал ни слова о пуле. Где и как вы ухитрились ее получить?
— Я не говорил пуля, я хотел сказать бюл-ле-тень. О состоянии здоровья.
Услышав эту загадочную сентенцию, миссис Петти всплеснула руками и, пробормотав: «Бред», — устремилась из комнаты. Стоило ей уйти, как памятливая Блинк поднялась и, подойдя к окну, положила передние лапы на подоконник. Увидя, что кость сияет внизу на лужайке, она, со свойственным всем тонким натурам пренебрежением к житейским последствиям, выпрыгнула в окно. Грохот жалюзи потревожил впавшего в забытье мистера Левендера.
«Мистер Джо Левендер провел ночь спокойно, — подумал он, — однако состояние его остается критическим». И его расстроенному воображению уже представали нарушившие уличное движение толпы у станций метрополитена; люди стояли с вечерними газетами в руках и читали бюллетень о состоянии его здоровья. — «Так-так, — размышлял он, — как это обычно бывает? Завтра мне станет лучше, но я не смогу еще вставать с постели, послезавтра наступит некоторое ухудшение, и мое состояние еще будет внушать опасения, через два дня… Что это за шум…» — До его слуха внезапно донесся звук, подобный вою ветра в сухих камышах в сочетании со скрежетом пилы. Затем последовало громкое царапанье.
— Блинк! — позвал мистер Левендер. Жалобный визг донесся из-за двери. Мистер Левендер встал и открыл ее.
Собака с костью в зубах вбежала в комнату, положила кость у постели и разделила свое внимание между костью и ногами хозяина, видневшимися из-под ночной рубашки, которую он предпочитал пижаме в знак уважения к заветам великого Дизраэли. Достигнув вертикальности, мистер Левендер, разгоряченное воображение которого уже домчалось до времен благополучного выздоровления, почувствовал, что свежий воздух принесет ему пользу, и поэтому высунулся из окна, под которым росла сирень.
— Выздоравливающий мистер Джо Левендер, — бормотал он, — перед тем, как вернуться к исполнению обязанностей, отправился в свою загородную резиденцию.
Его внимание привлекла высокая и стройная юная леди, розовощекая блондинка, которая поливала душистый горошек в саду соседской крепости. Деликатный от природы, мистер Левендер тотчас же стал искать какую-нибудь верхнюю одежду и, облачась в домашнюю куртку с поясом, вернулся к окну. Не прошло и двух минут, как он увидел, что соседка рыхлит землю на клумбе, и, исполненный восхищения, он еще дальше высунулся из окна и проговорил:
— Моя дорогая юная леди, вы делаете великое дело. Юная леди, обладательница таких живых серых глаз, от которых ничего не скроется и которые означают широкую натуру, не чуждую веселости, взглянула на мистера Левендера и улыбнулась.
— Верьте мне, — продолжал мистер Левендер, — в эти дни ни одно дело не может сравниться по важности с возделыванием земли; сейчас, когда каждый мужчина и каждый доллар отданы фронту, каждая женщина и каждый ребенок на наших островах должны положить свои руки на рукояти плуга. — При этих словах поле его зрения внезапно расширилось и ему показалось, что он видит не одну юную леди, а множество юных леди, заполнивших весь соседний сад.
— Мы переживаем, — продолжал он, напрягая голос, — психологический момент, поворотный пункт в истории наших островов. Разгром нашего общего врага возлагает на нас новую священную обязанность; эта обязанность — еще раз накормить наш народ. «В такие дни поток деяний наших ведет нас неизменно к…» Ах! — Желая потрясти своих слушательниц до глубины души, он высунулся из окна слишком далеко и, потеряв опору в натертом паркете спальни, начал соскальзывать вниз, к кустам сирени. Рывок сзади задержал его падение: Блинк, встревоженная исчезновением хозяина, успела схватить его за подол ночной рубашки.
— Что с вами? — спросила юная леди.
— Я поскользнулся, — прохрипел в ответ мистер Левендер, у которого кровь прилила к голове, оказавшейся ниже ног. — Моя собака, кажется, держит меня. Хорошо бы, кто-нибудь помог ей, я боюсь, что все же падаю.
— Держитесь! — крикнула юная леди. Она прорвалась сквозь низкую жасминовую изгородь, разделявшую два владения, и, издавая глухие булькающие звуки, скрылась где-то под мистером Левендером.
Мистер Левендер не смел более выговорить ни слова из опасения, что Блинк может ответить ему и таким образом отпустить подол рубашки; он продолжал висеть, раздираемый беспокойством относительно своего костюма.
«Если она войдет в комнату, — размышлял он, — я умру со стыда. Если же она не войдет в комнату, я сломаю шею. Какая ужасная дилемма! — И он решительно уцепился за наиболее крепкие ветки сирени, по-заячьи остро прислушиваясь, не раздастся ли какой звук в комнате, в которой он более нисколько не находился. И вдруг на выручку ему пришла мысль: а что должен делать общественный деятель, находясь в таком положении? — Двум смертям не бывать, — подумал он. — Лучше смерть, чем позор перед лицом юной леди. — И слова некрологи немедленно заплясали у него перед глазами. — «Великий общественный деятель не только жизнью, но и смертью сделавший честь отчизне». — И изо всех сил дернувшись ногами, он устремил свое тело вниз. «Боже мой!» — послышалось сверху в тот момент, когда уже более ничего не удерживало его от падения; мистер Левендер свалился в сирень, перекувырнулся и грохнулся оземь. Он лежал, растянувшись во всю длину, и ничто не ускользало от его внимания, и прежде всего он видел, что из окна спальни на него смотрят Блинк и юная леди.
— Вы не ушиблись? — крикнула юная леди.
— Нет, — сказал мистер Левендер, — то есть, да, — добавил он с присущей ему любовью к точности.
— Сейчас я спущусь к вам, — сказала юная леди. — Не шевелитесь!
С огромным трудом мистер Левендер привел в порядок свой костюм и закрыл глаза. «Как многие лежат сейчас, подобно мне, лицом к голубым небесам!» подумал он.
— Чем вы ударились? — послышался голос, и он увидел склонившуюся над ним юную леди.
— Я полагаю, спиной, — сказал мистер Левендер. — Но что меня заставляет страдать, так это мысль, что я… что вы…
— Ничего, ничего, — сказала юная леди, — я в добровольной первой помощи. Здорово вы полетели! Посмотрим, можете ли вы… — И, схватив его за руки, она придала ему сидячее положение. — Все в порядке?
— Да, — чуть слышно ответил он.
— Попытайтесь встать, — сказала юная леди и потащила его за руки вверх.
Мистер Левендер попытался встать и встал, однако стоило ему оказаться на ногах, как юная леди поспешно отвела глаза. Крупные слезы катились по ее щекам, вся она содрогалась.
— Не надо! — вскричал огорченный мистер Левендер. — Умоляю, не плачьте. Со мной ничего не случилось, уверяю вас!
Юная леди усилием воли одержала наконец верх над эмоциями и посмотрела на него своими большими серыми глазами.
— Ангельская преданность сестер милосердия! — пробормотал мистер Левендер, прислонившись к стене дома и ощупывая ушибленную спину. — Ничего подобного не видывали с сотворения мира.
— Никогда не забуду это зрелище, — задыхаясь, выговорила юная леди.
Мистер Левендер, принимавший ее сдавленный смех за рыдания, был несказанно обеспокоен.
— Просто невыносимо, что вы так огорчаетесь из-за меня, — сказал он. Мне совсем хорошо, уверяю вас, посмотрите, я могу ходить! — И он зашагал по саду в ночной рубашке, поверх которой была надета домашняя куртка с поясом. Когда он повернул назад, то увидел, что юной леди уже нет, но зато в соседнем саду раздаются взрывы безудержных чувств. Дойдя до жасминовой изгороди, он заглянул через нее. Юная леди, изящно изогнувшись, возлежала на траве, закрыв лицо руками, и крупно вздрагивала. «Бедное дитя! — подумал мистер Левендер. — Без сомнения, ее нервы расстроены ужасными зрелищами, свидетельницей которых ей суждено стать!» Но в это мгновение юная леди вскочила на ноги н сломя голову бросилась к своей крепости. Мистер Левендер остолбенел от ужаса. «Кто не захотел бы заболеть, чтобы пить из чаши, которую держит эта прекрасная рука? — подумал он. — Мне посчастливилось получить раны, спасая ее от смущения». — Прочь, Блинк, прочь!