Вокруг них собирается небольшая толпа, в которой англичанин с англичанкой, немец и юный датчанин.
Дежурный. Verstehe absolut nichts… (Показывает на телеграмму.) Ich muss mein… [20] долг исполнять…
Американец. Но я же говорю вам. Это светлая личность. Это, по всей вероятности, самая светлая личность на всем божьем свете.
Дежурный. Das macht nichts [21] gut или не gut, я muss mein долг исполнять.
Поворачивается к Маленькому человеку.
Американец. Ну что ж, арестуйте его, исполняйте ваш долг. У ребенка, между прочим, тиф. При слове «тиф» дежурный останавливается.
Американец (жестикулируя). Тиф по первому разряду, черный тиф, schwarzen typhus. Вот вы и поняли! Мне, видите ли, жалко вас — и вас и этого вашего господина с блестящими пуговицами. Что ж, исполняйте свой долг!
Дежурный. Typhus? Der Bub? Die baby hat typhus?
Американец. А как же!
Дежурный. Gott im Himmel! [22]
Американец (увидев в толпе немца). Вот этот господин подтвердит мои слова.
Дежурный (чрезвычайно встревоженный, делает полицейскому знаки, чтобы тот отошел). Typhus! Aber das ist graplich [23].
Американец. Я так и думал, что вам это не понравится.
Дежурный. Die Sanitatsmaschine! Gleich! [24]
Носильщик отправляется за дезинфекционной машиной. Толпа, обступившая Маленького человека полукругом, смотрит на него в то время, как он печально качает младенца.
Дежурный (вскидывает руки). Was zu thun? [25]
Американец. Я полагаю, что младенца следует изолировать.
Наступает тишина, и слышно, как Маленький человек тихо насвистывает и прищелкивает языком, пытаясь развеселить ребенка.
Дежурный (еще раз справляется с телеграммой). «Задержите господина mit черный младенец». (Качает головой.) Wir muss господина задерживать. (Немцу.) Bitte, mein Herr, sagen Sie ihn den Buben zu niedersetzen [26].
Немец (Маленькому человеку). Он говорит: положить младенца нужно. (Показывает жестом, чтобы он положил ребенка.)
Маленький человек мотает головой и продолжает качать ребенка.
Дежурный. Закон слушать надо.
Маленький человек смотрит на него свирепо и молчит.
Англичанин (из-за чьей-то спины, сквозь зубы). Молодец!
Немец. Его дух упорный есть.
Дежурный (жестикулируя по-прежнему). Aber er muss!
Маленький человек строит ему рожу.
Дежурный. Sage Ihn! Моментально положить ребенка und komm с нами.
Младенец плачет.
Маленький человек. Чтобы я бросил бедного больного ребеночка? Идите вы к… к… к черту!
Американец (вскакивает на чей-то сундук, с жаром). Здорово!
Англичане аплодируют. Юный датчанин смеется. Дежурный в бешенстве бормочет себе что-то под нос.
Американец. Что говорит этот гробокопатель?
Немец. Он говорит, этот человек для того ребенка держит, чтобы неарестованным быть. Очень хитрый человек, говорит он.
Американец. Я полагаю, что вы судите о нем несправедливо. (Театрально взмахнув рукой в сторону Маленького человека.) Перед вами светлая личность. У него черный ребенок, и он его не бросает. Каждый из нас, вероятно, поступил бы столь же благородно, если бы только представился случай.
Маленький человек встает, держа ребенка на вытянутых руках, и делает два-три шага вперед. Полумесяц тотчас растягивается. Американец взбирается на другой сундук, повыше. Маленький человек, пятясь, усаживается на прежнее место.
Американец (обращаясь к дежурному). Не советую вам затевать историю. Лучше дождитесь матери. Дежурный (топнув ногой). Я арестую die Mutter за то, что она едет с ребенком mit Typhus. Ха! (Маленькому человеку.) Положите ребенка!
Маленький человек ухмыляется.
Дежурный. Слышите?!
Американец (дежурному). Вот что, приятель. Я начинаю думать, что вы не подозреваете о том, как все это красиво! Вот перед нами человек, жертвующий своей жизнью ради ребенка, с которым его ровно ничего не связывает. Этого ребенка произвел на свет не он. Нет, сэр, этот джентльмен играет по всем правилам христианства! Это христианин высшей марки.
Дежурный. Положите ребенка сейчас, а то ich will приказывать это другому кому-либо сделать.
Американец. Любопытно будет поглядеть!
Дежурный (полицейскому). Возьмите у него ребенка!
Полицейский бормочет что-то, но не двигается с места.
Американец (немцу). Что он там лепечет, я не разобрал?
Немец. Он говорит, что не подчинен дежурному.
Американец. Я умираю от смеха.
Дежурный (оглядывая всех). Никто ребенка не брать?
Англичанка (делает шаг вперед, тихим голосом). Да… я бы…
Англичанин (хватает ее за руку). Ни в коем случае!
Дежурный (собираясь с духом, чтобы совершить подвиг — взять ребенка самому. Делает два шага по направлению к Маленькому человеку). Я делаю вам команд… (Обрывается и замирающим голосом.) Не сходить с места!
Американец. Ого! Это замечательно! Ну и человек! Какое, однако, высокоразвитое чувство долга!
Юный датчанин смеется. Дежурный резко поворачивается к нему, но в эту минуту на сцену вбегает мать ребенка.
Мать. Ach! Ach! Mer Bubi!
Лицо ее сияет, она бросается к Маленькому человеку.
Дежурный (полицейскому). Nimm die Frau! [27]
Полицейский хватает ее.
Дежурный (перепуганной женщине). Warum haben Sie einen Buben mit Typhus mit ausgebracht? [28]
Американец (со своей вышки, возбужденно). Что он сказал? Я не хочу пропустить ни слова.
Немец. Он говорил, почему вы ребенка с тифом с собой везти брали?
Американец. Вот именно!
Вынимает бинокль из футляра и смотрит в него на младенца.
Мать (растерянно). Mer Bubi… Typhus… Aber Typhus? (Энергично трясет головой.) Nein, nein, nein! Typhus!
Дежурный. Er hat Typhus.
Мать (трясет головой). Nein, nein, nein!
Американец (все еще смотрит в бинокль). А знаете, она ведь права! Тиф-то, верно, от шали: младенец пускал слюнки, шаль намокла и слиняла — вот он и измазался.
Юный датчанин смеется.
Дежурный (свирепо огрызаясь). Er hat Typhus.
Американец. Тут-то вы, приятель, и сплоховали. Идите-ка сюда!
Дежурный забирается на сундук к американцу и смотрит в его бинокль.
Американец. Ну-ка, разверните нам ножку младенца! Если на ней не будет сыпи, то я удовлетворен.
Маленький человек вытаскивает из шали ножку младенца.
Мать. Mei Bubi! (пытается вырваться.)
Американец. Беленькая, как банан. (Дежурному, добродушно.) Видно, вы, приятель, решили подшутить над нами с вашим тифом!
Дежурный. Lass die Frau! [29]
Полицейский отпускает ее, и она бросается к ребенку.
Мать. Mei Bubi!
Младенец, который пригрелся было у Маленького человека, плачет от прикосновения холодных рук матери.
Дежурный (спускается и подзывает полицейского). Намерена ли она предъявить ему иск? (Полицейский берет Маленького человека за плечо.)
Американец. Что такое? Они все-таки хотят его засадить?
Мать, все еще прижимая к груди младенца, который уже перестал плакать, смотрит на Маленького человека. Он смущен и растерян. Она внезапно опускается на колени, хватает Маленького человека за щиколотку и целует его башмак.
Американец (размахивает шляпой). Браво, браво! (Проворно спускается с сундука, подходит к Маленькому человеку, которого полицейский больше не держит, и берет его за руку.) Брат мой, я горжусь знакомством с вами. Это величайшая минута в моей жизни! (Указывает рукой на Маленького человека.) Я думаю, что выражу всеобщее мнение, если скажу: мы все почитаем за честь дышать не совсем первоклассным воздухом этого вокзала, ибо вместе с нами его вдыхает и наш маленький друг. Вскоре мы разъедемся по домам, но я полагаю, что облик этого светлого человека навсегда сохранится в сокровищнице нашей памяти, как один из самых ценных экспонатов. И надо надеяться, что эта добрая женщина тоже пойдет домой и вымоет лицо нашему юному братцу. Я исполнен еще большей веры в человека, чем прежде. Леди и джентльмены, позвольте представить вам стопроцентного святого — только нимба не хватает. (К Маленькому человеку.) Встаньте-ка!
Маленький человек поднимается в полной растерянности. Его обступают со всех сторон. Дежурный по станции отвешивает ему поклон, полицейский отдает честь. Юный датчанин трясет головой и смеется. Немец, вытянувшись в струнку, дважды отрывисто кивает головой. Англичанин с женой нерешительно делают несколько шагов по направлению к Маленькому человеку, но, одумавшись, поворачиваются друг к другу лицом и отступают назад. Мать целует руку Маленькому человеку. Сзади появляется носильщик с дезинфекционной машиной, включает ее, и розовые брызги, позолоченные солнечным лучом, образуют род нимба вкруг головы Маленького человека, который стоит с возведенными вверх глазами, пытаясь понять, откуда льет.
Американец (выбегает вперед и опускается на одно колено). Постойте так минутку! Я должен сфотографировать это чудо. (Нацеливает фотоаппарат на Маленького человека.) Здорово получится, доложу я вам!
З а н а в е с
1913 г.
ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ
Июльский вечер. Половина десятого. Столовая, освещенная канделябрами, отделанная ярко-синими обоями и убранная коврами и портьерами того же цвета. Высокие стеклянные двери между колоннами открыты; они выходят на широкую террасу, за которой видны во тьме силуэты деревьев, а вдали — очертания освещенных домов. С одной стороны «фонарь» (глубокий выступ комнаты или ниша с окном), наполовину прикрытый задернутыми портьерами. Напротив него дверь, ведущая в переднюю. За овальным палисандровым столом, уставленным серебром, цветами, фруктами и бутылками вина, сидят шесть человек. Они только что кончили обедать. Спиной к «фонарю» сидит Стивен Мор, хозяин дома, человек лет сорока; у него приятное лицо, обаятельная улыбка и глаза мечтателя. Справа от него — сэр Джон Джулиан, старый солдат; у него загорелое лицо с тонкими чертами и седые усы. Справа от сэра Джона его брат, настоятель Стауэрского собора, высокий, смуглый священник аскетического вида; далее справа — Кэтрин; она наклонилась вперед и положила локти на стол; подперев подбородок ладонями, она пристально смотрит через стол на своего мужа; справа от нее сидит Эдуард Meндип, бледный человек лет сорока пяти, почти совсем лысый, у него красивый лоб и на резко очерченных губах играет широкая улыбка, так что видны его зубы; между ним и Мором — Элен Джулиан, хорошенькая темноволосая молодая женщина, погруженная в собственные мысли. Когда поднимается занавес, слышны голоса людей, горячо спорящих между собою.
Настоятель. Я с тобой не согласен, Стивен, абсолютно и полностью не согласен.
Мор. Ну что ж, я тут ничего не могу поделать.
Мендип. Вспомни одну из недавних войн, Стивен! Разве твои рыцарские взгляды принесли тогда какую-нибудь пользу? И то, на что смотрели сквозь пальцы, когда ты был молодым и мало кому известным членом парламента, на заместителя министра может навлечь анафему. Ты не вправе себе это позволить…
Mор. Я не вправе позволить себе следовать призыву совести? Вот это новость, Мендип.
Мендип. Даже самые высокие идеалы могут быть неуместными, мой друг.
Настоятель. Правительство имеет здесь дело с диким народом, не признающим никаких законов, и я думаю, что питать к нему сочувствие или жалость нет никакого смысла.
Мор. Их тоже сотворил господь, настоятель.
Мендип. В этом я сомневаюсь.
Настоятель. Они оказались вероломными. Мы имеем право покарать их.
Мор. Если я подойду и ударю беспомощного человека, а он в ответ на это ударит меня, разве я имею право карать его?
Сэр Джон. Не мы явились зачинщиками.
Мор. Как? А наши миссионеры и наша торговля?
Настоятель. Вот это действительно новость. На благодеяния цивилизации они станут отвечать насилиями и убийством, а ты будешь подыскивать оправдания? Разве ты забыл Глэйва и Морлинсона?
Сэр Джон. Верно. А несчастный Грум и его жена?
Мор. Они отправились в дикую страну, зная, что тамошние племена настроены против них, и действовали там по собственной инициативе. Какое дело всему нашему народу до злоключений отдельных авантюристов?
Сэр Джон. Но мы не можем равнодушно смотреть на то, как расправляются с нашими соотечественниками.