Ринарк задыхался, будто в агонии, с трудом преодолевая искушение закрыть глаза. Он не отводил глаз от экрана: быстрое вращение планет вокруг двойной звезды сменилось неспешным.
По рубке управления прокатился нечеловеческий рык. Толфрин колдовал с телеприемником, но так и не мог добиться изображения. И снова рык — вроде бы речь, но на совсем незнакомом языке. Флагман желтой эскадры рванулся к ним.
Ринарк заблокировал сознание. «Защитное поле!» — крикнул он.
Но Аскийоль уже и так сделал все что нужно.
Корабль содрогнулся; силовое поле устояло против оружия чужаков, хоть и с трудом. Аскийоль навел энергетические пушки на головной корабль.
— Антинейтронное орудие разнесло бы их в пыль, — он почти умолял.
— А может, и всю систему в придачу, — добавил Толфрин, а Аскийоль уже поразил короткой очередью вражеский корабль — тот на глазах превратился в груду искореженного металла.
Остальные корабли перестраивались в боевой порядок, но Аскийоль уже согнулся над пушками и беспощадно жал на все гашетки. Враг платил тем же, но корабль Ринарка пока выдерживал натиск, хотя и весь содрогался. Вот еще два вражеских корабля подбиты, отваливают куда-то вбок по спирали.
И тут же все желтые корабли странными пируэтами взмыли вверх и ударили разом.
— Этой атаки нам не выдержать! — простонал Толфрин.
Взгляд Аскийоля был устремлен на вражескую флотилию. Он успел послать в пространство еще один энергетический импульс, но вражеский залп всей своей мощью уже обрушился на их корабль.
Тот качнулся, вздрогнул, на миг замер и начал медленно дрейфовать, беспорядочно вращаясь, — и в это время с ближайшей планеты взлетели новые корабли. Аскийоль старался как мог не подпустить их, но с неуправляемого корабля было трудно вести прицельный огонь.
Ринарк пытался наладить управление.
— Залп мы выдержали, — прокричал он, — но повреждена электроника. Толфрин, спустись и посмотри, что там с двигателем!
Толфрин вскочил и бросился к подъемнику, прихватив на ходу скафандр.
Аскийоль совмещал на экране перекрестья прицелов, не переставая чертыхаться.
Он сбил еще несколько кораблей, но врага, похоже, не заботило, уничтожают его или нет. В какой-то момент Аскийоль засомневался, есть ли там на борту экипажи.
Здесь и само пространство было непривычным. Казалось, в нем текли реки почти неуловимых оттенков, предметы теряли обычную резкость, очертания будто ускользали из поля зрения. Это мучило, сводило с ума...
Уиллоу, побледнев, застыла возле переборки, не сводя глаз с большого лазерного экрана. Пространство бурлило, в нем вскипали ураганы энергии. Она клубилась, кружилась, проносилась сквозь растревоженный вакуум. Уиллоу казалось, что двойная звезда перед ней вдруг вспыхнула ярче новой, пелена энергетического многоцветья не позволяла разглядеть ничего, кроме вражеских кораблей.
Постепенно картина расплылась и исчезла, и тут же все эти корабли двинулись им навстречу.
Ринарк понимал, что противоестественное поведение здешнего пространства — не просто порождение энергии, высвобождаемой в сражении. Было здесь что-то еще более зловещее.
Аскийоль вел огонь уже безостановочно. Защитные поля выдерживали натиск энергии, но корабль вдруг охватил лихорадочный жар.
Ринарк взял микрофон:
— Толфрин, ты еще внизу?
— Делаю что могу. Если чуть повезет, я минут через пять почти все налажу, — донесся удрученный голос Толфрина.
— Поторопись, — приказал Ринарк, — иначе не сносить тебе головы.
Кто эти чужаки? Почему они так яростно атаковали корабль, даже не удосужившись разобраться, кто в нем — друг или враг?
А те надвигались с неумолимой жестокостью.
Удлиненное лицо Аскийоля покрывал пот. Уиллоу сидела на полу возле его кресла, впиваясь широко открытыми глазами в экраны.
— Надень скафандр, Уиллоу! — крикнул он. — Надень скафандр!
Девушка с трудом поднялась и нетвердым шагом пошла к шкафу, откуда при ней брал скафандр Толфрин. Едва не заплакав от боли, когда металл обжег ей руки, она неумело взялась за жесткую ткань — но стоило ей надеть скафандр целиком, тот сам собой удобно обтянул ее тело.
Ринарк надел толстые перчатки — ручки управления так накалились, что дотрагиваться до них голыми руками стало невозможно.
Вновь и вновь вражеская флотилия, кувыркаясь, посылала импульсы энергии в их корабль.
Аскийоль отвечал огнем. Он чувствовал, что кожа его идет волдырями, — и удовлетворенно присвистнул, когда еще три вражеских корабля обратились в искореженный металл.
И тут Ринарк обнаружил, что корабль вновь управляем — Толфрин закончил ремонт, — и развернул его на обратный курс, прочь от вражеской флотилии.
А в рубку уже ворвался Толфрин, на ходу снимая шлем. Он рухнул на свое место и застонал с досады:
— О боги! Да их еще больше!..
Вторая флотилия, гораздо многочисленнее той, от которой они отбивались, летела им навстречу — но тут Толфрин заметил, что эти корабли выглядят совсем иначе. Кроме того, среди них не было и двух одинаковых. Необычно разношерстная эта флотилия разлетелась веером — но на перехват не их корабля, а их недругов!
Вспыхнули во мраке две полосы странного мерцания, скрестились на вражеской флотилии — и та просто исчезла!
— Клянусь галактикой, они на нашей стороне! — радостно воскликнул Аскийоль, а Ринарк уводил корабль подальше от арены сражения.
Вдруг из динамиков зазвучал четкий голос, явно дававший какие-то указания. Толфрин заработал ручками настройки:
— Не могу засечь источник передачи.
Голос — обычный человеческий голос с чуть старомодным акцентом — бесстрастно повторял задания по скорости, траектории и прочему точно с той же интонацией, что и раньше.
— Не трудись, — хмыкнул Ринарк. — Похоже, это запись, автоматический инструктаж прибывающих. Почему бы не сделать, что нам советуют.
Следуя указаниям, они подлетели к желто-коричневой планете, маленькой и зловещей. Направлявшие их корабли теперь перестроились в эскорт, легко успевая за их скоростным звездолетом.
И тут в магнитозапись инструкции ворвался новый голос.
— Добро пожаловать на Энтропиум. Мы увидели, что вы в опасности, и послали подкрепление. Извините, что не сделали этого раньше, но тогда вы были за пределами нашей территории. Вы отлично дрались.
— Спасибо, — мягко ответил Аскийоль, — но мы были бы еще признательней, явись эта помощь раньше, — за редкими исключениями, друг Ринарка любезностью не блистал.
— Об этом не могло быть и речи, — безапелляционно заявил голос. — А теперь советую быть повнимательней.
В этот момент они уже устремились в красную, будто раскаленную, атмосферу планеты.
Но... Им пришлось повторять операцию снова и снова — и безрезультатно. Каждый раз они увязали в атмосфере — выглядело все так, словно в кинопроекторе гоняют закольцованную пленку.
Каждый раз им казалось, что корабль вот-вот окажется над поверхностью планеты — и вновь вокруг был лишь красный туман.
Они зависли во мгле, а тот же голос будто забавлялся: «Особенно не огорчайтесь, будем надеяться, это ненадолго».
До предела вымотанный Ринарк попытался использовать космовидение, чтобы хоть как-то разобраться в ситуации, но и его особый дар отказал. Лишь на мгновение он ощутил под собой присутствие планеты — и сразу же все исчезло, осталась только пустота.
Снова и снова пытались они сесть на поверхность планеты — и вдруг, совершенно неожиданно, наконец пролетели сквозь туман, и все залил дневной свет, розоватый дневной свет. Перед ними предстал мрачный, искореженный рельеф планеты, своей дикостью напоминавший сюрреалистический пейзаж работы безумного художника.
Уиллоу, не снимая скафандра, так и лежала пластом, закрыв глаза, да и мужчины не без труда контролировали разум и чувства — настолько бил по нервам, бросал в дрожь облик чужой планеты, не похожей ни на одну из планет, что им довелось видеть в галактике.
Дело не в странном освещении, не в кошмарном пейзаже. Был здесь некий дискомфорт, пронизывающий до мозга костей.
Было ощущение уязвимости, незащищенности от вырождения и распада планеты, что лежала под ними растрескавшейся гнилой дыней.
«Следуйте за алым кораблем!» — приказал голос по внутренней связи.
И тут Аскийоль, Уиллоу и Толфрин исчезли — на корабле, в который раз нырявшем в багровую мглу планеты, остался один Ринарк.
Куда они делись?
Он в отчаянии рыскал сознанием по окрестностям, но его окружали лишь безумие хаотичного пространства и времени, водоворот беззаконного.
И вдруг вновь рядом возник Толфрин.
«Где ты был, что случилось?» — не успел договорить Ринарк, как появилась Уиллоу, а затем и Аскийоль.
А корабль оказался снова над поверхностью планеты.
В голосе, повторявшем: «Следуйте за алым кораблем!», теперь звучал сарказм. Аскийоль улыбнулся, почувствовав там, снаружи, родственную душу, столь же склонную к насмешкам, как и он сам.
Уиллоу происходившее потрясло до глубины души — особенно когда она внезапно оказалась одна на корабле. Так сколько же кораблей было на самом деле в те странные мгновенья?
Алый корабль возглавлял фалангу длинных и коротких, круглых и квадратных кораблей, эскортировавших экипаж Ринарка, затем оторвался от остальной флотилии и помчался над планетой на юго-запад. Ринарк развернул свой корабль следом. Алый корабль стал притормаживать, сбросил скорость и Ринарк. Внезапно они словно натолкнулись на невидимую преграду, оба корабля отбросило назад, затрясло — а впереди уже проступали очертания города.
Все происходящее воспринималось как какой-то запутанный страшный сон. Ринарк никак не мог понять, что это — галлюцинации или некое физическое искажение реальности.
Даже очертания города причудливо изменялись, плыли...
Пожалуй, решил Ринарк, явление это, называй его галлюцинацией или как хочешь еще, возникает в процессе приспособления к иным законам. Когда они окунулись в безумное пространство Призрака, чувства экипажа просто не успели «включиться», им требовалось время.
Сам он надеялся, что его паранормальные способности адаптируются к этому иному миру — ведь от этого зависит успех всей миссии.
«Энтропиум», — пришел голос по лазерному лучу.
Алый почти вертикально забрал вверх и стал рывками оседать в антигравитационном поле. Ринарк в точности повторил его маневр.
Со всей возможной осторожностью он вел свой корабль на посадку, до сих пор не уверенный, что планета вдруг не исчезнет, а сам он не окажется в гуще битвы с вражескими кораблями. Печальный опыт последнего получаса расшатал ему нервы.
Они сели на голом квадратном поле размером с милю — лишь в дальнем его конце виднелась кучка небольших строений.
— Что теперь? — спросила Уиллоу.
— Выйдем из корабля — мы ведь добрались сюда относительно благополучно, сели, где указано. Если бы хозяева желали нам зла, они, думаю, не затеяли бы все эти хлопоты. Да и не терпится разузнать, что за народ на Энтропиуме.
Ринарк втиснул массивное тело в скафандр, остальные последовали его примеру.
— Что же все-таки происходило на корабле?
— Мы, по моим представлениям, испытали какой-то пространственно-временной сдвиг. Мы ведь об этой системе толком ничего не знаем. Приходится быть готовым к чему угодно — не поручусь даже, что смысл и результаты наших действий здесь окажутся теми же, что и в обычных пространстве и времени. Скажем, двигаясь вперед, мы можем на шаг отстать, прыгнув, можем оказаться замурованными в скале. Смотрите в оба — хотя и сомневаюсь, что здесь случится что-то из ряда вон выходящее: так или иначе, люди уже обжили этот мир и построили здесь город. И все же мы должны быть осторожны.
3
К общему недоумению, на поле — явно посадочной площадке, — кроме них был только алый корабль; куда делась остальная флотилия, осталось тайной. Оглядываясь по сторонам, они увидели, как выходит и экипаж алого корабля, — и с удивлением обнаружили, что лишь немногие из их спасителей были людьми.
Им впервые довелось встретиться с иными — и явно обладающими разумом — формами жизни.
Ринарк поднес к глазам маленький прибор на запястье. Похоже, здесь можно обойтись без скафандров — тем более надо быть осторожными.
Напряженный как струна, шел Ринарк по обугленной земле, вглядываясь в эту странную компанию людей и совершенно неожиданных созданий. Были среди них двое шестиногих и четырехруких, с идеально квадратной головой, десятком крохотных глазок и маленьким ртом; несколько прыгучих существ вроде кенгуру, но явно пресмыкающихся; возвышающееся над всеми длинноногое существо с непропорционально маленьким шарообразным тельцем, длинными руками-щупальцами и круглой головой.
Главным у людей был улыбчивый светловолосый юноша, одетый в стиле, вышедшем в галактике из моды лет этак двести назад: мешковатая синяя рубаха, широкиие брюки, заправленные в зеленые гетры, розово-лиловые бальные туфли, поверх рубашки плиссированная накидка, свободная в талии и доходящая до икр. Вооружен: — пистолет незнакомой системы, винтовка за плечом — и самодоволен.
— Ходи козырем, загрузка, — сказал он с непередаваемым акцентом. — Как галактика, все та же, цветет и пахнет?
— Кое-что изменилось, — ответил Ринарк, узнава я в старомодном сленге малого профессиональный жаргон, которым некогда пользовался Клуб Музыкантов-диссидентов — было это именно двести лет назад, и состоял он из людей, объявленных вне закона за отказ исполнять особого рода музыку, признанную правительственными цензорами здоровой и нравственной.
Но тогда, два века назад, о Призраке и не слышали, а Мигаа был необитаем. Ринарк только диву давался. Положим, юноше даже в голову не приходит, что прошло уже два столетия, потому что время здесь течет по-другому; и все же что-то не сходилось.
— Ты вроде как помоложе, верно? — продолжал молодой человек. — Я-то сыграл отходную где-то в двести двадцатом от Третьей Мировой. А ты?
— С Третьей Мировой войны на Земле прошло уже четыреста пятьдесят девять лет, да и система летоисчисления теперь другая. Как ты вообще попал сюда? Человечество только-только достигло Кольца, а ты уже оказался здесь.
— Чистый случай, друг. Мы были в бегах — смывались от ГП — и рванули прямо сюда. В чудной оказались компании, точно говорю, все из будущего. А ты — из самого далекого из всех, кого приходилось встречать. Кол Мэнидж меня звать. Ну, пошли.
— Куда?
— В Энтропиум, — он ткнул пальцем. — Давай, топать долго.
Милях в двух, шрамом на горизонте, проступал город, хаотическое скопление громоздких кубов и башен, подчас уродливых до ужаса. Хорошо хоть, что выглядели они на сей раз твердо и определенно.
— У вас что, нет наземного транспорта? — спросил Толфрин.
— Когда как, друг, на сегодня — нет. Повыкидывали мы это все. Глаза мозолил...
— Почему это?
— Знаешь, толком не помню — да ладно, придет время, что-нибудь другое сляпаем.
Ринарк не подавал виду, но разговор его раздражал. Он рассчитывал получить ясные и недвусмысленные ответы на мучившие его вопросы, и манеры Кола выводили его из себя.
Времени терять было нельзя. Теперь, коль скоро они уже здесь, пора приступать к исследованию. А с такими вот на все плюющими энтропитами придется ползти черепашьими шагами, даже если те и не надумают сознательно мешать.
— Кто правит планетой? — спросил он у Кола Мэниджа, когда группа потянулась к городу.
— Да все помаленьку. Пожалуй, твое начальство — Рагнер Ольссон. К нему и идем, он хотел тебя повидать. Нравится ему поглазеть на новеньких.
— Тогда нельзя ли побыстрее? Я спешу.
— Ну, о спешке, приятель, забудь, ты дотопал до конца пути. Расслабься, здесь спешить некуда.
— То есть как это? — Ринарк стиснул зубы, что ничего хорошего не предвещало.
— А ты как думал? Раз там тебе было худо, здесь будет хорошо. Вот и все, — и Кол Мэнидж отказался отвечать на дальнейшие расспросы.