– Мы никуда не ходили. Сидели у нее дома. У нас было пиво.
– И никаких наркотиков. Вы сказали, у нее была какая-то шмаль?
– Ну, Эллен забила косячок, но без меня.
– А вы ни разу не поинтересовались, почему она живет в тьмутаракани?
– Нет. Просто предположил, что у нее есть веские причины. Наверное, просто дешево.
– Она была в колледже? У нее была работа?
– По-моему, Эллен имела какое-то отношение к пиару. Кажется, упоминала какие-то события по поводу встреч выпускников. Она для этого подходила. Очень миленькая, очень компанейская.
– Так вы обнаружили, что остались без наличных, когда собирались заплатить парню в мотеле?
– По-моему, да.
– А вы не помните, были ли у вас наличные до того, как вы отправились к Эллен Таннер в гости?
– Ну, раз у меня не было ни гроша после ухода от нее, а там я ничего не тратил, то, должно быть, ответом будет «нет».
– Нет, на самом деле это не отвечает на мой вопрос. Вы заглядывали в бумажник, прежде чем отправиться к Таннер? И если да, были в вашем бумажнике наличные?
– Вы хоть смутно догадываетесь, куда он клонит? – поглядел Марс на Богарта.
Тот промолчал, и Мелвин снова перевел взгляд на Декера:
– Ну не помню, вот. Просто не помню.
– Где вы получили кредитную карту?
– Не от какого-нибудь клуба поддержки выпускников или типа того. Все было совершенно по чесноку.
– На это мне наплевать. Я просто хочу знать, где вы ее взяли.
– От родителей. Я окончил колледж. В последние два семестра попал в список лучших студентов. Это была награда. Лимит низкий, но быть ее владельцем – это круто. До тех пор у меня кредиток не было. Как и после, – добавил он сухо.
– И вы воспользовались ею, чтобы заплатить за номер в мотеле?
– Ага. И очень удачно, потому что нала у меня не было.
– Он прокатал карту через ручную машинку?
– Ага. Такую, где ладонью толкают вперед-назад.
– Клерк мотеля показал, что позвонил для списания, дабы убедиться, что карта действует. Вы видели, как он это сделал?
– Ага. И ничуть не удивился. Я был черным юношей, явившимся среди ночи. Наверное, он подумал, что я стырил карту. Навряд ли он был болельщиком студенческого футбола.
– Значит, он звонил при вас?
– Ага.
– А что он сказал по телефону?
– Ну не помню. Наверное, то, что говорят, когда проверяют, пройдет ли платеж. Вообще-то, я не прислушивался.
– И он сказал, что это произошло около часа пятнадцати ночи, – задумчиво кивнул Декер.
– Ну, это байда, потому что было около одиннадцати. От дома Эллен до мотеля всего около часа. Это я знаю наверняка. Ездил много раз.
– И это была короткая дорога домой?
– Чел, это была единственная дорога.
– И тогда ваша машина сдохла?
– Как раз когда я проезжал мимо мотеля. Повезло.
– Может, не так уж и повезло. Тогда вы и решили там переночевать?
– Нет, первым делом я подумал, что надо бы попробовать завести машину. Не удалось. Сидел на парковке минут пять, пытаясь ее завести, но ни гугу. Потом пошел в контору мотеля. Чувак вышел из комнатки в задней части. Я сказал ему, что у меня беда с машиной. Что хочу позвонить в службу эвакуации.
– И что он на это ответил? – поспешно осведомился Декер.
– Сказал, что поблизости есть только одна, часах в двух езды. И что она закрыта.
– И вы приняли это объяснение? – уточнил Декер.
– Ну, ага, до тех пор я ни разу не ломался. Батя был дока по части машин. Чинил любые поломки, так что мне и в голову не приходило ехать в сервис. Так что, хоть я и знал окрестности, не имел ни малейшего понятия, где ближайшая автоэвакуация. Вы сказали, что были у меня дома?
– Да.
– Ну, это техасская глухомань. Тогда тот мотель был единственным бог весть на сколько миль.
– Так, значит, узнав, что не можете вызвать эвакуатор, вы решили остановиться в мотеле?
– Ага. Тогда я планировал позвонить в эвакуацию утром. А может, бате. Только потом пришла полиция, и тогда я узнал, что стряслось.
– Они узнали о вашем местонахождении благодаря операциям по вашей кредитной карте?
– Наверное, – согласился Марс.
– Почему вы не позвонили родителям в ту ночь? – встрял Богарт. – Они могли бы заехать за вами.
Бросив на него одобрительный взгляд, Декер снова обернулся к Марсу.
– У меня не было телефона, – ответил Мелвин. – Наверное, можно было воспользоваться телефоном мотеля, но было уже поздно, а я не хотел их будить.
– Но если б они проснулись назавтра утром и обнаружили ваше отсутствие, они встревожились бы? – вел свое Богарт.
– Слушайте, я был взрослый человек. Мне уже доводилось не ночевать дома. Уезжая, я сказал, что могу припоздниться, а то и поехать прямиком на тренировку, если переночую у Эллен. Вещи были у меня в машине. Так что дома меня не ждали.
– Тогда почему вы не переночевали у Эллен? – спросил Декер.
Марс устремил взгляд на свое запястье, охваченное браслетом наручников.
– Слушайте, у нас был секс. Она была горячая штучка. Последняя женщина, с которой я спал за двадцать лет. Но…
– Но что? – встрепенулся Богарт.
– После драфта я был бы богат. А она… По-моему, она хотела причаститься.
– Что, замужеством? И давно вы с ней встречались?
– Слушайте, в том-то и дело. Не так давно. Типа, пару недель. Я и не думал жениться. Дьявол, я даже не знал, где буду жить. Это зависело от того, какая команда меня задрафтовала бы.
– Так, значит, вы двое поспорили?
– Я бы не сказал, что поспорили. Просто обсуждали.
– И каков же был результат этой «дискуссии»? – поинтересовался Декер.
– Она вежливо попросила меня убираться к чертям из ее дома, и именно так я и поступил.
Декер издал тяжкий вздох.
– Когда я спрашивал вас об этом в первый раз, вы сказали, что уехали домой, чтобы завалиться на боковую, потому что на следующее утро у вас была индивидуальная тренировка.
– Опять же, это ни черта не имеет касательства ни к чему! – рявкнул Марс. – А этот баклан в Алабаме заявил, что убил моих родителей. Так почему вам не допросить эту задницу и не оставить меня в покое?!
– Мы собираемся допросить его, – сообщил Богарт. – Но у нас есть вопросы и к вам.
– Этот чел думает, что я вру, – Марс ткнул пальцем в Декера. – Думает, я на такое способен. У него зуб на меня за то, что я надрал ему жопу в Коламбусе. «Лонгхорны» потоптали «бакайев». Он наверняка чертовски необъективен. Типа козла, выступавшего против меня обвинителем. Вы знаете, что он был из Теннесси? Президент клуба болельщиков и все такое. Но ведь это бредятина, а?
– Может, вы удивитесь, – мягко возразил Декер, – но для большинства людей жизнь не зациклена на футболе. Я не смотрел ни одного матча «Бакайз» с самого выпуска. Мне глубоко начхать, играли ли вы за «Лонгхорнс» и надрали ли мне жопу лет двадцать назад. Мне не начхать только на то, что случилось с вашими родителями.
– Ну, вот и славно. Я сказал вам все, что мне об этом известно. Если этого мало – что ж, очень жаль.
Повернувшись в кровати, Мелвин уставился в стену.
Богарт бросил взгляд на Декера, по-прежнему не отводившего глаз от Марса.
– В вашей машине нашли кровь вашей матери. У вас имеется какое-нибудь объяснение, кроме того, что она попала туда с вас?
– Нет.
– Не могла ли она быть в машине прежде? Может, ваша мать порезалась или у нее пошла носом кровь?
– Нет. Ничего такого не было. Она не пользовалась моей машиной ни разу.
– А вы ладили с родителями? – продолжал расспросы Декер.
– А что? – через плечо поинтересовался Марс.
– Ну, мотив, который обрисовало обвинение во время разбирательства, сводился к тому, что…
– Я знаю, что говорил тот человек, – перебил Марс, поворачиваясь обратно. По лицу его вновь разлилось спокойствие – а может, безысходность отчаяния. – Когда родители узнали, что я стану профи, они не предъявляли мне никаких требований. Я собирался заботиться о них. Купить им дом, новую машину, устроить их будущее. У меня все это было запланировано.
– Вы ведь все продумывали наперед, правда? – склонил Декер голову к плечу.
– А чего ж тут плохого?
– Ничего. Но обвинение представило свидетелей, утверждавших о ваших родителях обратное. Что они хотели от вас больше денег, чем вы хотели им дать.
– Не оба, – медленно вымолвил Марс.
– Так один из них говорил что-то подобное? – резко вскинулся Богарт. – Показания соответствовали истине? Потому что вы только что сказали нам, что они ничего от вас не требовали. Так вы нам лгали?
– Отец, – Марс нервно облизнул губы. – В последнюю пару месяцев он был, типа, не в себе. Ходил угрюмый и набрасывался на нас с мамой по малейшему поводу. Я даже думал, что у него крыша поехала или типа того. Но, наверное, дело было в деньгах. Он прикинул, сколько я, типа, получу с первого контракта. Это было еще до правила о новичках. Я трудился не за страх, а за совесть, и если б попал в первую тройку, за подписание контракта мне светил поощрительный бонус в семь миллионов долларов. Это было свыше двадцати лет назад. Знаете, сколько это будет на нынешние?
– Свыше десяти миллионов пятисот тысяч, – сообщил Декер.
– Правильно, – озадаченно поглядел на него Марс. – А вы откуда знаете?
– Удачная догадка. И это только бонус?
– Верно. В рамках контракта получаешь больше, но вся штука была в поощрительном бонусе. И мне светил договор лет на семь, который я мог расторгнуть через три года. Если б я пробился в спортсмены года и возглавил гонку в лиге, то мог бы диктовать свои условия. В смысле, по сравнению с моим следующим контрактом договор новичка выглядел бы сущими грошами.
– Но этот шанс вам не выпал, – подвел черту Декер.
– А что, незаметно? – огрызнулся Марс.
– Так что же отец сказал вам на это?
– Хотел, чтоб я о нем позаботился. Я сказал, что так и будет.
– Но?.. – подкинул Декер.
– Но… но он сказал, что хочет оформить это письменно. Чтобы это носило, знаете ли, юридическую силу.
– Этого в стенограмме слушаний не было, – Богарт поглядел на Декера.
Тот упорно не сводил глаз с Марса.
– Да, не было. И почему бы это, Мелвин?
– Это одна из причин того, почему я не давал показаний в суде. – Марс сел в постели. – Мой адвокат боялся, что если меня об этом спросят, то я все выложу.
– Что выложите?
– Что я подписал одностраничный договор, гласивший, что тридцать процентов моего контракта новичка отходит родителям.
– И что же с этим контрактом стало? – осведомился Богарт.
– Думаю, это уже не играет роли. – Марс испустил долгий вздох. – Я от него избавился.
– И как же? Может, сожгли? – резко бросил Богарт.
– Эй, я знаю, что в этом для меня ничего хорошего.
– И это еще слабо сказано, – отрезал спецагент.
Глава 17
Не отрывая взгляда от Марса, Декер произнес:
– Агент Богарт, вы не могли бы дать нам минуточку? Будьте так добры…
Богарт явно собирался отказать, но Амос добавил:
– Просто маленький междусобойчик двух старых футболистов, и всё.
– Побуду в коридоре. – Богарт медленно встал.
Когда дверь за ним закрылась, Декер чуть пододвинул стул к кровати и положил свои большие ладони на ее перила.
– Лады, я вижу, как это разыгрывается, – заговорил Марс. – Вы здесь затем, чтобы обжулить меня и позаботиться, чтобы я угодил обратно на кичу. Что ж, я больше ни слова вам не скажу, пока здесь не будет моего адвоката.
– Я уже сказал тебе, Мелвин: я здесь, чтобы установить истину. Если ты не убивал своих родителей, я сделаю все, что в моих силах, чтобы доказать это и вытащить тебя из тюрьмы с полной амнистией.
– Я не убивал своих родителей. Но я просидел в тюремной камере два десятка лет, готовясь к игле, а потом должен буду ждать еще – и снова к ней готовиться. Знаешь, каково это?
– Ни малейшего понятия, – отозвался Декер.
Этот комментарий Марса удивил. Он бросил взгляд на дверь.
– А почему ты попросил своего напарника удалиться?
– Подумал, что тебе будет комфортнее говорить со мной, а не с ФБР.
– Но ты ведь из ФБР.
– Еще две недели назад я жил на помойке посреди Огайо, и в кармане у меня было баксов шестьдесят и почти никакого будущего, кроме сраных частных расследований. – Он помолчал. – Если тебе еще нужен адвокат, то я ухожу, – и встал.
– Погодите. Вы… ты сказал, что мое дело схоже с чем-то по поводу твоей семьи?
– Определенные параллели, да.
– И что случилось с твоей семьей?
Декер снова сел.
– Кто-то их убил. Мою жену, дочь и шурина. Я нашел тела однажды вечером, когда вернулся с работы.
На лице Марса не осталось ни следа враждебности.
– Черт, мужик, прости.
– Прошло около шестнадцати месяцев без единого ареста. А потом этот тип явился в полицейский участок с признанием.
– Блин, он это сделал?
– Все обстояло несколько сложнее, – поглядел на него Декер.
– Ладно, – неуверенно проронил Марс.
– Но мы задержали виновных. И призвали к ответу.
– Они в тюрьме?
– Нет, они в могилах.
Мелвин вытаращил глаза.
– Но это история, и все кончено, – продолжал Амос. – Давай поговорим о настоящем. Твоем настоящем.
– Что я должен сказать, Декер? – развел руками Марс. – Я был черным, обвиненным в убийстве собственных родителей, и один из них был белым. Ну, здесь ведь Юг. Это Техас. Все обожали меня, когда я был звездой футбола. Но когда меня обвинили, у меня не осталось ни единого друга. Я был просто черным бакланом, сражавшимся за собственную жизнь. Дьявол, Техас казнит народу больше всех, и сплошь черных.
– А контракт с твоими родителями?
– Я знал, что невиновен, но слушался своего адвоката. Я могу тащить мяч и делать тачдауны, мужик. Но о законах и судах я тогда не знал ровным счетом ничего.
– Значит, твой адвокат знал о контракте?
– Ага, я ему сказал. Но он сказал, что мы не обязаны ничего говорить обвинению. Выяснять – их работа.
– Пожалуй, с формальной точки зрения это действительно так.
– Но с нравственной, я сам знаю, это отстой. Я хотел встать перед залом и поведать свою историю. Я хотел, чтобы люди услышали ее с моей точки зрения. Но он убедил меня не делать этого. Я и не стал. А потом мы проиграли, и я все равно оказался в жопе.
– Что ты сделал с контрактом?
– Смыл в унитаз. Но позволь тебе сказать, меня не напрягало дать эти деньги родителям. Я собирался заработать куда больше. Я прорабатывал рекламные сделки, которые принесли бы мне больше, чем футбол.
– А потом все накрылось.
– Быстрее, чем я мог бы пробежать сорок ярдов, – устало покачал головой Марс.
– Расскажи мне о родителях.
– Что ты хочешь знать?
– Я хочу знать их прошлое. Откуда они? Они родились в Техасе? Или приехали откуда-то еще?
– Сомневаюсь, что смогу рассказать, – растерянно проронил Марс. – Со мной они об этом не говорили.
– А как насчет родственников? К которым вы ездили в гости или которые навещали вас?
– Такого не бывало ни разу.
– Никакой родни?
– Никакой. Мы ни разу никуда не ездили. И никто к нам не наведывался.
– Это весьма необычно.
– Пожалуй, соглашусь задним числом. Но именно так все и обстояло. А родители, можно сказать, души во мне не чаяли. Так что все было клево. Мне нравилось.
– Расскажи мне об отце.
– Крупный мужчина. От него-то мне и достались габариты и рост. Сильный, как вол. Мама была высоковата для женщины, где-то пять футов девять дюймов. А уж бегать умела, скажу я тебе! Когда я был пацаном, мы бегали вместе. Могла и рвануть спринтом и была очень вынослива. Загоняла меня в доску, пока я не пошел в старшие классы.
– Так скорость у тебя от нее?
– Наверное.
– Может, занималась спортом, когда была моложе. Может, и отец тоже.
– Не знаю, они ни разу не говорили об этом.
– У тебя дома не было их фотографий. А они вообще были?