Священников этих изгнали лишь мольбами брата Свечки. Сама Сочия хотела собрать их вместе и сжечь – точно так же, как Конгрегация сжигала ищущих свет.
Брат Свечка спустился со стены и отправился в дом, который Сочия отдала Кедле и ее спутникам. Пекарь Скарре с женой обосновались на первом этаже. У них в Антье стали появляться клиенты, которым полюбился мягкий кауренский хлеб. Еще в доме теснились супруги Арчимбо, их внуки, Гилеметта и Эскамерола. Гилеметта и Эскамерола присматривали за детьми и прислуживали в графском замке – в основном ходили за графиней и Люмьером. Раульт с женой пока сидели без работы. Раульт был дубильщиком, а дубильное (как и мясницкое) ремесло в Антье сильно пострадало: поскольку враг постоянно нападал и брал город в осаду, сократилось количество скота, который раньше во множестве пасся за стенами.
У кожевников дела тоже шли неважно.
Дважды по дороге к Арчимбо наблюдал брат Свечка, как якобы друзья графа Реймона загоняют якобы врагов графа. Старик уверен был, что у Бернардина имеются свои люди в Конгрегации и кузен графа знает, кто в ней состоит и кто ей сочувствует. В городе начали сводить старые счеты.
Свечка не осмеливался встревать. В Антье сильна была мейсальская вера, но многих ищущих свет войны и осады сильно ожесточили, у горожан больше не осталось сил прощать или оказывать снисхождение Свечке, который проповедовал прощение.
– Волки на воле, – сказал Раульт Арчимбо. – Именно поэтому мы не стали провожать Кедлу.
Это была неправда, но совершенный не стал возражать. Раульт имел право не одобрять поведение дочери.
– Зашел посмотреть, как вы тут. Надолго не останусь: графиня вечно находит для меня дело.
Именно так все и было: Сочия оказалась в весьма затруднительной с точки зрения политики ситуации – что делать с герцогским титулом, предназначавшимся Реймону? Граф погиб, и титула теперь не видать, если только по какому-нибудь невероятному стечению обстоятельств Изабет вдруг не согласится передать его Люмьеру.
Брату Свечке приходилось вести переписку, поскольку он знал Изабет. Пока королева ничего не ответила, но наверняка скоро придут неутешительные известия.
Благодаря визиту Свечки супруги Арчимбо смогли узнать новости о Кедле, и при этом им не пришлось скрывать свое неодобрение.
И в мейсальском семействе, как и в любом другом, могут кипеть страсти.
Свечка повидался с детьми, поговорил с Арчимбо, а потом спустился на первый этаж к Скарре и его жене. От ходьбы по лестницам нестерпимо ныли колени. Пообещав напоследок увидеться со всеми на еженедельной службе, монах отправился в крепость, зажав под мышкой большую буханку лучшего творения Скарре. Сочия пристрастилась к мягкому хлебу, пока скрывалась вместе с совершенным в кауренской пекарне. Брат Свечка принес ей буханку три часа спустя после отъезда Кедловой сотни.
Сочия сидела с виноватым видом, ожидая, что старик начнет читать ей нотации. По канонам своей религии она поступала дурно. Но Свечка обманул ожидания графини. Он не видел смысла в нравоучениях: власти над Сочией у него было не больше, чем над разбушевавшейся грозой.
Пусть гнев девушки сам иссякнет.
– Так они выехали? Без происшествий? – спросила графиня.
Старик притворился, будто не догадывается, что Сочии уже давно обо всем доложили, и ответил:
– Да. Ехали быстро – как люди, ведомые ясной целью.
Свечка старался сохранять довольный вид. Спорить он не хотел – слишком уж стар для этих бесконечных перебранок.
Быть может, девчонка научится наконец думать, если не будет постоянно зацикливаться на том, чтобы оправдать себя.
Старик был уверен, что Кедле дозволили не только подобрать павших. Их, конечно же, разыщут, но самые свирепые воины поскачут дальше в надежде поймать израненного патриарха.
У Безмятежного, когда он еще был просто Бронтом Донето, произошло несколько столкновений с жителями Антье, и все по его собственной милости. Кедла постарается положить этому противостоянию конец.
Втайне брат Свечка молил доброго Господа о заступничестве. Монах не хотел, чтобы души Сочии Рольт и Кедлы Ришо запятнали те злые дела, которые, несомненно, воспоследуют, если Безмятежного все же схватят.
Спустя восемь дней после отъезда Кедлы к воротам Антье приблизилась шумная толпа оборванных крестьян с разбитыми телегами. Кедла наняла их доставить в город павших. Все тела успели порядком разложиться. Среди покойных были погибшие жители Антье, включая графа Реймона, а еще те спутники Безмятежного, за останки которых можно было получить выкуп.
Крестьяне, которые заверяли всех в своей любви к графу Реймону, привезли не только мертвецов – с ними вернулись двое раненых солдат из отряда Кедлы, а еще дюжина пленных братьев из Конгрегации, несколько епископальных священников и шестеро арнгендцев.
Кедла столкнулась с арнгендским отрядом в три сотни человек, который тоже разыскивал Безмятежного. Неопытных врагов возглавляли крысы из Конгрегации, которым благоволила Анна Менандская. Кедла учинила настоящую резню. Среди ее людей погиб один солдат, еще двоих ранили, но они вполне могли ходить. У противника якобы погибло две сотни.
Девушка устремилась дальше на север. Ее воины в нее просто влюбились. Сочия ревновала.
Уже потом, сидя в одиночестве в своей келье, брат Свечка пробормотал:
– Загадочны и неисповедимы пути ворога.
12
Брот, возвращение домой – мимолетный визит
Пайпер Хект и его семейство переместились в бротский особняк принципата Муньеро Делари. Во время последних событий, когда солдаты из Войска Праведных сражались в вечном городе, особняк сильно пострадал.
Хект с сестрой тут же начали причитать и попрекать друг дружку: мол, никто не вспомнил о том, что во дворце теперь никто не живет.
– Отец, я проверю, как там дом Анны. Здесь оставаться нельзя, – заявил Пелла и поскорее улизнул, пока ему не надавали лишних указаний.
Но оказалось, что Пелла ошибся: в особняке по-прежнему жили слуги Делари – Туркин, Фельска и госпожа Кридон.
– Не высовывайся, братик, – посоветовала Герис Хекту. – Теперь у тебя за спиной войско не стоит.
Пайпер уже и так мрачно размышлял об этом.
Много лет назад, когда он был другим человеком, эр-Рашаль аль-Дулкварнен вручил ему амулет, который предупреждал об опасности, исходившей со стороны Ночи. Девятый Неизвестный заменил амулет на другой – такой, который эр-Рашаль не мог отследить.
Когда Хекту ничто не угрожало, он про амулет забывал. Так случилось и в Обители Богов, сам Фебруарен предупреждал его, что там оберег действовать не будет. А вот теперь амулет Пайпера снова заработал.
И левое запястье слабо, но постоянно зудело, сводя Пайпера с ума.
– А где мое яйцо? – спросила Герис.
– Вот, – отозвался Пайпер, доставая яйцо из-за пазухи.
Оно стало каким-то другим – холодным и легким.
– Что случилось? Оно умерло. Или еще что. Что ты натворил?
– Ничего. Ты же сама там была и все видела.
Их разговор прервала госпожа Кридон, кухарка принципата Делари:
– Не стоит спорить здесь, работники могут услышать. Пойдемте со мной. Туркин доложит хозяину, что вы вернулись.
– Правильно, – согласился Хект. – Пошли. С такой легкостью я еще не перемещался – почти ничего не почувствовал.
– Спасу твою задницу от местных злодеев – снова перенесу из города, пока не разошлись слухи о твоем возвращении.
– Для этого понадобятся все трое, – сказал Хект, который не готов был перемещаться в обществе одной только Герис. – Так что с яйцом?
– Не знаю. Я думала, оно… ну, сбежит, если Зир соединится со своей второй душой. Может, старший из стариков разберется. Разрази меня гром! С этой стороны помойка-то вполне ничего себе, а снаружи – полный ужас.
Кухарка отвела их в крыло, отведенное под кухню, кладовые и комнаты слуг.
– Подвалы в полном порядке, – сообщила она. – Можем разместить вас там.
Анна приуныла. Скоро она снова останется одна, а дети как раз вошли во вкус приключений. От девчонок-то уж точно жди неприятностей. Пелла хотел вернуться в войско вместе с отцом и утверждал, что образование, на котором так настаивал Хект, он сможет получить у Титуса Консента, Драго Прозека, Кейта Рука и прочих. Учитывая то, что все Праведные с готовностью потакали мальчишке, матери было трудно переубедить его.
– Напомни навестить Ною с детьми перед отъездом, – попросил Хект. – Если, конечно, получится.
Фельска устроила их со всеми возможными удобствами, а госпожа Кридон накормила.
– Удивительно, что мародеры не перевернули тут все вверх дном, – поразилась Анна.
– Кое-кто пытался, – отозвалась кухарка. – Но хозяин это предвидел. Если появляется кто-то, кого дом не знает, незваного гостя тотчас разрывает на части.
В комнату вошел Оса Стил. Увидев Хекта, он задохнулся от удивления. Мальчик для утех выглядел точно так же, как во время той первой осады Антье, где они и столкнулись, не постарел ни на один день. Пайпер хотел было поинтересоваться, что Стил тут делает, но потом вспомнил, что Кловен Фебруарен вызволил Осу из того же подземелья, где томился Пелла.
– Хорошо выглядишь, Арманд.
– Вы тоже, Предводитель. Мой господин, не велит ли новая императрица своему Войску Праведных отправляться в поход в Святые Земли?
– Пока это еще не решено. А что?
– Когда сидишь в камере без света и без надежды, невольно обращаешься мыслями вовнутрь. У меня обнаружилась духовная сторона, о которой я и не подозревал. Хочу совершить паломничество. Должок отдать некоему шельмецу.
Хект едва заметно кивнул, давая понять Стилу, что все понял.
– Предводитель, я могу пригодиться. И здесь я уже загостился, играя на остатках принципатовой привязанности.
– Сможешь перебраться в Альтен-Вайнберг? И вести себя прилично? – Хект не мог сказать об этом прямо, но сексуальные наклонности Стила вызывали у него отвращение.
– Ответ на первый вопрос – да. На второй, честно говоря, только – возможно. Сейчас я не испытываю никаких желаний, но все может измениться.
Шпионя на эр-Рашаля и Ферриса Ренфрау, мальчишка, которого заколдовали, чтобы он оставался вечно молодым, попадал в серьезные передряги и сталкивался со страшными злодеями. Но не сдавался.
Удивительно быстро вернулся Туркин и сообщил, что скоро придет принципат Делари.
Потом явился и Пелла:
– Дом Анны в хорошем состоянии, но там живут три человека. Сказали, им Палудан Бруглиони приказал, потому что сенаторы запретили Пинкусу Горту и дальше посылать констабулеров охранять дом.
– Нужно повидаться с Пинкусом, – сказал Хект. – Давненько его не видел.
– Кончай мечтать, – осадила его Герис. – Может, ты и в друзьях с Гортом, Салюдой и даже Палуданом Бруглиони, но это никак не меняет политического расклада. И не отменяет тот факт, что ты внезапно сделался героем Граальской Империи, которая вот уже двести лет остается злейшим врагом патриархов.
– Вот так и бывает, когда не только на тактическом уровне взаимодействуешь с миром.
– Даже притворяться не стану, что поняла, о чем ты болтаешь. Туркин, мы не специально на тебя внимания не обращаем, просто нам нравится браниться. Какие-то еще новости, кроме того, что дедушка идет?
– Нет, больше ничего, миледи.
– Ха! Слышал, Пайпер? Все слышали? Хоть одного мужика удалось так обдурить, что тот принял меня за благородную даму.
– Печально слышать.
– Дети, хватит.
В комнату успел тихо войти Муньеро Делари. Судя по виду, услышанное мало его обрадовало, но он не стал ничего говорить, а подошел к кухарке.
– Госпожа Кридон, как все аппетитно выглядит. Когда Туркин за мной пришел, я еще не успел поесть. Сможете и меня покормить?
Кухарка хмыкнула: глупый вопрос – конечно сможет, принципат же ей жалованье платит.
Делари снова оглядел своих потомков, и снова на лице его отразилось недовольство.
– Анна, у вас от приключений щечки зарумянились.
Этот комплимент Хект выслушал без всяких опасений. Старик предпочитал женщинам юношей, хоть после расставания с Осой Стилом и не проявлял к этой области особого интереса.
Герис заворчала. Настроение у нее портилось на глазах. Хект решил, что ей, вероятно, хочется, чтобы ее похвалили за победу над Старейшими.
Но ему уже поздно было что-то говорить – получится, будто за уши притянуто.
Лила тоже все поняла, и ей как раз было совсем не поздно:
– Опах, вы бы видели Герис! Она была великолепна. Всех этих древних богов держала в ежовых рукавицах. Кроме тех, которых Анна прикончила. Вот было дело!
Опах? Так на севере обращались к дедушкам.
Делари не возразил. Значит, не в первый раз уже такое терпит.
Когда постоянно торчишь в походах, упускаешь из виду разные перемены. С другой стороны, потом обращаешь на них внимание.
– Расскажи-ка, – велел Делари. – Герис, ты меня поражаешь. Здорово выросла с тех пор, как тебя Дрокер привел. Госпожа Кридон, все готово? Да? Садимся. Этот пирог с ягнятиной просто восхитительно пахнет. Лила, рассказывай. Все рассказывай. – Принципат подозрительно покосился на остальных детей – слишком уж тихо себя ведут. – Арманд, ничего из услышанного здесь никому не повторять.
– Вы мне не поверите, но я и так всегда молчал.
Стил верно сказал: Хект ему почти не верил. Пайпер потер запястье. Он и не думал, насколько вездесуще в этом мире волшебство.
В последнее время Лила постоянно преподносила сюрпризы. Вот и сейчас – удивила своим даром рассказчицы. Вэли исполняла роль хора и время от времени вставляла какие-нибудь интересные подробности, но не часто, чтобы не мешать.
– Занимательно, – заключил Делари, когда Лила смолкла (к тому времени все, кроме нее, успели уже наесться пирогом). – Ничего себе приключение. Завидую я тебе, Герис. У меня-то приключений никогда не было.
Хект с Осой уставились на принципата.
Стил, Туркин, Фельска и госпожа Кридон похвалили Лилу за убедительно рассказанную сказку. Конечно же, это все ложь. Тех демонов просто не существует. И лучше бы девочке не повторять это все там, где могут услышать священники. В последнее время церковь стала чуточку более терпимой, спасибо Предводителю, но у узколобых членов Конгрегации память хорошая.
Хекта так донимал амулет, что он наконец взмолился:
– Принципат, проверьте эту штуку, которую мне Фебруарен дал. С ума меня сводит. Ой! Получается, не надо проверять.
На забитой народом кухне материализовались две сверкающие колонны, которые превратились в Гаурли и Гаурлра.
– Да, умеет наша Лила рассказывать – все будто наяву является, – сострил Пелла.
Перед ними, несомненно, предстали Орудия Ночи.
– Вот вы где, – обратился к Герис Гаурлр. – Вас трудно было найти. Спасибо, нам уже лучше. Магии очень мало, но она действительно еще осталась. Искупаться бы в Кладези силы.
– Твой мир странным образом изменился, Убийца Богов, – а это уже Гаурли обратилась к Хекту. – Нас почти позабыли.
Никто из присутствующих не стал отстаивать догматы своей веры.
И никто, кажется, не знал, что сказать.
– Хотите пирога с ягнятиной? – спросила госпожа Кридон.
– Когда мы принимаем облик смертных, нашим телам нужно питаться, как и смертным, – сказал Гаурлр. – Так что да, милая дама, с удовольствием съем пирога.
Госпожа Кридон покраснела.
Гаурли кивнула: она тоже хотела есть.
– А где остальные? – спросила Герис.
– Резвятся на воле, – отозвался Гаурлр. – Нежатся в остатках силы. Смотрят, как изменился мир. Гадают, что вы такое сделали, чего не делал никто до вас.
Хект наблюдал за слугами Муньеро Делари. Сам-то старик воспринял гостей очень спокойно, а ведь был принципатом в бротской церкви.
Некоторые религиозные деятели признавали, что в Ночи все правда – достаточно лишь, чтобы хоть кто-нибудь в эту правду верил, – и пытались такой верой управлять.