А Дейдара как раз чуть-чуть, самую малость расслабился. В таком положении и в самом деле было очень легко прочувствовать другого человека — не только колебания чакры, но и настроение, намерения, общее отношение. Сейчас от него ничего не хотели, и это позволяло хоть немного ослабить привычную настороженность. Ведомый порывом, Тсукури потыкал пальцем в бицепс обнимающей его руки. Убедился, что мышцы твердые даже в расслабленном состоянии.
— Слуш, а вы с Учихой любовники же?
— Угу. А что?
— А чего он тогда так свалил?
— М-м-м… Не знаю. Твоего напарника выслеживать, скорее всего. А может, чтобы не мешать.
— Не мешать чему? — Дейдара попытался было воскресить свою подозрительность, но сложно быть параноидальной заразой, когда ты тыкаешь в кого-то пальцем, а тебе это позволяют.
— Тебя обнимать.
Тсукури покрутил ситуацию так и этак, пытаясь найти в ней здравый смысл.
— И это типа нормально?
— Почему бы и нет? — чуть дернул плечом Кабуто. — Ты же не собираешься меня уводить? Я ведь, как ты выразился, хороший… Кем бы был Итачи, если бы не позволял мне таким быть?
Дейдара задумался. Обмусолил сказанное со всех сторон. Вздохнул.
— Завидую… — чуть слышно признался он.
У Кабуто сердце защемило. Ему захотелось утащить Дейдару в кровать… Нет, не для этого. А чтобы закутать в одеялко и няшить-няшить-няшить, пока грустные мысли не пройдут. Но… Это точно поймут как-нибудь не так.
— А нечему, Дей, — тихо вздохнул он, вспомнив, что счастье у него одолженное. И пусть он был почти уверен, что все удастся разрешить без жертв, но всё же обидно… Что он так, хороший, но не резон для выживания.
— Почему? — подрывник вывернулся, пытливо заглядывая в глаза.
В глаза с внезапно вертикальными зрачками. Вроде бы такого раньше не было…
— Не моя тайна, — покачал головой Кабуто.
Дейдара насупился. Чувство было, как у ребенка, которому не дали вожделенный леденец, хотя вообще-то он сладкое не очень любил. Но что такое чужие секреты, любой шиноби понимает хорошо… Равно как и то, что бывает с теми, кто слишком упорствует в поиске чьих-то тайн.
— А это кеккей генкай? — Тсукури наклонился поближе, разглядывая вертикальный зрачок. Про додзюцу с таким эффектом он точно не слышал, да и вести себя так… Нагло в чем-то будоражило.
— Нет, — качнул головой Кабуто. Врать почему-то отчаянно не хотелось. — Сенсорная техника. Ты знаешь, что у тебя весьма специфический ореол чакры?
— Это как? — нахмурился Дейдара, отодвигаясь обратно.
— Ну, ореол чакры, передаваемое настроение, шарм… Официального названия пока нет, так что могут быть расхождения в терминологии. Это явления того же порядка, как Ки, только послабее и по умолчанию. Слабое-слабое воздействие, заставляющее воспринимать человека определенным образом. Ну, то есть это обычно оно слабое. У тебя вот сильное, чтобы прочухаться, мне даже технику пришлось применить, — Кабуто указал на свои глаза. — Не помню, чтобы у кого-то такое сильное бывало. Разве что у Учих, но их ореол на меня не действует.
Дейдара задумчиво нахмурился.
— Так это они не сами по себе такие засранцы, а типа чакра влияет? — скептически уточнил он.
— Засранцы, — в сердцах возразил Якуши. — Но из-за ореола им это прощают. И вообще они имеют свойства мозги разжижать всем окружающим.
Тсукури подумал еще раз, признал, что такая версия кажется более верибельной.
— А у меня как действует?
— Кавайность и безобидность. Веришь, нет, но меня только после активации техники пробило осознанием, что ты вообще-то очень опасный шиноби. А до этого умом понимал, а восприятие учитывать отказывалось. Извини, если что.
Вот теперь Дейдара озадачился уже всерьез:
— То есть я всё-таки не милый и опасный?
— Ну… — Кабуто смерил его оценивающим взглядом. — До милого тебя надо сначала откормить, хорошенько отоспать… Да еще и здоровье проверить, а то мало ли какая застарелая болячка влияет. Да и взрывы вблизи не могут идти на пользу растущему организму. А так — да, потенциально милый. И реально опасный.
По мере того, как Якуши говорил, Дейдара расплывался во все более широкой улыбке. Когда же он закончил, подрывник абсолютно счастливым тоном заявил:
— Ты такой кла-а-ассный!
И полез обниматься.
Кабуто поначалу охнул от такого яркого проявления чувств, а затем с удовольствием обнял потенциальную няшу. Хоть восприятие у него и очистилось, но заебанного подростка хотелось радовать чуть ли не больше, чем няшу-няшную.
— Ты не меньше, Дей… Ты не меньше.
========== Часть 14 ==========
Далеко от гостиницы Итачи уходить не стал. Всё равно найти Тоби, если он снимет маску, можно будет только при случайном везении. А если не снимет… Вот уж точно, такого не пропустишь. Поэтому Учиха скорее прогуливался по окрестностям, чем всерьёз сканировал прохожих. Периодическая активация шарингана на несколько секунд должна была выделить из толпы обладателей сколько-нибудь заметного запаса чакры, а отблески алой радужки отлично маскировались ресницами. В целом же, задумчивый вид никого не удивлял — Итачи прихватил с собой флейту и теперь мог сколько угодно разгуливать с отстраненным взглядом. Музыканту позволительно.
Если бы ещё это занятие требовало хоть немного больше внимания… Но натренированный организм прекрасно справлялся с ненавязчивой слежкой за окружающими в фоновом режиме, а сам Итачи невольно возвращался мыслями к Кабуто. Не в связи с какой-то мыслью — просто перебирая отдельные моменты в памяти.
— Что, мучиться ревностью воспитание не позволяет? — Кисаме, когда хотел, вполне мог не бросаться в глаза.
— А есть к чему ревновать? — Итачи слегка повернул голову, давая понять, что заметил напарника раньше, чем тот заговорил.
— Другие бы нашли. Тебе все равно или настолько доверяешь? — проницательно поинтересовался Хошигаке.
Учиха неопределенно пожал плечами:
— Ты ведь тоже предпочел уйти.
— Я начал чувствовать себя куратором генинов-малолеток. Один хотел бы пожаловаться и напроситься на заботу, но гордость не дает, а второй боится получить кунаем в нос, если все-таки решит позаботиться сам.
Итачи хмыкнул, но снова промолчал. Впрочем, Кисаме было не привыкать — Учиха тягой к долгим речам не отличался, и за годы в одной команде мечник привык к таким почти односторонним разговорам, когда Итачи доносил свои мысли не словами, а жестами, выражением лица или каким-то ещё, сложноописуемым, но достаточно понятным способом.
— Так все-таки все равно?
— Нет. Просто… Глупо. И неважно, — Учиха скосил глаза. — Шиноби ценят прикосновения больше гражданских, но пытаться лишить этого всех остальных, чтобы самому больше досталось, как-то мелочно, не находишь?
В этот раз хмыкнул Кисаме:
— А рыжей нечисти не видно?
— И не слышно. Если и наблюдает, то очень аккуратно. Хотя, скорее, рассчитывает потом спровоцировать Дейдару и вытянуть все из него.
— Ну-ну, — усмехнулся Хошигаке.
Людей он умел чуять не хуже, чем акула кровь — и это чутье ему подсказывало, что Тсукури может сколько угодно орать, психовать и швыряться бомбами, но проболтается в сердцах только о том, что не посчитает нужным скрыть. А судя по его реакции на предположение о том, что Тоби спровоцировал его специально, информацию от него получить будет очень затруднительно.
— Возвращаемся? Вроде бы прошло достаточно времени даже для генинов-малолеток.
Учиха задумчиво кивнул. Говорить было вроде бы не о чём, да и смысла шататься по улицам тоже не осталось.
А то, что воспитание намекало не мешать устанавливающемуся контакту между куратором и опекаемым… Так не трепетные девы, потерпят.
***
Придя к взаимопониманию, кто классный и кто тут хочет обниматься, Кабуто с Дейдарой устроили сеанс взаимного няшенья. Ну, точнее, это Кабуто гладил. И в конец умилялся ответным попыткам. Однако деликатность нукенинов имеет свой предел.
— Привет, — проговорил Якуши, поглядывая из-за плеча Дейдары на появившихся на пороге напарников.
Он перехватил взгляд Итачи и чуть робко, но очень радостно и благодарно улыбнулся. Учиха только усилием воли удержался от того, чтобы смутиться — хотя, казалось бы, чего уж там. Дейдара тоже оглянулся, но уже с вызовом — мол, что, будешь возражать?
— Комнаты мы сняли две, так что решайте сами, как размещаться, — сообщил Кисаме.
— И комнаты двуспальные, да? — безнадежно уточнил Кабуто, прижимая Дея покрепче. Хоть реально к Самехаде не уходи. Правда, тут Кисаме уже не обрадуется. Но можно на почетного таскальщика замшевых тряпочек.
Хошигаке одарил парня непроницаемым взглядом:
— Именно так.
Добавлять, что Итачи в случае чего уступит, но явно не обрадуется, Кисаме не стал. Якуши вроде умный парень, должен сам понимать.
Кабуто вздохнул. Вообще, он хотел Дею послать хороших снов, как он это раньше делал с Итачи, но не был уверен, что это сработает без личного контакта. Однако ночевать с ним? Не самый лучший вариант. Итачи если и позволит, то явно не станет от этого счастливее, а с Деем у него пока не такая степень доверия, чтобы было возможно ночью подкатить с обнимашками и не устроить из этого бой.
— Я с Итачи, если никто не против, — проговорил он, раздумывая над тем, можно ли посылать хорошие сны дистанционно.
Дейдара вздохнул. Пора было уходить, искать себе ночлег и думать, что, собственно, делать дальше. Задание лидера нужно было выполнять в любом случае, а значит, придется как-то искать Тоби. Но было та-ак лениво… он как раз пригрелся, наелся, получил признание своих способностей — что было неожиданно, но оттого вдвойне приятно.
— Может, третью кровать поставим? — предложил Кабуто, покачивая Дея на ручках. — Ну, не выгонять же его во тьму, холод и недружелюбие, когда у нас все почти организовано.
Кисаме не сдержал смешок — очень уж возмущенным стало лицо Дейдары после этих слов.
— Ну, если вам не лень кровати таскать… Хотя я вообще-то не храплю.
— Дей? — осторожно спросил Кабуто. — Останешься с нами на ночь?
— А? Ну-у… — подрывник осторожно оглянулся на коллег по организации.
Вроде бы ни Итачи, ни Кисаме такая перспектива не напрягла, и ночью его прирезать никто не должен был. Но, ксо, это же Учиха и Рыбья-морда, по ним никогда не поймешь, какие мысли на уме!
С другой стороны — Хаджиме ведь точно не притворялся, а эти двое к нему относятся довольно трепетно. Не захотят огорчать.
— Я, в принципе, не против, если место есть.
Кабуто прикинул размеры доступного пространства.
— Если эти две сдвинуть, то третью можно воткнуть, даже коридорчик небольшой останется… Пойдем притащим? Где там вторая комната?
— Напротив. Хаджиме, у тебя режим наседки, или ты боишься, что я Тсукури ночью загрызу?
— Первое, — вздохнул он. Почему-то «режим наседки» прозвучало весьма угрожающе. Примерно как «режим мудреца» или «режим биджу». — Кто-то имеет что-то против?
Хошигаке пожал плечами:
— Мне-то что, вся комната одному достанется.
— Я не против, — мягко улыбнулся Итачи.
Дейдара натурально подвис, таращась на улыбку и пытаясь понять — это вот что он сейчас видел? Это Учиха что, правда умеет не только на флейте играть, но и улыбаться?
Кабуто отстранился, размыкая объятия. Встал. Оправил водолазку — слегка задралась, — отошел к двери, кашлянул. Осторожно позвал:
— Итачи.
— Да? — Учиха обернулся.
А взявший разбег Якуши прыгнул и с визгом повис у него на шее. Итачи, заранее предупрежденный окликом, сдержать рефлексы успел и только подался Кабуто навстречу, чтобы вообще-то более увесистый парень не сбил его с ног. Подхватил за талию, улыбнулся уже широко и от души. Спрашивать, что именно так обрадовало волчонка, не хотелось — хотелось просто обнимать и радоваться вместе с Кабуто, позволяя разрастись затопившему грудь теплу.
Дейдара круглыми глазами уставился на все это, потом боком, боком сместился к Кисаме и шепотом спросил:
— Они что, все время так?
— Нет, но что-то около, — с явным удовольствием ответил Хошигаке.
— Ты самый лучший, — тихо произнес Кабуто на ушко. — Спасибо.
Кто другой на месте Итачи возмутился бы уже такому поведению. Чтобы… М-м-м… Человек, с которым ты спишь, обнимал кого-то другого? Пусть и не в том плане, но кто в чужой голове прозрачно зрит? Да тут как минимум чувство собственничества должно было взбунтоваться, мол, моё, и лапают.
А тут… Явное свидетельство восприятия в духе не «моя вещь», а «дорогая мне личность». И это трогало до глубины души.
Если забыть о вероятности, что Итачи может быть просто плевать.
Но тех, на кого плевать, не обнимают так. И не улыбаются, не гладят нежно-нежно кончиками пальцев, наплевав на свидетелей. Не трогают губы ласковым поцелуем, от которого мурашки бегут по позвоночнику.
— У тебя на глазах техника или это кеккей генкай? — тихонько уточнил Итачи, трогая краешек фиолетовой «подводки», окружившей глаза.
— А? — не понял Кабуто, затем моргнул, возвращая глазам нормальный цвет. — Техника. Сенсорная. Проверял кое-что.
— И как, нашел?
— Ага, — Якуши задумался. Все-таки чужая тайна. Хотя с другой стороны… — Дейдара крут, ты знал?
— В плане? — приподнял брови Учиха. — Заслуженный S-класс в пятнадцать — это, конечно, круто, но ты ведь что-то другое в виду имел?
О том, что ему самому S-класс присвоили в тринадцать, Итачи скромно умолчал.
— А, ясно, шаринганы… — приуныл Кабуто и обернулся. — Дей, можно, я расскажу? Такое открытие!..
Тсукури немного подумал, кивнул. Преимуществ в бою знание про «ореол» не давало никаких, а вот посмотреть на реакцию Учихи было интересно. Хаджиме сказал, что у красноглазых есть свой собственный ореол… А чужой на них действует?
— У него аура няшности! — заявил Кабуто, чуть ли не светясь. — Ну, то есть ореол. Или шарм. Типа Ки. Работает в фоновом режиме и слегка искажает восприятие. Искажает-то слегка, а эффект серьёзный! Пока глазища не поменял, так и не воспринял до конца, что он вообще-то сильный противник.
— Да? — Итачи слегка наклонился в сторону, чтобы без помех разглядеть Дейдару. Тот испытал иррациональный порыв отступить за Кисаме, чтобы выпасть из зоны действия шаринганов. — А я всё понять не мог, почему его постоянно недооценивают.
— Можно подумать, ты меня всерьез воспринимаешь, — буркнул Тсукури.
— Вообще-то, да, — сообщил Итачи. — Сильного противника всегда лучше нейтрализовать до начала боя. Орочимару я тоже в гендзюцу ловил перед атакой, а не во время её.
Дейдара моргнул. То есть… Это выходит… Что, вообще-то, как раз Итачи, которого он ненавидел за показательное пренебрежение, воспринимал его всерьёз? И бился тоже как с опасным противником, просто Учиха сам по себе такой отмороженный?
Кабуто обернулся, чтобы посмотреть на эту ошарашенную мордочку. Ему явственно послышался громкий треск шаблона. Да, те пару раз, что он услышал дефолтную манеру общения Итачи, он успел оценить, как этот тон побуждает окружающих чувствовать себя униженно-оскорбленными. С другой стороны, вины самого Итачи в этом было мало — клановое воспитание, гениальность, которой соответствует быстрый рост и некая изолированность от сверстников, от которых можно было нахвататься «плохого».
Кабуто ещё порадовало упоминание сенсея, но блаженно тянуть: «Орочимару-сама кру-у-ут» он не стал, хотя хотелось.
— Ну что, пошли за кроватью? — улыбнулся он.
Кровать Дейдара перетащил сам, продолжая переваривать кувырок картины мира. Итачи тем временем сдвинул те, что уже были в номере. Кисаме работать грубой физической силой не спешил, зато успел подразнить Дейдару на тему, что рядом с Учихой спать безопаснее. Подрывник огрызался, но довольно вяло.
Кабуто, пока Дейдара отсутствовал, быстро проверил общее состояние Итачи и поворковал с шаринганчиками. Они личности, им тоже внимание нужно!.. Но лучше не светить этим взаимодействием напарнику неопознанного Учихи, мало ли что. Да и вообще… Привычка не светить въелась намертво.