Саске хмыкнул, представив, какие у Сакуры могут быть намёки. Впрочем, Наруто только такие и понимает.
— А сам-то что?
— Ну-у-у… Хината — хорошая девушка…
— И что? Ты же герой войны, перед тобой сейчас готовы очереди куноичи образоваться. Хорошие там тоже найдутся, и все публично в любви признаются. Будешь со всеми встречаться?
— Эй, ну не преувеличивай… — возмутился Наруто, но как-то вяленько.
Саске прищурился, возвращая голову обратно. Не его дело, но… На влюблённого Наруто он успел насмотреться по самое небалуйся, и уже то, что Узумаки не вылил на него ушат информации о том, какая Хината-чан классная, было подозрительно. Но в то же время было странно, что Наруто, от искренности и упрямства которого иногда зубы сводило, вот так просто может позволить себя захомутать нелюбимой девушке.
Загорелая рука прошлась по чёрным волосам с рассеянной лаской. Саске на выдохе затопило осознанием, что термин «нелюбимая» тут не совсем к месту. То, что вчера и позавчера Саске и Какаши передавали друг другу в неловких прикосновениях, по кусочку, боясь, что оттолкнут, не примут, Наруто шпарил во все стороны круглые сутки семь дней в неделю. От этого не сбежишь и не отмашешься, догонит, победит… Отлюбит.
В таком случае «хорошая девушка» и «отвечает взаимностью» уже достаточно, но…
Саске подумал. Подумал ещё раз. Не его дело, хотя с другой стороны, сам Наруто никогда не стеснялся соваться в его дела без приглашения.
— Я запрещаю тебе встречаться с кем-либо, кто не способен поймать тебя за шкирку в нужный момент.
— Чего?!! — Наруто аж обомлел.
— А что слышал.
— Пф! Думаешь, я без этого не справлюсь?! Я сам могу быть умным-благоразумным!
— Можешь, конечно, можешь… Но мы тебя разве за благоразумие ценим?
Узумаки задумался. По всему выходило, что нет. Больше всего поддержка друзей проявлялась именно тогда, когда он шёл наперекор всему и вся. Да, некоторых сначала нужно было переубедить, а то и стукнуть хорошенько, но… Соглашались же, помогали, поддерживали.
— Понимаешь, — Саске окончательно забил на стул для посетителей, уселся прямо на пол и уперся локтями в край кровати, подпирая голову. — То, что кто-то попытается тебя поймать за шкирку, не значит, что ты остановишься. Наоборот, обычно ты ещё и его за собой потащишь. Это как бы… Сигнал. Что ты делаешь, что получаешь отклик от своих действий. Если с тобой кто-то не согласен — ты начинаешь переубеждать. Если не прав — ты пытаешься спасти. Если стоит стена — ты прошибаешь её лбом. Но что делать, когда ты кричишь, а словно бы ни звука и не слышно?
— Кричать погромче? — предположил Наруто, почёсывая в затылке.
— А если не поможет? — Учиха наклонил голову набок. — Та же Хината. Не спорю, может, она и хорошая — но что бы ты ни делал, она не станет спорить. И не сможет показать, что ей не нравится что-то. Понимаешь? На любое действие. На каждый поступок. Одна реакция. Как быстро это доведет тебя до срыва?
Саске подался вперед, почти утыкаясь носом в нос Наруто:
— Как быстро ты станешь бояться жить во всю ширь, чтобы не задеть случайно?
Наруто бы отодвинулся, но вот беда — некуда. Стены ему ломать запретили.
— Эм… Ну… Я об этом не думал как-то…
Учиха смотрел прямо, непривычно открыто и непривычно же упрямо.
— Поэтому лучше Сакура. Вот уж у кого с реакцией не ошибёшься. И саму не зашибёшь, — Саске невольно потер скулу.
Наруто хихикнул. Да уж, Сакуру зашибёшь… Правда, Хината вроде как тоже куноичи, и неслабая, но…
— Ладно… Попробую как-нибудь э-э-э… Вежливо отмазаться, да… Тебя ещё почесать? А погладить?
Саске вздохнул. Наруто — и вежливо отмазаться…
— Лучше найди Хьюге другого рыцаря. Тебя и совесть мучить не будет, и Сакура.
— Киба? — предложил Наруто.
— Тебе виднее, — отозвался Саске, снова оккупируя джинчурики в качестве подушки. — Я как-то не очень хорошо вас всех знаю. Но Инузука верный, это точно. И вроде не дурак.
— Угу, угу… — вздохнул Наруто, поглаживая внезапно тактильного Учиху. — Интересно, если сейчас Сакура зайдёт, кому прилетит?
— Не зайдёт, у неё плановые операции, — проворчал Саске. — И вообще, я героически удерживаю тебя от побега, так и запомни официальную версию.
— Героически удерживаешь меня от побега, — послушно повторил Узумаки. — И нагло лежишь на мне, гладясь.
— А это уже неофициальная версия, — ухмыльнулся Учиха. — Ты гладь, не отлынивай. А я, так и быть, могу рассказать что-нибудь из вчерашних баек.
— О, это уже звучит интереснее, наглая морда. Рассказывай.
И начал старательно выглаживать познавшего тактильность друга.
Задержался Саске в госпитале гораздо дольше, чем на два часа. Просто слушать Наруто не умел — ему обязательно нужно было делиться впечатлениями, вставлять комментарии, перебивать «а у нас что было!». История за историей — и они разговорились, понемногу делясь тем, как прошли для каждого эти годы. Когда пришла освободившаяся Сакура, её тоже затащили в командные обнимашки, не слушая возражений, и потребовали что-нибудь рассказать. Поначалу куноичи смущалась, но потом махнула рукой, скинула сандалии и с ногами забралась на придвинутую к койке Наруто вторую кровать, припоминая самое интересное. Ученице Годаймё тоже было чем поделиться. Так, незаметно для себя, Сакура пригрелась рядом с тёплыми парнями и уснула.
— А ты говорил — врежет, — хмыкнул Саске, осторожно сползая с кровати. За окном уже вовсю переливались закатные отблески. — Ладно, пойду… А то, чую, без меня там некому бросаться табуретками.
— Ага, счастливо, — тихо проговорил Наруто, стараясь не разбудить девушку.
Саске оглянулся уже с подоконника. Узумаки смотрел на спящую Сакуру с печальной нежностью в глазах. Потом протянул руку, аккуратно убрал упавшую на лицо прядку. Учиха качнул головой и бесшумно спрыгнул вниз.
Какая Хината, о чём вы? Ей не достанется и десятой доли того, чем Наруто готов одарить Сакуру, и сам же Узумаки от этого будет мучиться больше всех. Саске нахмурился. Ладно Сакура, она бывает не менее упёртой, чем сам Наруто, но вот с остальными определенно стоит поговорить. В самом деле, неужели никому Хьюга не нравится?
Саске забежал в башню каге — проверить, не надо ли швырнуть в кого-нибудь табуреточкой или утащить заработавшегося Хокаге домой. Но нет, его на месте уже не было. Учиха удовлетворённо хмыкнул — расписание соблюдалось.
Дома возникла секундная заминка. Какаши посмотрел на него оценивающе так, прежде чем шагнуть ближе и, стянув маску, поцеловать. Учиха довольно муркнул, зарылся пальцами в волосы. Страстно ответил, прикусывая губы и толкаясь языком в чужой рот. Но, как оказалось, способности рационально мыслить не потерял:
— Есть бумаги, которые надо разобрать, или я могу нагло завладеть всем вниманием Рокудаймё?
— Бумаг нет, но пожрать бы не помешало, — отозвался Какаши.
Саске задумался секунды на три, потом решительно запустил руки под форменную водолазку:
— Полчаса подождет.
— Хочу тебя.
В штанах стояло, в груди — сжималось. Собственно, разглядывал он его только для того, чтобы понять, можно ли приставать сейчас или нужно немного поговорить.
Саске облизнул пересохшие губы. В умении играть голосом Какаши и раньше отказать нельзя было — мог он и запугать, и перекрыть грохот техник, отдавая команды на поле боя. Но уж точно никогда Учиха не слышал, чтобы Копирующий говорил вот так — с легкой хрипотцой и нескрываемой жаждой.
Вчера они как-то вообще не говорили, да…
Одежда — на пол, глаза в глаза. Смешать дыхание, прижать, огладить. Раздвинуть ноги коленом, втиснуться. Перебрать пальцами бархатистую нежность чужого члена. Смять жаждущие губы. Поддаться, впитывая жадно чужое дыхание…
Как оказалось, нескольких часов бумажной работы хватило, чтобы полностью восстановиться. А Саске и того меньше было надо — он моложе, темпераментнее и снова льнёт к рукам так, словно полгода провел на шпионской миссии, а не только вчера ночью довёл крепкого здорового шиноби почти до обморока. И какая кровать, о чём вы, если стена дает достаточную опору, и можно закинуть ногу на чужое бедро, прижимая ещё ближе, прижимаясь самому.
Через сорок пять минут, после окончания первого раунда, Саске в приказном порядке был отправлен в душ, а сам Какаши принялся резать бутерброды. Жрать надо, какими бы интересными тренировками… Или не тренировками ты бы не был занят. После выхода из душа Саске был оставлен наедине с бутербродами, а сам Какаши пошёл ополоснуться… Учиха мысленно восхитился такой продуманности, а сам приналёг на бутерброды. Такое сумасшествие было для него непривычным — но не пугающим. Саске вообще привык всему важному отдаваться полностью, с головой. А неважное Учиху не интересовало.
И если вдруг важным оказался Какаши… Вот уж точно не повод огорчаться.
Саске дожевал последний бутерброд, усмехнулся и пошёл мешать Хатаке принимать душ.
====== Глава 4 ======
Какаши сидел в своём кабинете, перебирал бумаги и старался не думать о том, что Наруто сегодня выписывают. Конечно, это, скорее, хорошая новость, но… Надеяться на то, что национальный герой отлипнет от Саске, было бы слишком наивно. В данном раскладе очень многое зависело от самого Учихи, но тут уж предсказать что-либо было сложно. Саске повзрослел, изменился, что-то осознал для себя по итогам того боя, чуть не оставившего без рук его и Наруто… За последнюю неделю Учиха научился улыбаться и чуть-чуть, самую малость расслабился. Что из этого выйдет в итоге — сам Рикудо не смог бы предугадать. Точно можно было сказать только то, что в ближайшие пару часов Саске можно не ждать.
Хатаке с тоской покосился на табуретку. Самому её метать было как-то несолидно, а терапевтический эффект от столкновения четырех ножек с лбом нахального посетителя уже начал проходить. Какаши вздохнул ещё раз… И тут же дверь распахнулась пинком.
— Какаши-сенсей! Вы чо в темноте сидите?! — с порога заорал шумный и громкий ученик.
Следом за ним скользнул тихий и источающий мрачность.
— Э-э-э… А вы что тут?.. — озадачился Какаши.
— А мы пришли защищать вас прицельным метанием табуретки, во!
— Оу… — Хатаке взглянул на Саске с сомнением. Как-то сомнительно было, что Наруто станет сидеть тихо, не отвлекая его.
Учиха успокаивающе кивнул, бесцеремонно закрыл Наруто рот ладонью и принялся что-то тихо объяснять. Судя по возне и прорывающимся возгласам, Узумаки с большинством выводов согласен не был, но честно пытался вникнуть.
А в какой-то момент Саске просто развернул его в сторону двери и легонько подтолкнул в спину… После чего попытавшегося было сунуться просителя вынесло наружу бурной волной энтузиазма джинчурики.
— Воздействие будет точно эффективнее табуретки, — невозмутимо заметил Учиха.
Какаши поразился, как ловко Саске надрессировал джинчурики, направляя энтузиазм в нужное русло. Посмотрел на Учиху. На часы. От рабочего дня оставалось ещё слишком много часов.
— Что это было? — Наруто озадаченно повернулся, принюхался.
— М?
— Запах странный…
Учиха пожал плечами, махнул рукой в сторону небольшой стопочки дипломатической переписки:
— Посмотри там, может, и обрызгали чем.
Вообще, использование летучих ядов или же влияющих на сознание веществ среди шиноби было распространено не особо. Слишком сложно подобрать нужную концентрацию воздействия, а ведь у каждого ещё и уровень сопротивляемости может отличаться. По сути, использование ядовитого газа в бою сводилось к лозунгу «как можно больше» и преследовало цель жертву убить. В таком случае ошибка с увеличением дозировки была не критичной. Но тот же Орочимару с мерзостной усмешечкой посвятил ученика в существование не только ядов. И в то, как могут влиять на сознание безобидные вроде бы запахи.
Наруто придирчиво обнюхал все бумажки, чуть ли не заползая на стол. Хотя почему чуть. Он таки заполз и начал обнюхивать Хокаге.
— Странно так пахнет…
Тот вздохнул, прижал ладонь ко лбу.
— Очень странно… Погодите-ка! Я знаю этот запах!
— Ветер дует со стороны Ичираку? — предположил Саске.
Вообще, мысль об обеде выглядела неплохо. Да и время уже подходило.
— А ну иди сюда! — возмутился Узумаки. — Я знаю, что это не рамен! Хм… А что это у вас запах похож стал? М?
Учиха тяжело вздохнул и приложил ладонь ко лбу.
— Может быть, потому, что мы спим вместе, нэ?
Послышался характерный звук сорвавшегося с окна шиноби. Все взгляды повернулись к окну, закрытому тёмными шторами. Саске лениво выглянул, проводил летуна взглядом.
— М-м… Камизуки Изумо. Догнать?
— Догони. Только панических слухов нам не хватало… — вздохнул Какаши.
Учиха коротко кивнул, выметнулся в окно бесшумной тенью. Наруто, не уловивший, а что такого криминального в том, что Саске спит в обнимку с сенсеем, выглянул следом. Учиха окликнул попытавшего задать дёру шиноби, что-то сказал… И развернулся обратно. Для полноценного разговора точно мало, но хотя бы драки, как испугался было Наруто, не произошло. О том, что Саске мог просто использовать шаринган, джинчурики как-то не подумал.
— Всё нормально? — уточнил Какаши. Он бросил быстрый косой взгляд на Наруто. Хотелось поманить Учиху к себе и заняться успокаивающими обнимашками, но думать, что самый непредсказуемый ниндзя Конохи не вмешается — глупо.
— Разумеется, — из-под маски лица Саске было не видно, но осталось ощущение, что Учиха выгнул бровь в вежливом недоумении. — Слухи не пойдут. И да, Наруто, так что за запах ты унюхал? Ты сказал, что он тебе знаком.
— Да это же феромоны! — внезапно озарило Узумаки. — Тьфу, блин, кролики! Вы хоть проветривайте, что ли…
— Откуда ты слово-то такое знаешь? — поразился Какаши.
Сам-то он прекрасно чувствовал, чем пахнет, призыв научил. Означенные феромоны он источал достаточно умеренно, сдержанно, но Саске… За ним толпы фанаток не бегали только потому, что на месте растекались в лужу.
— Мне Курама сказал, — с абсолютной честностью отозвался Наруто.
— А он откуда знает?
Заподозрить Лиса в таких знаниях было сложнее, чем даже самого джинчурики. Он-то хоть от Сакуры нахвататься мог.
— Это Кьюби тебе нюх улучшил? — поинтересовался Учиха.
Смущаться из-за того, что Наруто спалил его в наличии физического желания к собственному сенсею, он не собирался. Но стоило подумать, что с этим делать, потому как не один Узумаки такой. Унюхать могут и другие, а хокаге подобные проблемы точно не нужны…
— Э-э-э… Ну да. Зря он это сделал. Я-то вас потискать хотел!..
Неразборчивый звук, донёсшийся из-под маски Саске, с некоторым сомнением можно было идентифицировать как смешок.
— В целом, можешь, но лучше сходи пообедай.
— Вы хоть проветривайте потом, — проворчал Узумаки, выходя.
— Хм. Наруто и чувство такта? — озадачился Саске. — Его Кьюби покусал, что ли?
— Возможно, он смутился? Хотя странно, что не заорал, — проговорил Какаши, откидываясь в кресле. — Или заорал внутренне, чтоб насладиться этим смог только Курама?..
— Начинаю чувствовать себя виноватым перед лисом, — проворчал Саске, накладывая контактное гендзюцу на дверь и окна, прежде чем запустить руки под плащ хокаге.
Бушующий гормональный взрыв слегка утомлял своими постоянными вспышками — раньше Учихе и в голову бы не пришло, что можно так беззастенчиво к кому-то приставать. Но Какаши не возражал и, кажется, хотел не меньше, чем сам Саске, что помогало немного примириться с тем, что кое в чём оказываешься сущим подростком.
Какаши стянул с Учихи маску синхронно с аналогичными действиями Саске в отношении себя. Хатаке нравилось целовать и целоваться. Вкус, запах, текстура… Непередаваемо. Оторваться невозможно. А Саске не спешил переходить к чему-то большему, жмурясь от удовольствия, толкаясь языком навстречу и ласково скользя ладонями по спине поверх водолазки. Особо острый пик они за неделю всё же сбили, и сейчас Учиха начинал проникаться тягучим томным удовольствием от более невинных на первый взгляд действий.
Какаши внезапно дёрнулся, на мгновение попытавшись отстраниться. Саске почувствовал, как под ладонью лихорадочно забилось сердце.