…получилось то самое, о чем вчера переживал Наруто.
Плохо остаться одному в такой момент. Но воспользоваться чужой слабостью, заполнить собой все, не давая и тени выбора — лучше?
От грустных мыслей пришлось отвлекаться попыткой уклониться от массивной чернильницы, которая летела, разбрызгивая вокруг себя содержимое.
— Стоит он того? — Гай посмотрел на него неожиданно внимательно, цепко.
— Да, — без тени сомнений.
— Справишься с ним?
— Да.
— А почему у тебя глаз такой печальный, будто не любовь, а труп соратника? — чуток возвращающаяся на лицо схема шумного шута.
— Потому что я идиот.
— От это правильно! Кто быстрее на руках вокруг города?!
— Гай, я хокаге!
— И кому это мешает? — вскинутые в веселом изумлении брови.
Какаши вспомнил, как они бегали наперегонки по отстраивающейся Конохе — и Гай тогда говорил, что после они уже так не смогут. Но тогда очнулась Тсунаде, и шляпа каге миновала Хатаке. После была война…
— Мне нужно работать, — слабая попытка отвертеться.
— Никуда твои бумаги от тебя не сбегут!
— Если бы они сбежали, я бы первым предложил такой спор, — чистосердечно заявил Какаши.
— Ой, да ладно! Будто в десять минут не уложимся! Наложи хенге, и побежали!
— Хм... Ладно, уговорил!
Вечером в маленькой квартирке-пещерке Какаши приготовил ужин средней скромности, дожидаясь, пока Саске вернётся со своей неоплачиваемой миссии. Хатаке прекрасно знал, что после использования додзюцу очень хочется есть. Да и шок заедать привычнее.
А шок Учиха явно заработал — иначе не выдал бы себя звуком открывающегося окна и не влетел бы настолько стремительно, пусть и сохраняя общее впечатление тёмной, изящной тени.
— Ты знал, — не обвинение, но констатация факта. Первым делом Саске рванул к раковине, отмывая руки с мылом.
— Угу. Кушать будешь?
— Буду, — кивнул Учиха, придирчиво изучая ладони. — Так ты поэтому не опасался, что про нас узнают?
— Угу. У меня в любом случае компромата такого рода больше, — Какаши обнял его за пояс. — Хочешь поделиться впечатлениями?
— М… нет. Разве что я очень рад, что Наруто не использует своих клонов ТАК, — Саске запрокинул голову, укладываясь затылком ему на плечо.
— У него для этого есть гаремная техника. Целых две.
— Но добе ограничивается только их психологическим воздействием. Причем на других.
— Ага. И большая часть его психологического воздействия приходится на то, что окружающие такие извращенцы. А с призывами видел случаи?
Учиха содрогнулся.
— Хвала ками — нет.
— Успокоился насчёт нашей тайны? — Какаши потёрся носом об изгиб шеи, вдыхая вкусный-вкусный запах.
— Меня не тайна волновала, а возможные последствия, — Саске прикрыл глаза, решая сложную дилемму. Ужин или все-таки обнимашки? Риск был в том, что обнимашки могли плавно перетечь в что-нибудь еще, есть все-таки хотелось.
— Последствий не будет, Саске. Пойдём, поедим. Стресс надо заедать.
Учиха послушно дал увлечь себя к столу и палочками работал сноровисто, но взгляд то и дело вскидывал на Какаши. Глянуть — уползти глазами в сторону — снова стрельнуть взглядом. Как будто что-то сказать хочет, но не решается.
— Саске?
— Все в порядке.
— Не сомневаюсь. У тебя какой-то вопрос?
— Не вопрос… — Саске все еще колебался. — Просто… оказывается, это важно, когда есть кто-то, кто может сказать «все будет в порядке». И кому поверишь.
— Да, наверное, это так. Никогда не ощущал этого.
— А мне поверишь? — Учиха наклонил голову набок.
— Тебе? Поверю, — легко согласился Какаши, откладывая палочки. — Кстати, смотри, что у меня есть.
— Что это? — Учиха взял в руки свёрнутый листочек.
— Приказ о назначении личного охранника Хокаге. Будем возрождать традиции Йондайме.
— О? — Саске быстро пробежался глазами по иероглифам, коротко кивнул. Поднял глаза на Какаши.
Улыбнулся уголками губ.
— Все будет не просто в порядке. Все будет хорошо.
— Я о таком уже даже не мечтаю, — Хатаке покачал головой.
— Будет. Обязательно. Кагуя исчерпала запасы гадостей от судьбы на несколько лет вперед.
Тихий смешок.
— Разве если так. Ты ведь не против такого назначения?
— У меня теперь есть официальное право метать во всех, кто ломиться в твой кабинет, не только табуретку, но и кунаи. С чего бы мне быть против?
— Если с такой стороны смотреть...
Какаши улыбнулся, склоняя голову набок. Посмотреть действительно было на что. Саске безумно шло всё, что он на себя надевал, а уж форма АНБУ — так в особенности. Облегающий костюм подчёркивал безупречное телосложение, что среди шиноби не редкость. Но движения, манера двигаться. Экономная, да, но каждое движение — как удар под дых и одновременно неприличный намёк.
Саске легко пожал плечами, собрал тарелки, свято соблюдая правило, что готовивший посуду не моет. Несмотря на кучу довольно внезапных открытий, на душе у Учихи было легко и спокойно. И даже хотелось немного пошалить.
— Какаши, а ты сильно устал?
— Ах, если бы... С этой бумажной работой разве устанешь нормально?
— Пошли погуляем? Или даже помахаемся на полигоне.
Глаза Какаши загорелись. Конечно, они сегодня с Гаем намотали пару десятков кругов вокруг деревни, но это даже на лёгкую разминку не тянуло. Загорелись, но он сразу же напомнил себе, что он взрослый человек, сенсей и вообще каге.
— Пойдём. Тренировка никогда не повредит.
— В полный контакт? — Учиха качнулся с носка на пятку, словно скрывая нетерпение.
— Хм... и почему мысли исключительно неприличные?.. В полный контакт.
— АНБУ нужно отдельно предупредить? — Саске быстро расправился с грязной посудой и теперь вытирал руки. — А то перенервничают еще.
— Предупреди, если считаешь, что это поможет им не нервничать, — охотно согласился Какаши.
— В полный контакт — это с Сусано, — заметил Учиха.
— Тем более.
Учиха, не особо заморачиваясь, сообщил в пространство, что у них намечается тренировка в полный контакт, поэтому любого, кто влезет в бой, загонять будут вдвоем. Или втроем, если Узумаки присоединится.
— Пошли?
— Конечно, — Какаши улыбался.
Седьмой полигон, как и всё в Конохе, сильно изменилсся за это время. Расположение деревьев, новые холмы, речка в другую сторону течёт... Разве что деревья почти такие же. Прямо вековые.
— На раз, два, три?
Саске прикрыл глаза, распахнул уже активированный шаринган.
— Мы шиноби или где? Ты еще команду дай «начали», как в старые добрые времена.
— М-м-м... Я ещё интересное задание придумаю, не сомневайся. А то пресловутой жажды убивать у меня в твоём отношении нет, так что нужна другая мотивация. Как насчёт соревнования, кто к кому больше прикоснётся?
— Одежду срезать можно? — Учиха намекающее пошевелил бровями.
— Хорошая идея, давай. Хм... Мне кажется, или число наблюдающих за нами уменьшилось?
— Интересно, после того, как с водолазками разделаемся, разбегутся совсем или позовут друзей?
— Хм... И когда это ты успел стать таким бесстыжим, радость моя?
— Когда меня норовила облапать каждая встречная девушка, — хмыкнул Саске.
И метнулся вперед, выбрасывая руку с зажатой между пальцами звездочкой сюрикена. Какаши хмыкнул и поспешил уклониться. А то ученик вырос во всех смыслах, и терять бдительность рядом с ним вовсе не стоило. Зато погладить кончиками пальцев по руке с сюрикеном... Учиха извернулся, вспарывая кончиком сюрикена краешек рукава, отпрыгнул, мягко пружиня ногами. Какаши повёл плечами. Он чувствовал себя закостеневшим в этих стенах бюрократии, не молодым и пружинистым, а статуей из хрупкого камня, которую оживили техникой. Так всегда бывает, когда долго не спаррингуешься.
Техника, атака, лёгкий веер кунаев... Секундное объятие в обмен на рукав. Вспышка катона, укрытая за огнем россыпь сюрикенов, полосующих жилет, знакомое чириканье молнии, смолкшее так же внезапно, как и возникло — и хлопок по плечу, одаривший слабеньким разрядом. Самым сложным во всём этом было не поддаться. Не замереть истуканом, когда аккуратно срезается часть одежды, не приластиться на прикосновение, а уклоняться, избегать и нападать самому.
А Саске, похоже, получал искреннее удовольствие от этой игры, сверкая шаринганом, выкручиваясь из-под рук и филигранно рассчитывая выпады с оружием. Через некоторое время Какаши ушёл в глухую защиту, не пытаясь больше задеть, только сосредоточенно пытаясь сохранить свои штаны. Это внезапно очень хорошо ему удавалось. Слишком хорошо. Учиха плясал вокруг, дразнился, рассыпал вспышки молний, катона и шарингана, бликовал сталью и весь был словно живой клинок-ручей — не угадаешь, где в следующий миг вынырнет.
— Стоп! — Какаши остановил бой, переводя дыхание. — Хватит.
— Сдаешься? — Саске, от рубашки которого остались одни тряпочки, потянулся. Впрочем, штаны у него тоже обзавелись россыпью дырок.
Короткий кивок, небрежный взгляд в сторону.
— Думаю, нам лучше вернуться домой.
— Но мы даже наполовину не выложились…
— Домой, — отрезал Хокаге, первым отправляясь в стороны жилых кварталов. Саске рванул за ним, но всё же опоздал на пару секунд — Какаши успел прийти домой и закрыться в душе.
Учиха задумчиво потер лоб и поставил греться чайник. Если он где-то напортачил, то лучше будет обсудить это за чашкой чая, чем насухую.
Через несколько минут на кухню вернулся Какаши с неловкой улыбкой на лице.
— Прости, я порушил все планы...
— Что именно я сделал неправильно?
— Почему сразу ты? — удивился Хатаке, присаживаясь с ним рядом. — Это мои тараканы. Я просто катастрофически не могу сражаться со своими, даже для тренировки. Есть вариант превращать это всё в шуточное соревнование, но не всегда выходит. Когда бой начинает напоминать действительно бой... меня перемыкает.
— Сказал бы сразу, — Саске залил заварку горячей водой. — Могли бы и просто наперегонки побегать.
— Надеялся, что обойдётся. С тобой перемкнуло сильнее.
Учиха задумчиво посмотрел на чайник, мысленно плюнул на все эти уловки. Развернулся, оседлал колени. Поцеловал жгуче, почти кусаясь.
— Из-за того, как погибла твоя команда?
— Да. И из-за этого тоже, — неловкая улыбка. — Не хочется этого повторять, даже играясь.
— Значит, не будем. Прости, я не знал.
— Ничего страшного. Зато у нас есть другие способы устать, м?
Саске ухмыльнулся, провокационно поерзал:
— А как же чай?
— Можем совместить.
— Это как? — заинтересованность.
— Хм, — Какаши отметил, что на пути мести мало попадались эротические гравюры. — Пить чай и гладить друг друга как минимум. И целовать горячими губами шею, м?
Широко распахнувшиеся глаза выдали, что, несмотря на темперамент, запредельное нахальство и здоровую долю бесстыдности, Учиха еще совсем неопытный. Даже скулы чуть зарозовели — правда, вряд ли от смущения. Скорее уж, от предвкушения.
Как здорово, что им ещё столько много хорошего предстоит открыть.
====== Глава 7 ======
Сакура была в смятении. Наруто недвусмысленно за ней ухаживал, оказывал знаки внимания... Да так, что сердце каждый раз билось чаще. Это было очень, очень приятно. За Сакурой никогда не ухаживали, да тем более так — заботливо, ненавязчиво... Кто бы мог подумать, что шумный Наруто так сможет?..
И правда... С чего это Узумаки вдруг научился ухаживать? Его ведь даже путешествие с Джирайей не исправило! А тут... Кто же ему советует, да так, что Наруто аж слушается?
Сакура решительно нахмурилась.
Надо за ним проследить!
— Какаши-сенсей! — девушка грозно упёрла руки в бока.
Обычно такой чести удостаивался исключительно Наруто, так как без серьёзного эмоционального, а то и физического пинка джинчурики отказывался понимать ситуацию. С более разумными людьми можно было договориться, тем более со взрослыми людьми. Но такое?! Какаши-сенсей вмешивается в её личную жизнь?! Тут слов не остаётся, только возмущённые крики!
— Сакура-чан, что-то случилось? — невинная улыбка глазами, неловкий смешок.
Сама милота и добродеятель, ксо!
— Зачем вы это делаете? — девушка гневно нахмурилась. Руки с боков она убрала, но сжавшиеся кулаки намекали, что гроза только набирает обороты.
— Делаю что? Перетасовка должностей в госпитале неудачна?
— Какаши-сенсей, не нужно изображать Наруто, у вас все равно плохо получается.
— Сакура. Я хокаге, я ежедневно принимаю по десятку решений, за которые на меня могут ругаться. Пожалуйста, уточни причину твоего возмущения.
Девушка замялась. Высказать свои претензии вслух оказалось неожиданно сложно — очень уж глупо они звучали. Но Сакура уже давно не была той робкой девочкой, способной расплакаться из-за того, что ее обозвали широколобой.
— Зачем вы обнадеживаете Наруто?
Какаши посмотрел на неё с сомнением.
— Ты серьёзно считаешь, что Наруто — тот человек, который нуждается в обнадёживании? Его вера в хорошее сомнению не подлежит.
— И поэтому он по нескольку раз в день ходит на аудиенцию к хокаге?
— Нет. Мы общаемся. И тебе тоже следовало бы заглядывать почаще, — укоряющий взгляд.
— Какаши-сенсей! Почему вы?.. Почему я!.. Почему вы нас сводите?
Выпалив это, Сакура покраснела и покосилась в сторону Саске, после чего покраснела ещё больше. Но взгляд решительности не убавил.
— Не свожу, нисколько. Я всего лишь пару раз разъяснил Наруто, в чём заключаются смысл некоторых общепринятых действий.
— Но вы ведь могли ему объяснить!
— Объяснить что?
— Хотя бы то, что Хината больше достойна…
— Почему? — неожиданно подал голос Саске.
— Что почему? — не поняла девушка.
— Почему Хината достойна больше?
Сакура нахмурилась, проглотив «Она же его любит!». Харуно как никто другой понимала, что значит неразделённая любовь. А учитывая, что Хинате мешают не только разные жизненные обстоятельства, но и собственное стеснение, а это вещь почти непреодолимая.
— С ней ему будет лучше, — наконец сказала она.
— Вот сейчас ты сводничаешь. Решаешь за человека, с кем ему будет лучше. Это не идёт ни в какое сравнение с объяснением, зачем и как дарят цветы.
Девушка отвела глаза в сторону.
— Со мной Наруто все равно не будет счастлив. Я… не люблю его.
Какаши хмыкнул, уложил голову на сложенные в замок руки.
— Сакура... А почему ты желаешь несчастья Хинате? Он ведь её не любит.
— Наруто любит всех, — грустно улыбнулась Харуно.
— И думаешь, Хината будет рада, если её будут любить, как всех?.. Неужели Наруто настолько плох, что ты не хочешь дать ему и шанса?
— Нет, — Сакура неловко переступила с ноги на ногу. — Но… — слова «он один раз уже отверг меня» застряли в горле болезненным комом.
— Сакура. Я слегка не тот человек, с которым стоит это обсуждать, — Какаши мягко улыбнулся. — Поговори с Наруто начистоту. Ведь в любом случае решать вам.
— Но Наруто ведь обсуждает!
— Наруто приходит с конкретным вопросом. Он для себя давно принял решение и сейчас только тренируется в технических аспектах. Посоветовать, как лучше подарить цветы, это не то же самое, что говорить, кому с кем надо быть.
— То есть если я спрошу, какой цветок лучше подарить Саске, вы ответите?
— Интересный вопрос, — признал Какаши. — Скорее всего, в ответ на него я не смогу сказать ничего дельного.
— Потому что Саске-кун не любит цветы? — Сакура неожиданно улыбнулась. — Или потому, что будете ревновать?
— Мне неизвестно о том, какие цветы Саске любит, — косой взгляд на него. — Но это и неважно, потому что, скорее всего, на такой вопрос я бы тебя обрычал.
Учиха, который в присутствии Сакуры счел возможным сдвинуть свою маску в сторону, удивленно шевельнул бровями. Обрычать? То есть действительно ревность?
Почему-то это было… мило.
— Ясно... Какаши-сенсей, вы же не перестанете давать ему советы?
— Увы, Сакура-чан. Я не вижу в его попытках добиться тебя ничего плохого. Тем более если он делает это с умом, толком и пониманием. Поговори с ним, может, ты сможешь объяснить ему, что к чему.
Девушка со вздохом опустила плечи. Если бы она еще могла четко сформулировать эти доводы хотя бы для себя!