«Удача», отгороженная живой двухметровой мельтешащей изгородью, в эйфории стаптывающей ноги о танцпол, глаз не отводит, не делает вид, что Яр обознался и спутал ее с минутным помутнением рассудка, огибая извивающиеся тела, направилась прямиком к нему.
В таком месте вопросы не нужны — истина лежит на ладони.
В подобном заведении разбрасывать клише и ставить ярлыки — тривиально.
Если проникся атмосферой и впустил в себя — будь добр, играй роль до конца.
— Неожиданная, но тем не менее приятная встреча, — произнес Яр, дождавшись, когда спутник приблизится достаточно для того, чтобы услышать его: какие-то несчастные пару сантиметров от губ до уха — по другому не получится.
— Сначала думал, что обознался, — кофейные глаза напротив, стопка текилы в его руках и лайм между пальцами.
— Ты один? — капля патетики на языке, искорка заинтересованности во взгляде, вопрос прямо в лоб — чего стесняться? Не в детском саду развлекаемся.
— А ты?
— Да, — легко признается Яр.
— Тогда я с тобой, — сдержано улыбается, без пошлости и манерности — редкий экземпляр в таком заведении, многие, попадая в эти стены, становятся непохожими на себя самих за их периметром. Словно в каждом бокале по капле шлюшьей крови. Можно считать, что Яру сегодняшним вечером крупно повезло: он не собирался довольствоваться тем, что подвернется, но тщательный и избирательный кастинг мог затянуться, а так…
А так все эффектно складывалось.
— Почему «тогда»? — интересуется Ярослав, оглядывая своего знакомого и подмечая столь непривычный наряд: идеально сидящие джинсы, мягкие мокасины на босых ногах и свободная майка, открывающая расписанные татуировками руки.
— Пожалуй, перспектива твоей компании куда приятней, чем во-о-он у того персонажа, — парень трясет светлой челкой, открывая обзор, и ненавязчиво кивает в сторону барной стойки — Яр сразу замечает объект, буквально пожирающий их взглядом, но, кажется, слишком неуверенный в своем превосходстве над маякнувшим на горизонте конкурентом, чтобы приступить к решительным действиями.
— Хороший выбор, надеюсь, на нем и остановишься, — имея в виду себя, соглашается Ярослав, посылая в сторону недосталкера взгляд а-ля «нахуй послан».
— Выпьем одну на двоих? — предлагает блондин, гипнотизируя взглядом, аккуратно, чтобы не задели лишние конечности, передает рюмку Яру и протягивает ладонь, пару сантиметров тыльной части которой припорошило солью.
Языком по коже. Содержимое шота в горло. Половинка дольки лайма между зубами.
Пара капель на губах. Уголок ощутимо пощипывает.
— Держи, твоя очередь, — Яр передает рюмку своему новому компаньону, на вытянутой майке которого красуются толстые английские буквы «Lust»: «Значит, «похоть», — подмечает про себя.
Блондинистое воплощение смертного греха знойно улыбается, проходясь языком по ладони и одним легким движением, сокращая между ними расстояние, им же прикладывается в уголок губ Яра, слизывая причиняющие дискомфорт крошки.
— На руке было недостаточно соли, — подмигивая, Lust опрокидывает в себя содержимое до последней капли и зажевывает лаймом, перехватывая зубами прямо из пальцев брюнета.
— Такой ручной?
— Скорее непривередливый.
Приливами к бару — отливами на танцпол.
Вдвоем однозначно становится на пару градусов веселее, интереснее и атмосфернее. Танцы не пошлые, не вызывающие. Не обезличенные, не однотипные. Местами шаблонные, скопированные с тысячи тех, кто уже успел проявить здесь себя. От души и со всей душой. Для себя. И для общей энергии, действуя по принципу «получаешь — отдаешь».
Дыхание сбивчивое, губы сухие, лоб влажный.
Глаза искристые, улыбка искренняя, эйфория чистейшая.
Трек за треком, шот за шотом, пока кровь окончательно не разгоняется по венам, циркулируя от кончиков пят к голове. Мысли в опьяняющей дымке, фокус во взгляде падает на пять-десять процентов, желание возрастает на пятьдесят.
Яр неотрывно следит за энтузиазмом и воодушевлением своей персональной на сегодняшний вечер Похоти, вздыбленный и подернутой изнутри небеспричинной ревностью: «Почему тебя кроет не от меня?»
Расстояние сокращается одним духом. Влипает в спину парня со слишком вызывающей и красноречивой надписью на майке, словно жвачка к одежде. Не отодрать. Не соскочить. Губы тянутся к шее, слизывая капли пота и парфюма языком, присасываются вакуумным поцелуем до фиолетовых ореолов на коже. Не сопротивляется. Не нападает в ответ. Подставляется под горячий язык, запрокидывая голову, пока удовлетворенно не получает еще пару отметин с не меньшим радиусом. Руки Яра шарят под майкой, скользят по торсу, прощупывая каждый блядский кубик на идеально высушенном теле, в этот момент мечтая, чтобы не подушечки пальцев прошлись по ним, а его язык…
Вздыбленная ширинка упирается прямо в ягодицы Похоти, обтянутые джинсой. Теснота подпирает под самые ребра, подступая к телу мощнейшим желанием. Яр и пришел сюда за подобными ощущениями без особой надежды на воплощение, хотя бы малой части их в жизнь: прошлые пара раз не шибко удивили…
Разворачивается лицом к нему, призывно улыбается в самые губы и, не давая насладиться моментом в полной мере, сокращает сантиметры и вклинивается языком в приоткрытый рот, не напористо, а с каким-то смаком и кайфом от происходящего, целуя. И в глазах обоих пляшут уже не легкие искорки, а настоящий огонь — надпись на майке оказывается судьбоносной, почти пророческой.
Похоть накрывает с головой.
Вожделение растворяется в венах, как шипучая таблетка в стакане воды.
Языки переплетаются, тела слипаются. Кожей к коже. Дыхание к дыханию. Одним кислородом.
Блондинистая челка падает на глаза, делая ее обладателя на мгновение не читаемым. И только сказанные на самое ухо слова раскрывают суть:
— В Мотель?
— Нахуй, не дойду. — Яр перехватывает его руку и утаскивает прочь из толпы, протискиваясь между живой массой, обтирая собой чужие тела и позволяя прижиматься плотнее, — он не из брезгливых.
Пара купюр охраннику у VIP-комнаты дабы никто не побеспокоил. Секундное промедление, захлопывающаяся дверь, и Lust влипает лопатками в холодную стену. Ярослав нетерпелив, заведенный до предела, словно детская игрушка, с выкрученным на максимум рычажком управления, - лишь набирает скорость, не собираясь останавливаться. Друг в друга вжимаясь до упора. Сплетаясь. Срастаясь будто сиамские близнецы. Чувствуя взаимное желание и возбуждение, граничащее с болью. Мало. И воздуха, и места, и терпения.
Губы пульсируют, искусанные и зацелованные. Поцелуи жалят, кожа расцветает как бутоны алых роз по весне. Наливаются яркие отметины, клеймят. И один не уступает другому. Что Яра крайне впечатляет и радует. Ведь все именно так, как хотелось довольно давно, да все кандидатуры были неудачными. Не позволяющие разойтись в полную силу и отпустить себя, срывая цепи с рук, снимая с ручника и катясь вперед.
Короткие ногти царапают, мелкая, приятная дрожь предвкушения перебегает с одного тела на другое. Стены вибрируют от музыки, что слышна, но скорее фоном. И атмосфера вставляет, особенно приглушенное освещение и вульгарно красные кожаные диваны.
— Падай, — не церемонясь, резко оторвавшись от тела Похоти, Яр толкает парня и тот приземляется спиной, чуть отпружинив.
— Животное, — хриплый смешок с губ напротив. И блядский язык, самый кончик выскальзывает, пройдясь по кромке зубов, исчезнув. Дразнит, обосновывая в сотый раз чертову надпись на лоскуте ткани.
Ярославу не до расшаркиваний. И не время блюсти чистоту одежды, потому колени сталкиваются с полом, и ничто не кажется настолько правильным, как расстегнуть ремень белобрысой заразы, между ног которой он сидит. Ничто не манит сильнее ширинки, и пальцы, подцепив бегунок, сами все делают. И как в слоумошен эффекте наблюдать за довольной ухмылкой, глазами, сверкающими в полумраке, кажущимися черными. А джинсы стащены до щиколоток вместе с бельем. Яр коротко облизывается, вперив взгляд во влажную алеющую головку стоящего члена. Бархатного и твердого в крепкой хватке подрагивающих пальцев. Не делая ненужных фраз, не мучая ожиданием, не оттягивая неминуемое, не давая отсрочки и времени на размышления и прочую херь, просто накрывает губами, втягивая в рот, словно в вакуум, каменный стояк.
— Хорошо… — приглушенно на периферии доносится до слуха коленопреклоненного. Подстегивает к дальнейшему и распаляет, будто какая-то мразь успела втихаря полить бензином тело и подпалила, оставляя биться в предсмертной агонии. Желая доставить порцию нестерпимой конвульсивной боли, но просчиталась. Потому что этот чертов жар невероятно приятен, и от члена во рту хочется стонать блядью и усиленно работать языком.
Цель номер один — сойти с ума. Немедленно. Неважно как, главное с подвернувшейся пусть и возможно всего на одну ночь, но компанией. Солоноватый привкус, рельефный ствол и рука, жадно шарящая по затылку Ярослава, волнами мурашек протекает по телу, буквально омывая, и если бы можно было скончаться от возбуждения, то Яр уже оказался бы на смертном одре. Потому что кайфово. Настолько кайфово, что несмотря на явное сопротивление горла, он проталкивает член все глубже, стараясь максимально заглотить, будто от этого и правда жизнь зависит.
— Бля-ять, — надрывное сверху, и причиняющие боль пальцы, путающиеся не в таких уж и длинных волосах на затылке.
Не помогает. И дискомфорт настырно маячит, а колени саднят от постоянного скольжения. Но дойти до обрыва и рвануть вниз — святое. Яр усиленно отсасывает, работает как машина, не сбиваясь и не сбавляя темпа. Полукруг языком по головке, губами по стволу и до упора внутрь. Раз за разом, чаще, вкуснее, охотнее. Пока густая струя спермы не ударяет по губам, не скатывается с подбородка и не капает на пол.
Lust дрожит, прикрыв глаза, медитативно водит кончиками пальцев по губам того, кто только что наградил его тело оргазмом, размазывает вязкие остатки, а после подается вперед и долго, глубоко целует.
— Вставай, — хриплая команда, взгляд все еще мутный с нотками пресловутой похоти. — Что? Думаешь ты один такой умелый? — полувопрос — полуиздевка. Рывком джинсовую ткань до коленей, оценивающий взгляд в пару секунд, и теперь очередь Ярослава перечислять всех великомучеников и не всегда цензурно.
Уши закладывает, Яр слышит собственное дыхание и стоны, царапающие раздразненное горло, чувствует, как ускоряется до нестерпимого пульс и хуярит в висках как безумный. Глаза то и дело закатываются в экстазе, но непозволительная роскошь не смотреть, как исчезает собственный член в чужом рту. Как припухшие губы его ласкают, а юркий язык вылизывает каждый миллиметр. Без рук, намеренно выпуская порой изнутри с напором растягивая перед этим щеку. А после ловит обратно, всасывает и смотрит. Бесконечно долго, не моргая, впитывая и наслаждаясь ответной реакцией. Ладони шарят по торсу. Цепляют торчащие твердыми горошинами соски, сжимая отнюдь не нежно. Выкручивая, как громкость на радио приемнике, до четкого шипения с губ Ярослава.
— И кто из нас животное? — прерывисто, растягивая слова и под конец срываясь на стон, Яр тщетно пытается дать отпор, но умелый рот пытает похлеще инквизиции. Это так хорошо, что плохо. Голова идет кругом, и по ощущениям оргазм как минимум отправит в небытие, перезапуская организм, а как максимум убьет. И бедра раскачиваются вперед-назад, навязывая темп. И еще буквально минута, всего каких-то жалких пара десятков секунд, и чаша терпения с громким то ли рыком, то ли хрипом-стоном разбивается на сотню составных частей.
Ему кажется, что он падает, но на деле, только слегка покачнувшись на ногах, снова находит точку опоры. А посмотрев вниз, на губы в белесых разводах, просто делает то, что кажется единственно правильным. Проводит головкой по ним, размазывает и проскальзывает снова в приоткрывшийся рот. Похоть беспрекословно вылизывает. Будто прощаясь, оглаживает ладонью и встает аккурат напротив.
— Хорошо? — самоуверенное, полувопросительное.
— Отлично, — сглатывая вязкую слюну и проклиная собственную непредусмотрительность, отвечает Ярослав. Быстро поправляя одежду и ероша волосы, что прилипли к влажной коже. Нетвердой походкой из VIP-комнаты, бок о бок на улицу, где крупный диск солнца начинает выглядывать из-за горизонта. Сигарета по кругу.
Из руки в руку.
С одних губ к другим губам. Смешивая слюну на фильтре. Будто не было секс-паузы. Будто вообще ничего не было десяток минут ранее. Померещилось или слишком ушла в пляс фантазия.
— Тебе в какую сторону? — поворот к светловолосому компаньону.
— На север.
— Тут же рукой подать, можно было просто к тебе поехать, гляди не остановились бы на одном минете.
— Сорри, Яр, в свое личное пространство я никого не пускаю, — категорично в ответ. — Даже при крайне остром желании ты бы все равно не попал ко мне домой.
***
Ночь спустилась на город, застилая небосвод темной простыней с россыпью мертвых светлячков. Окружение Ярослава в комнате и то, что находилось на расстоянии миллиона световых лет, мало чем отличалось - никто не подавал признаков жизни. И только у него сна не было ни в одном глазу…
Взъерошивая волосы, встав с кровати и по пути натянув штаны, выходит в коридор. Взгляд блуждает по помещению в поисках одного неопознанного тела - находится на балконе.
Сигарета в зубах. Зажигалка между пальцами перекатывается туда-сюда. Густая струйка пара-дыма белесым клубом выходит из приоткрытого рта. Стоит в одной рубашке и даже не трясется - значит, вышел недавно.
Бесшумно ступая на деревянный пол, вытягивая из смятой пачки никотиновую палочку, зажимает губами и подкуривает. Подходит близко. Почти вплотную. Почти плечом к плечу. Вместе с сигаретным дымом выдыхая, довольно и со смаком на кончике языка:
- Ты же говорил, что в свое личное пространство никого не пускаешь и даже при крайне остром желании я никогда не попаду к тебе домой, Марк?
Комментарий к Похоть part 1
Хочу порекомендовать вам интересный и горячий во всех отношениях оридж в исполнении соавтора данной работы Anzholik: «Душевная рефлексия» - https://ficbook.net/readfic/5248851
Mapps–Ataraxia (Secret Panda Society Remix)
The First Station – Mr
The First Station–Mystery (Kate Wild Vocal) GS