Дарт с трудом поднялся на ноги. По лицу что-то текло – то ли кровь, то ли дождь. Дышать почему-то было трудно.
Он проверил внутренние карманы – большая часть склянок со «Слезами Господними» превратилась в осколки, но пара еще осталась.
Молотильщик перестал сбивать с себя пламя и снова сосредоточился на обидчике. Кожа на голове Проклятого облезла и дымилась даже под дождем. Один глаз исчез за расползшимся ожогом, зато второй смотрел с такой ненавистью, что впору позабыть обо всем и бежать так быстро, как никогда прежде не бегал.
Дарт выудил уцелевшие склянки. У него, ученика, боевой арсенал был куда скромнее, чем у полноправных Охотников. Ну да ничего – повод активнее шевелить мозгами, а заодно и ногами.
Молотильщик снова припал к земле, но на этот раз Дарт уже не медлил. Метнул склянку прямо в лоб противнику и тут же сместился, обходя адское создание по дуге. И правильно сделал. Проклятый выскочил из огненного облака стенобитным тараном. Языки пламени, вгрызающиеся в тело Молотильщика, казалось, больше не причиняют ему никакого неудобства. Заметив, что добыча уходит, громила резко дернул руками. Со звоном размотались ржавые цепи. Не останавливаясь, Проклятый замахнулся сначала одной, ударив ею в сторону Дарта, а потом и другой. Владел он своим смертоносным оружием виртуозно, будто прошел суровую армейскую школу, то запуская цепь подобием копья, то норовя сбить с ног, то накрыть сверху.
Ко времени, когда на площади грянули пистолетные выстрелы, Дарт уже не чувствовал собственных ног. Время, проведенное в безумной гонке со смертью, растянулось для него в часы. Но своего он все же добился. Молотильщик и думать забыл о людях из грузового обоза.
Охотникам, наконец-то подоспевшим на помощь, не понадобилось много времени, чтобы утихомирить обожженного громилу. Из-за слабости и заливающей лицо крови Дарт не видел во всех подробностях, как именно они действуют, но тактика и без того была ему известна. Кто-то наверняка загарпунит Молотильщика, заставив того сбавить темп – пусть на время, но профессионалам хватит и пары минут. Затем в дело пойдут заговоренные палаши, а возможно, у кого-то из Охотников имеется топор. Огнем громилу не взять, тем более в дождь. Лучше всего изрубить его на куски. При должном умении и численном превосходстве – дело пусть и опасное, но рутинное.
Молотильщик несколько раз взревел, лязгнули цепи. Кто-то из Охотников вскрикнул. Еще дважды раздались выстрелы.
Когда Дарт снова мог уверенно стоять на ногах, все было уже кончено. Изрубленная туша Молотильщика еще подрагивала, на раскроенной пополам голове беспрестанно вращался единственный уцелевший глаз. Но опасности чудовище больше не представляло.
– Я же сказал тебе не подставляться! – В голосе Патрика звучала сталь.
Наставник подошел быстрым шагом, нарочито зло загнал рапиру в ножны.
– Вы сказали помочь людям, – напомнил Дарт.
– Ты нарушил первое правило ученика. Я вынужден сообщить об этом Совету.
– А заодно сообщите о блестящем плане засады, из-за провала которого нас вытащили сюда.
– Нет никакого провала. Дело сделано. Выводок Плакальщиц уничтожен.
Дарт молчал, но взгляда не отвел. Он не видел за собой вины, а потому не собирался оправдываться.
– Что с рожей? – Патрик шагнул к нему, без церемоний провел пальцами по лицу.
Дарта обожгло острой болью, он отшатнулся.
– Стой! – процедил наставник. – Ничего страшного, но шрамы останутся. Будешь девкам сильней нравиться. Расскажешь о своих подвигах какой-нибудь дуре, она и растает.
Он развернулся и направился обратно к повозкам. Дарт постоял некоторое время, ожидая, что наставник повернется и скажет что-то еще, но этого не произошло. Тогда, решив, что терять все равно нечего, он пошел следом.
Уцелевших людей собрали в одну кучу и теперь отпаивали «настоем смирения». Ужас и безысходность в их глазах постепенно угасали, уступая место удивлению, непониманию, благодарности.
«Знали бы вы, кого благодарить за эту встречу», – усмехнулся про себя Дарт. Собственные руки до сих пор немного дрожали, а сердце только-только начало успокаиваться. Схватка вышла неожиданной и интересной. Пожалуй, наставник оторвет ему голову за инициативу. Ох уж эти правила!
А люди уже наперебой благодарили своих спасителей, норовили прикоснуться к одеждам, предлагали деньги.
Все же неведение – благо. Дарт отлично понимал, что в конечном итоге Охотники правы. Лучше рискнуть жизнями десяти человек, но уничтожить весь выводок Проклятых, чем отлавливать последних поодиночке и тем самым подвергнуть опасности гораздо большее число горожан.
И все равно было во всем этом что-то неправильное. В конце концов, в качестве наживки можно было бы использовать самих Охотников или, на крайний случай, учеников. Но что сделано, то сделано.
– Благодарю, – Скай чуть кивнул Патрику. – Вира и Марта не ко времени задержались. Наткнулись на кого-то у заброшенной мыловарни. – Неожиданно он посмотрел на стоящего поодаль Дарта, смерил его оценивающим взглядом. – Далеко пойдешь, парень… если сможешь стать Охотником.
Патрик поморщился, точно от кислого. Похоже, подобного оптимизма он не испытывал.
– Возвращайся в резиденцию, – сказал он Дарту, когда оба распрощались с оставшимися на площади Единения Охотниками.
– А как же задание? – мотнул тот головой. – Насколько я понимаю, его никто не отменял.
– Твое присутствие в Ордене под большим сомнением, а ты думаешь о задании?
– А о чем мне думать? Решение Совета от меня не зависит. Все, что мог, я уже сделал. Но до доклада я все еще остаюсь вашим учеником.
– Думаешь, сможешь выслужиться до утра?
– Нет. Просто не хочу впустую терять время в резиденции.
На лице Патрика застыла кривая ухмылка.
– Ты хоть идти сможешь?
– Конечно.
– Хорошо. Только рожу обработай – еще не хватало, чтобы тебя учуял кто из Проклятых. Мы и так потеряли много времени. Теперь придется поторапливаться.
Они остановились возле останков древней статуи. Время и непогода смягчили ее очертания, сгладили углы. В полумраке плохо освещенной улицы статуя походила скорее на природный кусок камня, чем на творение рук мастера. Но днем в скульптуре четко угадывался человек, вытянувший перед собой руку. В ней он что-то держал, но вот что именно, сказать наверняка было нельзя. Хотя версий ходило предостаточно: от головы заклятого врага до весов справедливости. Статуя попала на Остров еще во времена его основания и уже тогда была древней. «Осколок Разъяренной земли» – так называли подобные артефакты. Кто-то относился к ним чуть ли не с благоговением; другие смотрели, как на мусор. Кто-то посвящал всю свою жизнь изучению подобных осколков; другие проходили мимо, не замечая их. Дарта куда сильнее заботило настоящее, чем несуразные ошметки далекого прошлого и иного мира. К чему ворошить все это?
Дарт достал из поясной сумки кусок чистой тряпицы, промокнул ею лицо. Было больно. Он старался не подать виду, старался, чтобы лицо оставалось непроницаемым, но получилось не очень. В конце концов тряпицей завладел Патрик, он же смазал раны на лице ученика целебной мазью. Поначалу от нее сильно щипало, но через несколько минут боль стихла, появилось приятное ощущение тепла.
– Так-то лучше, – наставник критически посмотрел на ученика. – Идем.
Дорога к неведомой цели, намеченной ранее, заняла около двух часов. Дождь к тому времени кончился, ветер стих. На небе показались далекие звезды и новорожденный месяц. Но последний вскоре скрылся за Трантом – ближайшим к Тану островом.
Патрик резко остановился. Впереди раскинулась площадь Шутов. Небольшая, днем многолюдная и шумная. Здесь располагались магазины и лавки, товары из которых могли себе позволить даже небогатые жители Тан-Ларона. Кроме того, в выходные и праздники на площади давались представления. Раньше, лет десять назад, их устраивали в здании местного театра, от которого сейчас остались лишь обгорелые руины. Пожар, как говорили, случился из-за ссоры тогдашнего главного постановщика театра и одного из актеров, который заподозрил свою жену (тоже актрису) в любовной связи с этим самым постановщиком. Оба были на взводе, много кричали, а потом, в драке, кто-то из них разбил масляную лампу. Театр сгорел. Да с тех пор так и стоял черным остовом, с молчаливым укором наблюдал за снующими вокруг людьми. Денег на его восстановление у труппы не нашлось, потому представления начали давать прямо на площади.
– Нам туда, – Патрик указал на останки театрального здания.
Дарт нахмурился. В детстве они с другими мальчишками лазили по пепелищу в поисках чего-нибудь интересного или ценного. Не нашли ничего. Только пепел и грязь.
Но наставник, судя по всему, знал что-то такое, что заставляло его надеяться на удачу.
Они прошлись по пожарищу. В воздухе еще пахло горелым.
– Здесь должен быть люк, – сказал Патрик.
Они бродили внутри выгоревшего здания, подсвечивая путь небольшими фонарями. За годы запустения здесь мало что изменилось. Разве что горелого дерева стало меньше, а мусора – больше. Отчетливо пахло отхожим местом. В отличие от деревянных стен, пол в театре был земляным, хорошо утоптанным. Когда-то его застилали плотными циновками, но сейчас от них не осталось и воспоминания.
«Почему не прийти сюда днем? – подумал Дарт. – Или нам ни к чему свидетели?»
Сожженное здание театра не было большим, но поиски таинственного люка все равно затянулись. Приходилось разгребать кучи мусора, копаться в нагромождениях гнилой рухляди. Один раз за остатками стен прозвучали чьи-то торопливые шаги, потом послышался звук удара. Охотники насторожились, но более звуки не повторились.
– Проверить? – шепотом спросил Дарт.
– Нет. Продолжаем поиски.
Дарт пожал плечами, но искать пошел туда, откуда недавно донеслись звуки. В стене тут зияли дыры, потому рассмотреть часть улицы можно было, даже не выходя из здания.
Дарт обернулся, не глядит ли за ним наставник, и приник к одной из дыр. Ничего – пустая улица. Он сместился в сторону. Что-то тонко звякнуло.
«Стоп!»
Звук пришел не из-за стен, он родился где-то в их пределах. Больше того – совсем рядом.
Дарт потоптался на месте, всматриваясь в неровности пола, смахнул ногой грязь. Ничего. Нет, ему не могло показаться.
Он шагнул точно в то место, где стоял, когда услышал звяканье. Постарался припомнить, что делал, как повернулся. Поводил по стене руками. Пальцы нащупали тонкую цепочку.
«Так, понятно…»
Цепочка тянулась раньше внутри стены, но из-за выгоревших дыр стала доступна. Похоже, до сих пор ее никто не замечал, иначе бы давно выдрали – металлические вещи из подобных мест растаскиваются в первую очередь.
Дарт обхватил цепочку рукой и осторожно дернул. Та натянулась, но не поддалась. Потянул сильнее, еще сильнее, затем обеими руками.
«Прочная какая…»
Скрежет раздался неожиданно. На полу, в нескольких шагах в стороне, что-то дрогнуло.
Дарт хотел было позвать наставника, но тот уже торопился на шум. Быстро сориентировавшись, Патрик парой ударов разломал обгорелые доски стены, тоже ухватился за цепь. Вдвоем они не без труда все же открыли потайной ход.
– Тебе сегодня везет, – усмехнулся наставник, заглядывая в темный провал люка. – Смотри не растеряй везение.
Они зафиксировали цепь. Должно быть, раньше в стене торчал для этой цели какой-то крюк, но Охотники не отыскали его и поэтому просто обвязали цепью более или менее крепкую балку, проверили надежность. Держит.
Первым в люк спустился Патрик. За ним последовал Дарт. Подсвечивая себе фонарем, он осторожно ступал по скрипящей лестнице. Спуск шел вертикально вниз. Надломись одна-единственная ступень, сорвись рука – и полета в неизвестность не избежать. Особенно в сложившейся ситуации смущало молчание наставника. Никогда прежде тот не выводил Дарта на задание, не разъяснив его суть. Да, Патрик не всегда сообщал обо всех подводных камнях, особенно когда целью задания была очередная проверка знаний или умений ученика. Но вот так, не сказать ни слова? Такого не бывало.
Наконец спуск завершился. Охотники стояли в узком коридоре. Свет фонарей выхватывал из темноты куски стен. Сложены те были из массивного грубого кирпича. Швы растрескались, сквозь них прорастал какой-то бесцветный мох.
Не говоря ни слова, наставник двинулся по коридору.
Странно было ощущать себя глубоко под землей, понимать, что над твоей головой несколько метров тяжелой породы, а поддерживают весь этот вес лишь видавшие виды своды. Тут главное было – не позволить себе думать о плохом. Дарт не слишком верил в силу мысли, но когда за простой чих можно поплатиться жизнью, все же поневоле начнешь осаждать себя в фантазиях.
Коридор закончился дверью. То ли деревянной, то ли металлической – под слоем паутины, грязи и какого-то белесого налета не понять.
– Подержи… – Патрик передал ученику свой фонарь, а сам принялся очищать дверь. Коридор тут же заполнился удушливой пылью. В глаза точно песком бросили. Но наставника, судя по всему, неудобства не смущали. Он продолжал работу, хотя разглядеть что-либо сквозь мутную завесу было уже нельзя.
Дарт закашлялся, отступил на шаг. Очень захотелось на свежий воздух, хотя бы один раз вздохнуть.
– Свет! – с раздражением бросил за спину Патрик.
Пришлось вернуться.
Наставник закончил работу и теперь рассматривал поверхность двери. Ту пересекали многочисленные стальные полосы, но основой было все же дерево. В самом центре выделялся желтоватый проклепанный квадрат с цифровыми кнопками. Если не знать кода, можно сразу отправляться за взрывчаткой и ломами. И то не факт, что за дверь удастся проникнуть. Уж взрыва коридор однозначно не выдержит, и придется потом разрывать завалы. Ну и с секретностью можно будет попрощаться.
Патрик покачал головой и нажал несколько кнопок. Ничего не произошло. Дарт уже представил, как они поднимаются на поверхность, как он дышит полной грудью, когда под ногами щелкнуло – и дверь повернулась на петлях. Совсем немного, на пару сантиметров, но большего и не требовалось. Осталось только вдвоем ухватиться за край (ручку неизвестный строитель почему-то не предусмотрел) и потянуть на себя. Дверь поддалась на удивление легко и бесшумно. В лицо дохнуло спертым стылым воздухом. Пыль сдуло порывом непонятно откуда взявшегося сквозняка, который, впрочем, тут же стих. Но дышать стало куда легче.
Вот теперь Дарт по-настоящему захотел посмотреть, что же там, за таинственной дверью. Плевать на объяснения наставника, если цель странной вылазки можно увидеть своими глазами. А что они добрались до цели, парень не сомневался. Стоило двери отвориться, как впереди замаячил пусть тусклый, но все же свет. Его источником служили несколько ламп под потолком. Свет в них пульсировал и вроде бы с каждым мгновением набирал силу.
Наставник протяжно выдохнул. С облегчением? Или Дарту так только показалось?
Комната за дверью не поражала ни размерами, ни обстановкой. Эдакий рабочий кабинет неясной специфики. Определенно можно было сказать одно: его хозяин явно любил порядок. Даже теперь, спустя, по всей видимости, годы, все здесь находилось на своих местах: большой стол, на нем аккуратные стопки писчей бумаги, несколько остро отточенных карандашей, линейки, циркули, какие-то более сложные измерительные приборы, назначения которых Дарт не знал. Возле стола пустая корзина для мусора. Вдоль стен – ряд пустующих стеллажей. Надо думать, когда-то их заполняли книги, но теперь не осталось ни одной. Однако интереснее всего был еще один стол, гораздо меньших размеров, чем первый. На нем расположилось оборудование, доступное лишь одному-единственному Ордену на всех Островах – техномагам.
– Ничего не трогай, – одернул его наставник, видя, что ученик буквально прикипел взглядом к странного вида предметам.
Дарт кивнул, но продолжил рассматривать оборудование. Большей частью оно представляло собой конструкции из стекла, драгоценных металлов и драгоценных же камней. Тут были всевозможные колбы, реторты, шары, перегонные кубы. Некоторые были соединены в замкнутые системы, другие стояли отдельно. Техномагическое оборудование из этой забытой подземной комнаты могло потянуть на не одну тысячу золотых монет даже в нерабочем состоянии, однако Дарт полагал, что оно пригодно к использованию по назначению – слишком уж все кругом было чисто и аккуратно, чтобы оказаться просто грудой драгоценностей. Но непосвященным этого не проверить. Техномаги истово хранили секреты своего мастерства, не выпуская в народ даже отголосков своих знаний. Поступить к ним на службу – задача, близкая к невозможной. А уж разболтать их секреты – верная смерть. И очень быстрая.