Нехбет и не пыталась меня переубедить. Она была богиней-защитницей фараонов, но как личности они ее ничуть не заботили. Ее волновало поддержание власти Египта, которая, в свою очередь, поддерживала веру и поклонение богам. А вот на благородство и справедливость ей было наплевать. Лишь слабаки требовали справедливости. А слабаки были всего лишь тушами, ожидающими своей смерти — праздничными закусками на обеденном столе грифа.
— А ты ведь хороший парень, — сказал мне Сетне. — Намного лучше той богини, чьим хозяином ты пытаешься стать. Но ты должен увидеть правду. Ты должен был принять предложение Зевса. Сейчас ты был бы богом. У тебя было бы достаточно сил, чтобы самому совершить те изменения, о которых ты просил!
«Сила — это хорошо, — согласилась Нехбет. — Бессмертие — еще лучше».
— Я даю тебе второй шанс, — сказал Сетне. — Помоги мне, Перси. Стань богом.
Мы как раз поворачивали в воздухе, и сознание Нехбет отделилось от моего. Она забыла, кто из нас был врагом. Нехбет любила сильных. Сетне был сильным. Я был слабым.
Я вспомнил, как Сетне рвал Дуат на кусочки — создавал трещины, нарушал целый космический порядок, чтобы сделать себя бессмертным.
«Я возьму только те кусочки, которыми смогу воспользоваться», — сказал он Сейди.
Мой разум, наконец, очистился. Я понял, как действовал Сетне и почему сейчас он обладал таким преимуществом.
— Ты ищешь доступ в мои мысли, — осознал я. — Ищешь то, что можешь понять и использовать против меня. Но я на тебя не похож. Мне не нужно бессмертие, тем более, если ради него придется раздробить целый мир.
Сетне улыбнулся.
— Ну, попробовать стоило… учитывая то, что я заставил тебя потерять контроль над грифом!
Холодный взрыв разрушил мой аватар. Я внезапно начал падать.
Мое единственное преимущество: Сетне я по-прежнему держал в своих когтях, а это значило, что он был прямо подо мной. Я влетел прямо в него и схватил мага руками за грудь. Мы вместе падали сквозь облака.
Я дрожал так сильно, что удивился, как вообще не потерял сознание. Холод заморозил мою одежду. Ветер и лед жгли газа. Было такое ощущение, что я ехал на лыжах по крутому склону без маски.
Не знаю, почему Сетне просто не телепортировался куда-нибудь. Полагаю, даже могущественный маг может поддаться панике. Когда ты находишься в свободном падении, становится уже не до рациональных мыслей: «Да ладно, у меня ведь есть заклинания и все остальное». Вместо этого вас охватывает животный страх и вы думаете: «О, БОЖЕ! ЭТОТ ПАРЕНЬ ДЕРЖИТСЯ ЗА МЕНЯ, И Я В ЛОВУШКЕ, И Я ПАДАЮ, И СКОРО УМРУ!».
Пускай я и мог превратиться в закуску для грифа в любое мгновение, крики и возня Сетне доставили мне некое удовольствие.
Если бы мы рухнули вниз по прямой, у меня бы не было шансов выжить. Тут без вопросов.
К счастью, ветра были сильны, а Губернаторский остров был очень маленькой мишенью в очень большой бухте.
Мы бухнулись в воду с замечательным и уже знакомым мне «КАБУМ!».
Моя боль испарилась. Конечности словно отогрелись.
Соленая вода завихрилась вокруг меня, придавая мне сил. Морская вода мне всегда шла на пользу, но обычно не так быстро. Быть может, присутствие Нехбет ускорило излечение. Или же мой отец Посейдон решил оказать мне услугу.
Как бы то ни было, чувствовал я себя великолепно. Одной рукой я схватил Сетне за горло и начал его душить. Он сражался, как демон. Поверьте, я знаю, о чем говорю. С ними я дрался и не раз. Корона Птолемея светилась в воде, дымясь, словно вулканический кратер. Сетне пытался отодрать от себя мою руку и выпускал потоки пузырьков — может, он пытался наложить заклинание или попросту заговорить мне зубы, чтобы я прекратил его душить. В любом случае, я его не слышал, да и не горел желанием. Под водой главным был я.
«Тащи его на берег», — произнес голос Нехбет.
«Да ты шутишь?» — подумал я в ответ. — Это ведь моя родная территория».
«Тут ты его не одолеешь. Твои друзья ждут».
Я был не в восторге от ее идеи, но богиня была права. Я бы не смог одолеть Сетне в одиночку, так как он зашел слишком далеко в попытках обрести бессмертие. Я нуждался в своих друзьях. Поэтому я покрепче сжал его горло и позволил течению вынести меня на Губернаторский остров.
Картер ждал меня на околесной дороге острова. Голова его была обмотана бинтами, напоминающими тюрбан. Волдыри на лице были покрыты какой-то фиолетовой мазью. Его льняной костюмчик ниндзя выглядел потрепанным, словно прошел через горящий конвейер лесопилки. Но он был жив, а еще зол. Картер напоминал ковбоя, держа в руке светящуюся белую веревку.
— С возвращением, Перси, — Кейн гневно взглянул на Сетне. — Этот парень тебя не сильно напрягает?
Сетне завертелся и метнул в Картера огнем. Картер потушил пламя взмахом своей веревки.
— Он у меня теперь под контролем, — сказал я.
Я был уверен в своих словах. Морская вода вновь вернула мне всю растраченную энергию. Нехбет снова сотрудничала со мной, готовая оградить меня от всего, что мог выкинуть Сетне. Сам маг казался шокированным и опустившим руки. Думаю, любой ощутил бы нечто подобное после того, как его едва не задушили на дне Нью-Йоркской бухты.
— Тогда идем, — позвал Картер. — У нас запланирован классный прием.
Сейди и Аннабет нарисовали на выжженных футбольных полях магический бычий глаз. По крайней мере, на мой взгляд именно так тот символ и выглядел. Нарисованный мелом круг имел примерно пять футов в диаметре и аккуратно граничил с божественными словами, написанными на греческом и иероглифами. Я видел, что в Дуате круг излучал белый свет. Он, словно пластырь на ране, прикрывал разлом, который открыл Сетне.
Девочки стояли у противоположных сторон круга. Сейди сложила руки на груди и встала в решительную позу, расставив ноги на ширину плеч. Аннабет по-прежнему держала в руках «Книгу Тота». Заметив меня, свое «боевое» выражение лица она не растеряла, но по блеску в ее глазах я видел, что она испытала облегчение.
Как сказать… прошел как раз год с того момента, как мы начали встречаться. Я понимал, что и для нее это было весьма долгим сроком. Она надеялась, что и я когда-нибудь внесу свою лепту; а то получается, что она смирялась со всеми моими раздражающими привычками зазря.
— Ты выжил, — подметила она.
— Точно не благодаря Элвису, — я поднял Сетне за шею. Он практически ничего не весил. — Сложно было с ним бороться до тех пор, пока я не вник в его принципы.
Я бросил мага в центр круга. Мы вчетвером окружили его. Иероглифы и греческие буквы загорелись и закружились, облаком поднимаясь в воздух и сдерживая нашего пленника.
— Этот чувак — падальщик, — сказал я. — От грифов недалеко ушел. Он пробирается в наш разум, находит что-то общее и пользуется этим, чтобы заразить нас своими мыслями. Любовь Аннабет к мудрости. Желание Картера заставить своего отца гордиться им. У Сейди…
— Моя невероятная скромность, — догадалась Сейди. — И, разумеется, миловидная внешность.
Картер фыркнул.
— В общем, — продолжил я, — Сетне попробовал предложить мне бессмертие. Он пытался манипулировать моими мотивами, из-за которых я отказался от него в прошлый раз, но…
— Прошу прощения, — прервала меня Сейди. — Мне послышалось, или ты когда-то отказался от бессмертия?
— Вы все еще можете стать богами! — прохрипел Сетне. — Все вы! Вместе мы можем…
— Я не хочу быть богом, — сказал я. — Ты этого просто не понимаешь, не так ли? Во мне ты не сумел найти ничего общего с собой, и я сочту это за щедрый комплимент.
Нехбет прошипела в моей голове: «Убей его. Уничтожь его полностью».
«Нет, — ответил я. — Потому что это тоже не в моем стиле».
Я подошел к краю круга.
— Аннабет, Картер, Сейди… готовы разобраться с этим парнем?
— С радостью и удовольствием, — Картер поднял свою веревку.
Я присел на корточки, оказавшись лицом к лицу с Сетне. Его обведенные колем глаза были широко распахнуты и расфокусированы. Корона Птолемея на его голове съехала набок, словно обзорная труба.
— Ты был прав в одном, — сказал я ему. — Смешав греческую и египетскую религии, можно получить огромную мощь. И я рад, что ты познакомил меня с моими новыми друзьями. Мы продолжим общаться и взаимодействовать между нашими мирами.
— Перси Джексон, послушай…
— Но есть разница между тем, делишься ты этим или просто воруешь, — подвел итог я. — И у тебя завалялось кое-что, что принадлежит мне.
Он попытался что-то сказать. Однако я сунул руку прямо ему в рот.
Звучит противно? Подождите, все еще впереди.
Что-то направляло меня — может, интуиция Нехбет, или же мои собственные инстинкты. Мои пальцы сомкнулись на маленькой заостренной вещице, торчавшей из задней стенки глотки Сетне, и я резко выдернул ее наружу: мою шариковую ручку, Анаклузмос.
Я словно вытащил затычку из шины. Изо рта Сетне начала выплескиваться магия: разноцветный поток иероглифического света.
«НАЗАД!» — завопила Нехбет в моем разуме. Аннабет выкрикнула то же самое вслух.
Я отошел от круга. Сетне корчился и вертелся, пока вся магия, которую он пытался поглотить, рвалась наружу отвратительным потоком. Я слышал о людях, которые «блевали радугой», потому что увидели нечто нуоченьмилое.
Позвольте кое-что прояснить: наблюдать за тем, как кто-то действительно блюет радугой… в общем, ничего милого в этом нет.
Аннабет с Сейди в унисон выкрикивали магические команды. Облако магии утолщилось вокруг круга, окружая Сетне, который усыхал на глазах. Корона Птолемея скатилась с его головы. Картер подошел поближе и замахнулся своей светящейся веревкой.
Как только она коснулась Сетне, меня ослепила вспышка света.
Когда я снова смог открыть глаза, Сетне и веревки уже не было. Никакого вихрящегося магического света. Богиня грифов покинула мой разум. Во рту больше не стоял привкус мертвой гиены.
Мы с Аннабет и Кейнами стояли в неровном кругу, вытаращившись на корону Птолемея, которая лежала в грязи на боку. Рядом с ней валялась пластиковая безделушка размером с гусиное яйцо.
Я подобрал ее.
Внутри снежного шарика была навеки запечатлена миниатюрная копия Губернаторского острова. И по нему то бегал, то плавал, пытаясь убежать от фальшивых снежинок, человек в фиолетовом тренче размером с термита.
Сетне все-таки сделал Губернаторский остров своей вечной обителью.
Он оказался пленником дешевого пластмассового сувенира.
_
Час спустя мы сидели на парапетах старой крепости, наблюдая за тем, как над побережьем Нью-Джерси садится солнце. Мне достался сырный сэндвич и ледяная Рибена из громадного запаса фастфуда Сейди (вкупе с парочкой обезболивающих), поэтому я чувствовал себя достаточно храбрым для того, чтобы узнать обо всем произошедшем.
— Может, кто-нибудь пояснит, что там все-таки произошло? — попросил я.
Аннабет взяла мою ладонь в свою.
— Мы победили, Рыбьи мозги.
— Да, но… — я жестом указал на снежный шарик, которым теперь восхищался Картер. — Как?
Картер потряс шарик. Внутри завихрился фальшивый снег. Может, тут в игру вступило мое воображение, но я мог поклясться, как Сетне пищал под водой, отправляясь в головокружительный тур по его новой крошечной тюрьме.
— Полагаю, идея снежного шарика застряла у меня в голове, — сказал Картер. — Когда я замахнулся веревкой и активировал ловушку, магия воспользовалась тем, о чем я думал. В общем, из Сетне получится отличное пресс-папье.
Сейди фыркнула, чуть не разлив свою Рибену.
— Бедный маленький Сетне — навеки застрял на столе Картера, вынужденный часами наблюдать за его скучными исследованиями. Было бы гуманнее позволить Аммит поглотить его душу.
Не знаю, что это был за Аммит, но в моей жизни душепоглощающих монстров уже хватало по горло.
— Так ловушка сработала, — сказал я, вероятно, выдав нечто очевидное. — Мне все детали и не нужны…
— Это хорошо, — заметила Аннабет. — Думаю, насчет этого мы все согласимся.
— … но я должен кое-что узнать, — я указал на Сейди. — Что ты такого нашептала Аннабет, что превратила ее в мага?
Девочки обменялись улыбками.
— Я открыла Аннабет свое тайное имя, — сказала Сейди.
— Твое что, еще раз? — переспросил я.
— Его называют рен, — объяснила Сейди. — Оно есть у каждого, даже если ты о нем не знаешь. Рен это… ну, определение того, кто ты есть. Когда я им поделилась, Аннабет получила доступ к моему опыту, моим способностям и всему моему общему великолепию.
— Это было рискованно, — Картер угрюмо посмотрел на меня. — Любой, кто знает твой рен, может тебя контролировать. Такой информацией никогда не делятся, и назвать свое тайное имя можно только тем людям, которым ты абсолютно доверяешь. Сейди узнала мой рен в прошлом году. И моя жизнь с тех самых пор превратилась в кошмар.
— Ох, я тебя умоляю, — отозвалась Сейди. — Так или иначе, Аннабет я доверяю. Я знала, что этот сдерживающий круг мы могли создать только вдвоем. К тому же, греческий полубог, пользующийся египетской магией — видели выражение лица Сетне? Это было бесценно.
У меня во рту пересохло. Я представил, как Аннабет воспользуется иероглифами в Лагере Полукровок, взрывая колесницы на гонках или круша все вокруг с помощью гигантских синих кулаков во время захвата флага.
— Получается, теперь моя девушка навсегда стала магом? Она ведь и до этого уже была достаточно пугающей.
Аннабет рассмеялась.
— Не переживай, Рыбьи мозги. Эффект, полученный от рена Сейди, уже ослабевает. Я никогда не смогу пользоваться магией самостоятельно.
Я облегченно выдохнул.
— Хорошо. Тогда, э-э… последний вопрос.
Я кивнул в сторону короны Птолемея, которая лежала на парапете рядом с Сейди. Она больше походила на часть костюма для Хэллоуина, чем на головной убор, который мог в два счета порвать весь мир на части.
— Что будем делать с этим?
— Ну, — произнесла Сейди, — я могу надеть ее и посмотреть, что будет.
— НЕТ! — заорали Картер и Аннабет.
— Шучу, — ответила Сейди. — Правда, успокойтесь уже, вы двое. Хотя, должна признать, я не понимаю, почему ни Уаджет, ни Нехбет не забрали свои короны обратно. Богини ведь освобождены, так ведь?
— Да, — подтвердил я. — Я почувствовал, как та кобродамочка Уаджет высвободилась, пока Сетне блевал радугами. Потом и Нехбет вернулась э-э… куда бы там ни возвращались богини в свободное от злодеяний время.
Картер почесал свою забинтованную голову.
— Значит… они просто забыли о своих коронах?
В каких-то закоулках моего разума остались явные отпечатки присутствия Нехбет — и их было как раз достаточно, чтобы у меня сложилось неприятное впечатление, что корону Птолемея нам оставили специально.
— Это проверка, — сказал я. — Две леди хотят увидеть, как мы поступим. Когда Нехбет узнала, что я отверг бессмертие, ее это несколько обидело. Думаю, ей интересно, возьмет ли ее кто-нибудь из нас.
Аннабет моргнула.
— Нехбет пошла бы на такое из любопытства? Даже если это повлечет за собой конец света?
— Похоже на Нехбет, — сказала Сейди. — Она — та еще злобная старая пташка. Любит наблюдать, как людишки скандалят и убивают друг друга.
Картер уставился на корону.
— Но… мы ведь не будем пользоваться этой штуковиной. Верно? — его слова прозвучали как-то задумчиво.
— В кои-то веки, дорогой братец, ты оказался прав, — подтвердила Сейди. — Как бы мне ни хотелось стать настоящей богиней, полагаю, придется остаться образной.
— Меня сейчас радугами вырвет, — предупредил Картер.
— Так что мы сделаем с короной? — спросила Аннабет. — Вряд ли ее можно оставить в бюро потерянных вещей Губернаторского острова.
— Эй, Картер, — позвал я, — когда мы победили того монстра-крокодила на Лонг-Айленде, ты сказал, что знаешь безопасное место, где можно хранить его ожерелье. Может, и корону тоже на хранение возьмешь?
Кейны молча обменялись взглядами.