Роберт Сойер
Крышка была прибита к деревянному ящику восемнадцатью гвоздями. Обратный адрес, синими чернилами по светлому дереву, гласил: «Отправитель: Факультет анатомии, Пекинский медицинский колледж, Пекин, Китай». Адрес получателя, выписанный буквами покрупнее, был таким:
На ящике была пометка «Хрупкое!», «ЗАРЕГИСТРИРОВАНО» и «Par Avion». А также выжжена надпись «Через Гонконг Воздушной Службой США».
Эндрюс ждал этой посылки с нетерпением. Между 1922 и 1930 годами он сам возглавлял ставшую с тех пор знаменитой экспедицию в пустыню Гоби в поисках азиатской колыбели человечества. Хотя он вернулся с несказанными научными богатствами — включая первые в истории яйца динозавров — Эндрюсу не удалось отыскать ни единой окаменелости древнего человека.
Однако сейчас германский учёный Франц Вейденрейх прислал ему сокровище Востока: полный комплект ископаемых останков Sinantropus pekinensis. В этом самом ящике — кости пекинского человека.
Эндрюс буквально захлёбывался слюной, поддевая крышку гвоздодёром. Он так долго этого ждал, страшась того, что окаменелости не перенесут путешествия, страстно желая увидеть, как выглядели прародители человечества, тревожась…
Крышка поддалась и отскочила. Содержимое оказалось аккуратно упаковано в меньшие размером картонные коробки. Он подхватил одну и перенёс её на свой загромождённый стол. Он сгрёб книги и бумаги на пол, положил коробку на столешницу и открыл её. Внутри оказался шар рисовой бумаги, обёрнутый вокруг какого-то крупного объекта. Эндрю осторожно развернул листы и…
Белое.
Белое?
Нет… нет, быть того не может.
Но так было. Это, разумеется, череп — но не ископаемый череп. Материал был ярко-белый.
И весил гораздо меньше ожидаемого.
Гипсовый слепок. А вовсе не оригинал.
Эндрю открыл каждую коробку из деревянного ящика; его сердце падало каждый раз, как из неё появлялось содержимое. Всего было четырнадцать черепов и одиннадцать челюстных костей. Черепа сильно отличались от человеческих — низкие лбы, выступающие надбровные дуги, плоские лица и весьма непривычного вида отлично сохранившиеся зубы. К его удивлению, каждый из черепов также нёс следы явно искусственного повреждения foramen magnum.
Нет, какую-то работу, несомненно, можно провести и со слепками. Но где подлинные окаменелости? Сейчас, когда Япония вторглась в Китай, они явно были слишком ценными, чтобы оставлять их на Дальнем Востоке. Что такое задумал Вейденрейх?
Огонь.
Он был как кусочек солнца, спустившийся на землю. Он согревал племя ночью, отпугивал саблезубых кошек и делал с мясом нечто волшебное: оно становилось мягче, его было легче жевать, и в то же время в него словно возвращалась частица тепла, которым оно обладало, будучи частью добычи.
Огонь был самым ценным достоянием племени. Оно им владело уже одиннадцать лет, с тех пор, как Бок смелый принёс горящую ветку из горящего леса. Тлеющие угли постоянно раздували и никогда не позволяли им угаснуть.
А потом, однажды ночью, пришёл Чужак — высокий, худой, бледный, с красными ободками вокруг глаз, которые будто тлели под его надбровными дугами.
Чужак сделал немыслимое, то, чему не было прощения.
Он погасил пламя, бросив в него выдолбленную тыкву, полную воды. Дрова зашипели, и пар поднялся во тьму. Дети племени начали плакать; взрослые задрожали от ярости.Чужак повернулся и ушёл в темноту. Двое самых сильных охотников побежали за ним, но длинные ноги Чужака, по-видимому, быстро унесли его прочь.
Звуки леса стали ближе — стрекотание насекомых, шуршание мелких зверьков в подлеске и…
Хлопанье крыльев.
Чужак исчез.
И силуэт летучей мыши на мгновение возник на фоне убывающей луны.
Франц Вейденрейх родился в Германии в 1873 году. Коренастый и совершенно лысый, он сделал себе имя как эксперт в области гематологии и остеологии. Сейчас он был приглашённым профессором в Чикагском университете, но срок его пребывания там подходил к концу, и впереди маячила неприятная перспектива возвращения в нацистскую Германию — чего он, будучи евреем, всеми силами пытался избежать.
И в этот момент пришла весть о внезапной смерти канадского палеонтолога Дэвидсона Блэка. Блэк работал в Пекинском медицинском колледже, изучая фрагментарные находки древнего человека, обнаруженные в известняковом карьере в Чжоукоудянь. Вейденрейх, который однажды проводил исследование неандертальских костей, найденных в Германии, читал посвящённые синантропу работы Блэка в «Nature» и «Science».
Однако теперь, в пятьдесят лет, Блэк был так же мёртв, как и его находки — внезапный сердечный приступ. И, к восторгу Вейденрейха, Китайский совет по медицине Фонда Рокфеллера хотел, чтобы он занял его пост. Китай был странным и мрачным местом, а отношения между китайцами и японцами — хуже некуда, но по сравнению с возвращением в гитлеровскую Германию это предложение казалось манной с небес.
По ночам большинство людей племени сбивались в кучу под скальным навесом или заползали в сырую вонючую щель в известняковой пещере. Без огня, который держал бы животных на расстоянии, кто-то должен был каждую ночь стоять на страже, вооружённый большой дубиной и кучей камней, чтобы бросать их в пришельцев. Прошлой ночью была очередь Карта. Все спали крепко, потому что Карт был самым сильным охотником племени. Племя знало, что оно в безопасности, что бы ни таилось в ночи.
Однако когда наступил рассвет, люди племени были поражены. Карт заснул. Его нашли лежащим на земле рядом с холодной чёрной ямой, в которой раньше пылал огонь. И на шее Карта виднелись две маленькие дырочки с красными ободками; они были похожи на глаза Чужака…
Во время своей работы гематологом Вейденрейх познакомился с необычным человеком по имени Бранкузи — костлявым, бледным, с устрашающего вида острыми клыками. Бранкузи страдал от необычной анемии, которую Вейденрейх оказался неспособен вылечить, и от почти патологической фотофобии. Тем не менее, он был весьма образован и начитан, и Вейденрейх с тех пор поддерживал с ним переписку.
Когда Вейденрейх приехал в Пекин, работы в карьере ещё продолжались. Пока что были найдены лишь зуб и фрагменты черепа. Дэвидсон Блэк провёл отличную работу по описанию и каталогизации части материала, однако когда Вейденрейх стал знакомиться с находками, то был удивлён, обнаружив среди них небольшой набор заострённых ископаемых зубов.
Блэк, по-видимому, счёл их не имеющими отношения к синантропу и не включил их в свои описания. И на первый взгляд оценка Блэка была полностью оправдана — зубы были гораздо длиннее обычных человеческих клыков и гораздо сильнее заострены. Но устройство зубных корней показалось Вейденрейху похожим на гоминидное. Он написал письмо своему другу Бранкузи, в котором полушутя сообщил, что обнаружил его пра-пра-пра-в-n-ной-степени-дедушку в Китае.
К безмерному удивлению Вейденрейха, через несколько недель Бранкузи приехал в Пекин.
Каждую ночь ещё кто-нибудь из племени стоял на страже — и каждое утро его находили без чувств и с парой крошечных ранок на шее.
Люди племени были в ужасе. Вскоре на ночь стали оставлять нескольких охранников одновременно, и на какое-то время подобные случаи прекратились.
Но потом случилось нечто ещё более необычное…
Они охотились на оленя. Конечно, без огня мясо было не то, но племени всё равно нужно было есть. Четверо мужчин, включая Карта, возглавляли охоту. Они бесшумно двигались в высокой траве, выслеживая крупного самца с огромными ветвистыми рогами. Охотники общались жестами, тщательно координируя свои перемещения, окружая оленя с двух сторон.
Карт поднял правую руку, готовясь подать сигнал к последней атаке, когда…
…светло-коричневое пятно стремительно скользнуло сквозь траву…
…сверкнули клыки, раздался рёв гигантской кошки, олень шарахнулся в сторону, и потом…
…крик Карта, которого саблезубый схватил за бедро и злобно встряхнул.
Остальные три охотника бежали так далеко, насколько хватило сил, желая лишь убраться подальше. Они не останавливались, чтобы оглянуться, даже когда кот странно взвизгнул…
В ту ночь люди племени прижимались друг к другу и пели песни, прося для души Карта спокойного пути на небо.
Один из работников-китайцев нашёл первый череп. Сразу же вызвали Вейденрейха. Бранкузи по-прежнему страдал от фотофобии, а также, по-видимому, не смог привыкнуть к смене часового пояса и спал днём. Вейденрейх подумал было разбудить его и показать находку, но потом решил оставить его в покое.
Череп всё ещё был частично заключён в известняковые отложения на дне пещеры. У него была толстая черепная стенка и нависающие брови — определённо более примитивное существо, чем неандерталец, вероятно, родственное явантропу…
Потребовалась большая осторожность, чтобы извлечь череп из известняка, однако когда это было сделано, стали очевидными две поразительные черты.
Зубы, которые исключил Дэвидсон Блэк, на самом деле принадлежали здешним гоминидам: новый череп сохранил все свои верхние зубы, и клыки были длинными и заострёнными.
Ещё более поразительным оказался его foramen magnum — большое отверстие в основании черепа, в которое входит позвоночный столб. По его обколотой и зазубренной кромке было ясно, что foramen magnum данного индивида был искусственно расширен…
…что означало, что его обезглавили, а потом на что-то насадили его череп, разрушив мозг.
Пять охотников стояли на страже в ту ночь. Луна закатилась, и над головой изогнулась великая небесная река. Чужак вернулся — но в этот раз он был не один. Люди племени не могли поверить глазам. В темноте он выглядел совсем как…
Это он и был. Карт.
Но… но ведь Карт умер. Они же видели, как саблезубый утащил его.
Чужак подошёл ближе. Один из охотников поднял камень, словно хотел метнуть его в Чужака, но вскоре камень выпал из его рук. Он упал на землю с глухим стуком.
Чужак продолжал приближаться, и Карт тоже.
А потом Карт открыл рот, и в слабом свете они увидели его зубы — длинные и заострённые, как у Чужака.
Охотники не могли убежать, не могли двигаться. Их словно пригвоздило к земле, то ли взглядом Чужака, то ли Карта, которые продолжали приближаться.
И вскоре в тёмной прохладной ночи клыки Чужака пронзили шею одного из стоящих на страже, а Карт накинулся на другого…
Потом было найдено ещё тринадцать черепов, все со странными удлинёнными клыками и все с искусственно расширенными foramina magna. Также нашли несколько фрагментов челюстей и черепных костей других особей — однако посткраниальный материал практически отсутствовал. Кто-то во тьме веков выбросил здесь отрезанные головы группы протолюдей.
Поздно ночью Бранкузи сидел в лаборатории Вейденрейха и разглядывал черепа. В раздумье он провёл языком по собственным острым зубам. Эти древние люди без сомнения не владели никакими математическими концепциями за пределами сложения и вычитания с помощью пальцев. Откуда им было знать о проблеме, что мучила Семью, проблеме, которой каждый из Родичей старался избежать?
Если все те, кто ощутил на себе укус вампира, сами станут вампирами, когда умрут, и все эти новые вампиры так же обратят в вампиров тех, кем питаются, то скоро, если не принять мер предосторожности, все станут нежитью. Простая геометрическая прогрессия.
Бранкузи давно задумывался, насколько далеко в прошлое уходит Семья. Это не похоже на прослеживание обычного семейного древа — о да, родословие связано кровью, но переходит не от отца к сыну. Он знал своё собственное происхождение — слуга в Замке Дракулы, до того, как Граф решил жить в полном одиночестве; слуга, настолько преданный хозяину, что даже позволил ему пить кровь из своего горла.
Сам Бранкузи умер от пневмонии — не редкость в сырых Карпатских горах. Семьи у него не было, и никто не скорбел о его кончине.
Но вскоре он восстал — и теперь у него была Семья.
Англичанин и американец убили Графа, отрезав ему голову ножом кукри и вогнав охотничий нож в сердце. Когда Бранкузи узнал об этом от цыган, то вернулся в Трансильванию. Убийцы Дракулы просто бросили гроб вместе с его естественной почвой и прахом, в который рассыпалось тело Графа. Бранкузи выкопал могилу в заброшенном, продутом ветрами замковом парке и опустил в неё гроб.
Через какое-то время всё племя так или иначе ощутило укус Чужака.
Некоторые из людей племени пали жертвами неодолимой жажды крови, высосанные досуха. Другие умерли из-за болезней, или упали со скалы, или их загрызли гигантские кошки. Один даже умер от старости. Но все они восстали снова.
И для племени наступило время, так же, как оно наступило для Чужака много лет назад, искать утоления своей жажды в других местах.
Но они не приняли в расчёт Других.
Вейденрейх и Бранкузи засиделись в лаборатории Вейденрейха до поздней ночи. Обстановка в стране накалялась — японская оккупация становилась невыносимой.
— Я собираюсь вернуться в Штаты, — сказал Вейденрейх. — Эндрюс и Американский музей предлагают мне возможность продолжить работу с находками.
— Нет, — сказал Бранкузи. — Нет, вы не можете взять их с собой.
Кустистые брови Вейденрейха вскинулись по направлению к его лысой макушке.
— Но мы не можем позволить, чтобы они попали в руки японцев.
— Это верно, — согласился Бранкузи.
— Их нужно перевезти в безопасное место. Куда-нибудь, где их можно бы было изучать.
— Нет, — сказал Бранкузи. Взгляд его глаз с красной каймой пронзил Вейденрейха так, как никогда до этого. — Нет — никто не должен их видеть.
— Но Эндрюс их ждёт. Ему не терпится их увидеть. Я намеренно избегал конкретики в своих письмах к нему — хотелось видеть его лицо, когда он увидит эту зубную систему.
— Никто не должен знать о зубах, — сказал Бранкузи.
— Но он ждёт эти кости. И я должен опубликовать их описание.
— Зубы нужно подпилить.
Вейденрейх выпучился на Бранкузи.
— Я не могу такого сделать.
— Можете и сделаете.
— Но…
— Можете и сделаете.
— Я… я могу, но…
— Никаких «но».
— Нет, нет, есть одно «но». Эндрюса ни за что не обмануть подпиленными зубами. Ещё со времён пилтдаунского человека подпилы — это первое, что ищут, когда видят необычный экземпляр. И, кроме того, структура зубной ткани меняется по мере углубления в неё. Эндрюс сразу же поймёт, что зубы были укорочены по сравнению с первоначальным размером. — Вейденрейх посмотрел на Бранкузи. — Простите, но правду никак не скрыть.
Другие жили в соседней долине. Они оказались крепкими и выносливыми — и они умели создавать огонь по своему желанию. Когда пришли люди племени, стало очевидно, что для Других никогда не бывает тьмы. Большие костры горели постоянно.
Племени нужна была пища, но Другие защищались, пытаясь убить их каменными ножами.
Но это не действовало. Люди племени продолжали приходить.
Их пытались убивать копьями.
Но это также не работало. Люди племени возвращались.
Их пытались душить лентами из шкур животных.
Но и так не получалось. Племя пришло снова.
И в конце концов Другие решили попробовать всё, что смогли придумать, одновременно.