Максим мог провести с ней время с немалой пользой для своего организма, но такая перспектива ничуть не трогала его. Все мысли Юрьева крутились вокруг другой женщины.
– С Ритой все в порядке?
– Если ты считаешь, что одиночная камера – это порядок…
– Надо бы охрану усилить. Дьяк из-за Риты приходил. Ею интересовался. Кто Серба заказал, спрашивал. А в тюрьме у него свои люди.
– Кому он сейчас интересен? – Помазов качнул головой. – Сбитый летчик.
– Летчик-налетчик.
– Но я позвоню Колосову, скажу.
Помазов хорошо знал начальника оперативной части следственного изолятора, мог организовать встречу с Ритой, более того, даже пытался это сделать. Но она всякий раз отказывалась. Может, ее кто-то отговаривал от встречи с ним.
– Я поехал.
Максим проводил Помазова до калитки, дождался, когда тот уедет, потом повернул к дому.
– Макс!
Он не удивился, услышав голос Даши.
– Привет.
Она стояла перед забором в своем дворе, он мог видеть только ее лицо. Симпатичная женщина, и с каждым днем становится все лучше. В салон красоты дорожку вдруг протоптала, в магазин стильной одежды.
– Я зайду? – Не дожидаясь ответа, она повернулась к Максиму спиной и направилась к своим воротам.
Через минуту Даша уже входила к нему во двор через калитку. Юрьев не рискнул дать ей от ворот поворот. Как-никак, она спасла его. Причем второй раз.
Это Даша сказала Рите, что Максима увезли к Вильяму. Но глупо было бы винить ее в том, что Рита оказалась за решеткой. У него просто не было никакого желания видеть ее здесь. Но и прогонять соседку он не стал.
– А я смотрю, какой-то человек в дом вкрался. – Она зашла в дом.
Он шагнул за ней и подтвердил:
– Да, так оно и было.
– А потом ты появляешься. Я так и поняла, что это вор был. Затем голоса услышала.
– Да, это моя тетушка в полицию звонила.
Даша резко повернулась к нему, тряхнула мелированными локонами. Лето уже закончилось. Ночи холодные, а на Даше только платье. Оно подчеркивало изгибы ее фигуры, но не грело. Чувствовалось, что женщина озябла. Но она еще и делала вид, хотела, чтобы Максим обнял ее, согрел.
– Это я в полицию позвонила.
– А тетушка тогда что делала? Я видел, как она звонила.
– Тебя, наверное, по голове сильно ударили.
– Ты откуда знаешь?
– Я в окно видела.
– Даже так?
– Когда поняла, что тебе грозит опасность, через забор перескочила.
– Ничего не порвала?
– Коленку сбила. – Даша жалко улыбнулась, присела и показала ему ссадину.
Память вдруг окунула Максима в далекое прошлое, в котором маленькая Даша растянулась на земле прямо у него на глазах. Она тогда и коленку разбила, и локоть расцарапала, но даже слезы не уронила. Глянула на него, закусила губы и пошла дальше. А он помнил.
– Это ерунда, – поднимаясь, сказала она.
Ее шатнуло от прилива крови к голове. Максим подался к ней, взял руками за плечи.
Даша жарко посмотрела ему в глаза и сказала:
– Главное, что с тобой ничего не случилось.
– Твоими молитвами.
– Я переживаю за тебя. Лучше бы ты снимался в кино.
– Это уже позади. Спасибо, что позвонила в полицию.
– Может, тебе что-то нужно?
– Да, я бы поспал немного.
– На голодный желудок?
– Что-нибудь придумаю.
– Я сейчас! – Даша широко улыбнулась.
Через десять минут она уже накрывала стол в его доме. Горячие голубцы, мясной салат, малосольные огурчики!..
– Я потом все уберу.
– А Федя не заругает?
– Федя в рейсе.
– Улица у нас темная, но глаза у нее с инфракрасной подсветкой. Да и уши никогда не спят.
– У тебя была полиция. Может, меня позвали как понятую.
– Понятых зовут на обыск. Или на труп.
– И на ужин. – Даша вдруг достала из сумки бутылку коньяка.
– Что сегодня за день! Нападение на сотрудника полиции, попытка его совращения…
Вдобавок одна милая девушка призналась Максиму в любви. Но про Капитонову он говорить не стал.
– Я тебя не совращаю, – заявила Даша. – Ты не так все понял.
– Ты совращаешь меня на сто грамм. Даша, ты хорошая женщина. Мне с тобой интересно. Но шла бы ты домой.
– Федя в рейсе. Его сегодня не будет.
– Завтра будет. Как ты ему в глаза смотреть собираешься?
– Я не собираюсь.
– Вот и я не собираюсь. Поэтому иди домой, пока не поздно.
– Уже поздно, двенадцатый час.
– Даша!.. – Максим проникновенно посмотрел на нее.
Она должна была понять, что ей здесь не место.
– Ты покушай, я уберу… и пойду, – глядя в сторону, с глухой обидой в голосе сказала она.
– Хорошо.
Он расправлялся со вторым голубцом, когда Даша поставила перед ним большую рюмку и наполнила ее.
– Ты неугомонная.
– Просто мне скучно. – Она села за стол, уложила подбородок на ладонь.
– Муж приедет, развеселит.
– Мне с мужем скучно. Вообще в этой жизни. Я себя как в клетке чувствую.
– Поверь, многие живут с таким ощущением.
– Я не живу. С тех пор как ты появился, мне уже не скучно.
– Тянет на подвиги.
– Вовсе нет. Подвиг – это когда держишь себя в семейной клетке.
– Знаешь, как на войне бывает? Все от командира зависит. – Максим выпил, подставил рюмку.
Даша вмиг наполнила ее. И себе налила.
– Что на войне?
– Солдат не хочет вылезать из окопа, а командир его в атаку поднимает. Вот тебе и подвиг.
– Я уже в атаке! – Даша выпила, поморщилась.
Ее лицо еще не разгладилось, а она уже подступила вплотную к Максиму и обняла его.
– Грудью на амбразуру? – Он натянуто улыбнулся.
– На пулемет, – сказала Даша и закрыла глаза.
От нее приятно пахло. Да, было бы здорово пострелять с ней из пулемета.
Максим осторожно развел руки, высвободился из ее объятий и заявил:
– Глупость – это не подвиг.
– Я, по-твоему, глупая? – капризно, с надрывом спросила она.
– Я никому ничего не скажу. – Он обнял Дашу за талию и повел ее на выход. – Но в себе не похороню. Буду вспоминать.
– Я ничем не хуже твоей Риты!
– Да, не хуже. Но лучше Риты нет никого.
– Я лучше. Я никого не убивала! Пусти!.. – Даша психанула, рванула к выходу и выскочила из дома.
Максим закрыл за ней дверь, глянул в окно и увидел, как она перелазит через забор. Дура баба, по-другому и не скажешь.
Глава 2
Вчера Максим даже не заметил, как опустела бутылка коньяка. Может, потому и голова сегодня не болела. Клин выбивают клином. Похмельная боль заглушила травматическую. Но свежим огурчиком капитан себя не чувствовал.
– Как настроение? – спросил Помазов.
Юрьеву показалось, что майор смотрел на него с сочувствием. Вопрос он задал, чтобы подготовить подчиненного к плохой новости.
– Что с Ритой?
– С Ритой ничего.
– А что тогда?
– Она у тебя из головы не выходит.
– Да.
– Знаешь, давай так. Я сейчас позвоню Колосову, и он организует вам свидание. Ее приведут к тебе на допрос. Не важно, хочет она этого или нет.
– Я не работаю по ее делу.
– Ты проходишь как свидетель.
– Может, я лучше к Дьяку поеду? Когда его в СИЗО переведут. Там с Ритой и увижусь.
– Его не переведут в СИЗО. Дьяка выпустили. – Помазов отвел взгляд.
– Кто? – Максим оторопело глянул на него.
– Угадай! – Майор повел глазами вправо, на дверь в кабинет начальника криминальной полиции.
– Это беспредел!
– Пойди и скажи ему.
– Я этого так не оставлю!
Юрьев помнил свою первую встречу с Дьяком. Тогда вор едва его не убил. И что? Подполковник Танаков выпустил негодяя, а Максима оставил в дураках. Потом капитан задержал Дьяка. Тот оказал сопротивление и попал за решетку. Но Танаков снова его освободил. Тогда подполковник просто переступил черту, а сегодня рухнул в бездну беспредела.
Максим не вошел, а ворвался в кабинет начальника. Танаков сидел за столом, что-то писал и оторвался от дела с явной неохотой.
Он глянул на Юрьева поверх очков:
– Что такое?
– Я хотел бы поговорить с задержанным Дьяковым.
– Дьяков не причастен к инциденту в доме Вильяма, поэтому я его отпустил. Ты тоже свободен! – Танаков пренебрежительно махнул рукой в сторону двери.
Мощный мужик, на вид натуральный мент старой закалки. Даже когда-то был волкодавом. Пока не скурвился.
– Вчера Дьяков совершил нападение на меня. Да ты все знаешь, чего я буду рассказывать!
– Где ваш рапорт? Почему вы, капитан Юрьев, не доложили о случившемся?
– Я должен был написать бумагу? А ничего, что у меня двоится в глазах? От удара, который нанес мне Дьяков!
– Где результаты медицинского освидетельствования?
– Извините, товарищ подполковник, что лезу к вам с всякими глупостями. Мы должны думать о балансе сил в криминальном мире, да? Дьяк у нас санитар леса. Если его не станет, дикое зверье совсем обнаглеет, да?
– Так и будет, – не моргнув глазом, подтвердил Танаков.
– Я должен верить в эту чушь?
– Вы свободны, капитан!
– Я все знаю!..
– Что ты знаешь? – Подполковник хищно глянул на него.
Максим вышел из кабинета, вернулся за свой рабочий стол.
Он знал, почему Танаков помогал ворам. Вильям говорил. Правда, тогда Максим ему не верил. А сейчас сама жизнь заставляла его принять горькую правду. Серб и Дьяк разводили на деньги чиновников и бизнесменов, которые не хотели жить в ладах с законом. Воры шантажировали этих пройдох, заставляли делиться. Информацию о персонах, нечистых на руку, поставлял им Танаков.
Юрьев не хотел в это верить. Но Дьяк опять оказался на свободе.
В кабинет зашел Зыков.
– Ну что? – спросил он, пожав Максиму руку.
– Это беспредел.
– Если не хуже.
– Кому здесь можно доверять?
– Мне.
– Еще кому?
– Помазову, Бочкареву, Тишкову.
– А мне?
– Да, мы тебе доверяем.
– Что нам с этим доверием делать?
– Ты начал этот разговор, вот и предлагай.
– Не иметь никаких дел с Танаковым.
– Бойкот?
– Нет, это слишком мелко. Полный игнор.
– Танаков наш начальник.
– Есть Помазов. У него выход на Анисимова.
– Анисимов… – Денис выразительно посмотрел на Максима.
– Им займемся потом.
– Мы займемся?
– Спасение утопающих – проблема самих утопающих.
– Значит, игнор?
– Это не мне решать.
– Танаков хватил через край.
– Вот и определяйся.
Зыков кивнул и вышел из кабинета. Вернулся он минут через десять. С ним пришли Помазов, Бочкарев и Тишков.
– Так дальше работать нельзя, – глядя на Максима, сказал Помазов.
– Это ты мне? Всем говори, начальник.
– Всем я уже сказал.
Дверь открылась, в кабинет вошел Танаков, остановился, обвел всех угрюмым взглядом.
– Разве я не звал на совещание? – спросил он, тяжело глядя на Помазова.
– Мы на совещании, – сказал тот.
– У меня в кабинете.
– Нет.
– Что значит нет? – Танаков аж поперхнулся от возмущения.
– Нам с вами не о чем говорить, – заявил Помазов.
– Я не понял, это что сговор?
– Сговор у вас. С ворами. А у нас коллективное мнение, – стараясь сохранять спокойствие, сказал Максим.
– Ты кто такой? – Танков вонзил в него взгляд.
– Капитан Юрьев. – Максим выразительно посмотрел на Помазова, пересчитал глазами оперов.
– Много на себя берешь, капитан, – с пренебрежением к его званию сказал Танаков.
– Мы имеем право на коллективное мнение.
– Здесь у нас не демократия.
– Объявите мне служебное несоответствие. Только не забудьте указать причины. А то вдруг комиссия какая-нибудь приедет, объясняться придется. А так все будет ясно. Капитан Юрьев мешает целоваться в десны с воровским элементом. Он против того, чтобы начальство стреляло ему в спину. Или все равно придется объясняться?
Танаков сжимал челюсти до тех пор, пока во рту у него что-то не хрустнуло.
– Хорошо!.. – Он резко повернулся и стремительно вышел из кабинета.
– Началось.
– В драку мы ввязались, – невесело сказал Помазов. – Теперь будем думать.
– А что думать? Дьяк сбежал, надо его возвращать.
– Сбежал. – Зыков мрачно усмехнулся. – Мы же никакие-то моральные уроды, чтобы подставлять своего любимого начальника, который его совсем не отпускал.
– Чего сидим? Рванули! – Помазов вылетел из кабинета на оперативный простор.
Дьяк просто поражал своей тупостью. Ладно, в дом к Максиму вломился, там хоть какая-то цель была. А почему он не залег на дно, после того как Танаков выдернул его из изолятора? Да еще и в ресторан отправился обедать. Причем не один, а с телкой.
Вор обосновался в открытом кабинете, из которого просматривался почти весь зал. Но там оставалась мертвая зона, по которой опера и подкрались к нему.
Максим первым вошел в кабинет через широкую арку.
– Баланду заказывали? – спросил он.
Дьяк вскочил, огляделся, но выхода не нашел. Уйти он мог только напролом. А сваливать ему было надо. Он понял это, посмотрев на Юрьева.
– Убью, мусор!
Максим помнил свою первую встречу с ним, поэтому не строил иллюзий, не надеялся на легкую победу. Он не позволил вору достать себя кулаком, взял ударную руку в захват. Но и Дьяк не дал слабину. Его рука превратилась в чугунную трубу, мертво вмонтированную в крепкую скалу.
Капитан ничего не смог бы с ней поделать, если бы не Помазов. Тот ударил Дьяка кулаком в живот, и чугунная труба разломилась на звенья. Максим смог заломать противника.
– Я буду кричать! – предупредила худосочная дамочка, с бледным видом сидящая за столом.
Острые черты лица, маленькая грудь. Но было в ней и что-то очень притягательное.
Только Бочкарев почему-то не церемонился с этой особой.
– Документы?
– Нет у меня документов.
– Тогда будешь кричать «Занято!». Есть у нас одно место. Поехали!
– Я буду жаловаться!
– Разберись с ней здесь, – глянув на дамочку, сказал Помазов.
Бочкарев остался в ресторане.
Опера затолкали Дьяка в машину. Максим сел справа от него, Зыков – слева.
– Вы что, тупые? – зло спросил вор.
– Если мы тупые, тогда кто ты?
– Танаков меня отпустил.
– Кончился твой Танаков.
– Ага!
Максим въехал ему локтем в печень. Он вложил в удар всю свою силу, и Дьяк сжался в комок от острой боли.
– Значит, Танаков тебя отпустил? – спросил Помазов.
– Меня закон отпустил!
Дьяк еще не открыл глаза, поэтому не заметил, как Помазов включил диктофон.
– Тебя отпустил закон? В лице Танакова?
– В яйце Танакова!
Дьяк снова пропустил удар в печень и скрючился.
– Я не больно долги возвращаю? – спросил Максим.
– Жаль, что я тебя не грохнул.
– А ты собирался меня грохнуть? – спросил Максим.
– Ты еще ответишь, мусор.
– Очки набирает, – с усмешкой проговорил. – Для зоны! Будет там рассказывать, как ментов кошмарил.
– И пацанов своих под раздачу подставил. Всех на Вильяма бросил, а сам у бабы под боком остался. Думаю, он там быстро очков наберет. По одному. Очко к очку.
Дьяк задергался, но Максим снова ударил его и заявил:
– Можешь Танакову пожаловаться, я разрешаю.
– Не знаю такого.
– Макс, ты прямо как маленький, – сказал Помазов. – Танаков – мент! А чтобы Дьяк мента сдал! Да ни в жизнь! Он скорее братву свою сольет.
– Так он и сделал. Братва знала, с кем он дружбу водит.
– Я ментов не сдаю, – сквозь зубы процедил Дьяк. – Я их убиваю!
– Бла-бла-бла! Пустой треп.
– Это мы еще посмотрим.
Признаний насчет Танакова Максим так и не добился. Но угрозы в адрес сотрудников полиции получил – на диктофон. Никакой судья теперь Дьяка под залог не выпустит. Если Танаков снова откроет клетку, то пусть пеняет на себя.
Опера по всем правилам закрыли Дьяка в камере ИВС и сразу же получили приглашение к начальнику криминальной полиции.