У испанской границы пахнет боем быков —
Взбаламученной пылью и запекшейся кровью.
У испанской границы не найдешь земляков,
Кроме тех, что легли здесь – серый крест в изголовье.
Каталонские лавры над бойцами шумят,
Где-то плачут над ними магаданские ели.
Спят комбриги полегших понапрасну бригад,
Трубачи озорные постареть не успели.
Эй, ребята, вставайте! – нынче время не спать.
На седые шинели пришивайте петлицы.
Вы бригаду под знамя соберите опять
У испанской границы, у испанской границы!
Но молчат комиссары в той земле ледяной,
Им в завьюженной тундре солнце жаркое снится.
И колымские ветры все поют надо мной
У испанской границы, у испанской границы.
«Цареубийцы из домов приличных…»
Цареубийцы из домов приличных,
Интеллигенты с белыми руками,
О ваших судьбах юношеских личных
Молчат архивы за семью замками.
Над вашими портретами не плачем:
Как мало вы похожи на живых.
Как холодно от ваших шей цыплячьих,
От ваших взглядов – светлых, ножевых.
Летать во сне и слушать Баха робко,
На лето ездить к тетушке в Херсон,
Мальчишеским пушистым подбородком
С намыленной петлей играть в серсо.
Ни поцелуя, ни письма любовного
Единой страстью сердце сожжено.
И плакали. И поднимали бомбу,
Как сеятель, кидающий зерно.
Моряк, покрепче вяжи узлы (песня)
Моряк, покрепче вяжи узлы —
Беда идет по пятам.
Вода и ветер сегодня злы,
И зол, как черт, капитан.
Пусть волны вслед разевают рты,
Пусть стонет парус тугой —
О них навек позабудешь ты,
Когда придем мы домой.
Не верь подруге, а верь в вино,
Не жди от женщин добра:
Сегодня помнить им не дано
О том, что было вчера.
За длинный стол посади друзей
И песню громко запой, —
Еще от зависти лопнуть ей,
Когда придем мы домой.
Не плачь, моряк, о чужой земле,
Скользящей мимо бортов.
Пускай ладони твои в смоле,
Без пятен сердце зато.
Лицо закутай в холодный дым,
Водой соленой умой,
И снова станешь ты молодым,
Когда придем мы домой.
Покрепче, парень, вяжи узлы —
Беда идет по пятам.
Вода и ветер сегодня злы,
И зол, как черт, капитан.
И нет отсюда пути назад,
Как нет следа за кормой.
Никто не сможет тебе сказать,
Когда придем мы домой!
Сам черт не сможет тебе сказать,
Когда придем мы домой!
Цирк шапито (песня)
Вы не верьте наветам тоски,
Задушите в душе шепоток.
Между серых домов городских
Открывается цирк шапито.
Там оркестры и цокот подков,
Электричества солнечный свет.
По карманам хоть горсть медяков
Постарайтесь набрать на билет.
Тот билет – как билет на перрон,
Что вам стоит не выпить сто грамм?
Мимо окон зеленый фургон
Сонный ослик везет по утрам.
И окликнет вас ласково мать,
И сгоревшее встанет жилье,
И подарит вам детство опять
Полотняное небо свое.
Позабывшие облик земли,
Нафталином засыпьте пальто, —
На окраине, в рыжей пыли
Открывается цирк шапито.
Песня подводников (песня)
К антивоенному спектаклю студенческого театра Московского авиационного института
На что нам дети, на что нам фермы?
Земные радости не про нас.
Все, чем на свете живем теперь мы, —
Немного воздуха – и приказ.
Мы вышли в море служить народу,
Да нету что-то вокруг людей.
Подводная лодка уходит в воду —
Ищи ее неизвестно где.
Здесь трудно жирным, здесь тощим проще,
Здесь даже в зиму стоит жара,
И нету поля, и нету рощи,
И нет ни вечера, ни утра.
Над нами, как над упавшим камнем,
Круги расходятся по воде.
Подводная лодка в глубины канет —
Ищи ее неизвестно где.
Нам солнце на день дают в награде,
И спирта злого ожог во рту.
Наживы ради снимают бляди
Усталость нашу в ночном порту.
Одну на всех нам делить невзгоду,
Одной нам рапорт сдавать беде.
Подводная лодка уходит в воду —
Ищи ее неизвестно где.
В одну одежду мы все одеты,
Не помним ни матери, ни жены.
Мы обтекаемы, как ракеты,
И, как ракеты, устремлены.
Ну кто там хочет спасти природу
И детский смех, и весенний день?
Подводная лодка уходит в воду —
Ищи ее неизвестно где.
Освенцим (песня)
Над проселками листья – как дорожные знаки,
К югу тянутся птицы, и хлеб недожат.
И лежат под камнями москали и поляки,
А евреи – так вовсе нигде не лежат.
А евреи по небу серым облачком реют.
Их могил не отыщешь, кусая губу:
Ведь евреи мудрее, ведь евреи хитрее, —
Ближе к Богу пролезли в дымовую трубу.
И ни камня, ни песни от жидов не осталось,
Только ботиков детских игрушечный ряд.
Что бы с ними ни сталось, не испытывай жалость,
Ты послушай-ка лучше, что про них говорят.
А над шляхами листья – как дорожные знаки,
К югу тянутся птицы, и хлеб недожат.
И лежат под камнями москали и поляки,
А евреи – так вовсе нигде не лежат.
По Освенциму ветер гуляет (песня)
По Освенциму ветер гуляет,
И ромашки растут меж печей,
И экскурсия нас ожидает,
Москвичей, москвичей, москвичей.
Вам покажут сожженные кости, —
Сколько хочешь на пепел глазей.
Приезжайте, пожалуйста, в гости
В тот музей, в тот музей, в тот музей.
Разбирайтесь по двое, по трое —
Каждый день, каждый час, каждый час.
Кто из вас лагеря эти строит,
Кто из вас, кто из вас, кто из вас?
Лучше мне докатиться до вышки,
В землю лечь, в землю лечь, в землю лечь,
Чем однажды подбросить дровишки
В эту печь, в эту печь, в эту печь.
Где музеи такие же встанут?
Ни намека о том, ни слезы, —
На бескрайних степях Казахстана
Или в желтой долине Янцзы?
По Освенциму ветер гуляет,
И ромашки растут меж печей…
Кто нам скажет, что нас ожидает,
Москвичей, москвичей, москвичей?
Треблинка (песня)
Треблинка, Треблинка,
Чужая земля.
Тропинкой неблизкой
Устало пыля,
Всхожу я, бледнея,
На тот поворот,
Где дымом развеян
Мой бедный народ.
Порою ночною
Все снится мне сон:
Дрожит подо мною
Товарный вагон,
И тонко, как дети,
Кричат поезда,
И желтая светит
На небе звезда…
Недолго иль длинно
На свете мне жить, —
Треблинка, Треблинка,
Я твой пассажир.
Вожусь с пустяками,
Но все до поры:
Я камень, я камень
На склоне горы.
Плечом прижимаюсь
К сожженным плечам,
Чтоб в марте и в мае
Не спать палачам,
Чтоб помнили каты —
Не выигран бой:
Я камень, я камень
Над их головой.
О память, воскресни, —
Не кончился бой:
Я песня, я песня
Над их головой.
Элегия
Евгению Клячкину
Сентябрь сколачивает стаи,
И первый лист звенит у ног.
Извечна истина простая:
Свободен – значит, одинок.
Мечтая о свободе годы,
Не замечаем мы того,
Что нашей собственной свободы
Боимся более всего.
И на растерянные лица
(Куда нам жизни деть свои?)
Крылом спасительным ложится
Власть государства и семьи.
В углу за снятою иконой
Вся в паутине пустота.
Свободен – значит, вне закона.
Как эта истина проста!
Входная дверь гремит, как выстрел,
В моем пустеющем дому.
Так жить нам вместе, словно листьям,
А падать вниз по одному.
Владимиру
1. Галилей (песня)
Отрекись, Галилей, отрекись
От науки ради науки!
Нечем взять художнику кисть,
Если каты отрубят руки,
Нечем гладить бокал с вином
И подруги бедро крутое.
А заслугу признать виной
Для тебя ничего не стоит.
Пусть потомки тебя бранят
За невинную эту подлость, —
Тяжелей не видеть закат,
Чем под актом поставить подпись,
Тяжелей не слышать реки,
Чем испачкать в пыли колено.
Отрекись, Галилей, отрекись, —
Что изменится во Вселенной?
Ах, поэты и мудрецы,
Мы моральный несем убыток
В час, когда святые отцы
Волокут нас к станкам для пыток.
Отрекись глупцам вопреки, —
Кто из умных тебя осудит?
Отрекись, Галилей, отрекись,
Нам от этого легче будет.
2. Антигалилей (песня)
Ну, кто в наши дни поет? —
Ведь воздух от гари душен.
И рвут мне железом рот,
Окурками тычут в душу.
Ломает меня палач
На страх остальному люду.
И мне говорят: «Заплачь!»
А я говорю: «Не буду!»
Пихнут меня в общий строй,
Оденут меня солдатом,
Навесят медаль – герой! —
Покроют броней и матом.
Мне водку дают, как чай,
Чтоб храбрым я был повсюду.
И мне говорят: «Стреляй!»
А я говорю: «Не буду!»
А мне говорят: «Ну что ж,
Свою назови нам цену.
Объявим, что ты хорош.
Поставим тебя на сцену».
Врачуют меня врачи,
Кроят из меня Иуду.
И мне говорят: «Молчи!»
А я говорю: «Не буду!»
Монолог маршала (песня)
Я – маршал, посылающий на бой
Своих ушастых стриженых мальчишек.
Идут сейчас веселою гурьбой,
А завтра станут памятников тише.
В огонь полки гоню перед собой
Я – маршал, посылающий на бой.
Я славою отмечен с давних пор,
Уже воспеты все мои деянья.
Но снится мне зазубренный топор,
И красное мне снится одеянье,
И обелисков каменная твердь.
Я – маршал, посылающий на смерть.
Пока в гостях бахвалится жена,
Один бреду я по своим хоромам,
И звякают негромко ордена
Неугомонным звоном похоронным,
И заглушить его мне не суметь.
Я – маршал, посылающий на смерть.
Не знающему робости в боях,
Немало раз пришлось мне нюхать порох.
Но странный я испытываю страх
В пустых соборах и на школьных сборах.
И объяснить его мне не суметь.
Я – маршал, посылающий на смерть.
И победить его мне не суметь.
Я – маршал, посылающий на смерть.
И мне не крикнуть совести: «Не сметь!»
Я – маршал, посылающий на смерть.