Все остальное время я, как и хотел, валялся кверху пузом на пляже да в удивительно чистом и прозрачном море купался. А сейчас по вечерней свежести топаю в «Акрополи», ну, в смысле, в «Акрополь», если по-русски. Это ресторанчик местный, я на него в первый же день налетел и теперь каждый вечер тут ужинаю. Завтраком меня мой «Белый Дворец» обеспечивает, в строгом соответствии с условиями путевки, обедать и полдничать уже где только не доводилось: и гиросом1 в забегаловке на пляже, и нежнейшим творогом с йогуртом и фруктами в кафешке при малюсеньком местном монастыре… А вот ужинаю я тут, в «Акрополе», плотно и вкусно. Вообще, я в том же путеводителе прочитал, что греческая кухня считается простой, не особенно изысканной, но я и сам парень рабоче-крестьянский, так что от простоты здешней кулинарии не страдаю совершенно. Зато оно все на вкус отличное, и порции размерами своими нарушают все положения Женевской конвенции о гуманном отношении к пленным. Из-за стола каждый раз едва ли не колобком выкатываюсь, пытаясь понять, на кой черт я все это съел. И постоянно ответ на ум приходит только один: потому что это было очень вкусно. Слаб человек. Но, в конце концов, отпуск у меня! Имею законное право!
Тепло и вполне по-приятельски здороваюсь с девушкой-хостес, мы с ней еще в первый вечер познакомились. Она не местная, из Братиславы, студентка. А на Родосе подрабатывает во время каникул. Хорошенькая, к слову, можно попробовать замутить курортный роман. Правда, она на работе почти все время, но ведь должны же у нее выходные быть? Тут, кстати, таких много: и в ресторанах-тавернах, и в дансингах, и вообще везде. Присаживаюсь за указанный ею столик.
– Добрый вечер, Саша, – практически мгновенно возле меня материализуется Василис – тутошний официант, очень хорошо, практически без акцента говорящий по-русски.
Как я понимаю, все мы, из бывшего Союза приехавшие, его законная добыча. Напарник Василиса, я сам слышал, крайне бодро лопочет на немецком и английском. Кто у них тут обслуживает итальянцев или французов, не знаю, не видал таких в «Акрополе» пока.
– Калиспера2, Василис, – улыбаюсь я в ответ. – Чем угощать сегодня будешь?
На эту тему мы с ним еще в мой первый визит договорились, я парню так и сказал: хочу попробовать настоящую греческую кухню, так что ты меня тут каждый вечер чем-то новеньким на свой вкус и угощаешь. Официант если и удивился, то виду не подал. И сегодня четвертый день, как он меня с кухней своей родины знакомит. Я тут уже и мусаку пробовал – это что-то вроде запеканки из баклажанов, помидор и картошки на оливковом масле и с бараниной, и сувлаки – маленькие такие свиные и куриные шашлычки на деревянных шпажках. Разумеется, греческого салата наелся, настоящего, с греческим сыром фета и оливковым маслом. Тот же фета, кстати, в поджаренном на гриле виде чудо до чего хорош. В первый день я был настолько неосторожен, что даже согласился на греческие сладости на десерт… Ну, что тут сказать… Предложат вам попробовать настоящий греческий катаифи – бегите. Быстро, чтобы не догнали. Я вот сдуру попробовал. Урок вынес ровно один: если ты доешь порцию этого самого катаифи до конца, сахарный диабет тебе гарантирован. Из этой пироженки, чем-то напоминающей татарский чак-чак, мед не капает, он оттуда льется потоком. Я в прошлый раз даже половины не одолел, а выйдя из ресторана, в забегаловке прямо через дорогу купил себе порцию дешевого гироса с острым соусом: тупо зажрать мясом и картошкой фри вкус меда во рту и избавиться от стойкого ощущения подташнивания. Жуткая штука!
– Сегодня у нас, – последнее слово Василис голосом выделил, мол, именно у нас с тобой, остальные – в пролете, – салат из тунца и лобстер термидор.
– Термидор – это как? – на всякий случай уточняю я.
– Это значит уже вскрытый и запеченный со сливочным соусом, сыром и приправами.
– Круто, – только и развожу руками я. – А это точно греческое блюдо?
– Саша, – укоризненно смотрит на меня официант, – ты где, в Греции? А ресторан – греческий? Ну и как тебе тут могут подать не греческого лобстера термидор?
– Согласен, – понятливо киваю в ответ. – Тут в паре сотен метров, на набережной, «Макдоналдс» стоит… Так там, наверное, самые греческие Биг-Маки продают?
– Самые, – с абсолютно серьезным выражением лица соглашается Василис. – На всем свете… Но у нас – приличное заведение, гирос и бургеры – это не к нам. А на десерт…
При воспоминании об истекающем медом недоеденном катаифи на блюдце меня слегка передергивает.
– …охлажденный йогурт с фруктами.
Вот это другое дело! Йогурты тут знатные. На продаваемые у нас не похожие совершенно. Греческий йогурт – это не напиток, он ближе к нашей домашней сметане по консистенции, а уж охлажденный, да с кусочками свежих фруктов – лучше любого мороженого.
– Согласен, неси, пока я слюной не захлебнулся.
– У нас посетителям слюной захлебываться нельзя, – парирует официант и ставит передо мной небольшое блюдце и плетеную тарелочку с пышной, еще теплой лепешкой.
Это тут в качестве «разогрева» перед основными блюдами. Соль, перец, оливковое масло и винный уксус на каждом столе стоят все время. И, пока ждешь, можно в блюдце налить оливкового маслица, посолить и обмакивать в него кусочки свежей лепешки. Вроде ничего особенного, но чертовски вкусно!
Я расправился с несчастным лобстером, и, прежде чем принести счет, Василис поинтересовался:
– Саша, ты сегодня в Интернет не заходил?
– Нет. – Вопрос официанта меня удивил не на шутку. – А что такое?
– У вас в России опять что-то случилось… Я не стал тебе сразу говорить, чтобы аппетит не портить, но, кажется, что-то серьезное. В этой, как ее… «Зоне‐31»…
«Зона‐31»… Раньше это был просто городок Старопетровск и прилегающая к нему территория, попавшая в карантин после известных событий, в которых я даже успел немного поучаствовать. Первые месяцы никто специальным названием для карантинной зоны не заморачивался. А потом приключилась одна глупая история… Собственно, очень часто все начинается с какой-нибудь глупости…
С самого начала в зону карантина пытались проникнуть. И с территории России, и из-за рубежа. Самые разные люди, с самыми разными и порой не совсем (или даже совсем не) законными целями. А кто-то и по дурости или из лишней живости характера… Словом, решил в Старопетровск пробраться один из наших российских топовых блогеров. Ну, вы его наверняка знаете или хотя бы слышали: везде у него заговоры, вечно правительство что-то скрывает от общественности, постоянно он ведет «самостоятельные расследования». Заканчиваются они, правда, всегда фарсом, но это пыла гражданина не остужает и только добавляет в Сети почитателей, восторженных его непримиримостью и бескомпромиссностью. Средний возраст поклонников, к слову, обычно в районе «среднего школьного», но и это блогера не смущает. В общем, решило это чудо в перьях разобраться, что к чему в Старопетровске вообще. Но прекрасно понимая, что там и правда может быть опасно, подготовку к «секретному выходу» начал чуть не за две недели и с громких заявлений из серии: «Уж я-то туда проберусь и все выясню! Все раскрою и всех выведу на чистую воду! Если, конечно, не поймают. Но меня не поймают, потому как я скрытен и быстр, аки японский ниндзя!» Последнее было особенно смешно, принимая во внимание некоторую, скажем так, излишнюю тучность фигуры топового блогера, особенно в области талии и чуть ниже. Но это уже частности. Словом, «Мальбрук в поход собрался»…
Понятное дело, что при такой организации «скрытного проникновения», когда он в своем «Инстаграме» разве что точных координат точки перехода по навигатору не опубликовал, повязали толстячка еще на дальних подступах, на первом же КПП Росгвардии, в тридцати километрах от Старопетровска. Задержали, выяснили личность и отеческим пинком направили в обратную сторону с пожеланиями заходить еще, но как-нибудь попозже, желательно лет через сто. Обстоятельства блогеру настроения не испортили и не помешали написать длиннющий опус, практически целый анабазис3, наполненный душераздирающими подробностями и описанием зверств «цепных псов кровавого режима» и страданий самого блогера, почти растерзанного в застенках, но не сломленного. Вся эта «беллетристика» была проиллюстрирована несколькими мутными снимками на камеру смартфона из серии «какой-то лес», «какая-то обочина», «какие-то облака над заваленным горизонтом», среди которых было ровно две относительно достоверные. Первая – селфи блогера на фоне синего дорожного знака «Старопетровск‐31», сообщающего количество километров до закрытого на карантин города, поверх которого бойцы Росгвардии немного коряво вывели белой краской: «Стой! Запретная зона». На втором все было видно куда лучше: и знак, и блогера, и даже блокпост примерно в полукилометре позади… Но с этим снимком вышла накладка. На вопрос: «А кто именно сделал такую удачную фотографию тебя, скрытно проникающего в зону карантина?» – пришлось честно ответить, мол, сфотографировали те самые «кровавые псы», что проводили задержание, по его просьбе. В связи с чем как-то не совсем убедительно вышло в плане пыток и страданий… В общем, пару раз фото мелькнуло «на просторах» и исчезло. Осталось только селфи. Но вот беда, из-за излишней упитанности блогера в кадр, кроме его жирной рожи, влезла только небольшая часть дорожного знака, та, на которой было белой краской от руки написано слово «зона» и цифра «31». Оттуда, видимо по аналогии с американцами, и пошло в народ название «Зона‐31». Нет, ну а что? У них «Area‐51»4 есть, а мы чем хуже? Сначала новое название расползлось по Интернету, а потом незаметно проникло и в выпуски новостей, и в газеты, а чуть позже – и в официальные документы…
Понятно, что после таких «приятных новостей» ни о какой вечерней прогулке теперь речи уже не шло. Расплатившись и попрощавшись с официантом, быстрым шагом, почти переходящим в бег, рванул назад, в гостиницу. Там в маленьком холле возле стойки ресепшена был компьютер с Интернетом. Понятно, что нормальные люди поглядели бы новости через смартфон, но где нормальные люди со смартфонами, а где я со своей «Нокией‐112»? Благо Фалираки – городок небольшой и далеко идти не пришлось.
Компьютер оказался ожидаемо не занят… Я же говорю, у всех давно в роли мобильников «лопаты», что в ладонь толком не помещаются. Кому тут компьютер нужен? Влезаю в новостную ленту поисковика… Мама моя женщина! Опять началось. И снова «неустановленной принадлежности бандформирования на внедорожниках при поддержке пулеметов и легких минометов»… Нет, оно дело понятное: Прибалтика – самое что ни на есть гнездо, можно сказать, рассадник экстремизма и международного терроризма. По ее бескрайним просторам террористы и бандиты всех мастей туда-сюда колобродят – Ближний Восток с их ИГИЛом и прочими «Аль-Нусрами» рыдают в голос от зависти… Но, как говорят, не пойман – не вор. А этих клоунов за руку поймать пока не удалось. Трупы и горелые джипы много не расскажут. В этот раз, кстати, все еще серьезнее: потери не только среди наших погранцов (у нас они как раз относительно невысокие), но и у соседей. У тех практически в полном составе погранзастава полегла, приняв на себя первый удар тех самых «неустановленных». Даже жалко мужиков, если честно. Никаких намеков на добрососедские отношения с «кортыми и несафисимыми» у нас давно и в помине нет, но то на уровне политиков. А вот чисто по-человечески… Пограничники прибалтийские служили своей стране и долг свой, охрану государственной границы, исполнили честно и до конца. И это при том, что ударили им в спину, со своей же территории. В общем, вечная память, погибли, как и положено солдатам: с оружием в руках и на боевом посту.
К слову, не пытаться все свалить на «злобных русских» у «шпротных» политиков ума хватило, но все равно затупили: попробовали историю замять и по-тихому на тормозах спустить. Но тут уже удачно пресса подсуетилась: несколько журналистов успели-таки взять интервью у выживших пограничников с прибалтийской заставы. И те наговорили такого… В общем, боюсь, дальше службу в армии продолжить они уже не смогут, но и скрыть обстоятельства боя на границе тоже ни у кого не выйдет. Наша пресса тоже в стороне не осталась. А вот в Кремле пока хранят глубокомысленное молчание.
Примерно полчаса попрыгав по ссылкам, я понял, что ничего принципиально нового уже не увижу. Впрочем, мне и так все ясно: закончился мой отпуск, так и не начавшись толком. «Джимни» – на гостиничной стоянке, бак почти полон, только вечером заправился. Документы в бардачок и ключ под коврик сейчас положу. Потом договорюсь с барышней на ресепшене, чтоб она Биллу поутру позвонила, пусть забирает машину. А самому – звонить в здешний аэропорт и узнавать, когда ближайший рейс на Питер или, в крайнем случае, на Москву и есть ли еще на них свободные места… Вот и отдохнул ты, Сан Саныч, на теплом море…
В головном офисе «Стрижей» – тишина. О том, что имеет место серьезная проблема, можно догадаться только по виду стоящего на входе охранника. К обычной светло-оливковой летней форме, тактическим брюкам, рубашке поло и кепи добавился еще бронежилет, да и вооружен наш «вохровец» теперь не только «макаровым» в оперативной кобуре, но и «Кедром», висящим у него на груди стволом вниз. В остальном – полное благолепие. Впрочем, на то он и «головной офис», шуметь и бегать мы на полигоне будем. Ну или в районе выполнения служебно-боевых задач. А тут все солидно и спокойно, в полном соответствии с репутацией фирмы.
– День добрый, Андрюх, – киваю я «зоркому часовому». – Вы тут как?
– С переменным успехом, – отвечает тот. – А сам какими судьбами здесь? Ты же вроде в отпуске, в Испании?
– В Греции, – поправляю я его. – Был… Но какой уж тут отпуск, с такой-то заварухой?
– Это да, – соглашается Андрей. – А вообще – правильно сделал, что приехал. Говорят, боссы решили не сегодня завтра всех наших из отпусков отзывать. В связи с обострением оперативной… Тебе еще ничего, ты холостой, а прикинь, какие семейные драмы начнутся у тех, кто с женой-детьми отдыхает?
– Думаю, не будет особых драм, – пожимаю я плечами. – Деньги все – супруге, и пусть дальше с детворой на пляже загорает, до конца тура. Ну а сам – в аэропорт. Как в том мультике: «Прости, любимая, – служба!»
Андрей лишь хохотнул коротко. Видимо, тоже вспомнил, с каким выражением лица мультяшный Добрыня после этих слов от благоверной сматывался.
– А сами боссы где? Мне ж о прибытии доложиться нужно. Задачи получить.
– На Дворцовую5 уехали с самого утра, к куратору. Похоже, сами задачи получают и действия будущие координируют. В комнате отдыха посиди пока, телик посмотри, чайку-кофейку попей. Как приедут, позвоню. Тогда и доложишься, и озадачишься.
Молча кивнув, прохожу через рамку металлодетектора, предварительно выложив из карманов ключи и мобильный. Дружба дружбой, а пропускной режим нарушать все равно нельзя.
– Как думаешь, – уже мне в спину интересуется Андрей, – серьезно это все? Может, под шумок получится наших деблокировать и оттуда вытащить?
– Я тебе так скажу, дружище: даже если и сможем вытащить наших, на фоне всего остального мы этому радоваться не будем точно…
– Полагаешь, настолько все серьезно?
– Да как тебе сказать, – пожимаю плечами я. – Вторая попытка прорыва… И снова наглая, будто мы какая-нибудь Руанда беззащитная. И обе неудачные. А им там что-то очень нужно. Настолько, что они уже больше полутысячи человек под это дело в безвозвратные потери списали… Дальше будет только хуже. Как говорят, один раз – случайность, два – уже нехорошая тенденция.
– А разве два – это не совпадение? – пытается пошутить Андрей.
– В таких делах, – я глубоко вздыхаю, – совпадений в принципе не бывает.
2024-й
До Никольска я добрался на четвертый день, уже под вечер. Днем пришлось шевелить поршнями чуть поактивнее, зато и пришел хорошо – до закрытия ворот еще пара часов, не меньше. Скупо, без особой теплоты (а с чего бы мне, собственно, с ними любезничать?) поздоровался с дежурившими у ворот «дружинниками» и прямым ходом направился в «Две кружки». Я теперь при деньгах, кормят-поят там вполне прилично, насекомых в матрасах вроде не наблюдается… А главное, именно туда еще с прошлой зимы периодически приходили искать меня те самые серьезные мужики, о которых мне здешний главвышибала по прозвищу Жук рассказывал. Кстати, на ловца и зверь бежит: вот как раз и он собственной персоной, перед входом в кабак отирается.
– Здоров будь, Серега!
– О, Франт, приветствую!
Вышибала окидывает меня опытным взглядом.
– Смотрю, удачно ты сходил. И прибарахлился, и мордой округлился мальца. А то в прошлый раз тощий был – чуть не зубы сквозь щеки просвечивали.
– Фартануло, – не стал отпираться я. – И наниматель не только денежный, но и честный попался, и пострелял удачно, и хабар с пострелянных неплохой снял…
– Ну, нанимателя твоего я не первый год знаю. Костя – мужик своеобразный, но реально честный, без гнили. С таким, думаю, работать можно было бы…
– Можно. Да только кто ж позовет, насовсем-то?
Не стану я тут никому рассказывать, как отказался от предложения остаться в охране семейного бизнеса Гольденцвайгов, отца и сына. Не поймут, а то и вовсе сумасшедшим считать начнут. По здешним понятиям, такое предложение получить – все равно что в прошлой жизни квартиру в центре Москвы в лотерею выиграть. В смысле, офигенно, но совершенно нереально.
– Это да, – согласно мотает головой Жук, – на «керосинку» в охрану попасть – все равно что в лотерею выиграть…
Вот, что я говорил? И этот туда же.