— Ага, — заржав, подтвердил младший, — и выпустят.
Мать завыла еще громче, цепляясь за Павла.
— Хватит! — прикрикнул старший.
Она мгновенно замолчала и сжалась, как в ожидании удара. Сколько можно, — морщась, подумал Павел, — объяснять, что нечего бояться и никаких ужасов даже раньше не было тем более, сейчас в обновленной стране. Ничем из них эту глупость и страх перед органами не выбьешь.
— Бери мешок с вещдоками и пошли.
— Я? — изумился Павел.
— Ну не я же буду таскать, — скривился младший. — Не доставай при исполнении. А то можно ведь и по-другому.
Что это значит, Павел понял только на улице, когда поднял голову посмотреть на дом и моментально заработал удар по почкам. Потом его взяли за волосы, нагибая голову и добавив еще раз, зашвырнули в машину. Окна, кстати оставались темными и никто из-за занавесок не выглядывал.
— Сядь, не мельтеши, — зарычал с верхней койки здоровенный урка, весь синий от наколок.
— Да оставь ты его, — лениво сказал холеного вида пожилой мужчина в дорогом костюме. Не видишь, молодогвардеец первый раз парашу нюхает, совсем со стресса не соображает.
— Сейчас начнет по стенам бегать чмо, — возразил татуированный, — а нам что смотреть?
— Тоже развлечение. Пацан думал, что он кому-то интересен, а третьи сутки сидит и следак про него не вспоминает. Это у них методы такие, — пояснил он Павлу. — Вот дойдешь до кипения, тогда и вызовут. А может просто на всех времени нет. Сейчас у легавых и гэпэушников очень много работы. С утра до утра трудятся как пчелки, забыли про отдых и веселье.
— Не волнуйся, — оскалился еще один бритоголовый тип, — время отсидки на следствии идет в зачет. Позже суд будет, раньше выйдешь.
— Это если не сдохнет, — возразил татуированный. — Надо было фраеру устроить нормальную прописку, сидел бы сейчас как мышь под веником и не раздражал. Вот помню, — с ностальгическим вздохом поведал он, — был у нас случай, пришел один деятель по первой ходке. Здоровый, кровь с молоком. Накачанный и борзый. Пару раз влетел в непонятки, слегка поучили, так сел и загрустил. А потом как-то за короткое время сдулся. Месяца три прошло, доходяга самый натуральный и куча болезней. И тубик, и диабет, и хрен знает что. Некоторые настолько не приспособлены к жизни, что как индейцы дохнут моментально. Те тоже не могли жить без воли.
— Так то индейцы! А эти просто козлы, — авторитетно заявил собеседник и начал косноязычно, перемежая каждое второе слово многоступенчатым матом рассказывать свою историю про зону и недобитых интелехентов. Через "х".
— Простите, — перестав обращать внимание на них, спросил Павел у холеного, — мы не могли раньше встречаться? Мне ваше лицо откуда-то знакомо.
— В одной компании не бывали, — с насмешкой ответил тот, — но видеть ты меня мог. Я, — он назвал широко известную фамилию.
— А! — оторопело воскликнул Павел, — действительно. По телевизору.
Обладатель дорого костюма у него давно был в списке, как разворовывающий богатства Родины и вообще человек с крайне подозрительной биографией. Начинал вторым секретарем обкома и слишком быстро пролез наверх. До олигарха не дожился, да и в Москву не пустили, но по изрядным прибылям от своих когда-то на волне перестройки приватизированных за копейки заводов и фабрик вполне мог соперничать с доходной частью бюджетов некоторых мелких латиноамериканских стран. Ко всему еще мать у него было не русской, хотя числился всегда на фамилии отца.
— А почему вы здесь, в тюрьме ГПУ?
— Тебе компанию составить, — усмехаясь, пояснил тот.
— Но… вас же должны были за экономические преступления.
— Мальчик, — проникновенно сказал бывший хозяин жизни, — не принято здесь расспрашивать. Занимайся своими делами, а то примут за подсадку и сделают очень больно. Не все здесь дебильные студенты, могут и порезать. Он посмотрел на урок. — Вот он, — показал глазами на татуированного, замочил одного деятеля, а его жена занесла кому требовалось чемоданчик с денежкой. Теперь шьют теракт. Вот тебе и уголовник. Он хмыкнул. Самый натуральный враг народа. А за меня не волнуйся, никто не попадает сюда просто так. Разница в статье обвинения. Я как социально близкий перепишу на эту шайку черножопых свою имущество, которое они в грязь превратят через год, потому что не умеют заниматься производством, а научились исключительно отбирать. Все мои наработанные за долгие годы связи пропадут и только чтобы набить карманы начнут гнать на Запад по демпинговым ценам. Потеряют гораздо больше, чем могли получить в качестве налогов, но им важнее свой личный карман. А я вот выйду на свободу чистой совестью. Даже заначки по разным Швейцариям не все отберут. Зачем меня гнобить всерьез? Еще пригожусь. Волкам надо есть, а если баранов всех зарезать, откуда мясо брать? А вот ты как политический получишь на полную катушку. Ну, оно и справедливо. Реальные молодогвардейцы тоже плохо кончили.
— При чем тут Молодая гвардия? — с недоумением спросил Павел.
— Скоро узнаешь, — отмахнулся тот, — в тюрьме тайн нет. Не ты первый по этому делу идешь.
Заскрежетал дверной замок и все вскочили, встав по стойке смирно, но дожидаясь окрика.
— Хто тут на "ты", — спросил надзиратель. — "Ты", — уже раздраженным тоном повторил он в ответ на молчание.
Холеный резко толкнул локтем Павла в бок и он, опомнившись, сообщил свою фамилию.
— На выход!
— Александр Иванович Волков, — представился следователь. Совершенно бесцветный тип лет сорока. Встретишь на улице через минуту и не вспомнишь. — Присаживайтесь. Буду вести ваше дело.
Павел автоматически отвечал на обычные вопросы: имя, фамилия, год рождения, судимость, родителей, родственников за границей зыркая по сторонам. Вопросов было много и говорил он автоматически, не задумываясь о смысле. Это все рутина.
Кабинет как кабинет. Входящий в обязательный набор для чиновников любого ранга портрет президента на стене. Письменный стол, за которым трудился следователь, записывая показания на новеньком компьютере, сейф у него за спиной, пара полок с книгами. Прищурившись, (зрение у него из-за постоянного сидения у экрана начало последнее время портиться) Павел разглядел, что все они имеют отношение к уголовному и уголовно-процессуальному кодексу. Лампа, которой по байкам светят в глаза, тоже присутствовала. Еще советского вида и с облупившейся краской на зеленом абажуре. Павел поерзал на жестком сиденье табуретки, но удобнее не стало. Мало того, что она была очень высокой, так что ноги не доставали до пола и стали очень быстро затекать, так еще и привинчена к полу.
— Я могу позвонить? — спросил он, когда следователь замолчал.
— Согласно инструкции от тыр-быр-быр, невнятно сообщил тот, продолжая что-то старательно заполнять, — подпадающие под 58-я статью не имеют право на подобные глупости. Как, впрочем, и на адвоката во время следственных действий. Права человека, — сообщил следователь, цитируя известное высказывание гаранта Конституции, — к врагам народа не относятся. Право государства на самооборону важнее. Так, — подвинул он к Павлу отпечатанный лист бумаги. Ознакомьтесь.
— Почему 58-я? — охрипшим голосом спросил Павел. — Это ошибка!
— Ты прочитал? — непринужденно переходя на "ты", поинтересовался Александр Иванович, забирая документ и пряча его в папку.
— Как всем известно, возрождая былые традиции и стремясь напомнить о светлом прошлом, президент в своей неизменной мудрости разрешил согласно просьбам трудящихся вернуть некоторые старые наименования. Он опять цитировал чью-то речь, и Павел мучительно пытался понять, чью и зачем. Слова были правильные, но тон странно саркастический.
— Конечно, минимальные изменения пришлось внести, чтобы не веяло нафталином, — уже нормальным голосом сказал следователь. Ведь "контрреволюционные действия" сегодня звучат несколько странно. "Антигосударственные" гораздо лучше. Да ты и сам должен прекрасно все знать, ведь аспирантура в историческом за красивые глаза не дается. Как там тема звучала?
— История Дальневосточной республики. 6 апреля 1920 — 15 ноября 1922 года, но почему в прошедшем времени?
— Правильно, — заглянув в компьютер, согласился следователь, как будто он мог неправильно назвать собственную тему, — но тебе придется временно отложить работу. Ненадолго. Дела по 58-й по новому постановлению рассматриваются в срок не более 10 дней. Обвинительное заключение вручается обвиняемому за сутки до рассмотрения дела в суде. Адвокат не положен и приговор обжалованию не подлежит.
— Это касается только дел по расследованию террористических актов и организаций, — едва вытолкнул Павел из пересохшего горла.
— И опять правильно! — радостно воскликнул следователь. — С какими целями вы пытались создать антигосударственную организацию и учились пользоваться автоматическим оружием?
— Но послушайте, — умоляюще застонал Павел, — я ведь призывал поддержать своими действиями руководство страны!
— Не получив разрешения на этот самый митинг? Очень любопытный способ доказать свою лояльность. Еще более интересно, что на ваших нелегальных встречах присутствовали и уже разоблаченные и осужденные враги народа Мартынов, Архипов и Муфазиев.
— Я таких не знаю, — подумав, заявил Павел.
— Возможно, вам они знакомы по кличкам Абдулла, КВ-2 и Юрист?
— Это просто ники в Интернете, настоящих имен я не спрашивал.
— Особенно занимательно, где именно зарегистрированы эти самые кликухи. Форум АОИ — Армия обороны Израиля! Просматривается еще и связь с сионизмом. Как и твоя, — он усмехнулся, — господин НКВД. Ну ладно, я еще понимаю, этот странный Юрист, кстати, карабин, закопанный у него в огороде, уже обнаружен, как и большое количество боеприпасов и три гранаты. Надо ж быть таким придурком, чтобы рассказывать об этом всем и каждому! Но он хоть не пытался спрятать свою враждебную сущность, публично распинаясь в ненависти, к официально признанному РФ дружественному независимому государству Украина, но что тебе, умному человеку было делать в их компании?
— АОИ — это альтернативное обсуждение истории и ничего больше.
— Конечно, — саркастически сказал следователь, — вы просто занимались антигосударственной пропагандой, обсуждая с агентами иностранных государств как изменить историю. Отправиться в прошлое и начать давать советы Иосифу Виссарионовичу в которых он абсолютно не нуждался, будучи в сто раз умнее современных студентов, мающихся дурью с жира? Хочешь сказать, что это возможно? Нет, — не дождавшись ответа, пояснил сам. — Тогда зачем тратить время на эту бредятину? А я тебе объясню, как любой здравомыслящий человек — антигосударственная агитация под видом обсуждения исторических фактов, попытки фальсифицировать историю вопреки неоднократным указаниям… Чего кривишься? Может напомнить, что ты там писал про справедливое выселение чеченского народа? Или тебе на указ президента Рамза́н Ахма́товича о восстановлении исторической справедливости начхать?
— Это было до указа, — побледнев, сознался Павел.
— Значит признаешь.
— Может заодно признаешь и остальное? Нет? Ну, продолжим. Кто такой Три Ботинка? Что мнешься, — заорал следователь, — великая проблема посмотреть на его адрес, он даже не через хамелеона заходил!
— Я не знаю его имени — это Интернет!
— Но откуда он пишет, прекрасно знаешь, — благожелательно спросил следователь, — страна?
— Гражданин Израиля.
— Предатель Родины, сбежавший из страны и бросивший ее в трудную минуту. Она, — проникновенно говорил Александр Иванович, — дала ему все. Образование, учила, кормила. А он сука…
И ты с ним обсуждал разные сомнительные факты. Не говори мне, — отмахнулся он, — что ты не соглашался с его доводами. Хочешь, покажу записи разговоров? Ничего ведь не пропало. Компьютер был вовремя изъят, и стереть память тебе не удалось. И ведь там такая интересная тема: "Перевоспитание вайнахов". Замечательные методы предлагались. Так и написано "Принципы гуманного геноцида"! Очень смешно было ублюдкам. Будешь еще вякать про отсутствие замысла на теракт? Молчишь? И ведь много еще разного, просто лень разбираться, но если надо посажу специалиста. А кто такие Вася, лейтенант Иванов, Грифон, Гарик и Ариец? Граждане США, Германии, опять же Израиля, Канады и Литвы. Ты что не понимал, с кем имеешь дело, и что они получают зарплату за свои отвратительные измышления, порочащие великую Россию? Не верю что такой дурак. Все прекрасно знал. Мог уничтожить аккаунты этих врагов и не давать им лить грязь? Мог. У тебя права администратора сайта, но ничего не сделал. Признаешь?
— Но не так же это было! — с отчаянием воскликнул Павел.
— А как? Рассказывай. Кто именно поддерживал эти клеветнические высказывания, и кто еще совершал антигосударственные действия? Подробно. Это ведь ничего не стоит проверить…
На пятую бесконечную ночь, заполненную вопросами кто, что и о ком говорил, что происходило на встречах и откуда брались деньги на модернизацию движка сайта, всякая ли оппозиция является борьбой против Родины и согласен ли он, что рано или поздно антигосударственная борьба доходит обязательно до отвратительных мерзостей, дверь отварилась без стука, и вошел гориллоподобный кавказец. На лице гостя большими буквами было написано, что он только недавно спустился с гор, оторвавшись временно от стрижки очередной блеющей овцы. На рукаве формы у него была одна золотая звезда, в отличие от следователя, заслужившего только две серебряные.
— Привет, — сказал он с характерным акцентом.
— Здравствуй Муса, — ответил Александр Иванович.
— И кто тут у нас? — беря без разрешения бумаги и присаживаясь прямо на стол, спросил кавказец. — А, эти самые. Молодая гвардия. Образованные козлы с желанием все исправить и давать советы рябому. Любители плюнуть в Ельцина и жалко лающие на Путина. Что ты собственно тянешь? Полный букет имеется. "Подрыв и ослабление власти, попытка отторгнуть Кавказ, сношение в контрреволюционных целях с иностранным государством или отдельными его представителями". Слово-то какое — "сношение" — заржал он. Какой идиот писал?
"Оказание каким бы то ни было способом помощи международной буржуазии", — продолжал он читать легко и быстро, не испытывая ни малейших затруднений. В этот момент он совсем не походил на тупого горца. — "Использование фальшивых имен при общении и призывы к разрыву отношений с дружественными державами". Про Украину что ли? Ага, "передача, похищение или собирание с целью передачи сведений, являющихся по своему содержанию специально охраняемой государственной тайной, иностранным государствам, контрреволюционным организациям или частным лицам". Общение с предателями, бросившими в трудную минуту Родину… Этот пункт очень правильно вписали в статью…
"Передача, похищение или собирание с целью передачи экономических сведений, не составляющих по своему содержанию специально охраняемой государственной тайны, но не подлежащих оглашению. Попытка совершения террористических актов, направленных против представителей власти". Бред какой "попытка". Оружие имели? Организация присутствует. Намерение было. Что еще требуется.
"Пропаганда или агитация, содержащие призыв к свержению, подрыву, ослаблению власти. Организационная антигосударственная деятельность. Недонесение о достоверно известных фактах борьбы против власти… сознательное неисполнение кем-либо определенных обязанностей или умышленно небрежное их исполнение со специальной целью ослабления власти. Фашизм, расизм, национализм…". Ну, дают молодогвардецы! Нет только подрыва денежного обращения и терактов на железной дороге. Жаль, что пункт про работу на КГБ похерили при принятии закона, а то бы еще ты еще и это вставил.
И что, не подписывает? Ну, кто же так уговаривает? Все Штирлица с психологическими подходцами из себя изображаешь, а время идет, и сверху уже начинают интересоваться, когда закончим.