Он думал: «Надо выбрать первый же самолет и смыться из города. «Старик» обнаружит пропажу ящика не раньше, чем завтра, значит, время у меня уехать подальше есть». Но тут же понял, что он не пройдет досмотр при выходе к самолету. Мхитарян занервничал и с трудом заставил себя успокоиться. Проходя по аэровокзалу, он неожиданно обратил внимание на то, что работает уже парикмахерская, и сразу же направился туда. Через полчаса, гладко выбритый, он уже входил в ресторан.
Работники милиции наблюдали за ним через стеклянную входную дверь. Кустов отлучился на пару минут и позвонил Ильину. Тот приказал продолжать наблюдение и держать его в курсе событий. Только Кустов собирался повесить трубку, как Ильин окликнул его:
— Да, я чуть не забыл, мы сейчас подошлем к вам ребят из уголовного розыска, они помогут.
Кустов был рад помощи. Он постоянно помнил горький опыт, когда преступники перехитрили его и ушли из дома Сидоренко. Минувшей ночью он понял, каким образом это им удалось. Их путь показал этот тип, который сейчас попивает коньяк и всласть поглощает изысканные закуски. Кустов возвратился к Рябику:
— Ну, как он там?
— Жрет, — односложно ответил Рябик и в очередной раз заглянул через стеклянную дверь в зал.
— Нам в помощь уголовный розыск едет, так что упустить не должны.
Минут через двадцать прибыли два сотрудника уголовного розыска. Ребята были свои, из того же отдела, что Кустов и Рябик. Быстро ввели их в курс дела. Вновь прибывшие остались у ресторана, а Кустов и Рябик направились в машину: пока их подопечный будет набивать желудок, они чуть-чуть вздремнут. Но долго дремать не пришлось. Минут через тридцать работники милиции вскочили в машину, и Кустов увидел, что «клиент» вышел из ресторана и садится в такси. Инспектор уголовного розыска Басов был доволен:
— Голову даю на отсечение, что это один из мошенников, — и, повернувшись к Кустову, добавил: — С меня шампанское! А то в последнее время начальство жизни не давало. Каждый день один и тот же вопрос: «Басов, где мошенники? Басов! Где мошенники?!» А что я мог ответить? Мошенничествуют, говорю...
В этот момент такси остановилось у железнодорожного вокзала. Мхитарян рассчитался с водителем и направился к кассам. Нашел расписание движения поездов, внимательно просмотрел его, подошел к кассе.
— Девушка, мне на восемнадцать тридцать до Гомеля можно один билетик?
Кассир молча протянула билет, и Мхитарян направился к выходу, пересек привокзальную площадь и вошел в промтоварный магазин. Купил большой чемодан и направился к стоянке такси.
— Не пойму, что, он хочет уехать один, без напарника? — бормотал Кустов.
— Подожди, узнаем, — ответил Басов, — но чует мое сердце, придется его брать.
Мхитарян приехал к аэровокзалу и, попросив таксиста подождать, сходил в помещение камеры хранения, взял ящик и возвратился к машине. Погрузив ящик в багажник, обратился к шоферу:
— Слушай, друг, я тебе хорошо заплачу, но ты должен мне помочь.
— В чем заключается моя помощь?
— Мы сейчас с тобой проедем по хозяйственным магазинам, купим кое-какие слесарные инструменты, а затем меня подбросишь недалеко за город, — и, увидев, что водитель такси немало удивлен, должно быть, что-то заподозрив, быстро добавил: — В деревню.
— Я согласен.
Они проехали по нескольким магазинам, купили молоток, зубила, плоскогубцы, отвертку и другие инструменты.
— Ну вот, — сказал удовлетворенно Мхитарян, — теперь давай за город.
— Направление?
Мхитарян замялся. И как это он не подумал раньше? Что теперь сказать?
— Направление? В сторону Гомеля.
— Значит, по Могилевскому шоссе, — проговорил шофер и включил скорость.
Пока машина пробиралась по оживленным улицам города, Мхитарян обдумывал план дальнейших действий. «Доверять таксисту нельзя, а если он узнает о цели моей поездки, то может тут же заложить. А если его кокнуть? Нет, не стоит, сам водить машину не умею, и брать на себя лишнюю мокруху не надо». Машина неслась уже по загородному шоссе. Оставалось одно: выйти из машины и взломать ящик, переложить содержимое в чемодан и в город возвратиться на попутной машине. И Мхитарян решился. Выждал, пока машина будет проезжать мимо леса, попросил водителя:
— Впереди будет съезд в лес, вы меня там и высадите, за мной к тому месту подъедут на телеге.
О том, что съезд в лес будет, Мхитарян не сомневался, таких проселочных дорог, ведущих с дороги в лес, было великое множество. Вскоре водитель остановил машину. На счетчике набило восемнадцать рублей. Мхитарян достал пятидесятку.
— За хорошую работу.
Водитель радостно схватил деньги и, развернув машину, лихо укатил в сторону города.
Мхитарян, пока доставал из багажника свои вещи и рассчитывался с таксистом, не видел, как невдалеке на какое-то мгновение приостановилась «Волга». Из нее вышли двое мужчин и скрылись в зарослях, а машина пошла дальше. Правда, проехав за ближайший поворот, она снова затормозила, и из нее выскочили еще двое мужчин, которые вошли в лес и осторожно двинулись вдоль дороги в обратном направлении. Но Мхитарян этого не видел, он оттащил свой груз метров за двадцать от дороги и принялся за работу.
Тяжелое это дело — вскрыть металлический ящик, и, конечно, за такой работой он не мог увидеть, как с двух сторон из-за кустов за ним настороженно следили люди. Мхитарян чувствовал себя в безопасности, его беспокоило сейчас одно: что там, в этом железном ящике? Работал он долго, сломал отвертку, в кровь исцарапал руки и наконец открыл. Он смотрел на содержимое ящика, а сам медленно садился на землю.
В ящике лежали драгоценности. С трудом взяв себя в руки, со стоном проговорил:
— Ну, Ахмед, ну, рухлядь старая, наконец я с тобой рассчитался, — и он начал жадно хватать драгоценности и бросать их в чемодан. Затем сложил инструменты в металлический ящик и пошел прямо... на Кустова и Рябика... Бежать было нельзя, и Кустов, приложив палец к губам, приказал напарнику стоять на месте. А Мхитарян подходил все ближе и ближе, и тут вдруг слева от него что-то затрещало и упало на землю. Мхитарян мгновенно остановился и настороженно стал смотреть туда, где раздался этот непонятный шум. Страх охватил его, он бросил под куст ящик, чуть ли не бегом возвратился к чемодану, схватил его и быстро пошел в сторону шоссе.
Как только он скрылся в кустах, на поляну выскочил Басов; он подбежал к тому месту, где только что был слышен шум, и поднял... пистолет, сунул в него обойму и знаком показал своим — пошли, мол, за Мхитаряном. А Кустов и Рябик бросились бегом к машине. Кустов подумал о Басове: «Молодец парень, в такой обстановке не растерялся!»
Они сели в машину, которую водитель уже развернул в обратном направлении, и с напряжением начали прислушиваться к шумам и трескам радиостанции. А мимо шли и шли в сторону города автомашины. Поди узнай, которую там за поворотом остановит преступник. Наконец в радиостанции послышался голос Рябика:
— Можете подъезжать, он сел в «Москвич» зеленого цвета, номер 20-77.
Водитель милицейской «Волги» тут же включил скорость. Вскоре они увидели своих. Когда сели, Басов возбужденно сказал:
— Братцы, краж в последнее время у нас в городе не было, где он мог все это спереть?
— Я, кажется, знаю, — ответил Кустов, — он похитил это у Нюрки, но принадлежать все это может только «старику», который спрятал драгоценности у нее в сарае. Если это так, то теперь понятно, почему этот тип ночью один пробрался в сарай, ночевал на веранде детского сада, купил билет только для себя. Надеяться, что он выведет на нас «старика», я думаю, бесполезно.
Водитель вполголоса сказал:
— Впереди «Москвич».
— Хорошо, — ответил Кустов и добавил: — Держись от него на таком расстоянии, когда въедем в город, интервал сократим. Твоя радиостанция достанет до райотдела?
— Конечно.
— Сейчас посоветуемся, — бросил Кустов и начал по радио вызывать свой отдел. Дежурный ответил быстро, и Кустов попросил вызвать начальника отдела. Прошло несколько минут, и в эфире послышался спокойный голос Ильина. Кустов коротко доложил ему о действиях преступника и сообщил свои предположения.
Ильин помолчал немного, очевидно, обдумывая ситуацию, а потом приказал наблюдать за преступником до конца, и если он вздумает уехать, то перед отходом поезда задержать его незаметно для окружающих.
Кустов, внимательно выслушав приказ начальника, положил на место микрофон и повернулся к Басову:
— А ты молодец! Не пойму, как ты догадался пистолет швырнуть?
— А что тут догадываться, — улыбнулся Басов, — смотрю, этот тип, как бульдозер, прет на вас, а вокруг ни камушка, ни коряги, одни только веточки, ну я и взял пистолетик, вынул обоймочку и швырнул его в сторону от вас. Этот тип и клюнул, испугался и драпанул.
Вскоре въехали в город. «Москвич», нигде не останавливаясь, приехал прямо к железнодорожному вокзалу.
Мхитарян подошел к ларькам, расположенным недалеко от входа на перрон, купил бутерброды, напиток, сложил все это в авоську, купленную тут же в одном из киосков, и направился на перрон.
— Ты помнишь, Ильин сказал, чтобы брали его незаметно для окружающих?
— Помнить-то помню, кто их знает, может, действительно кто-либо из этой шайки следит за ним на расстоянии, желает убедиться, что он уехал нормально. Как же его взять?
— Я придумал. Зови ребят, проведем инструктаж...
Мхитарян был уже спокоен. Оставалось сесть в поезд, чемодан положить под сиденье, место у него нижнее, и можно завалиться спать. Вот и поезд. Мхитарян поспешил к своему вагону. Пассажиров было много, а в четвертый вагон, куда у него был билет, садилось человек пятнадцать. Мхитарян не торопился, пропустил всех и предъявил свой билет миловидной проводнице. Начал подниматься в вагон, а сзади, слегка подталкивая его, входил еще один пассажир.
В тамбуре у входа в вагон стоял молодой плечистый человек. Только Мхитарян хотел попросить его пропустить, как он сунул к его носу красную книжечку и спокойно, но тоном, не требующим возражений сказал:
— Вам прямо.
Не успел Мхитарян сообразить, в чем дело, как вторая дверь тамбура открылась и его слегка подтолкнул в спину тот, который садился следом:
— Быстро, быстро проходите.
Еще ничего не понимающий и ошарашенный Мхитарян, скорее автоматически, чем сознательно, сделал несколько шагов и начал спускаться по ступеням на противоположную сторону вагона. Там его взяли под руки еще двое, стоявшие внизу. Щелкнули наручники, и его повели к подземному переходу.
Все произошло так быстро, что Мхитарян пришел в себя только в милицейской «Волге». С растерянной улыбкой на лице он проговорил:
— Ничего работаете, чисто, честное слово, как в кино, — и уткнулся головой в колени...
Мхитарян сначала упирался, увиливал от ответов, старался запутать следователя. Но Зеленяев спокойно и уверенно, шаг за шагом распутывал клубок многочисленных преступлений. Мхитарян отрицал свою причастность к мошенничеству. Зеленяев произвел официальные опознания. Потерпевшие сразу же подтвердили, что именно он предлагал им «помощь» в приобретении автомашины.
День клонился к вечеру, когда Мхитаряна снова привели в кабинет следователя. Зеленяев предложил ему сесть и начал разговор:
— Я думаю, что вы разумный человек, понимаете, что ваша карта бита, и еще раз хочу предложить говорить правду, которая нужна не только мне, но и вам. Наверное, излишне напоминать, что закон при условии дачи правдивых показаний учитывает это как обстоятельство, смягчающее ответственность, да и вы это сами хорошо знаете.
— Что вас интересует? — глухо спросил Мхитарян.
— Все, — спокойно сказал Зеленяев.
— Эти драгоценности не мои.
— Мы это знаем, но хотим, чтобы вы сами рассказали об этом.
— Откуда вы знаете?
— Потому что видели, как вы их взяли в сарае у Сидоренко, или, как ее зовут, Нюрки. Видели, как вам пришлось ночь коротать на веранде детского сада, знаем, что после этого вы поехали в аэропорт, где побрились, а затем поехали на железнодорожный вокзал, купили билет до Гомеля, а затем на такси совершили поездку по магазинам, приобретая необходимые для взлома ящика инструменты. Знаем мы и то, как вы уехали на этой автомашине за город. Не стали мы вам мешать и тогда, когда вы в поте лица трудились, вскрывая ящик. В общем, Мхитарян, я ожидаю от вас проявления благоразумия.
Мхитарян был раздавлен, он долго молча рассматривал свои руки, а потом изумленно спросил:
— Так вы что, с самого нашего появления в городе держали нас под колпаком?
Зеленяев согласно кивнул головой:
— Да, поэтому я не хочу вам напоминать и о Кагановиче, о вашем друге...
— Понял, — перебил его Мхитарян. — Ваша взяла. Чисто работаете, черт возьми. Я буду говорить правду, но только прошу занести в протокол, что я желаю дать, как говорится в уголовном кодексе, правдивые и чистосердечные показания.
— Решено, — улыбнулся Зеленяев, — итак, начнем...
А в это время в кабинете начальника отдела Ильину Карасев и Мирский думали, что делать дальше. Карасев был согласен с мнением Ильина, что в расставленную сеть наверняка пойдет нужный им человек и тогда можно будет одним ударом покончить со всей шайкой. Он спросил у Мирского:
— Чем занимается Ведрова?
— Как и прежде, «ходит на работу», но с Кагановичем пока не встречалась.
— Смотрите за ней и Кагановичем внимательно! — Повернувшись к Ильину, спросил: — Он назвал фамилию «старика»?
— Говорит, что фамилия его Саидов. Я думаю, что «старик» не стал бы называть свою настоящую фамилию.
— А где сейчас «старик», он знает?
— Говорит, что нет. С его слов, они потеряли друг друга в районе аэропорта, потому он и ездил в аэропорт на случай появления там «старика». Но я считаю, что здесь он врет. Он же сам не скрывает, что драгоценности, которые он похитил, принадлежат «старику». Встает вопрос, какой ему резон искать после этого хозяина драгоценностей? Просто ему сейчас бы очень не хотелось, чтобы «старик» попал в наши руки. В противном случае перед ним возникает перспектива: сидеть со «стариком» на одной скамье подсудимых и одновременно держать перед ним ответ за кражу драгоценностей.
— Значит, «старик» остался без своего капитала, — проговорил Мирский, — а не решит ли он при таких условиях драпануть из нашего города?
— Нет, наоборот, он захочет получить деньги от Кагановича и, пока с ним не встретится, уезжать не станет. Это, во-первых, а во-вторых, мы с вами уже хорошо знаем, что он жадный и мелочный человек и, значит, не упустит возможность подзаработать на сделке и с группой Мельникова. В этом направлении нам и следует работать.
Уже который день Ляхов и его товарищи вели наблюдение за домом Мельникова. Пока ничего интересного не произошло. В дом входили и выходили люди. Но того, ради которого на ноги поднят весь аппарат ОБХСС города, не было.
Двое молоденьких милиционеров сидели на деревянной скамье и играли в шашки. Сегодня у строителей выходной день, и поэтому выход из бытовки нежелателен. Ляхов только что проверил радиосвязь с машиной, которая стояла на другой улице. Там находился Гласов. Его тоже присоединили к группе Ляхова на случай, если Саидов приедет на автомашине. Но пока Саидов не появлялся.
Ляхов, устроившись у окна, продолжал наблюдение. Около калитки остановился мужчина. Ляхов не видел, как этот человек подошел к дому. Он будто из-под земли вырос. Мужчина начал медленно прохаживаться возле дома. «Наверняка «старик», — мелькнуло в голове. — Мельников обычно ходит на работу к семи часам. Значит, «старик» решил дождаться его на улице. Это к лучшему, наши успеют».
Постепенно светало. Уже появились на улице редкие прохожие. «Старик» продолжал прохаживаться вдоль улицы. Седьмой час. Из калитки вышла женщина и направилась в противоположную сторону от мужчины. Это почему-то насторожило мужчину, потому что он остановился, долго смотрел ей вслед, а затем резко повернулся и быстрыми шагами направился за угол.
Ляхов передал необходимую информацию группе Гласова, и он со своими товарищами «принял» «старика» — тот уже ни на минуту не оставался без внимания работников милиции.