Я приблизился к единственному жилищу, источавшему свет, оглянулся, первых домишек, уже не видать, так темно стало, так еще и туман появился внезапно. Обернулся, вынул ноги из стремян, опять спешился, сделал пару шагов в направлении двери и тут мне навстречу вышел седой старик, со стеклянной, горящей лампой, в руке. Он приподнял голову на меня, ростом он был как раз на голову ниже, посмотрел и молвил.
– Заходи, добрый сын, весь вечер жду тебя.
Дал мне, масляную лампу свою и молча, указал на стойло справа. Дымок сначала зафырчал, но стоило мне взять его, отвести в стойло, тут же затих и занялся зерном.
Туман уже загустел, как кисель, в полной темноте ни стало видно абсолютно ничего. Приятная на ощупь цепь в ладони и тяжесть, на которой висела лампа, внушала уверенность, а мягкий свет озарял туманную тьму, только на пару шагов вокруг, я закрыл ворота и вышел наружу. В этот момент меня охватил липкий страх, причины как таковой сразу определить не удалось, но я чувствовал всем своим существом , мне не стоит отходить даже на пару ярдов от дома. Там где только что стоял Дымок, из темноты донесся шорох, потом подобие множества маленьких шагов, я вовсе не из пугливых, но когда шорох, сменился скрипучим лязгом, послушно слушаясь, советам добросовестной интуиции, я за пару мгновений попал на крыльцо, а оттуда внутрь дома. На этом шум сразу прекратился, а старик уже стоял в проходной с подсвечником, с пятью горящими свечами и мягко улыбался мне. Его длинное до пола одеяние, покрывало великое множество толстых веревок, нитей, завязок, и кожаных шнурков.
– Хорошо, что не пошел на шум. – Заметил старик. – Разувайся, у меня тепло, ковры, да проходи располагайся, в ногах правды нет.
Внутри дома, под потолком, везде были развешаны причудливые конструкции, самых разнообразных, а порой и совсем гротескных форм, в одной узнавалась птица, но странная, с человеческим лицом, все они выполнены из каких-то веревок, перьев, бусин, веток и прочих мелких деталей, разглядеть которые, проходя мимо, не удалось. Вместо пола в некоторых местах, росла трава, настил просто напросто отсутствовал, там лежали плоские камни, старик велел ступать по ним и ни в коем случае не мять траву. Дойдя до основной жилой комнаты, он представился как Унтшар, предложил чаю и оставаться минимум до восхода солнца, за что я его тут же поблагодарил, а заодно и за предложенный ночлег, особенно на фоне холодности местных жителей. Мне велел располагаться на резной скамье, прямо напротив стола, по-турецки.
– К чужакам всегда относятся с подозрением. – Заметил старик, занимаясь посудой у открытого огня в печи. – Но основная причина, это обыкновенный страх перед опасностью, только что ты и сам в этом наглядно убедился. Ночью все жители Норсклы, так называется наша деревня, запирают двери, ставни и ворота, тем более не зажигают свет, чтобы не привлечь внимание.
Чай к этому времени был готов и он поставил его к прочим снастьям на стол. Между нами две крупные чаши, доверху наполненные ароматным травяным настоем, рядом с полным подносом выпечки.
– Есть у нас в лесу, сразу за еловой рощей, болото, много там пропало людей, опасные топи, сначала за ягодами ходили, потом просто смельчаки, но никто не возвращался, гиблое место. С тех самых пор туда ни ногой, все уже о нем знают, да только как люди перестали ходить к болоту, болото стало приходить к ним само. Ты только что наглядно в этом убедился. – Рассказал старик главную новость.
– Значит, свет привлекает «лишнее внимание». – Процитировал я его и с опаской, глядя, на даже не закрытые деревянные ставни, потянулся за топором за спиной. – Что же это такое было? Болото?
– Охладей Головус. – осек меня Унштар по имени, которого я ему доселе не говорил. – В мой дом, без моего на то согласия никто войти не сможет. Лучше отведай угощенья, как подобает гостю, да расскажи, что привело тебя ко мне, в столь поздний час.
Во время еды, я внимательно рассмотрел лицо старика, загорелое, широкие скулы, слегка раскосые глаза старика, были разного цвета, один был зеленый, другой серый. Казалось, в одно мгновение он смотрит на тебя, то одним то другим, причем внимание перескакивало с них поочередно, в то время как другой свободный от зрения, становился точно стеклянным. Волосы седые до пояса, охвачены лентой по лбу и заплетены в подобие кос, накидку он снял за столом, и сидел в серой холщовой рубахе. Мы закончили поздний ужин, он подкинул в печь пару поленьев, и я подробно рассказал ему куда направляюсь и о случившемся с моей семьей. Стоило мне закончить рассказ, он тут же наполнил наши чаши новой порцией ароматного отвара и сам завел речь.
– Миловира и Вильгельмина здоровы и проживут долгие годы жизни, а в грезах или нашем мире, зависит только от тебя. – Унтшар сразу произнес имена моей жены и ребенка, хотя я их ему тоже не называл. – Есть одно снадобье, плоды Великого Пробуждающего Древа, встретить его просто так невозможно, специально искать не получится тем более, плоды его пробуждают ото сна, а если человек не пребывает в грезах сновидения, не спит на яву, даруют отведавшему их, ясность и возможность видеть сокрытое от большинства. Суть вещей предстает в ранее не известном ключе, отчего жизнь отведавшего их, круто меняется. Встретить Древо, может только человек чистый душой, и не каждому оно явит себя, а тому, кто со всей душой стремится найти его. У тебя будет выбор, отведать мудрости через плоды и проникнуть во многие потаенные тайны или дать их своей жене и дочери, потому что только одна возможность предоставляется человеку, повстречавшемуся с Древом. В ответ на мою скромную услугу, я расскажу тебе о месте, где ты сможешь найти это Древо, далее все зависит от тебя и твоей судьбы.
Он мне подробно описал, как выглядит Великое Пробуждающее Древо, и показал его плоды, правда не такие свежие, как у тебя, а сушеные, так что теперь я их не перепутаю ни с чем, но за долгие годы я не встречал ничего подобного.
– Однако плоды подействуют только в том случае, если ты собственными руками собрал их с Древа, оно должно дать как бы свое благословление. Или их должен собрать человек, знающий твою проблему и желающий бескорыстно помочь тебе с ней. В ином случае, если бы, например я нашел их, у кого нибудь и попробовал купить их, для тебя, или ты их купишь у меня или возьмешь в дар, пользы от них, будет не больше, чем от горсти орехов.
В этот момент я хотел достать все немалое содержимое своего кошеля и высыпать на стол, в знак благодарности, но как только я повел руку к поясу, отвязать его. Он одним взглядом остановил меня, словно этим я бы обидел его, до глубины души и изрек.
– Ты и твоя семья приходили ко мне в сновидении, две ночи назад. Сегодня я тебя ждал, и специально зажег лампу у окна, чтобы ты наверняка пришел на свет в мой дом. – Тут снаружи дома, прозвучал скрежет, похожий на то, как если бы человек не дюжей силы, взял вилы и провел ими по стене дома, собираясь таким образом, выгнуть в обратную сторону зубья. На этот раз я, не дожидаясь, ловко выхватил топор и привстал в изготовке, норовясь достойно встретить любого кто проникнет в дом. Противный слуху скрежет перенесся на стекло, по моей коже пошли мурашки, потом что-то ухнуло и с глухим ударом приземлилось на крышу дома. Но Унштар и глазом не повел, а только преподнёс указательный палец к губам, дунул на него и раскручивая по спирали поднял руку вверх, шепча «шшнемм, сннга, уссним». После этого, чтобы бы там ни запрыгнуло на крышу, дико завыло на всю округу, отчего у меня моментально, застыла в жилах кровь, следом, будто скатилось с грохотом, на задний двор и упало на земь. После этого я до самого сна не притрагивался к топору, и чувствовал себя всецело защищенным в стенах его домашней неприступной крепости.
На рассвете, за завтраком, он описал мне подробно еще раз, как выглядит Великое Древо и дал один сушеный плод его, на удачу, а заодно поведал о местах, в окрестностях которых, он велел мне продолжать поиски, близ деревни Малахоня, это именно те места в которых я сейчас живу и встретил тебя. Взамен же, попросил об одной услуге. Сходить на то самое, проклятое всеми у кого не вернулся с него родственник, друг или просто знакомый, болото. Да не просто сходить. С собой он дал мне полный мешок мертвых птиц и грызунов, каким чудом он все это насобирал, я уточнять не стал.
К мешку подробно описал инструкцию, что мне с этим чудом делать, когда приду. После всех кого мне советовали, в качестве нужного человека, знающего и умеющего, ни один не смог помочь, на тот момент, у меня просто не было других вариантов, и я отдался советам мудрого старца Унтшара. Диковинный случай встречи с этим стариком, вязался странным образом с тем, что я искал, внутренне я чувствовал, это как раз правильный выбор, и я иду по своему пути, так же как твой путь, свел тебя со мной. Понимаешь Лууч, этот непростой старик, он дал мне надежду, тот призрачный шанс, за который я ухватился двумя руками.
Ухватился двумя руками, закинул на плечо и понес на болото, злополучный мешок с мертвыми зверьками. Утренний туман заволок всю видимость. Во все стороны от дома старика, петляли дорожки, чуть углубившись, они сначала таяли, а потом и вовсе пропали. Следы то я хорошо различаю, да вот туман стал подобен молоку, аккурат заполнившему все пространство, даже под ногами. Дыханием я чувствовал его влагу, несмотря на достаточное количество одежды, он все равно проникал до самой кожи, похищал мое тепло.
Унштар уверил, утром за чашей горячего настоя и ложкой меда, что в лесу безопасно уже сейчас, а когда станет еще немного светлее, он отправит меня и покажет нужное направление, позади его дома. С его указания, я сразу взял направление и уверенно пошел вперед, куда он мне показал от самого дома. Чем дальше я удалялся от дома, тем сильнее клубился треклятый туман, его плотность буквально скрывала даже самые близкие деревья и кусты, мне пришлось замедлить шаги, чтобы лбом раньше не встретится с деревом. Чувство направления, я по-прежнему уверенно представлял, не глядя на любой туман или темноту, это у меня врожденное.
Замелькали с близкого рассмотрения елки, а потом кроме них совсем ничего не осталось, черные как сажа, с острыми ветками, я переживал, что одна из них порвет мой мешок и придется собирать ношу руками. В один прекрасный момент, под ногами легонько зачавкало, низина. Сапоги мои не пропускают воду, специальный охотничий состав, из нескольких видов смол и воска. Да вот весь путь, из маленьких луж превратился в сплошные омуты, с редкими кочками и островками суши, в некоторых местах, мне приходилось идти по колено, а то и по пояс в воде. Показались первые березы, во мху и сгнившие, как и все на этом болоте. Тьма рассеялась, в легкой полутьме стали видны березы с легким голубоватым отливом, такой цвет им придавали желеобразные грибы, поросшие от основания до середины ствола. В голове прозвучали слова старика «Дойдешь до голубых берез, начни искать крупные островки суши». Вынимая из мутной воды колени, я последовал к ближайшему островку, закинул мешок с половину моего веса и следом взобрался сам.
Отдышался, осмотрелся. Место подходящее, дальше следовали все, примерно такие же островки, а вода собиралась в основном в малые и большие непроницаемые омуты. Снял с плеча моток веревки, достал нож и порезал на разной длинны куски. Средний отрезок, на уровне груди, привязал двумя концами, за стволы более-менее прочных, тех самых голубых берез. Следом развязал мешок, резко отпрянул от ударившего по ноздрям запаха, сдержал рвотный позыв. Одел кожаные перчатки, привязал первую тушку птицы, за лапу, и так на каждую веревочную растяжку от трех до семи тушек, в зависимости от расстояния между деревьями на каждом островке. К этому времени туман немного разрядился. Немного забирая вправо, как велел Унштар, мне удалось подвесить около двух дюжин растяжек, жутко это должно быть, смотрелось со стороны.
Заканчивая последнюю растяжку, я услышал невдалеке, плеск воды, именно в том месте, где я начал вешать эти жуткие и одновременно отвратительные гирлянды. Не сильно отвлекшись, занялся последней растяжкой, мешок заметно опустел и стал почти невесомым, на фоне того, каким был в самом начале. Плеск повторился в тот момент, когда я вывалил оставшееся содержимое ноши на земь, мне осталось подвесить еще четыре тушки. Повторился еще раз, и еще, и еще, я бросил остатки веревки, мешок и кинул в сторону, дохлую, речную крысу, что держал в руках. Естество мое запросилось обратно, и я не стал мешкать ни минуты. Достал приготовления старика, стеклянные колбы и пару тряпичных кулей. Зачерпнул из соседних омутов мутной, почти черной, густо пахнущей, торфяной воды, да набрал под завязку в кули, вьющейся травы с голубыми цветочками в один, да корней оранжевых болотных цветов в другой.
Плески воды участились. Водяной плюх. Совсем близко. Вскочил на ноги. Вдогонку участившимся плескам, добавился хруст костей, хрип и словно жужжание, напоминающее «Взжжиррррззз». Присмотрелся, там, что то маячило, как будто прыгали собаки и пытались ухватить мерзко пахнущие подвесы. Только сейчас с платком на лице, я ощутил, чуть ли не кожей, какое сильное зловоние распространилось на всю округу, что вероятно и привлекло, местных обитателей, встречи с которыми, сейчас, мне меньше всего хотелось.
«ВЖЗЖЖИРРЗЗЗЗ…!» – раздалось сбоку от меня, я развернулся к направлению звука всем телом, от увиденного у меня похолодело все внутри. Из черной воды, прямо мне в глаза уставилась мерзкого вида тварь, серо-бурого цвета. Вероятно, это было только «головой», белков в глазах не было вовсе, сплошные мутно зеленые круглые глаза со сливу и сразу под ними раскрытая пасть, с плотным рядом, множества тонких, но острых зубов. Тварь подплыла ближе, залезла на край островка и предстала во всей красе. Продолговатое тело, размером с полено, постояло на тонких, коротких клешнях, оценило шансы, явно на мое свежее мясо и слегка разогнавшись, прыгнуло в мою сторону. Не долго думая, я реактивно выхватил этот самый топор и уйдя в сторону с траектории полета твари, с короткого маха, параллельно земле рубанул ей в пасть. Затрещали ломаемые зубья, жвало треснуло и верхняя часть «головы» повисла на кончике топора, уродливое тело продолжило полет и плюхнулось в омут с другой стороны островка. Не успели круги разойтись, на том же месте, вильнув плавниками, заплескались такие же твари, вероятно, принялись поедать собрата.
Со словами «Оно мне надо!?» Я что было сил, рванул в сторону ближайшего островка, оставив последнюю гирлянду недовешенной. Обернулся на ходу и увидел, как те создания уже выбрались на сушу и грызут плоды моей работы. Не сложно было догадаться, что приманил всех этих созданий именно тяжелый дух с гирлянд. Глядя, как уверенно они чувствуют себя в воде и на суше, при казалось бы, неудобном строении, я вспомнил, по каким местам только что шел в воде, по спине пошел холодок, волосы на голове задвигались и показалось даже поменяли цвет на пепельно-белый. Ободренный местной фауной , что твоя рысь, я помчался по всем попадающимся клочкам суши, по-прежнему, как велел старик, забирая вправо, и делая крупный полукруг по местности, точь-в-точь намереваясь попасть в спасительную еловую рощу. Налегке, ноги напружинились, усталости и тяжести от промокшей, холодной одежды, как и не было, местами, где суша кончалась, прыжки достигали, завидной длинны, чего прежде за собой, я никогда не наблюдал. Но все мои старания по выбиранию маршрута все равно сходили на нет. Впереди был последний рубеж из очень маленьких и редких кочек, поросших болотной невыразительной травой. Сдержать вес взрослого человека они точно не смогут, разве что мелких зверьков, коих тут и не водилось по известным причинам. Сплошная застоявшаяся мутная вода. Мои опасения прервал очередной плеск воды, где то далеко сзади, большинство омутов, судя по всему, сообщались между собой под водой, потому как с пяток тварей, пустилось за мной вдогонку, не вылезая из воды. Самые шустрые преследователи, раньше всех успели отведать принесенных гостинцев от старика, вдобавок, враз дружно застрекотали , но мне уже было не до них.