Энусат вогнал свой похожий на кирпич кулак в ухмыляющуюся пасть мертвой твари, раздробив зубы и запрокинув ее голову назад. Но та не разжимала хватку. Голова вновь наклонилась вперед, беззубо улыбаясь. Он снова ударил кулаком по лицу и почувствовал, как ломаются кости. Командирское кресло со скрипом повернулось, и существо рухнуло на пол, упав со своего места. Под ним остался отпечаток в виде человеческой фигуры. И все же оно продолжало держать его, будто сама смерть. Энусат со всей силы наступил ему на руку и, наконец, вырвался. Тварь пристально глядела на него с пола.
— Лес и труп, труп и лес.
Grink’ah’tok mal daeth’ma’gol, daeth’ma’gol mal grink’ah’tok.
Она начала подниматься. Энусат попятился, опуская автопушку.
По всему мостику началось движение и тревожные крики. Из заросшего окружающего пространства возникли другие разложившиеся Несущие Слово, которые вставали с кресел и выходили из стен. Покрывавшие их грибы создавали идеальную маскировку до начала движения.
Энусат навел автопушку на схватившее его существо. Оно ковыляло вперед с маниакальной ухмылкой.
Сзади, видимо, выйдя прямо из стены, возникло еще одно создание, которого он не заметил. Левую часть лица полностью закрывала грибная поросль. Оно схватило его сзади, руки сомкнулись на шее. Передний приближался. Первый Послушник вдавил спуск, отшвырнув тварь назад и разбрызгав позади нее большое облако сгустков плоти вперемешку с осколками черепа. Второй повалил его на колени. Руки существа обладали невероятной силой.
Спереди появился Нарен, лицо которого было искажено ненавистью. Крозиус был почти с него ростом, и Апостол занес его для мощного размашистого удара. Последовал резкий треск энергетического разряда, когда шипастое навершие святого оружия ударило в цель, и существо отлетело прочь. Нарен протянул руку, помогая Энусату подняться на ноги. Подстреленный Энусатом враг снова вставал, невзирая на отсутствие половины головы. По его боку стекала зловонная каша пораженной болезнью мозговой ткани. На месте части головы располагалось призрачное одноцветное видение лица Несущего Слово, каким оно было при жизни, не затронутого болезнью и разложением. Бесплотный призрак был прозрачен. Он уставился на Энусата с чистой ненавистью.
Один из Кровников прыгнул на существо, опрокинув его на пол. Громадная крабья клешня одержимого Несущего Слово сомкнулась на шее создания, отделив голову от плеч и оставив на ее месте лишь прозрачное лицо привидения. Но оно не замедлилось.
Тварь перекатилась, оказавшись над Кровником, и обрушила кулаки на его голову с двух сторон, круша шлем. Раз, еще раз. Обитавшая внутри воина демоническая сущность немедленно покинула его, вернув тело в прежнее неизмененное и теперь уже совершенно мертвое состояние.
Энусат услышал грохочущий смех Наргалакса "хор-хор-хор" и бросил взгляд вбок, на легионера Гвардии Смерти. Это было делом его рук? Похоже, что нет — раздувшийся воин рвал на части одного из разложившихся нападающих контролируемой очередью двуствольного комби-болтера и смеялся, когда тот, приплясывая, отступал под натиском огня. Гвардеец Смерти держал оружие одной рукой, подпирая его шишковатым щупальцем. В другой его руке был короткий меч с широким клинком. Лезвие обильно покрывали зарубки и сколы, с острия капала ядовитая слизь.
Пал еще один из Кровников, которого повалили наземь трое разложившихся Несущих Слово. Другой воин обрушивал на них лапы с когтями, расчленяя и врубаясь в мертвую плоть, однако враги не останавливались. Они продолжали атаковать, оторванные конечности заменялись призрачными, закованными в силовую броню. Один уже в большей степени был призраком, чем существом из плоти, но так и не падал. Он все еще мог убивать.
Один из призраков всадил бесплотную руку в висок Кровника. Кончики пальцев прошли сквозь кожу и кости, будто их там не было. Но Кровник явно ощутил прикосновение. Глаза воина залило кровью, она потекла у него из носа, и он упал на пол, страшно дергаясь и содрогаясь.
— Надо уходить! — заорал Энусат.
Нечестивая тварь бросилась на него, вцепившись в лицо, и он ударил ей в грудь крутящимся цепным клинком, пристегнутым под стволом автопушки. Жужжащие клинки распороли броню, которая разошлась, будто мокрая древесина, и разорвали сросшиеся ребра, разбрызгивая во все стороны гной. Но существо все еще не отпускало. Нажатие на спуск отбросило его прочь.
— Назад! Назад! — взревел Нарен, вбивая в пол очередного противника.
Энусат отступал, водя тяжелой автопушкой из стороны в сторону и вгоняя заряды во врагов. У входа на мостик он остановился, уперся ногами пошире и открыл огонь, прикрывая Темного Апостола и оставшихся Кровников.
К нему присоединился Наргалакс. Двуствольный комби-болтер закашлял, выпуская отрывистые очереди.
Темный Апостол рявкнул очередное распоряжение, на сей раз добавив приказ демонам, и Кровники прекратили бой. Из их ран капали кровь и ихор, в глазах светился колдовской огонь.
Потрепанные Несущие Слово один за другим покидали мостик, пробираясь обратно через наполовину открытые противовзрывные двери, пока не остались только Энусат и Наргалакс. Среди их противников не осталось ни единого целого. У большинства не хватало одной или нескольких конечностей, в телах многих зияли отверстия и разрывы — крупные воронки от автопушки Энусата, разрывы меньшего размера от болтеров и оплавленные дыры от мелт и плазменного оружия. Повсюду виднелась прозрачная серая плоть и броня призраков, демонстрировавшая Несущих Слово в расцвете сил. В общей сложности их было больше дюжины, и они неспешно приближались, двигаясь вперед.
— Уходи, — произнес Энусат, подталкивая Гвардейца Смерти к выходу.
— Мы уйдем вместе, — сказал Наргалакс, огрызнувшись очередной очередью, разорвав голову еще одного нападавшего.
Враги были уже рядом, и Энусат вдавил гашетку, выпустив залп в режиме автоматического огня. Он описал стволом оружия широкую дугу, вгоняя в неумолимо наступавших заряд за зарядом. Вокруг разлетелись стреляные гильзы, звеневшие, словно множество крошечных колокольчиков. Дульное пламя озарило комнату оранжевым стробоскопическим светом. Даже через компенсаторы шлема звук казался оглушительным.
Уголком глаза Энусат смотрел на число, быстро уменьшающееся, когда он расходовал боезапас. Рядом с ним находилась маленькая полоска, которая быстро заполнялась по мере роста температуры оружия. Даже ствол засветился красным от нагрева.
Масса залпа, выпущенного им, Наргалаксом и Кровниками, которые стреляли из-за пределов мостика, прошлась по врагам, откинув их назад и частично развернув тех, в кого попали заряды. Однако выстрелы не оказывали эффекта на призрачные тела. Буря огня проходила через них, не причиняя вреда.
Одному из разложившихся Несущих Слово отрезало ноги кипящим зарядом мелты, и существо рухнуло на пол. Призрак рывком отделился от безногого материального тела, оставил его позади и продолжил двигаться вперед.
Выпустив последний огневой шквал, Энусат рявкнул: "Сейчас!". Несущий Слово и Гвардеец Смерти, как один, убрали дымящееся оружие и прошли через полуоткрытые двери под прикрытием огня Кровников.
Они попятились, продолжая огрызаться выстрелами. Враги остановились на пороге мостика, пристально глядя им вслед. Энусату пришло в голову, что, возможно, те по какой-то причине не в силах пересечь эту черту.
В середине стоял воин, полностью оторвавшийся от плотского тела. Лишенную волос однотонно-серую голову обрамлял веер клинков. Руки висели вдоль боков. Он неотрывно смотрел на них. Лицо оставалось бесстрастным, однако в глазах, казалось, был укор.
Они как будто говорили: "Вы бросили нас здесь".
— Это был Дол Вэдел, — произнес Нарен. — Корифей Третьего Воинства.
Все мертвые Несущие Слово разом заговорили.
— Гибельный лес разрастается, — прохрипели они.
Daal’ak’ath mel caengr’aal.
— Давайте уходить, — горько сказал Нарен. — Нам нечего тут делать. Третье Воинство мертво.
Когда Мардук пытался сфокусировать взгляд на ее лице, оно расплывалось и размазывалось, становясь неразличимым, как будто его скрывал психический капюшон. Даже от попыток у Мардука болели глаза. Если он смотрел на нее искоса, направляя взгляд мимо, то видел, что у нее обычные, ничем не примечательные черты. Но стоило взгляду снова переместиться на лицо, как то опять исчезало, превращаясь в размытое пятно.
— Что это за мерзость? — выдохнул Сабтек. Его голос дрожал.
— Она прорицатель, и она изумительна, — сказал Мардук. — Ее зовут Антигана.
— Откуда вы знаете имя… этого ребенка… мой повелитель? — спросил Сабтек.
— От нее, — лицо Мардука озарилось улыбкой. — От ребенка у нее только это тело. В ней обитают души других прорицателей и скальдов. Их так много! Провидцы, ведьмы, мистики, старухи. Этот род могуч и чист. Перед ней была та, которую звали… Чаттор? Нет, Чаттокс, — поправился Мардук. — Ее сразили болты и пламя генных сородичей Имперских Кулаков, хотя вместо желтого те носили черное.
— Храмовники, — произнес Сабтек. — Ублюдочное потомство Дорна.
— Да, Храмовники, — отозвался Мардук. — Я вижу их. Она показывает мне свои смерти. До Чаттокс была Демедика, а перед той — Арабис с Давина. Я правильно понимаю?
Мардук тихо и изумленно рассмеялся.
— Давин? — переспросил Сабтек.
— О да, — произнес Мардук. — Ее кровь подлинна.
Я вас ждала, — пропульсировала девочка.
Наргалакс замер на месте, вынудив Энусата остановиться, чтобы не врезаться в него.
— Нет! — произнес капитан Гвардии Смерти. — Она моя!
— В чем проблема? — поинтересовался Энусат.
— Предательство, — сказал Гвардеец Смерти, продолжая смотреть прямо перед собой. Все его веселье испарилось, будто озеро в лучах восходящего солнца, правая рука потянулась к эфесу ржавого меча. — Она принадлежит мне!
— О чем ты? — спросил Энусат. — Чье предательство?
Нарен и двое уцелевших Кровников почувствовали, что что-то происходит, и оборачивались. Ощутив неладное, они начали окружать одинокого Гвардейца Смерти. Кровники пока еще не поднимали оружия, однако Энусат чувствовал их напряжение.
— В чем дело? — прорычал Нарен, развернувшись и топая обратно по неровному полу.
— Я не лгал, — произнес Наргалакс. — Когда мы нашли этот корабль, он был точно в таком же состоянии.
— Я верю тебе, Наргалакс, — ответил Энусат. — Но о каком предательстве ты говоришь?
Капитан Гвардии Смерти повернул голову к Первому Послушнику.
— Вы пытаетесь забрать то, на что не имеете права, — сказал он. Синий глаз больше не улыбался. Там была лишь холодная пылающая злоба. — Глупцы. Из-за своей жадности и жажды власти вы погубили себя.
— Мне не нравится твой тон, Гвардеец Смерти, — произнес Нарен. — Это вы забрали то, что вам не принадлежало: этот корабль.
— Я не лгал, — повторил Наргалакс. — К моменту, когда я нашел этот забранный Садом корабль, твоего драгоценного Воинства уже не было. Сила Отца Чумы растет. Его территории расширяются. Я выполнял свой долг. Был избран мир по ту сторону завесы. Я пошлю на него этот корабль, еще сильнее увеличивая владения Дедушки Нургла. Я не испытывал вражды ни к вам, ни к тем, кого уже забрал Сад. Но теперь вы присоединитесь к ним.
— Сад… Нургла? — спросил Нарен. — Ты говоришь так, будто он разумен.
— Так и есть, — сказал Наргалакс. — Несмотря на все ваши книжки и пение… ты ничего не знаешь, малыш.
— Не было никакого предательства, — произнес Энусат. — Ты ошибаешься.
— Нет, — отозвался Наргалакс. — Предательство… происходит даже сейчас.
— Мардук, — прорычал Нарен. — Что сделал этот глупец?
— Убил вас всех, — ответил Наргалакс, и все изменилось.
Последовало сбивающее с толку ощущение крена, нечто сродни дезориентации при переходе в варпе. На Энусата накатила тошнота, он почувствовал, как вздымается гортань, а кислота жжет заднюю стенку горла. Затем все прошло, и Первый Послушник увидел, что они уже не в трюме корабля.
— Во имя богов, что это? — произнес он, озираясь вокруг.
Они стояли в глубине гниющих джунглей — настоящих джунглей. Над головой сплетались перекрученные ветви разлагающихся деревьев, размеры которых противоречили здравому смыслу. Они образовывали непроницаемый полог, с которого в изобилии свисали лишайники, лианы и грибы. Через немногочисленные просветы в этом невероятном куполе можно было разглядеть желтые сернистые небеса.
В воздухе было полно мух, многие из которых раздулись до гигантских размеров, а земля была покрыта толстым слоем гниющего дерна, червей и ползучих насекомых. В подлеске виднелась зловонная река, наполненная трупами утопленников. Вдали скорбно звонили колокола, как будто созывая верующих на похоронную службу.
На лицевой щиток Энусата брызнул поток крови, заслонив ему обзор. Один из Кровников получил в висок попадание из комби-болтера. Воин упал, бесконтрольно паля из сжатого в уже мертвых руках болтера. Энусат зарычал, когда болт срикошетил от нагрудника и разорвался под левым наплечником. Перед глазами вспыхнули предупредительные символы, обозначавшие масштабы повреждений доспеха и тела, но Первый Послушник озлобленно отмахнулся от них движением век.
Нарен развернулся, обеими руками обрушивая свой тяжелый крозиус по смертоносной дуге, но Наргалакс остановил удар левой рукой. Эффект был такой, словно Темный Апостол ударил камень — оружие намертво остановилось.
Щупальце Наргалакса обвилось вокруг рукояти святого оружия Нарена, поймав его. Гвардеец Смерти жестким рывком подтянул Темного Апостола ближе к себе и всадил ему в бок свой широкий меч.
— Нет! — взревел Энусат, наводя автопушку на сражающихся. Он не выстрелил, поскольку Наргалакс развернул Нарена, закрываясь его телом от Первого Послушника. Энусат видел торчащее из поясницы Нарена острие силового клинка, с которого капали тлетворные яды.
Наргалакс повернул меч, и Нарен зашипел от боли, продолжая бороться за контроль над крозиусом. Последний названный брат из Кровников заходил слева, подняв к плечу плазмомет.
— Вы сами навлекли это на себя, Несущие Слово, — громко произнес Наргалакс. Его синий глаз горел холодным огнем. — Вы пытаетесь забрать то, что вам не принадлежит. И теперь вы никогда не покинете Сад.
Темный Апостол плюнул ему в лицо. Едкая слюна потекла по лицу Гвардейца Смерти, от оставляемых ей следов пошел пар. Темный Апостол убрал правую руку с рукояти крозиуса и в мгновение ока выхватил болт-пистолет, вдавив ствол под зловонные складки подбородка Наргалакса.
— Ты отсюда не уйдешь, Гвардеец Смерти, — сказал Нарен.
— Ты прав, Несущий Слово, — с булькающим смешком отозвался капитан. — Не уйду.
Нарен нажал на спуск болт-пистолета, выстрелив в гнилой череп Гвардейца Смерти. Болт должен был разнести голову капитана на куски, однако уже в момент выстрела тело Наргалакса превратилось в миллион ползущих и извивающихся жуков и червей. Те кратчайший миг сохраняли очертания фигуры Гвардейца Смерти, а затем упали на лесную почву мерзостной бурлящей кучей, которая растворилась в подлеске и исчезла.
Нарен рухнул на колени, схватившись за живот.
— Проклятье, — произнес Энусат.
На задворках сознания Кол Бадара что-то заскреблось, и он прищурил глаза, выискивая причину. Что-то шло совсем не так.
— Корифей! — раздался тревожный крик. Кол Бадар обернулся и увидел, как огромная грязная куча, состоящая из миллионов жуков, червей и тараканов, обретает форму тяжеловесного воина в доспехах. Наргалакс. С острия чумного меча капала кровь. Кровь Несущих Слово.
— Взять их! — взревел он.
Корифей совершил первое убийство, разнеся из комби-болтера голову одного из падших гвардейцев. Несущие Слово открыли огонь на ходу, двигаясь в укрытие, но враги тоже начали стрелять.
Отказавшись от какого бы то ни было прикрытия, Гвардейцы Смерти уперлись ногами и начали палить по Несущим Слово. Три заряда отшвырнули одного из братьев-воинов назад, оставив на нагруднике воронки, а четвертый попал в горло. Другой рухнул на пол, получив прямое попадание в колено, которое практически оторвало ему ногу. Встречный огонь Несущих Слово поразил одного из Гвардии Смерти, выдирая из его груди целые куски, но легионер даже почти не пошатнулся, сразив в ответ очередного Несущего Слово. Это поистине были сыны Мортариона.