— Отправляйтесь в улей Вулкан, — приказал он нам. — Большая часть ордена должна выступить через три дня. Это требование Старика. Нельзя позволить архивожаку виновному в разорении Армагеддона вырваться из нашей хватки — возмездие взывает столь же громко, как и правосудие. Мы не можем отправить Храмовников в бой и задержаться на неделю, если не больше, для ремонта, перевооружения и пополнения припасов. Но высадитесь на планету и выясните, что произошло. Если Львам суждено погибнуть — я хочу услышать правду от них, пока не стало слишком поздно.
— Будет сделано.
— Не сомневаюсь.
Он не спросил — хватит ли трёх дней. Выбора нет — должно хватить.
— Тебе нужны рыцари?
Я посмотрел на Кинерика:
— Нет, сеньор. Пока нет.
— Хорошо, у нас их не так много в резерве. Три дня, — повторил он. — Ступайте. Узнайте правду и прокричите её небесам.
Кинерик молчал, когда мы вышли. Причина крылась в волнении — он ничего не сказал из-за того, что не мог подобрать слова, а не из-за нежелания говорить. Немногие слуги заходили на эти аскетичные палубы, но шлемы щёлкнули, когда мы их снова надели. Теперь моё зрение изменилось — появился подсвеченный красным целеуказатель, и начали поступать биометрические данные.
— Ты посмотрел ему в глаза, — это не был вопрос.
Кинерик кивнул:
— Посмотрел.
— Я предупредил тебя не поступать так.
Он снова кивнул:
— Предупредили.
Я знал, что он сейчас чувствует. Я испытывал то же самое всякий раз, когда стоял перед статуями основателей ордена. Он прошёл испытание Воплощённого суда. Как лучше всего объяснить ему это?
— Наш сеньор видел всё, что может породить галактика по обе стороны завесы реальности. Он убивал всех врагов, которых можно вообразить и участвовал в бесчисленных крестовых походах. И он прямолинеен. Он не скрывает свои победы и поражения, как и шрамы. Тебе показалось, что он составлял о тебе мнение — так и было. Он оценивал тебя, как оценивает всех и каждого на кого падёт его взгляд. У Хелбрехта старые проницательные глаза, которые смотрят прямо в сердце воина. Я не слишком хорошо его знаю, да и никто кроме Братьев меча не может утверждать, что хорошо знает нашего повелителя, но поверь тому, что я скажу — он не считает тебя недостойным, Кинерик.
Воин обдумывал сказанное, пока мы шли по тёмным залам.
— Когда я посмотрел ему в глаза, то ощутил, что никогда раньше надо мной не вершили подобного суда.
— Он — наследник Сигизмунда и аватар Вечного крестового похода. Правильно сомневаться, что станешь достойным его наследия, и в тоже время правильно вдохновляться им. Верховный маршал Хелбрехт счёл тебя достойным. Сейчас ты со мной, потому что так захотел наш повелитель. Он спросил, что я думаю о твоём посвящении в братство капелланов.
Я услышал, как мягко загудели шейные сервомеханизмы доспеха Кинерика, когда он повернулся ко мне:
— Вы не просили назначить меня к вам?
Что за мысль.
— Нет, Кинерик. Не просил.
— Братья говорили, что вы хотите восстановить командное отделение.
Артарион, Приам, Кадор, Неровар, Бастилан.
— Они ошибаются, — ответил я. — И хватит об этом, Кинерик.
ТРЕТЬЯ ГЛАВА
ПОСЛЕДНИЙ ОФИЦЕР
В Кодексе Астартес — по крайней мере, в неполной копии древнего текста на «Вечном Крестоносце» — подробно изложены несколько тысяч тыловых задач, которые касаются подготовки, строительства и укрепления базы огневой поддержки космических десантников. Человечество редко отправляет нас перемалывать передовые в затяжных кампаниях — для этого есть Имперская гвардия. Адептус Астартес — это падающий молот, копьё — устремлённое в горло. Удар убийственной силы прямо в сердце и отход.
Но не один план не остаётся неизменным после столкновения с врагом. Мы ведём крестовые походы и сражаемся по всей галактике, поэтому возведение укреплений и окопные работы неизбежны. Несмотря на то, что Храмовники не следуют Кодексу Астартес с упорством, которое граничит с поклонением Священному Писанию, он остаётся самым исчерпывающим трактатом о ведении войн космическими десантниками. Его написал сын Императора — лорд Макрагга Жиллиман. Его ценность неизмерима для любого командующего, несмотря на любые возможные расхождения с обычаями ордена.
Говорят, что за Тёмные Тысячелетия не сохранилось полной копии. Даже о первом экземпляре известно больше мифов, чем правды. Мы не знаем, написал лорд Жиллиман собственноручно все десятки томов или диктовал нунциям-писцам и сервиторам-переписчикам или собрал в гололитическую библиотеку.
Конечно, в том то и дело. Десять тысяч лет назад нам не нужно было полагаться на испорченные записи и потрескавшиеся книги.
Жарче и сильнее всего сезон огня бушевал на востоке Армагеддона Секунд — там Хельсрич и его ульи-побратимы поглотила пепельная буря. На западном побережье Армагеддона Прайм враги продолжают осаждать Вулкан, и в ветре почти нет раскалённого песка и пепла, которые поразили противоположную сторону планеты.
База огневой поддержки Небесных Львов располагалась на природной возвышенности, которую легко защищать. Мощные укрепления и священные статуи павших героев заставят крепко задуматься любого, кто посмеет атаковать эти тёмные стены. Внутри размещались бункеры с защитными турелями, над ними возвышались огороженные посадочные площадки, которые стояли в тени ремонтных цехов, гаражей для техники и казарм.
Всё лежало в руинах. Мы слышали Вулкан — ветер доносил едва различимые звуки сражения в нескольких километрах от нас.
Шагая по разрушенной базе, я почти был готов увидеть трупы. Но нападавшие давно ушли, а убитых сожгли несколько недель назад на погребальных кострах за стенами. На северных посадочных площадках приземлились три «Громовых ястреба». Песок отшлифовал корабли, но золотой цвет ещё сохранился. На краю ретинального дисплея перебирались открытые частоты для установления связи.
— Реклюзиарх Гримальд, — раздался голос в воксе. — Ваше присутствие для нас честь.
Мы направились к высоким платформам и поднялись по лестницам для экипажа. Лифты заняли двадцать Небесных Львов — они грабили припасы собственной базы, безжалостно умело загружая «Громовые ястребы». Им помогали управляемые сервиторами погрузочные «Часовые». Воины попарно тащили ящики с боеприпасами, каждый одну руку оставил свободной, чтобы в любой момент выхватить болтер. Львы очень эффектно и впечатляюще пополняли припасы, хотя чем-то это было похоже на менее благородное мародёрство.
Космический десантник в чёрном шлеме вожака прайда выступил вперёд. Он опустился на колени, хотя не обязан так поступать, и снял шлем. Его лицо было тёплого тёмно-коричневого цвета, как у людей, которые родились в экваториальном климате. Их жизнь зависит от обильных джунглей и обширных саванн. Я никогда не был на родной планете Львов — Элизиуме-9, но встречал многих её темнокожих сыновей. Культура охотников: гордых людей с рождения до смерти.
Лицо воина слегка потрескалось от времени. Без сомнений ветеран. Ему сильно повезло, что не осталось уродливых шрамов.
— Мы не знакомы, — подсказал я.
— Вожак прайда Экене Дубаку, — он поднялся, закончив с ненужным проявлением почтения.
Вожак прайда. Сержант отделения. Такой поворот не сулил ничего хорошего.
— Гримальд, — ответил я. — Реклюзиарх Вечного крестового похода. Кузен, когда ты сказал, что командуешь выжившими…
Экене снова принял мою подсказку:
— На планете ещё осталось девяносто шесть выживших Львов, реклюзиарх. Я принял командование у военного вождя Вакемби — Копья Нацеленного в Сердце. Он отправился в объятья Императора восемнадцать дней назад.
— Я знал капитана Вакемби. Империуму будет не хватать его клинка и мудрости. Что случилось с братом-капелланом Юлкхарой?
— Скоты убили вестника смерти Юлкхару двадцать четыре дня назад.
— Скоты? — не совсем понял я.
— Зелёнокожие, реклюзиарх. Быдло. Звери. Скоты.
За пренебрежительное отношение к врагу следует наказывать, но не моё дело осуждать их ненависть и глупо подрывать боевой дух, порицая за столь незначительный проступок.
Львы продолжали работать, как и тяжело ступавшие «Часовые». По моему жесту Кинерик присоединился к ним, помогая с погрузкой.
— Это больше похоже на мародёрство, чем на пополнение припасов, Дубаку.
Он надел шлем и ответил сквозь решётку вокса:
— После того, как базу захватили, у нас не осталось выбора. Наша запасная крепость находится в Вулкане, но мы рискуем совершать рейды каждые три дня. Боеприпасов мало — производство и снабжение с флота почти прекратилось.
На секунду я задался вопросом, почему они не попросили помощи у других орденов, но кровь Дорна сильна в его наследниках. Трудно отказаться от гордости даже перед угрозой уничтожения. Особенно во время истинного испытания для воина. Разве может быть лучший момент, чтобы доказать, что человек силён, даже оставшись в одиночестве?
Дубаку продолжил:
— Мы смиряли гордость достаточно долго, прежде чем решили обратиться за помощью к Расчленителям и Чёрным Храмовникам, но у первых закончились запасы, как и у нас, а вторые готовятся отправиться в путь. Вашим братьям предстоит сражаться среди звёзд, реклюзиарх. Мы не имеем права просить подачек, раз остаёмся. Так что мы выживаем, мародёрствуя в павшей крепости и обирая погибших братьев.
Значит, Юлкхара отправил сообщение по собственной инициативе. Уверен, что это ему далось нелегко.
Мы отошли в сторону, пропуская трёх громыхавших модифицированных «Часовых», которые несли в промышленных тисках ящики с нарисованной на них аквилой.
В первую очередь меня изумило вот что: Небесные Львы — мертвы. Их оставалось ещё сто, но они действовали без централизованных приказов командования ордена, а их старшим офицером был сержант отделения. Я надеялся найти Юлкхару. Я надеялся найти надежду.
— Заканчивайте погрузку, — обратился я к Дубаку. — Как только окажемся на борту «Громового ястреба», ты расскажешь обо всём, что произошло после высадки на планету. И я решу, как лучше ответить на последние слова Юлкхары.
Экене отдал честь, сотворив символ аквилы над орлиными крыльями на нагруднике:
— Вестник смерти поклялся, что вы придёте.
Я ничего не ответил. Просто показал жестом, чтобы он вернулся к работе. По-прежнему оставалось неясным, чего Юлкхара хотел от меня и что я вообще мог здесь сделать. Становилось всё меньше похоже, что меня позвали для спасения Львов и всё больше, что мне предстоит стоять рядом и наблюдать, как они погибнут.
Девятьсот восемьдесят три воина. Они направили на Армагеддон девятьсот восемьдесят три воина, а осталось девяносто шесть.
Мы сидели в тесных креслах в слабо освещённом отсеке экипажа «Громового ястреба». В отличие от меня и Кинерика Небесные Львы сняли шлемы.
Рассказ Дубаку был мрачен.
Здесь высадился весь орден, кроме самых далёких и ещё не завершивших обучение тренировочных подразделений, которые были рассеяны по всему сегментуму.
До истребления в ущелье Манхейма они пробыли на планете три месяца и шестнадцать дней, защищая Вулкан на западном побережье Армагеддона Прайм.
Всё это время они сражались болтерами и клинками на пылающих улицах улья, но несли тяжёлые потери — больше чем у любого другого ордена. В каждой битве враг контратаковал, обладая огромным численным превосходством. Несчётное число раз они отправлялись на помощь частям Имперской гвардии, которые уже давно были разбиты, и Львы оказывались глубоко на вражеской территории, не имея возможности быстро отойти.
Зафиксировано по крайней мере пятнадцать случаев, когда они по приказу атаковали особо важные объекты только для того чтобы обнаружить, что остались одни — без предусмотренных вспомогательных войск или обещанного подкрепления.
Потери росли с каждой операцией и с каждым днём.
Засады случались даже во время обычного патрулирования умиротворённой территории. Львов направляли оборонять ключевые районы и кварталы, куда они и перебрасывали необходимое количество воинов. Но оказывалось, что их отряды встречали гораздо более сильное сопротивление, чем обещала орбитальная разведка. Враги появлялись в невообразимых количествах и внезапно атаковали там, где согласно донесениям всё уже давно и тщательно зачистили.
Верховное командование улья передавало ордену орбитальные пикты и показания ауспиков только затем, чтобы выяснилось, что разведданные едва соответствуют реальной боевой обстановке в зоне развёртывания. Снова и снова Львы прыгали в огонь. А какой у них был выбор? Они не могли позволить городу пасть. Они не могли позволить врагу жить.
Довольно быстро они стали полагаться в первую очередь на собственные сканеры и скаутов, но оборудование неожиданно начало хуже работать и постоянно глушиться. Отделения разведчиков не выходили на связь, если покидали город без поддержки. Иногда Львы находили их тела. Чаще — нет.
Пикты с кораблей на орбите поступали искажёнными из-за развернувшейся в небесах космической войны, но эти редкие повреждённые изображения оказались самыми надёжными разведданными, какие они смогли получить. Львы ругали и благодарили капитанов-рабов военных кораблей за прилагаемые ими нечеловеческие усилия. Но и этих сообщений становилось всё меньше по мере истребления флота. С начала боёв не прошло и месяца, а поставка боеприпасов с орбиты стала столь же редкой, как и достоверная информация. Дважды десантные корабли Небесных Львов уничтожали высоко в атмосфере, а один раз настенные орудия Вулкана неправильно сработали и сбили семь «Громовых ястребов», которые везли припасы.
Пока Экене рассказывал об этих неудачах, его голос ни разу не дрогнул. Он ни разу не вздохнул, не отвёл взгляд и не пожаловался на произошедшее. Его подкреплённая решимостью сдержанность была искренней и сделала бы честь любому сыну Дорна.
Моя кровь холодела от каждого нового предательства, которое постигло кузенов.
Я крепко стиснул подлокотники тесного кресла и не отпускал их. Дубаку не решился рассказывать дальше и показал на мои руки:
— Реклюзиарх?
Я заставил мышцы расслабиться:
— Продолжай.
И он продолжил.
С начала войны прошло всего несколько недель, а погибла уже половина ордена. Каждое утро имена убитых пополняли список потерь. Выжившие сражались.
Десятки лет назад во время Последней войны орды зелёнокожих быстро захватили Вулкан. Подобно воронам-падальщикам орки разграбили город и отправились дальше с захваченными на имперских мануфактурах трофеями и добычей. Позор не должен повториться. Правители и лидеры города недвусмысленно указывали на это на каждом командном брифинге, отправляя Львов исполнять их невыполнимые требования. Всё это время улей пылал. Пылал, но не сдавался.
Потом был Манхейм.
Ущелье Манхейма — это каньон в горах к северу от Вулкана. Расселина в бесценной земной коре планеты, которая образовалась из-за медленного танца тектонических плит. Любой, кто прожил здесь больше нескольких недель, знает, что Армагеддон — неспокойный мир. Землетрясения, песчаные бури, войны.
Львам сказали, что ущелье необходимо атаковать — там находится база механической ереси, где ксеносы строят металлических богов-машин. Войска Вулкана должны ударить раньше, чем титаны зелёнокожих пробудятся, иначе их бесконечная волна хлынет на защитников города. Имперской гвардии нельзя доверить выполнение столь точного удара: нужно будет организовать массовый отвод и передислокацию глубоко окопавшихся легионеров — в улье просто не справятся с такой задачей. Это должны быть космические десантники. Это должны быть Львы.
Примитивная пустотная защита ограждала каньон от орбитальной бомбардировки. Львам предстояло атаковать с земли, без использования десантных капсул, двигаясь по ущелью с батальонами своих танков, словно некое эхо Ереси и тысячелетий боёв до неё.
Конечно же, они провели разведку. Всё перепроверив и осмотрев, они признали имперские данные надёжными. Ни один из шагающих богов ксеносов ещё не запустили.